Она ничего не говорила, ничего не спрашивала, просто молниеносные атаки следовали одна за другой: засечные, подплужные, финтовые удары… Слава видел эти действия прежде, чем они выполнялись. Все-таки он был провидцем-псиоником, о чем Глава знать не могла.
За ту секунду, что Слава приблизился к атакующей – вернее, даже за долю секунды, – она успела сделать несколько выпадов и в каждом могла рассечь его пополам, однако все они оказались безрезультатными. Подобравшись к Главе, Слава выбил меч из ее руки, сломав запястье одним коротким ударом. Другим выключил ее сознание.
Подхватив обмякшую женщину на руки, он поднял ее и, выйдя в коридор, понес к кабинету, где и посадил в кресло у стены, напротив окна. Вернулся в спальню за простыней, разорвал ее на полосы, и через несколько секунд руки и ноги Главы были крепко привязаны к подлокотникам и ножкам кресла. Подумал – добавил полосу через грудь. Потом засунул в рот воительнице кляп, затянув его полоской ткани через затылок. Готово!
Осмотрелся – увидел на столе кувшин с водой или соком, выплеснул его связанной в лицо. Никакого эффекта. Слава поморщился – придется по-другому! Вошел в транс и потянулся к ней. За несколько секунд соединил нити информации и снова вернулся в свое тело. Глава зашевелилась, открыла глаза и попыталась оторваться от кресла. Не вышло. Слава внимательно смотрел ей в лицо и, убедившись, что она поняла свое положение, тихо сказал:
– Сейчас я развяжу тебе рот. Если ты крикнешь – я убью тебя сразу, разбив голову вдребезги. Если не крикнешь – у тебя будет шанс немного пожить. Или вообще жить. Если поняла, кивни головой. Кстати, если ты крикнешь, прибегут стражницы, и я убью их всех. Мне придется. Фактически ты их убьешь ни за что. Моими руками. Тебе ясно? – Глава кивнула. – Будешь молчать? – Снова кивок. – Хорошо. Начинаем разговор! – Он подошел к Главе и, как нитку, порвал полоску ткани, держащую кляп. Глава с облегчением выплюнула тряпку и хрипло сказала:
– Что ты хочешь? Зачем?
– Что зачем? – не понял Слава.
– Зачем ты на меня напал, какой в этом смысл?
– Ты что, издеваешься? – Слава сделал шаг к Главе и открытой ладонью ударил по лицу так, что у нее вылетели кровавые слюни, а голова ударилась в спинку кресла.
– Это тебе за Леру, сука!
– Что с Лерой? – равнодушно осведомилась Глава, сплюнув кровь на пол.
– А то ты не знаешь, тварь! – Слава размахнулся и едва не врезал по ее лицу еще раз, но что-то его остановило – то ли взгляд Главы, то ли ее вопрос. Он заставил себя успокоиться и сел, рассматривая женщину перед ним. Та на удивление сохраняла невозмутимость, хотя любой другой человек на ее месте уже обделался бы со страху. Слава попытался сунуться к ней в мозг – нет, стена была на месте, мозг закрыт. Если попытаться сломать защиту, как бы не стало хуже: информация может стереться, и он тогда вообще ничего не добьется. Такие блоки, как ему говорил Учитель, керкар-псионик, были связаны с глубинными структурами мозга, и если грубо взломать его, можно потерять личность человека. Стену нужно тихонько расшатывать, делать подкопы, проскребать, а не разбивать кувалдой. Или человек, блок которого разрушают, должен этому содействовать. Желать, чтобы в мозг к нему вошли. Но времени у него не было: до рассвета оставалось несколько часов, а за это время надо много чего сделать.
– Допустим, ты ничего не знаешь. Не будем терять времени. Итак: Хагра напала на меня и пыталась убить. В результате погибла Лера. Кто послал Хагру? Ты? У меня нет времени ломать твою защиту, установленную Мудрыми. Кто дал Хагре установку убить меня? Она была под воздействием псионического посыла. Так кто дал ей эту установку?
– Я не знаю, кто дал установку убить Леру, – угрюмо ответила Глава. – Для меня это настоящий шок. Ты мне безразличен, а Лера нравилась. Я была против того, чтобы к вам применяли какие-то особые действия. Но Мудрые есть Мудрые, им плевать на нас. Ты же знаешь, что я у них под контролем? Знаешь. Так чего спрашиваешь?
– Ты приказала Хагре остаться. Что было потом? Какая из Мудрых с ней разговаривала?
– Глава Союза – Гирта. Ты ее видел в прошлую встречу. Она выгнала меня из кабинета и разговаривала с Хагрой.
– Хагра была вашим шпионом? Вы доставали из ее мозга информацию, так?
– Да. Ей была внедрена любовь к Лере. Она должна была влюбиться в нее, как только увидит, а мы за ней следить. Лера непроницаема для псиоников, и мы предположили, что есть кто-то, кто ее заблокировал. Кроме того, ее физические способности были настолько феноменальны, что она вызывала страх. Хагра влюбилась в нее, и в каждый ее приход сюда в ней псионически укрепляли любовь и привязанность к Лере. Она без нее уже не могла жить. Потом появился ты, и мы поняли: это тот самый, главный. Но я никогда не хотела такого исхода, поверь мне. Если хочешь, я попробую открыть тебе мой мозг. Если я не буду сопротивляться, не буду тебя отпихивать, возможно, ты сможешь войти.
– Хорошо. Сосредоточься и представь, что ты приглашаешь меня к себе в мозг, что тянешься ко мне, что хочешь соприкоснуться душами. Давай!
Слава снова начал долбить стену, которая представлялась ему крепостной, монолитной, до самого неба. Бывшая прежде незыблемой, на этот раз она, как ему показалось, стала вздрагивать. В ней как будто появились трещины, из которых от каждого толчка выкрашивались кусочки.
Удар, еще удар… Виртуальный Слава бил по стене голыми руками, покрытыми кровью и пылью, – ничего не дается просто так. Несколько кирпичей выпало, и в стене образовалась дыра. Слава расшатал и выломал еще десяток и проник за стену.
И сразу полетел куда-то «вниз».
Это было похоже на то, как он проникал в позитронные мозги: «внизу» что-то вроде огромной поверхности, на которой менялись картинки, образы того, что когда-то видела или испытывала Глава.
Слава сосредоточился и представил себе образ Мудрой Гирты, Главы Союза. Его тут же метнуло куда-то в сторону, и он оказался в кабинете Главы клана, невидимый и неслышный для присутствующих.
Стоп! Слава удивился: как он может видеть происходящее в кабинете, когда Главы там не было? Потом обратил внимание, что образ происходящего выглядит так, словно его показывают на экране монитора. Слава осмотрелся, прикинул траекторию взгляда и понял: Глава видела и слышала все через отдушины. А как же ее слова о том, что она ничего не знала? Впрочем, про Леру, может, и не знала, но что покушение было организовано на него, точно знала. Между тем события в комнате развивались – Слава прокручивал воспоминания, как изображение на видеопроигрывателе.
Мудрая внимательно смотрела на Хагру, застывшую на стуле, и не говорила ни слова. Вдруг Хагра забилась, выкатывая глаза и пуская пену, – сидящие вокруг Мудрые вскочили, а одна из них резко бросила Гирте:
– Какой посыл ты ей попыталась дать?
– Я хотела, чтобы она сразу убила обоих! Видимо, я ошиблась. – Растерянность Гирты была очевидна. – Она слишком влюблена в эту девку!
– Сами и виноваты! – продолжила та же Мудрая. – Держите, я сейчас ее успокою! Снимите посыл на убийство девчонки, пусть будет только мужчина, без него она не так опасна! Она ничего не умеет! Для нее придумаем что-нибудь еще!
Вторая Мудрая влила в рот Хагре что-то из склянки, и та через минуту успокоилась. Гирта снова села напротив девушки и стала смотреть в ее лицо. Через несколько минут она встала:
– Готово. Она ничего не помнит, что здесь было, а когда наступит удобный момент, все сработает.
– Жаль девчонку! – сказала какая-то из Мудрых.
– Нет места для жалости! Чужаки должны быть уничтожены! Они опасны! Сегодняшние Игры разве не доказали вам, что это самые настоящие монстры? Они могут разрушить всю нашу жизнь, все то, что мы строили тысячи лет! Мы уже обсуждали все это. Смерть, больше ничто не сможет их остановить. Хагра, встань и иди к Лере.
Девушка встала, открыла дверь и вышла – живая торпеда, ждущая своего часа.
Слава покинул воспоминания Главы – все, что он увидел, соответствовало его умозаключениям. Теперь предстояло выполнить еще одну задачу. В позитронном мозге все было по-другому, а тут… тут ему надо было найти посыл, которым Мудрые привязывали к себе глав. Он должен быть, не может такого случиться, чтобы на место Главы поставили кого-то, кто не был закреплен в верности – как Хагра, как остальные люди, попавшие под псионическое воздействие.
Слава «поднялся вверх» и дал мозгу задачу перенести его туда, где находился этот посыл верности.
Виртуальное изображение подернулось рябью, и вот он уже парит над поверхностью мозга Главы, через все извилины которого идет красная нить, пронизывающая нейроны. Слава не удивился этому образу – он ничем не хуже, чем то, что доводилось видеть в позитронных мозгах. Почему бы и нет? Чем красная нить, состоящая из слов, вереницей проходящих через мозг, отличается по сути от виртуального человека, стоящего в центре позитронного мозга? Только тем, что тут все сложнее и опаснее: каждый неверный шаг псионика мог привести к болезни или гибели «подопечного» – владельца мозга.
Подобравшись к нити, он осторожно подцепил ее кончиками пальцев и стал вытягивать из складок мозга. Посыл, как червь, шевелился, дергался, сопротивлялся насилию, потом начал поддаваться и медленно, с трудом, начал вылезать из «плоти». Слава следил за тем, как он вылезает, и осторожно наматывал его на кулак.
Ему вспомнилось вычитанное в какой-то книге – в Индии есть паразит, червь, называется «ришта». Человек пьет воду, зараженную риштой, яйца ришты идут по телу, попадают в кровь и укореняются под кожей, почему-то обычно на ноге. Там образуется нарыв, из которого торчит кончик червя, выпускающего в окружающее пространство сотни тысяч яиц (или личинок – Слава уже не помнил). Так вот этого червя убирают специальные люди – они наматывают ришту на палочку, за несколько приемов извлекая его из раны. Палочку с намотанным червем привязывают к ноге, потом процесс продолжается. И так до победного конца, пока весь ришта не покинет свою нору в плоти человека. Главное, чтобы он, этот червь, не оборвался, иначе придется начинать все заново. И Слава вынимал этого псионического «ришту», шаг за шагом, виток за витком. Ему даже казалось, что «червь» посыла шевелится у него в руках, слова-цепочки как будто переливались оттенками красного, когда он осторожно отделял их от разума женщины.
Наконец вся нить была у него в руках. Получился здоровенный клубок. Он немного подумал, куда его девать, потом ругнул себя – он же в виртуальном мире, может делать что хочет!
Слава подбросил клубок и из образовавшегося в руках лучемета спалил его в полете. Теперь на очереди следующая задача. Посыл Мудрых выглядел как нитка – все-таки создавали женщины, – а Слава решил свой посыл сделать иначе.
Он составил нужную формулу подчинения и сделал из нее длинное копье, по «древку» которого торчали зазубрины-слова. С размаху вонзил «гарпун» в «плоть» мозга так глубоко, что наверху остался лишь кончик, который Слава забил ногой заподлицо, чтобы его и видно не было. Теперь извлечь его формулу невозможно. Более того, Слава сделал так, что если кто-то попытается наложить нового «ришту», внешне все будет выглядеть, будто посыл работает, но на деле тот не будет воздействовать на мозг – этого ему не позволит скрытый в глубине «настоящий» посыл. «Копье» заблокирует все команды «ришты».
Теперь можно было выходить в реальный мир.
Слава отправился в свое тело и через секунду сидел перед Главой, молча взирающей на него темными глазами. Прежде чем выйти из своего информационного образа, Слава еще успел вылечить сломанное запястье и разбитое лицо женщины. Теперь она была в полном порядке и принадлежала ему телом и душой. Он мог заставить ее сделать все что угодно, даже выпустить кишки и развешать их на придорожных столбах. Жестоко? Негуманно? Да. Но не он начал. За то, что он хотел помочь этому народу, он получил в ответ лишь злобу, непонимание и агрессию. Ну что же, кто с мечом к нам придет… кажется, так? Значит, так. Он не стал больше метаться в поиске информации. Теперь было проще спросить – она больше ничего не утаит.
Слава сорвал с женщины привязи и сказал:
– Теперь ты – моя. Ты это поняла?
– Да, поняла.
– Никто не должен об этом знать. Где я могу найти Гирту?
– В Доме Мудрых. Позади моего дома.
– Охрана там есть?
– Нет. Никто не может покуситься на Мудрых – за это смерть. Таков закон.
– Сколько там комнат, как расположены?
– Три наверху и четыре внизу. Это спальни. Еще два кабинета и библиотека.
– Из тех Мудрых, что там сейчас, все были за убийство или кто-то протестовал?
– Все. Они были напуганы вашими успехами на Играх и приняли решение единогласно.
– Это хорошо, это облегчает дело… – жестко сказал Слава. – Проводи меня до выхода. Кстати, погляди, жива ли твоя любовница?
Глава вышла и через минуту вернулась:
– Да, жива. Спит. Ты ее только оглушил.
– Вот еще что – веди себя так, как прежде, чтобы никто не догадался, что ты под моим контролем. Никому об этом не говори. Когда загорится Дом Мудрых, не спеши высылать людей его тушить – пусть разгорится как следует. Завтра я к тебе зайду, поговорим.
– Поняла.
– Раз поняла – пошли.
Слава вышел из комнаты, спустился по лестнице и дождался, когда Глава пройдет мимо него, пропуская ее вперед. Она вышла на крыльцо, под взоры вытянувшихся в струнку охранниц и сказала вслед спустившемуся Славе:
– Жду тебя завтра!
Охранницы переглянулись – похоже, они подумали, что Слава и Глава побывали в одной постели. Конечно же ничего не сказали, оставив соображения при себе, но Слава был уверен, что теперь все вокруг и вся Ярмарка будет знать, что он спит с Главой. Да и черт с ними.
Он быстро пошел в сторону, уходя от глаз стражниц, потом, сделав полукруг, вернулся, обходя дома с тылу.
Войдя в Дом Мудрых, он даже не старался соблюдать тишину – запер дверь изнутри и вошел в первую комнату налево. На кровати спала женщина, даже не проснувшаяся при его появлении. Он подошел к ней и одним движением свернул шею. Потом последовала еще комната – напротив, затем еще и еще. Женщины умирали в своих постелях, во сне, а он шел как ангел смерти, запретив себе думать о том, что делает. С тех пор как он перестал быть гладиатором, Слава никогда так много не убивал своими руками. Тем более женщин.
Гирта была в последней комнате – видимо, она не спала; на ней был капюшон, и она спокойно стояла и смотрела, как к ней подходит Смерть.
Слава ничего не стал говорить. Он ударил ее в челюсть, потом бросил на постель и вошел в транс. Ему нужна была информация. Увы, защиту сломать оказалось сложно. Он бился около часа, но так и не смог это сделать. Она была поставлена безукоризненно и отбрасывала его раз за разом. Слава посмотрел в окно – горизонт уже светлел, у него оставалось очень мало времени. И тогда он просто сломал ей шею, как и другим.
Домой он уже бежал. С болью в сердце снова увидел тело Леры, спокойно лежащее на простынях. Он сел перед ней, не в силах двинуться, потом заставил себя встать и подошел к торчащему в стене мечу. Выдернув меч из стены, подошел к заскорузлой от подсохшей крови простыне, отрезал большой кусок и острым, как бритва, клинком стал нарезать его на квадратики. Квадратики сложил на столик рядом. Сходил на кухню и нашел несколько бутылок, прихотливо выдутых местными мастерицами. Он хорошенько их промыл, нашел пробки, затем вложил внутрь свернутые в жгуты кусочки, пропитанные кровью. Бутылок было пять. Три он закупорил, немного подумал, срезал с предплечья Леры два кусочка кожи, положил их в окровавленные «платочки», тоже свернул жгутом и засунул в бутыли. Отнес бутыли в подвал, затем вернулся за генератором и отнес его туда же. Бутылки прикопал в разных местах, запомнив их расположение. Генератор тоже прикопал – у стены. Пусть охлаждает спрятанное под землей – когда еще доведется сюда вернуться.