От Р.И. Воронцова, скончавшегося в 1783 г., дом перешел к его сыну Александру Романовичу, одному из самых известных государственных деятелей нескольких царствований – Екатерины, Павла и Александра, глубоко образованному и по-человечески симпатичному. Он начал службу в 15 лет в Измайловском полку, получил образование за границей, вернувшись в Россию, пошел по дипломатической стезе – поверенным в Вене, посланником в Гааге, полномочным министром в Лондоне, а потом он жил в Петербурге и занимал пост президента Коммерц-коллегии, но всегда находился в отдалении от двора Екатерины. Он старался облегчить участь своего подчиненного А.Н. Радищева, заключенного в крепость и потом сосланного в Сибирь. В 1802 г. император Александр назначил его государственным канцлером.
В 1801 г. Александр Романович продал усадьбу генерал-майору Александру Дмитриевичу Арсеньеву (1766–1819), московскому уездному предводителю дворянства, который владел ею недолго. Уже в 1809 г. усадьбу приобрела графиня Прасковья Васильевна Мусина-Пушкина. Есть сведения о том, что дом пострадал от пожара при нашествии Наполеона. В «Московских ведомостях» в августе 1813 г. было опубликовано такое объявление: «Продается Графини Прасковьи Васильевны Мусиной-Пушкиной большой погорелой каменный дом, состоящий здесь в Москве, на Знаменке, нижний этаж весь со сводами». Следующий владелец, статский советник Н.П. Римский-Корсаков, брат Е.П. Яньковой, известной по «Рассказам бабушки», приобрел дом 12 января 1816 г. и существенно перестроил его к 1818 г., когда он приобрел яркие черты классического дворца с представительным восьмиколонным портиком ионического ордера.
Позже дом принадлежал представителям знатных родов – Гагариным (Н.П. Римский-Корсаков продал его 12 июня 1825 г. князю Сергею Ивановичу Гагарину, одному из основателей Общества сельского хозяйства) и Бутурлиным, а в начале XX в. сдавался под гимназию Е.А. Кирпичниковой, отличавшейся весьма либеральными взглядами. По воспоминаниям ее ученика, эта гимназия «была, кажется, единственной тогда в России средней школой, где от первого до последнего класса мальчики и девочки обучались вместе. Правительство косо смотрело на нашу гимназию, ей не раз угрожало закрытие». Е.А. Кирпичникова, дочь известного либерального историка литературы профессора А.И. Кирпичникова, продолжала работать в школе, формально передав ее другой учительнице – П.Н. Поповой. Затем пришлось переменить не только название, но и статус гимназии: она перешла в ведение объединившихся родителей и учителей и получила странно звучащее название – «Гимназия общества гимназии П.Н. Поповой». Здесь учились дети многих известных актеров – Качалова, Москвина, Лужина.
В 1840-х гг. в доме жил известный филолог Ф.И. Буслаев. «Моя комната, – вспоминал он, – была наверху, окнами во двор», там была и последняя московская квартира философа С.Н. Трубецкого, получившего известность своей общественной деятельностью. Молодой профессор – ему было тогда 43 года – был избран ректором Московского университета. Он поехал в Петербург, и во время заседания у министра народного просвещения у него случился удар, и вскоре – 29 сентября 1905 г. – он скончался. Похороны Трубецкого в Москве превратились в грандиозную манифестацию: у дома на Знаменке собралась огромная толпа желающих проводить его в последний путь.
В первые годы советской власти дом заняли квартирами военные – он назывался 3-м (позже 4-м) домом Реввоенсовета.
В небольшом скверике перед домом в 1959 г. поставили памятник М.В. Фрунзе (скульптор З.М. Виленский), активному участнику Гражданской войны, заменившему Троцкого на посту главы военного ведомства. Тогда «лучший поэт советской эпохи» Маяковский разразился стишком:
О нем позднее старались не вспоминать.
После смерти Фрунзе на операционном столе в 1925 г. Знаменку переименовали в улицу Фрунзе; историческое имя было возвращено ей в 1990 г.
По Крестовоздвиженскому переулку расположен флигель усадьбы, обработанный в нижнем этаже рустом и замковыми камнями над оконными проемами. На этом же участке позади главного дома в 1911 г. построен большой жилой доходный дом по проекту С.К. Родионова. В нем в жил философ И.А. Ильин, который здесь был арестован в 1922 г. и затем выслан за границу. В 1920—1930-х гг. здесь жили математик А.Я. Хинчин, один из создателей школы теории вероятности, и В.П. Полонский, критик и журналист, первый редактор журналов «Новый мир» (при нем журнал имел самый большой тираж), «Печать и революция», активно участвовавший в литературной борьбе и выступавший против позиции Маяковского, оправдывавшего все, что делала новая власть.
Флигель усадьбы граничит также с солидным доходным домом (№ 4), который украшен колоннадой, проходящей по третьему и четвертому этажам, – модная тогда манера оформления фасадов. Это работа того же архитектора, но более ранняя – 1899 г.
Воздвиженская церковь
В XV в. ближе к углу переулка и Воздвиженки, недалеко от высокого берега речки Неглинной, около небольшого лесного островка был основан Крестовоздвиженский монастырь, который так и назывался – «что на Острове». Он дал название и Воздвиженке, и Крестовоздвиженскому переулку. В летописи Воздвиженская церковь упоминается в 1547 г., когда от нее начался один из самых больших пожаров в Москве. «И бысть буря велика, и потече огнь, яко молния, и пожар силен промче во един час», – эпически повествует летописец. Перед пожаром москвичи были удивлены, увидев известного всей Москве блаженного Василия, «ста перед церковию и плакася неутешно». Недоумевали они только до следующего дня, когда в полдень именно от этой церкви и начался пожар. «Вся Москва представила зрелище, – рассказывал Н.М. Карамзин в „Истории государства Российского”, – огромного пылающего костра под тучами густого дыма. Деревянные здания исчезали, каменные распадались, железо рдело: как в горниле, медь текла». После пожара монастырский собор был отстроен в камне, а в XVIII в. началось новое строительство. В 1701 г. по образу и подобию южнорусских деревянных церковных построек начали возводить новый монастырский собор, но постройка была приостановлена из-за запрещения каменного строительства по всей России. В 1711 г. успели выстроить и освятить нижнюю Успенскую церковь, завершен же собор был только в 1728 г. Богато декорированный центральный восьмигранный столп был окружен четырьмя меньшими башенными объемами, увенчанными главками. Монастырь был упразднен после 1812 г., и собор стал обычной приходской церковью. В 1816 г. стал вопрос о строительстве колокольни (старая обветшала, да и выступала далеко за линию улицы). На старом месте церковное начальство строить уже не хотело, ибо не хотели, чтобы она закрыла «единственный по своему фасаду храм», и предложили построить колокольню с западной стороны. Построили ее только в 1849 г.: автор проекта архитектор П.П. Буренин возвел изящную многоярусную колокольню высотой 52 метра. Она являлась важной доминантой окружающего района.
Справа и слева от святых ворот монастыря в 1820 г. построили два дома для семейств причта кремлевского Успенского собора (Воздвиженка, 7). В Крестовоздвиженской церкви были похоронены многие известные государственные деятели – генерал-аншеф и московский губернатор В.Я. Левашев, живший неподалеку и скончавшийся в возрасте 84 лет, канцлер, друг и покровитель Ломоносова М.И. Воронцов, генерал-поручик Ф.В. Наумов, генерал-майор Ф.М. Каменский. В этой церкви 6 июня 1856 г. состоялось бракосочетание М.Е. Салтыкова и Е.А. Болтиной (которая и придумала ему псевдоним Щедрин, приобретший всероссийскую известность). Снесли церковь в 1934 г., устроив на ее месте метростроевскую шахту, а при прокладке подземного перехода в 1979 г. уничтожили сохранявшиеся монастырские ворота и кладбище – останки погребенных сгребли в кучу и выбросили.
Глава III
КИСЛОВСКИЕ СЛОБОДЫ
Между Воздвиженкой и Большой Никитской
«Того же года попущением божием за грехи наши возъярился царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси, учиниша опришнину, разделение земли и градом. И иных бояр и дворян, и детей боярских взяша в опришнину, а иным повеле быть в земских» – так повествует летопись о событиях 1565 г. На опричнину и земщину была разделена и Москва: на «свой обиход», в опричнину, Иван Грозный забрал западную часть города, от впадения ручья Черторый в Москву-реку (от Пречистенской набережной) до левой стороны Большой Никитской улицы. Сам же царь поселился в новом дворце, построенном недалеко от реки Неглинной. Там, за высокой, в 6 метров, каменной стеной, стояли три большие палаты, окруженные деревянными хоромами. Место сырое, и весь двор вокруг них был засыпан белым песком в локоть толщиной. Благодаря этому обстоятельству было довольно точно определено расположение опричного дворца Ивана Грозного – на углу Моховой и Воздвиженки при строительстве метро нашли слой белого речного песка (хотя, по последним исследованиям археологов, «соотнесение обнаруженных при раскопках сооружений с хозяйственными постройками Опричного двора, описанных Г. Штаденом, весьма вероятно, но не может быть пока строго доказано»). Надо еще упомянуть, что примерно на том месте, где сейчас проходит граница между домами № 4 и 6 на Воздвиженке, до 1780-х гг. стояла церковь Дмитрия Солунского, называвшаяся «что на старом государевом дворе».
Возможно, что для опричников Ивана Грозного недалеко от дворца и были поселены калашники, то есть пекари, и кислошники, приготовлявшие капусту, соленья, квасы. Здесь в XVII в. находились две Кисловские слободы – патриаршая и дворцовая, в последней в конце века насчитывалось 124 двора. Тут была и слобода, управлявшаяся Царицыной мастерской палатой, в которой жили мастерицы-портные, швеи-вышивальщицы, постельницы, портомои, комнатные бабки. Действие пьесы А.Н. Островского «Комик XVII столетия», написанной им к 200-летию русского театра, происходит «на Кисловке», в доме «золотной мастерицы Царицыной мастерской палаты». Пьеса писалась драматургом после изучения исторических источников и консультаций с историком И.Е. Забелиным.
На бровке высокого холма над долиной Неглинной стояли крупные боярские усадьбы, среди которых особенно выделялось владение боярина Никиты Романова. Оно занимало почти всю четную сторону Романова переулка (с 1920 г. назывался улицей Грановского, а до этого Шереметевским переулком). Возможно, что это владение было частью Опричного двора Ивана Грозного, отданной царем Михаилом Федоровичем своему двоюродному брату. Ворота в обширную усадьбу были с Большой Никитской улицы, а каменные палаты боярина стояли по переулку. После смерти Н.И. Романова двор перешел к царю Алексею Михайловичу, который указал его «ведать в Оружейной палате для пушечных и иных разных дел». Здесь построили палаты, где была сложена «всякая ружейная бронь», тут же пристреливались пищали. На этом дворе находились и две палаты «для всяких великого государя верховых живописных писем». Северная часть усадьбы, выходившая на Большую Никитскую улицу, позднее разделилась на несколько дворов, там же были и старинные палаты, которые в 1764 г. все еще назывались «Романовыми». Тогда в газете «Московские ведомости» сообщалось, что «живущий в Романовых палатах учитель принимает учеников для обучения французскому, немецкому языкам и арифметике».
В конце XVII в. вся местность у перекрестка переулка и Воздвиженки принадлежала боярину Льву Кирилловичу Нарышкину, брату царицы Натальи, матери Петра I. По разделу усадьба перешла к сыну Ивану Львовичу, а от него к дочери Екатерине, которая в 1746 г. вышла замуж за младшего брата фаворита императрицы Елизаветы Петровны Кирилла Григорьевича Разумовского, ставшего графом и украинским гетманом и получившего громадное состояние.
В усадьбе уже существовал каменный дом (с правой стороны Романова переулка на месте современного участка № 2), который, вероятно, был выстроен около 1730 г. Возможно, что после перехода всей усадьбы к Разумовскому главный дом перестроили. Предполагают, что при переделке основного дома был заимствован проект французского архитектора Шарля де Вальи, по которому строился дворец в Кускове, а вот мнение о принадлежности проекта В.И. Баженову не подтверждено.
От К.Г. Разумовского дом перешел к его сыну Алексею, но он не хотел оставить его себе, задумав переселиться в большую, почти загородную, усадьбу около Яузы, где он строил себе роскошный дворец (Гороховская улица, 18). Дом был продан с частью мебели и иной обстановки за 400 тысяч рублей. Купил его (и участок через переулок – Воздвиженка, 8/1) граф Николай Петрович Шереметев: купчая была заключена 30 июля 1800 г.
Дом Шереметева на Воздвиженке. 1832 г.
С 1863 г. в шереметевском доме находится Московская городская дума, и он значительно переделывается внутри. С переходом думы в собственное здание здесь в 1892 г. поместился Охотничий клуб. В нем каждую неделю давались спектакли Общества искусства и литературы. В сентябре 1898 г. в клубе познакомились А.П. Чехов и О.Л. Книппер. «…Знаменательный и на всю жизнь не забытый день, – вспоминала Ольга Леонардовна. – Никогда не забуду ни той трепетной взволнованности, которая овладела мною еще накануне, когда я прочла записку Владимира Ивановича (Немировича-Данченко. – Авт.) о том, что завтра, 9 сентября, А.П. Чехов будет у нас на репетиции „Чайки”, ни того необычайного состояния, в котором шла я в тот день в Охотничий клуб на Воздвиженке. И с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни».
В этом же помещении проводились и репетиции Художественного театра в то время, когда отделывалось его здание в Камергерском переулке.
Перед 1917 г. в этом доме помещался Московский шахматный кружок, членом которого был знаменитый русский шахматист А.А. Алехин. В большом зале Охотничьего клуба в начале 1914 г. выступал с сеансами кубинский шахматист, будущий чемпион мира Х.Р. Капабланка.
После переворота 1917 г. в здании находилась военная академия и музей Рабоче-крестьянской Красной армии и флота. В 1930 г. сломали флигели усадьбы и по улице вместо них и парадного двора выстроили уродливое здание для расширявшейся больницы. Со стороны переулка вход в старое здание находился в торце, и можно было наблюдать вереницы черных «Волг», куда обслуга несла пакеты с дешевой провизией для своих хозяев и себя.
Граф Николай Петрович Шереметев
За великолепным дворцом Разумовского – Шереметева видна глава церкви Знамения, одного из самых ярких образцов так называемого московского, или нарышкинского, барокко, для которого характерны центрическое построение здания («иже под колоколы»), широкое использование деталей ордерной архитектуры и особые декоративные приемы – сочетание белого камня и красного кирпича, наличники с полуколонками и резными навершиями, резные гребни фронтонов. В этой церкви особенно хороши ее большие ажурные кресты. К главному Знаменскому храму с обеих сторон на сводчатом подклете примыкают небольшие приделы с главками, освященные во имя св. Сергия Радонежского и св. Варлаама Хутынского.
Знаменская церковь была выстроена Львом Кирилловичем Нарышкиным в конце 80-х – начале 90-х гг. XVII в., и после постройки дворца Разумовским она была соединена с ним переходом – стала домовой.
Церковь закрыли в первой половине 1920-х гг. и тогда сломали часть трапезной и паперть. В ней долгие годы находилась больничная столовая и кухня. Это великолепное произведение русской архитектуры за последнее время тщательно отреставрировано, и в ней совершаются службы.