Между тем слушатели снова вытащили свои диковинные палочки. Руки аборигенов заметно дрожали. От волнения, решил досточтимый Алгрр.
Прошло ещё несколько минут, теперь аборигены уже не справлялись с охватившим их волнением. Они качались, пинали ногами телескопы, норовили угостить посланника палочкой, которую называли «сигарета». Досточтимый Алгрр скромно отказался.
– Так каков будет вердикт? – в конце концов поинтересовался звездолётчик.
– Зелёный, чё ты нам паришь? Какое, на хрен, небытие? Какие в жопу звёзды? Посмотри вокруг – кому нужно твоё бытие? Питие – это да… а то звёзды. Тьфу. Давай лучше хряпнем по сотке, – абориген нетвёрдой рукой схватился за телескоп. – Будешь?
Глаза досточтимого Алгрра широко раскрылись от удивления. Ни одна из космических рас, получив возможность приобщиться к Гармонии, не отказывалась от такого шанса, ведь второго раза могло и не быть. А тут…
– Зелёный, зачем тебе это небо? Рождённый ползать летать не может. Давай, хряпни. А то уж на тебе и рожи-то нету, – перед глазами посланника возник один из телескопов. Досточтимый Алгрр поморщился. Что за дрянь туземцы используют в качестве реактива? Воняло так, что прошибало на слёзы.
И тут досточтимого Алгрра осенила догадка: это не телескопы, а сосуды для хранения яда!
– Благодарю вас, господа, но вынужден отказаться от вашего любезного приглашения, – дыша через рот, проговорил посланник. Ну и запах! Как бы не стошнило.
Вот будет конфуз! На всю Веселенную – ЧЁ??? Не понял… – абориген набычился, двинулся на досточтимого Алгрра. – Не хочешь пить? А может, ты нас не уважаешь? Чё молчишь? Аль сказать пацанам нечего?
Досточтимый Алгрр попятился. Аборигены наступали.
– Слышь ты, фраерок. Отказываешься пить с правильными пацанами?
Дальнейшее посланник древнего рода Агрлл, досточтимый Алгрр помнил с трудом. Вот аборигены кидаются к нему, сбивают с ног. Звенят медали. Трещит по швам парадный мундир. И нестерпимая боль в хвосте…
Очнулся достопочтимый Алгрр уже на борту звездолёта под тихое жужжание автодока.
* * *
Из отчёта посланца Звёздного Содружества досточтимого Алгрра:
«С прискорбием должен сообщить Верховному правителю, что разумной жизни на планете Земля не обнаружено…»
Исповедь астронавта
Руслан Гаврилюк, двадцати лет отроду, не спеша поднялся на третий этаж старого, знавшего лучшие времена панельного дома. Вставил ключ в замочную скважину. Два оборота, и дверь, обитая коричневым, ссохшимся от прожитых лет дерматином, отворилась, приглашая внутрь.
Руслан вошёл, кинул рюкзак на тумбочку, заваленную всяким хламом, стянул куртку, снял ботинки и аккуратно пристроил их в углу, между старыми валенками и стоптанными сапогами.
– Дед, это я! – громко предупредил Руслан, на мгновение замерев у дверей, ведущих в комнату старика. Всякий раз перед тем как войти внутрь Руслан медлил, испытывая странный, суеверный страх. Пугала сама мысль, что на этот раз он не найдёт старика живым, не сможет поговорить с бывшим астронавтом, послушать байки о бесшабашной, наполненной романтикой и удивительными приключениями юности. И о Космосе.
Старик был необычным собеседником. Начиная говорить об одном, сразу сбивался на другое, перескакивал с темы на тему. Но как только разговор касался звёзд, дед становился предельно собранным и до занудства рациональным. Он мог забыть, что ел на завтрак, но точные координаты любой планеты и её характеристики выдавал со скоростью компьютера. И никогда не ошибался. Сначала это раздражало, но потом Руслан привык, привязался к деду, и теперь уже не мог представить своей жизни без него. Именно дед привил ему любовь к звёздам, к тайнам мироздания.
Многие считали деда забавным, но склочным пенсионером. К таким относились и родители Руслана, свалившие на молодого человека общение со стариком. Сами они, хоть и жили в двух кварталах от его дома, в квартире бывшего астронавта появлялись редко. А Руслан захаживал к деду едва ли не каждый день, предпочитая бесцельному времяпрепровождению с ровесниками беседы о сущности мироздания.
Едва Руслан приоткрыл дверь в дедову комнату, в нос шибануло кислым духом, который обычно стоит там, где живут одинокие, всеми покинутые старики.
Отогнав мрачные мысли, Руслан решительно вошёл в комнату.
– Здравствуй, дед! – Из угла, где стояла кровать бывшего астронавта, послышалось кряхтение и скрип пружин.
– Здоровей видали! – отозвался старик, отворачиваясь к стене. Затем, поразмыслив, обратил свой взгляд на гостя. – Чего припёрся? – осведомился он скрипучим голосом. Как будто не он сам звонил Руслану и просил зайти.
– Ты же мне звонил, – сказал Руслан, подходя к кровати.
– Ещё чего? С какой это радости?
– Не знаю… – признался Руслан, опускаясь на тяжёлый дубовый табурет у изголовья кровати.
Старик несколько минут изучал гостя тяжёлым взглядом. Вскоре в глазах появилось узнавание. Бывший астронавт расслабился. Даже попытался улыбнуться.
– Я уж думал, не дождусь тебя, – сказал он. – Нездоровится мне что-то.
– Может, «скорую» вызвать? – Руслан шарил в карманах в поисках мобильного телефона.
Старик покачал головой.
– От смерти «скорая» не спасёт… – философски изрёк он. – А старуха с косой уже близко…
– Ну что ты такое говоришь, дед? Тебе ещё жить да жить, – возразил Руслан. – Ты ещё нас всех переживёшь.
– Не говори глупостей, внучок. Я своё отжил… – старик закрыл глаза.
Повисла пауза. Руслан смотрел на бывшего астронавта и пытался угадать, какие мысли его терзают. Старик сам никогда никому не звонил. Особенно в последние годы. Руслан понимал, что старик умирает, но всё естество молодого человека противилось этому, загоняло мысли о смерти в самые тёмные закоулки сознания.
Помолчав, старик тихо произнёс:
– Моё время истекает…
– Дед, ну не говори так… – попросил Руслан, холодея от неприятного предчувствия. Ему казалось, что он слышит, как капля за каплей истекает время, о котором говорил дед.
– Мы все когда-нибудь умрём. Кто раньше, кто позже. Но я позвал тебя не за тем. Я должен кое-что тебе рассказать.
Руслан вопросительно посмотрел на деда. Тот лишь печально улыбнулся в ответ.
– Решил, значит, перед смертью исповедоваться, излить душу, ибо чувствую, не примет меня с этой тайной мать-земля. А ближе тебя у меня никого нет. И не возражай. Твои родители слишком заняты, чтобы навещать меня. Я всё понимаю – кому нужна такая старая развалина, как я? Но ты другой, не такой как все. В твоей душе ещё нет плесени равнодушия, разъедающего современный мир. И поэтому я позвал тебя, чтобы поделиться секретом, который храню уже не один десяток лет… – старик тяжело вздохнул. – Тайна сия велика. И знающий её не от мира сего…
Дед за последнее время сильно сдал и уже не походил на того бравого вояку, который смотрел на Руслана с множества фотографий, висевших на стене. Вот дед с министром обороны, вот – в космическом центре, вот – с покойной бабушкой, дочерью известного астронавта. Дальше – фотки молодого деда. Тьфу ты… деда в молодости. Лица, лица, лица… Сколько друзей было, а теперь никого не осталось. Никому он не нужен. Даже собственным детям.
Печальные размышления Руслана прервал надсадный кашель старика. Руслан вскочил и рванул на кухню. Набрал воды. Дал деду напиться.
– Будет… – дед оттолкнул кружку, откинулся на подушку. – Да, заждалась меня старуха… Потерпи, костлявая, скоро я буду твой.
– Дед, ты что-то говорил про тайну, – напомнил Руслан.
– Да. Ты ведь помнишь экспедицию «Фрейи»?
Руслан кивнул. Конечно, помнит. Все газеты трубили: «принципиально новая конструкция межпланетного корабля», «выход за пределы Солнечной системы», «поиск пригодных для колонизации планет», «обширная исследовательская программа». Для своего времени это было решительным, если не сказать эпохальным, шагом в будущее. Правда, полёт «Фрейи» влетел в копеечку – для финансирования проекта понадобились совместные усилия едва ли не всех государств Земли. Но результаты превзошли все ожидания – несмотря на то, что новые терраподобные планеты так и не были обнаружены, экспедиция увенчалась полным успехом – полученных данных с лихвой хватило на то, чтобы земная наука значительно продвинулась вперёд.
Дед был командиром «Фрейи». После полёта он стал Героем, был обласкан государством, а его портреты долгое время не сходили с первых полос центральных газет. Это теперь старик позабыт-позаброшен, а сорок лет назад его имя знал каждый школьник.
– Тайна, о которой я хочу тебе поведать, – продолжил бывший астронавт, – напрямую связана с тем полётом.
Руслан устроился поудобнее и приготовился слушать.
– «Фрейя» была исследовательским звездолётом. Основной задачей экипажа было изучение районов, прилегающих к Солнечной системе. Стартовали мы удачно, точно по графику. Затем одна за другой посыпались проблемы. То вдруг отказывали жизненно важные системы, то выходили из строя казавшиеся надёжными приборы. Складывалось впечатление, что какая-то неведомая сила сознательно не пускает нас дальше. «Фрейя» капризничала, не хотела повиноваться приказам. И чем дальше от Земли, тем всё больше неполадок возникало в звездолёте. Команда нервничала, и я, признаюсь тебе честно, подумывал о том, чтобы вернуться. Но приказ командования был однозначен – во что бы то не стало добраться до назначенной точки и провести серию исследований. Отступать было некуда. Извечное стремление к полёту, к изучению нового, к постижению тайны крепко сидит в человеческой крови, и отказаться от поисков нам не по силам. С глубокой древности Homo sapiens стремится понять непонятное, увидеть невидимое, узнать непознаваемое. Это – наша сущность, наше второе «Я». Вряд ли найдётся во Вселенной другое такое любознательное существо, как человек. Особенно связанный приказом. И мы упорно шли вперёд, не считаясь с потерями.
Я не щадил ни экипаж, ни «Фрейю». Изо дня в день, под оглушающий рёв двигателей, мы продвигались вглубь космоса. Команда свято верила в то, что мы действуем на благо всего человечества, что мы двигаем науку. Мы были юными, а когда ты юн, мир кажется таким понятным и доступным – протяни руку, и космос падёт к твоим ногам, откроет свои тайны.
Дед тяжело вздохнул.
– Так вот, напряжение нарастало. Парни выбивались из сил. Хорошо, если удавалось поспать два-три часа в сутки.
Время тянулось мучительно долго. Дни складывались в недели, недели – в месяцы, месяцы в годы. Команда постепенно утрачивала боевой дух и надежду на успех. И когда надежда грозила угаснуть окончательно, произошло то, чего мы меньше всего ожидали.
Руслан вопросительно поднял брови.
– Мы как будто упёрлись во что-то, в некую невидимую стену, которая не позволяла нам двигаться дальше.
– Стену? В космосе? – ехидно переспросил Руслан.
– Не зубоскаль! – строго прикрикнул дед. – Ты и сам прекрасно знаешь, что в бесконечности никаких привычных для нас стен нет. И всё же неведомый силовой барьер вырос на пути «Фрейи», не давая звездолёту прорваться вглубь космоса. Звездолёт надрывался, тратил последние капли драгоценного топлива, но преодолеть невидимую преграду не мог. «Стена» оказалась нам не по зубам.
И тут Эрик, наш штурман, вспомнил, что в мифах древних скандинавов говорилось о чём-то подобном. По верованиям викингов, боги оградили Мидгард, мир разумных существ, для того чтобы неупорядоченные силы изначального Хаоса не могли уничтожить жизнь. Понимаешь, о чём я?
– Кажется, начинаю догадываться… – неуверенно сказал Руслан – Получается, вы ткнулись в ту самую стену, которой боги оградили Мидгард от Зла?
– Я всегда считал тебя сообразительным мальчиком, Руслан. Рад, что не ошибся.
Молодой человек смутился.
– Викинги верили, что стена служит охранительной оградой от разрушающего начала, стремящегося уничтожить Гармонию, ввергнуть упорядоченное в первоначальный Хаос. Но преграда имела и другое предназначение. Она служила барьером на пути всякого, кто хотел раньше предначертанного срока покинуть Срединный мир, прикоснуться к сокровенным тайнам.
– Что-то я не совсем понимаю, – остановил дедовы рассуждения Руслан. – Зачем ограждать человека от проникновения за стену? Одно дело спасти от Хаоса…
– Хороший вопрос, мой мальчик, – дед крякнул. – Для преодоления силового барьера необходим высокий уровень технической, умственной и моральной подготовки. К сожалению, пока достигнутого человеческой цивилизацией уровня развития явно недостаточно. Подумай сам, к чему может привести появление в космосе существ, обладающих ядерных оружием, но по уровню восприятия жизни мало чем отличающихся от ребёнка. Но когда-нибудь мы сможем преодолеть стену, скинуть оковы ограниченности и непонимания. И тогда ограда падёт, явив человечеству тайны, скрытые плотной завесой неизвестности.
Но прежде чем лезть за барьер, человек должен преодолеть собственное невежество и эгоизм. Homo sapiens бродит в потёмках самовлюблённости и ограниченности. Мнит себя подобным богам, предпочитая обманываться вместо того, чтобы признать свою никчёмность и двигаться к Гармонии. Вспомни хотя бы Ренессанс. Людишки вдруг возомнили себя венцом творения, наивысшей разумной формой мироздания, перед которой должны пресмыкаться все иные формы жизни. Глупость, но она крепко завязла в наших мозгах. Дальше – хуже. Безумное стремление подстроить окружающий мир под себя принесло человечеству одни разочарования. Мы засрали планету, превратив цветущую некогда землю в свалку. Мы разобщены и предпочитаем не обращать внимания на беды других. Мы рвёмся в космос, не замечая того, что наши соседи умирают в нищете. Мы отваливаем на исследования Вселенной огромные деньги, а в то же время миллионы землян умирают от голода. Романтика межзвёздных путешествий, поиска братьев по разуму кружит нам голову, и мы не замечаем разумных существ, живущих рядом с нами. Чудно получается – искать разум в космосе, игнорируя его же у себя под боком…
Мы бросаем вызов пустоте первичного Хаоса, забывая о пустоте своего собственного «Я». Романтики нет и никогда не было. Есть только суровая действительность, жестокая проза бытия. И прежде чем думать о звёздах, человечеству нужно подумать о себе самом. Мы слишком далеки от Природы, чтобы соваться туда, где нас пока не ждут. Было бы чересчур самонадеянно утверждать, что братья по разуму примут нас с распростёртыми объятиями. Скорее наоборот. Они ринутся от нас, как от прокажённых, узрев червивую сущность человечества. Мы сверх меры жалки для того, чтобы предстать перед ликом неведомого. Сначала нужно навести порядок в собственном доме, а потом уже проситься в гости. Будь добр, подай мне воды…
Руслан поднялся с табурета и протянул деду стоявшую на тумбочке кружку.
– Спасибо, – старик жадно глотал воду, словно боялся куда-то опоздать. Кадык ходил вверх-вниз, капли стекали по подбородку, но дед не замечал их.
Руслан терпеливо ждал, когда старик заговорит вновь. Наконец он продолжил:
– Мир вокруг нас жесток и несправедлив. Мы построили мир, где нет места любви к ближнему, и было бы глупо надеяться на то, что космос ответит нам взаимностью. Только тот, кто видит в другом человеке равного себе, достоин приобщиться к тайнам мироздания, зачерпнуть волшебной воды из источника Мимира. Мы можем попытаться сломать стену, но никогда не достигнем Истины. Тайны мироздания открываются лишь тем, кто готов принять их. Разве это не справедливо?
Руслан промолчал.
– В какой-то степени стена спасла нас от гибели. Ибо поведение неразумного человечества, дорвавшегося до секретов Вселенной, предсказать невозможно. Поверь мне, ничего хорошего из этого не вышло бы. Да, мы достигли определённых вершин, но этого недостаточно для приобщения к потаённому. И стена лучшее тому доказательство. Мы пока ещё не готовы принять мироздание таким, каково оно есть. Слитком тяжела может оказаться ноша.