Чувствовала я себя, как выздоровевший после тяжелой болезни человек. Интересно, что же так резко изменило мое настроение и самочувствие? Неужели Володькино «народное средство»? Или все-таки витамины? Или я просто исчерпала лимит хандры? Вот такими вопросами я и задавалась по дороге на телестудию.
Галина Сергеевна, как всегда, опаздывала уже на десять минут, в течение которых мы с Лерой успели выпить по чашке кофе и подивиться непредсказуемости зимы в средней полосе России.
– Я вижу, вы сегодня чувствуете себя лучше? – спросила Лера, которая тоже выглядела бодрой и свеженькой.
– Да, Лерочка, должно быть, солнце влияет, – улыбнулась я, вспомнив о… Впрочем, оставим.
– Ну, а что вы скажете, Ирина Анатольевна, по поводу Марианны Масри? – не удержалась Лера. – Ни за что не поверю, что вы о ней вчера не думали!
– Конечно, думала, – вздохнула я. – И, знаешь, мне кажется, что надо о ней собрать побольше информации. Ну, чтобы иметь более точное представление, что она за человек, – я опустила глаза. Конечно, это была всего лишь отговорка, и Лера не могла этого не понять.
– Хорошо, – коротко кивнула она. – Давайте попробуем, тем более что у нас еще есть время.
Я благодарно улыбнулась сообразительной девчушке, и тут на пороге наконец-то появилась Галина Сергеевна.
– Доброе утро, девочки! – поприветствовала она нас, и, глянув на нее, мы поняли, что и на ней сказалась самым наилучшим образом перемена погоды. Вкупе с витаминами, разумеется.
Итак, наш рабочий день начался на мажорной ноте. А осада моей крепости планомерно продолжалась. Только сегодня выпад был сделан с неожиданной стороны.
Во второй половине дня к нам, мирно обсуждавшим новую передачу, эфир которой был запланирован через четыре дня, заглянул Валера Гурьев, репортер криминальной хроники. Его появление, как всегда, было встречено с энтузиазмом: Валера не зря слыл мастером рассказа баек из криминальной жизни Тарасова. Но на этот раз он появился с несколько иной историей.
– Привет всем, – сказал Валера и протянул мне журнал. – Ирочка, это тебе, почитай, мне кажется, – он хитро улыбнулся, – что ты найдешь тут кое-что интересное.
Журнал назывался «Тайны мира» и, естественно, как нетрудно было догадаться, рассказывал о разных таинственных реликвиях, об экспедициях за сокровищами и кладами, о тайнах Атлантиды, Бермудского треугольника и прочее, и прочее. Признаться, никогда бы не подумала, что Валера интересуется подобными вещами.
– А что именно советуешь почитать? – спросила я, листая страницы.
– А вот там статейка об одной индейской золотой пластине. Кажется, страница двадцатая, – ответил Валера.
– Интересно, – произнесла Галина Сергеевна.
– Интересно, – согласилась и я, отыскивая статью. Похоже, именно ее читал мой муж вчера. Я пробежала глазами полосу. Кое-что мой супруг пропустил, пересказывая мне вчера этот материал, а именно то, что реликвия-то, оказывается, по упорно блуждающим слухам, находится не где-нибудь, а в коллекции Марианны Масри. Выходит, предчувствия меня не обманули… – Валера, – подняла я на него глаза, – признайся честно, кто тебе рассказал об этой тетке?
Валера расхохотался, показав ряд белых зубов. Чем, интересно, он их чистит?
– Раскусила, – сказал он. – Пашка.
– Ладно, – кивнула я. – Похоже, вы все просто сговорились. Ничего не поделаешь, остаюсь в меньшинстве и сдаю свои позиции. Лера, свяжись, пожалуйста, с секретарем этой самой Марианны…
Лера тут же среагировала и засела на телефоне; Галина Сергеевна что-то пробормотала; Валера, сделав свое черное дело, ушел, оставив мне журнал, а я вновь принялась думать об этой женщине. Признаться, она уже начала меня всерьез интересовать. Что же это за птица такая, Марианна Масри, свалившаяся на нашу голову? Бизнес-леди, благотворительница, путешественница, обладательница коллекции раритетов?.. Похоже, та еще штучка.
– Я думаю, передача получится классной, – мечтательно произнесла Галина Сергеевна.
– Если она согласится в ней участвовать, – тут же откликнулась я.
– Конечно же, Ира, она согласится, – заверила меня Моршакова. – Разве она может нам отказать?
– Не может, – поддакнула ей Лера, все еще куда-то названивая.
– Не может, конечно, – ехидненьким голоском откликнулась я и принялась за более тщательное изучение статьи. Не знаю, что на меня нашло, обычно я более доброжелательно отношусь к своим будущим героиням.
Однако статья помогла мне узнать некоторые интересные подробности…
Например, что об этой загадочной пластине действительно ходили самые упорные слухи, мол, всем ее владельцам непременно грозила смерть при таинственных обстоятельствах. Все они умирали загадочной смертью, однако это обстоятельство не убивало желания новых потенциальных жертв завладеть реликвией исчезнувшего индейского племени. «Странные люди эти коллекционеры, – подумала я. – Прямо-таки экстремалы какие-то».
В этой пространной статье упоминалось еще о некоем Жреце Смерти, якобы терроризирующем своих жертв подметными письмами с угрозами и требованием вернуть реликвию на родину индейцев. Что это за личность такая, можно было только гадать, но автор статьи намекал, что это – материальное воплощение проклятия индейского шамана. Довольно забавно. На дворе третье тысячелетие, а тут – бабушкины сказки про бабаев. И потом, читая статью, я никак не могла отмахнуться от назойливого ощущения, что все это мне каким-то боком знакомо. Но вот откуда? Хотя, конечно, все в мире повторяется…
Я дочитала и подняла голову.
– Слушайте, а вам не кажется, что это что-то очень сильно напоминает? – с сомнением спросила я, не будучи вообще мистически настроенным человеком. – Как-то неубедительно выглядит некий посланник смерти…
– Да ладно, Ирина! – с жаром, которого я в ней не подозревала, воскликнула Моршакова. – Ну что ты в самом деле! Ты оцени замысел статьи! А о том, стоит ли за этим правда… – она нахмурилась. – Да если и не стоит, то все равно дыма без огня не бывает! И потом, эти мистические мазки только на пользу пойдут нашей передаче! – закончила она вполне уверенно.
– Сдаюсь! – в очередной раз повторила я. А тут как раз Лера добилась разговора с секретарем вдовушки. Как ей удалось узнать телефон этой мадамы, осталось ее профессиональным секретом. Оказалось, что секретарь неплохо владеет русским, потому что Лера, начавшая с ним беседу на английском, очень скоро перешла на родной язык.
Мы тактично молчали, прислушиваясь к стандартным Лериным репликам. Я, признаюсь, очень надеялась, что эта полузаграничная цаца не соизволит снизойти до нас, но я ошиблась. Секретарь, выслушав Леру, попросил перезвонить через пару часов. В назначенное время Лера вновь набрала нужный номер, секретарь еще раз расспросил о передаче, которую Лера представляла, а потом сказал, что госпожа Масри согласна встретиться завтра, в первой половине дня, но приехать почему-то просили только меня.
Больше всего это огорчило Леру, вот кто хотел повидать вдову, так сказать, в естественной обстановке, а точнее – в ее загородном коттедже. Но, как говорится, хозяин – барин. Меня вежливо, но убедительно просили приехать одну, мол, для предварительной беседы. Но я прекрасно понимала, что зовут меня на смотрины. Если понравлюсь – есть шанс заполучить эту суперзвезду в нашу передачу, а не понравлюсь… На нет и суда нет. Я согласилась, хотя все мое естество вопило, что не желает тащиться к этой спесивой тетке и пытаться произвести на нее благоприятное впечатление. Как бы там ни было, но у меня тоже есть имя и авторитет, пусть для таких, как она, и ничего не значащий, но я уже далеко не девочка на побегушках. Словом, взыграло ретивое, мое самолюбие было явно задето. И я, хоть и дала согласие на встречу, но про себя тут же решила, что ни за что не стану к ней подлизываться. Не понравлюсь – не очень-то и хотелось. Словом, мы договорились о встрече.
Остаток дня прошел из рук вон плохо. Я нервничала, и даже милая директриса библиотеки, приехавшая к нам в редакцию, чтобы уточнить детали грядущей передачи с ее участием, меня ничуть не успокоила.
И куда подевалось мое радужное утреннее настроение? Меня снова ничего не радовало, я вновь поддалась обычному своему унынию и начала подумывать об отказе от программы. И Лера заметно помрачнела, видимо, ей действительно очень хотелось повидать Марианну Масри в домашней обстановке, посмотреть, как живут такие «суперженщины», какой у них дом, что подают на обед и вообще, каковы они в жизни. Вполне понятное любопытство, да и никогда прежде дамы такого уровня не встречались на нашем жизненном пути. К тому же я подозревала, что Лера втайне мечтает повторить судьбу Марианны. Но единственная возможность посмотреть на «звезду» в домашней обстановке проплыла мимо Лерочки.
Я даже хотела предложить ей поехать вместо меня, это, конечно, было бы тактической ошибкой, но так хотелось помочь девчонке. Впрочем, если мы сговоримся с Масри, то у Леры появится шанс пообщаться с Марианной, скажем, после передачи. Можно даже попробовать напроситься к ней в гости. Мы довольно часто поддерживаем отношения с героинями и после эфира. Кто знает, может, Марианна Масри не такая уж гордячка, а ради Леры можно и рискнуть…
Тем временем день закончился, и мы разбрелись по домам.
Впрочем, и дома уныние меня не покидало – отбивные пригорели, а соус получился пересоленным. Володя изо всех сил пытался меня как-то развеселить, но я только недовольно бурчала что-то ему в ответ, мол, устала и хочу пораньше лечь спать. Он даже поставил кассету с записью Паваротти, но я и на нее не отреагировала должным образом.
В итоге, я все-таки испортила настроение и своему мужу, потому что Володя, испробовав все доступные ему методы и способы меня развеселить, тоже надулся и демонстративно ушел спать в гостиную на диван. Мне было стыдно, но я не смогла заставить себя помириться с ним. Хотя мы и не ссорились, но ощущение было такое.
Я завалилась спать в половине десятого, но еще долго ворочалась с боку на бок, непонятно о чем думая и прислушиваясь к звукам из соседней комнаты – Володиным шагам и работающему телевизору. Потом они смолкли, но я все еще не могла сомкнуть глаз. Пробовала даже почитать, но смысл прочитанного ускользал от меня, а мысли витали где-то далеко. Я то ли мечтала о чем-то очень расплывчатом, то ли о чем-то вспоминала. Состояние было ужасное, словно пробираешься сквозь плотный туман. Уснула я далеко за полночь.
* * *
– Я знаю, что тебе нужно, – сказал мой муж утром, разбудив меня божественным ароматом свежесваренного кофе, который был принесен мне в постель. – Тебе нужен длительный отпуск.
– Спасибо, – ответила я, благодарно улыбнувшись, погладив его по щеке и порадовавшись, что муж нисколько не сердится за припадок дурного настроения накануне. – Спасибо, что простил.
– За что? – сделал круглые глаза Володька. – Разве ты в чем-то виновата?
– Да, – я потупилась. – И ты сам это знаешь.
– Разве? – он слегка улыбнулся. – Ну, может, только в том, что порой ты капризничаешь, словно малый ребенок?
Я подумала о ребенке.
– Володенька, – сказала я, – а давай маленького родим?
– Я не против, да только… – он хитро прищурился. – Только боюсь, что с двумя такими капризулями мне не справиться.
– Посмотришь, я изменюсь, – пообещала я.
– Тогда сначала изменись, – назидательно проговорил супруг. – Сколько тебе понадобится времени?
Я вздохнула, подняла глаза к потолку, всем своим видом изображая усиленную мозговую деятельность. Муж терпеливо ждал, но в глазах его и в уголках губ уже играла улыбка.
– Думаю, – наконец выговорила я, – за месяц управлюсь.
– Что ж, – кивнул он и не смог сдержать улыбку, – тогда через месяц… – и посмотрел на меня многозначительным взглядом.
– Через месяц, – невинно ответила я и принялась за кофе с булочкой.
– И это все? – удивился Володя. – Больше ты ничего не хочешь добавить?
– Пожалуй, сегодня ничего, – со вздохом откликнулась я. – Может, вечером… – Он пристально посмотрел мне в глаза. – Мне предстоит неприятная встреча, – пояснила я свое дурное настроение накануне – и, я очень не хочу туда ехать, но придется. Это та самая тетка, ну, я тебе о ней говорила… – Володя кивнул и, кажется, проникся моим состоянием.
– Желаю тебе выдержки и удачи, – сказал мой муж и поцеловал меня.
Настроение мое немного улучшилось. Ровно настолько, что, собравшись и вооружившись прекрасным макияжем, подчеркнуто-строгим костюмом и обворожительной улыбкой, я появилась в редакции, успев по дороге еще и обдумать предстоящий визит. Я решила, что, на всякий случай, следует привлечь к делу свою разведку и все-таки попытаться узнать об этой самой Марианне как можно больше. Например, такая ли она была милая и обаятельная в школе, как расписывала местная журналистка? И вообще, кто она такая, эта Марина Хмурова?
Объявив о своем решении, я попросила Леру заняться сбором материала о детстве и отрочестве Хмуровой. А разыскав бездельничающего Пашку и усадив его в любимое кресло, я потребовала, чтобы он встретился с племянником Хмуровой, тем самым Митей, о котором он упомянул. Оба – и Лера, и Паша дали слово, что сделают все возможное, но взамен вытребовали взятку в виде коробки конфет. Пришлось согласиться. Так прошло утро.
Я оттягивала визит к Марианне, насколько могла, причем, зачем я это делала, я и сама не знала. Но ведь точное время нашей встречи не было оговорено, а «первая половина дня» – понятие растяжимое. В конце концов Галина Сергеевна велела мне не придуриваться и ехать к Марианне, она даже разыскала по этому поводу Костю Шилова, который никогда не упускал случая подвезти меня. Признаться, мне не очень-то нравилось оставаться с Костей наедине – его сосредоточенное сопение и томные взгляды меня несколько смущали, но тут я не стала пререкаться. Все равно придется ехать, тяни не тяни. В любом случае вряд ли назовешь первой половиной дня обеденное, а тем более послеобеденное время, между тем часы показывали начало двенадцатого. Я оделась и вышла из редакции. Что ж, ехать так ехать. С Костей, так с Костей.
* * *
Дом, в котором жила Марианна Масри, находился в получасе езды от редакции, можно сказать, практически за чертой города, хотя местность эта еще называлась Тарасовом. Сама улица имела довольно романтическое название – Соловьиная. Как она выглядела? Тоже довольно романтично. Глубокий овраг, только-только начинающий застраиваться домами самых новых из возможно «новых русских», с одной стороны имел довольно высокий и крутой обрыв, а с другой – засаженный деревьями пологий склон.
Сейчас здесь шло полным ходом строительство двух коттеджей, а из ранее построенных обращали на себя внимание три дома, один трехэтажный, светлый, без особых прикрас, хотя и явно с претензией на иноземную архитектуру, зато два других выглядели куда импозантнее. Первый в ряду по улице имел притязание казаться средневековым замком – четырехэтажный, облицованный красным кирпичом и снабженный многочисленными башенками с фальшивыми, а может, и настоящими бойницами. Второй, стоящий чуть подальше, выглядел недомерком рядом со своим соседом, он имел два этажа, сложенные из белого кирпича, но зато его красная черепичная крыша и ажурный решетчатый заборчик сразу бросались в глаза. К какому из этих домов нам подъехать?
Я решила попробовать отгадать сама. В том, что дом а-ля средневековый замок не мог принадлежать Марианне, я не сомневалась, это скорее фантазия какого-нибудь местного нувориша, не знающего, чем еще поразить воображение своих приятелей. Дом под красной черепицей, наоборот, выглядел настолько буржуазным, что при виде его возникала мысль о большом семействе, чопорных нравах и домоседстве его обитателей, значит, нам нужен третий – трехэтажный, белый, стоящий особняком, он выглядел так, как обычно выглядят в кино дома в американском пригороде, если бы не высокий железный забор тоже, кстати, белого цвета. Я смело указала Косте на это строение, а затем, только проверив по бумажке адрес, утвердительно кивнула. Я не ошиблась, номер три, так и есть. Это маленькое развлечение меня несколько позабавило, я даже улыбнулась, на что Костя, большую часть дороги сосредоточенно сопевший рядом со мной, ответил лучезарной улыбкой.