Лариса открыла окно и вдохнула прохладный воздух. Как хорошо на улице. Недолго думая, Котова оделась и почти выбежала из ресторана, попрощавшись со всеми на ходу.
Лариса села в машину и решила просто покататься по городу. Это занятие всегда успокаивало ее. А можно также прогуляться по магазинам. Стоит только купить какую-нибудь понравившуюся вещь или просто даже безделушку, как настроение повышается, энергии прибавляется и хочется жить.
Для начала Котова поехала на набережную. Там она оставила машину в одном тихом местечке и спустилась к воде. На улице уже было темно. Но фонари освещали набережную довольно неплохо. Лариса смотрела на черную воду, на отблески огней на другом берегу, на огромный и величественный мост, и в душе поселялось спокойствие.
«Как все-таки хороша наша Волга! – Лариса чуть не прослезилась. – Какое величие. Конечно, есть моря и океаны, но они такие чужие. А Волга родная. С ней столько связано. Один ее ни с чем не сравнимый запах может свести с ума. И эта сырость. Наверное, температура опять поднялась? Но это ненадолго. Совсем скоро стукнут морозы, Волга покроется льдом и снова будет великолепна».
Женщина подняла с земли камушек и зашвырнула его в воду. Потом оглянулась, чтобы удостовериться, что ее никто не видел. Простояв еще минут десять, Лариса не спеша пошла к машине.
Теперь дорога ее лежала в магазин. Котова торжественно пообещала, что обязательно купит что-нибудь себе и Насте. Наверное, надо будет взять подарочек и Евгению, чтобы он не обиделся, хотя думать о нем совершенно не хотелось.
Лариса вошла в большой универмаг и сразу поднялась на последний этаж. В последнее время она часто так делала. С последнего этажа спускаться легче. Да и вообще, интересно делать не так, как привыкла сама или как обычно делают все.
На подарок мужу Лариса не потратила много времени. Вошла в отдел для мужчин и приобрела ему галстук. Причем даже особенно не выбирала. Обычно она всегда думала, к какому костюму он может подойти. А еще лучше, если не к одному. Но сейчас ее мало интересовали детали. Котова на секунду поймала себя на мысли, что поступает так впервые. Но, как ни странно, этот факт ее только рассмешил. Она даже плечи расправила от какого-то удовольствия.
Затем Лариса отправилась дальше. Она не знала, чего именно ей хочется, поэтому решила потолкаться везде. Тем более что домой ехать желания не было.
В отделе нижнего белья Котова купила себе один симпатичный комплект. Затем пошла смотреть одежду. Очень ей понравился брючный костюмчик из легкой ткани. Несмотря на то что сезон для такой одежды вроде бы уже закончился, женщина приобрела костюм, не раздумывая. Как только увидела себя в нем, сразу решила – это именно то, что ей нужно. Насте Лариса купила красивую сумку и под цвет ей перчатки.
Когда Котова вышла из магазина и забросила покупки на заднее сиденье машины, она с удовольствием отметила, что настроение ее заметно улучшилось. Конечно, счастливой она не стала, но на душе полегчало.
«Если рассудить здраво, то непонятно, чего это я так расстроилась? – задала себе вопрос Лариса, не спеша двигаясь по освещенным фонарями улицам. – Какое право я имею обижаться на почти совершенно незнакомого мне человека? Да мало ли, что я подумала или почувствовала? Это не повод, чтобы он вдруг перестал платить за себя в ресторане. У него, наверное, даже вопроса такого не возникло. Он человек взрослый, сам за себя отвечает».
Котова засмеялась. Еще вчера она ныла, что на свете не осталось нормальных мужиков, которые сами о себе заботятся, и, когда судьба решила сунуть под нос ей такого вот мужчину, Лариса непонятно на что обиделась. Глупо получается. Просто сама не знаешь, чего хочешь!
Котова доехала до дома, заперла машину и поднялась к себе. Все семейство находилось в сборе. Настя обрадовалась новой сумке и перчаткам. Евгений тоже довольно активно отреагировал на новый галстук.
– Что у нас за праздник? – поинтересовался Котов.
– Никакого. Просто для поднятия тонуса.
– Упал?
– Что? – не поняла Лариса.
– Тонус, спрашиваю, упал?
– Упадет тут. Кругом одни неприятности, – отмахнулась Лариса и пошла переодеваться.
Евгений был трезвым, но это не обрадовало Котову. Лучше бы он был просто пьян, чтобы вообще не пришлось с ним разговаривать.
Лариса пошла готовить ужин. Потом все вместе сели за стол. Котова быстро поела и, сославшись на головную боль, ушла к себе. На ее счастье, никто тревожить ее не стал.
Лариса улеглась в ванну, взяв с собой новый журнал. Панин не шел из головы, несмотря на все уловки.
Так и пришлось отложить журнал и просто лежать с закрытыми глазами. Потом Лариса вышла, улеглась в удобную и теплую постель, закрыла глаза и постаралась заснуть.
Завтра предстояло ехать на похороны. Надо отдохнуть хорошенько. Трудный будет денек. Лариса хотела внимательно присмотреться к людям, которые соберутся на церемонии. Если убийца – близкий человек, то он обязательно будет на похоронах. Конечно, этот человек постарается ничем себя не выдать, но нужно охватить всех своим вниманием.
Котова еще раз подумала, что, прежде чем строить свои версии, ей надо как можно больше собрать материала. «И делать это надо быстрее», – напомнила она сама себе.
Глава 9
Так как на утро Лариса не планировала никаких дел, то она спокойно встала, отправила дочь в университет, мужа на работу и стала собираться на похороны.
Котова нашла в своем гардеробе черное простое платье, кружевную косынку того же цвета и темно-зеленое пальто.
Погода была пасмурной. Солнца не было и в помине. Лариса выпила кофе, без всякого удовольствия съела бутерброд, оделась и вышла на улицу. Ей почему-то показалось неудобным ехать на своей машине, поэтому Лариса поймала частника и отправилась к дому Ведерского. По дороге она попросила заехать на рынок, чтобы купить цветов.
Люди уже собирались около подъезда. Здесь было много незнакомых Котовой, но она не очень-то всматривалась. Обычно у подъезда стоят соседи и, бывает, даже просто любопытствующие старушки, которые и в глаза покойного ни разу не видели.
Лариса решила подняться наверх. Дверь была открыта. В квартире ходили опять же незнакомые бабульки. На кухне Лариса увидела Ольгу. Возле нее находился Кондаков. Из знакомых больше никого.
Женщина решила пройтись по всей квартире. В гостиной она увидела главного бухгалтера фирмы Наталью Купцову с дочерью Кариной. Тут же сидел и заместитель Виктор Петрович Нефедов.
Котова поняла, что знает в окружении Ведерского очень мало людей. Большая часть была ей просто незнакома. Она даже в ресторане их не видела, за исключением некоторых.
В зал вошла Ольга и попросила всех спуститься во двор. Через несколько минут должны были привезти тело из морга. Потом состоится недолгое прощание у подъезда – и на кладбище.
Лариса не стала торопиться, а подождала, когда толпа схлынет. Когда Котова спустилась, катафалк уже подъехал. Лариса встала около лавочки. Ей было как-то не по себе.
Ольга залилась слезами, но громко не плакала. Девушка умела держать себя в руках. В толпе Лариса разглядела и Панина. Он стоял в длинном черном пальто, хорошо выбритый, с непокрытой головой. В руках у него были белые цветы.
Котова почувствовала, как сердце забилось сильнее. Но она отвела взгляд и заставила себя не смотреть в сторону Георгия Ивановича.
Все прошло довольно быстро. Гроб снова погрузили в катафалк, люди стали рассаживаться по автобусам. Ольга Ларина подошла к Котовой.
– Лариса Викторовна, вы поедете на кладбище? – спросила она.
– Да, конечно.
– Не могли бы вы поехать со мной? Честно говоря, только с вами я чувствую себя спокойно.
– Разумеется.
Лариса прошла в автобус вместе с Олей. Но разговаривать они не стали. Конечно, Котовой было что спросить, но она решила отложить беседу на потом.
Похороны – это всегда грустно. Даже когда совершенно не знаешь человека. Лариса ехала и вспоминала, что в детстве она панически боялась похорон. Однажды в подъезде ее дома этажом ниже умерла какая-то бабушка. Лариса как раз возвращалась из школы, когда столпился народ, чтобы проводить в последний путь старушку. Девочка тогда еще ничего не понимала. Она, конечно, обратила внимание на людей, но ни о чем таком подумать не могла. Когда же вошла в подъезд и стала подниматься к себе, увидела на четвертом этаже крышку от гроба, стоящую в пролете лестницы, на Ларису словно напал столбняк, она и шагу не могла сделать, боясь пройти к своей квартире. Сначала ноги налились свинцом, сердце, как говорится, ушло в пятки, а потом девчонка помчалась вниз. Она, дрожа всем телом, отбежала от подъезда на приличное расстояние, села на скамейку и принялась ждать, когда тело увезут. Лариса не знала точно, когда это произойдет, но намеревалась сидеть столько, сколько потребуется, чтобы уже точно не видеть больше этого страшного предмета в подъезде.
Но на этом неприятные ощущения не кончились. Маленькая Лариса Лаврентьева (это ее девичья фамилия) услышала музыку. Видно, пригласили оркестр. И похоронный марш прямо в буквальном смысле вывернул всю ее душу наизнанку и напустил такого страху, который не шел ни в какое сравнение с крышкой гроба. Хотелось упасть, заткнуть уши или закричать громко, но только не слышать этой музыки.
Тогда Ларочка просто кинулась со всех ног непонятно куда. Она бежала долго, пока музыка не ушла из ее головы. Домой девочка вернулась в тот день поздно. Со страхом она поднималась по лестнице. Крышки не было, но четвертый этаж все равно непонятным образом пугал.
Котова сейчас вспомнила свои детские переживания и передернула плечами. Она и не заметила, что стояла уже около могилы и какой-то человек говорил прощальные слова.
– Вам холодно? – услышала она голос и повернула голову. Рядом стоял Панин. – Вы так бледны, – его лицо выражало беспокойство.
– Нет, ничего. Пройдет. – Лариса не знала, что ему ответить.
Георгий Иванович больше не заговаривал с ней. Заиграл оркестр. Это был не тот марш из детства. Музыка была другой, не такой жуткой. Впрочем, тот марш, возможно, тоже не был жутким, просто с ним связаны детские страхи.
Гроб опустили, могилу стали закапывать. Лариса, сама не понимая, что делает, подошла и бросила ком земли. Он гулко ударился о гроб. Чьи-то сильные руки отвели ее в сторону. Через какое-то время кто-то сунул ей в руки стакан с прозрачной жидкостью и почти приказным тоном велел выпить. Лариса повиновалась. Она сделала три глотка, не сразу поняв, что именно она пьет. И только потом поняла – водку.
– Что с вами? Вы так впечатлительны? – Это, конечно, был Панин.
– Со мной такое впервые, – оправдываясь, сказала Лариса. – Я просто вспомнила детство.
– Что? Тяжелое было детство? – непонятно, шутил Панин или говорил серьезно.
– Нормальное. – Лариса отвернулась.
– Вы не хотите со мной говорить? – Гоша печально улыбнулся.
– С чего вы взяли?
– Я все прекрасно понимаю. Вы обиделись на меня за то, что я не воспользовался вашим прекрасным предложением вчера в ресторане. Но вам не стоит обращать на это внимание.
– Послушайте, Георгий Иванович. Во-первых, ваша догадка неверна. Я была удивлена, но не более того. Хотите платить – платите. Никто противиться не станет. А потом, вам не кажется, что кладбище не то место, чтобы просто так стоять и обсуждать наши с вами проблемы? Я здесь не для этого. И была бы вам очень благодарна, если бы вы прекратили этот разговор. Ваше алиби доказано, и вам не стоит отнимать у меня драгоценное время. Я ведь, кроме всего прочего, здесь работаю.
Лариса почувствовала, как ей стало гораздо легче. Эта рюмка водки подействовала просто волшебным образом. Пропал озноб, нервозность. Она будто очнулась от какого-то наваждения.
– Простите, – только и сказал Панин.
Он отошел от Котовой, подошел к Ольге, сказал ей несколько слов и исчез из поля зрения. Оглядываться Лариса не стала.
Люди в молчании стояли около могилы. Котова положила цветы и посмотрела вокруг. Теперь около Ольги она увидела Кондакова. Парень выглядел каким-то подавленным, но в то же время он стремился во всем помочь.
Лариса сейчас вспомнила почему-то про завещание. Ларина, кажется, говорила, что его сегодня будут зачитывать. Интересно, можно поприсутствовать или все же не пустят? Скорее всего, не разрешат. Она – человек, совершенно не имеющий к этому никакого отношения. И полномочий на этот счет не имеется. Ну не страшно. Скорее всего, текст завещания секретом не будет. Все равно тайное становится явным. Вот только не мешало бы узнать, кому Ведерский оставил наследство, чтобы времени не терять попусту.
Котова задумалась и, кажется, пришла в себя. Она стояла, глядя перед собой, но совершенно ничего не замечала. Ее занимал вопрос – кто будет присутствовать при чтении? Естественно, только те, кто имеет хоть какое-то отношение к завещанию. А кто эти люди? Вдруг она идет по неправильному пути, проверяя тех, кто никаким боком не привязан к смерти Ведерского? Вдруг его убили именно из-за этой последней воли?
Но, с другой стороны, какой мужчина будет практически в расцвете своих лет, при хорошем здоровье, при отличном материальном благополучии и вообще нормальной жажде жить писать завещание? Что сподвигло Семена Александровича на такое? Предвидел ли он свою смерть или просто привык заботиться обо всем сразу?
Взгляд Ларисы упал на Ольгу. Она стояла какая-то отрешенная, смотрела перед собой и, как показалось Котовой, еле заметно улыбалась.
«С чего бы вдруг у нее такое хорошее настроение? – подумала Лариса. – Чему она радуется? Кажется, никто не обращает на нее внимания, но от меня этот взгляд не ускользнет. Я очень хорошо чувствую людей. Она точно улыбается».
Котовой этот факт не понравился. Быть может, Карташов прав и Ольга только рада смерти своего отца. Помнится, она в тот самый роковой день сама рассказала, что отношения у них с папочкой были довольно сложные. Он, мягко говоря, ее третировал, судя по ее рассказу. Вмешивался в ее личную жизнь. Девушка даже замуж вышла, ничего не сказав отцу. Что за отношения должны были быть, если она пошла на такой шаг? Наверное, не очень доверительные?
Ларисе стало нехорошо. Она привыкла доверять своей интуиции. Она прекрасно чувствовала людей. И всегда могла понять, есть ли что-либо, что человека гнетет или гложет, или такового не имеется. А тут? Неужели она первый раз в своей жизни ошиблась? Уж больно этот взгляд Оли не соответствует моменту.
Женщина решила вплотную заняться дочерью Ведерского. Еще не хватало, чтобы потом Олег упрекал ее в том, что она лоханулась, если выразиться его же языком.
И как быть с завещанием? Впрочем, Ларина все равно расскажет правду. Скрывать нет смысла. Она вполне понимает, что это можно проверить.
Котова не заметила, как всех пригласили снова в автобусы. На этот раз она сама поспешила занять место рядом с дочерью покойного.
– Оля, примите еще раз мои соболезнования, – негромко произнесла Лариса.
– Спасибо, Лариса Викторовна. Вы вот совершенно не знали моего отца, но проявили такое внимание и интерес. Не каждый человек будет так заботиться о других, не то что о своем ближнем. А вы вот время нашли и поддерживаете меня, – Ольга говорила ровным, бесцветным голосом.
– Завещание сегодня будут зачитывать? – невзначай спросила Котова.
– Да. После поминок мы поедем в адвокатскую контору.