– Хорошо, сейчас это противозаконно. А если закон изменится?
Тенбери пожал плечами:
– Тогда несколько тысяч человек скончаются без лишнего шума и боли. Они умрут с надеждой, не в отчаянии. И им будет все равно. – Подумав, он добавил: – Да и вообще, в таком уродливом мире лучше и не просыпаться.
– Да-а… Не думаю, что власти возьмут на себя все расходы и ответственность за разморозку людей только для того, чтобы дать им сразу же умереть. Выключился?.. Вот и не включайся!
В конце концов, это не самой плохой путь на тот свет, уж Майлз-то повидал всякого.
– Извините, мне нужно приниматься за работу. – Тенбери намекал, что гостю пора и честь знать. – Надеюсь, я помог вам определиться.
– Да-да, спасибо. – Майлз проследовал за Тенбери через мастерскую в первый коридор. – Мне тоже пора отправляться кормить Джинов зверинец. А то ведь я пообещал.
– Странный парнишка. Я некоторое время подумывал взять его себе учеником. Но он больше интересуется зверьем, чем техникой, – вздохнул Тенбери, и Майлз не понял, с каким чувством – то ли с сожалением, то ли просто удивленно.
– Э-э…
Майлз в нерешительности замер перед выходом в темный коридор.
– Первая дверь налево, – подсказал Тенбери и заботливо придержал дверь своего кабинета широко распахнутой, освещая Майлзу путь во мраке до самого выхода.
Дальше Майлзу помогли поручни лестницы и внимательный счет поворотов. Он выбрался в подвальный коридор у кафетерия, а оттуда уже поднялся наверх к Джину по внутренней лестнице.
На крыше его ждали солнечный свет и квохчущая стайка цыплят.
«Черт возьми, скорее бы уже мальчуган возвращался!»
В толчее большущей городской пересадочной станции метро было так же сложно сориентироваться на обратном пути, как и по дороге в консульство. Второй раз свернув не туда, Джин заволновался. Ох, какие толпы народу кругом! А что же будет ближе к часу пик? Надо выбираться побыстрее. Наморщив лоб, мальчик покрутился на месте, выбрал направление и двинулся против потока вливающихся на станцию.
Интересно, что в толстенном конверте, который ему отдал этот, как его… конус? Кажется, так: конус Форлинкин? Конверт терся о кожу. Выйдя на ротонду второго уровня, он прислонился плечом к колонне и выудил письмо из-под рубашки. Хотя контрольной метки в виде кровавого следа пальца на конверте не было, послание, к вящему неудовольствию Джина, было запечатано. Не подглядеть… Грустно вздохнув, мальчик сунул конверт обратно под рубаху.
В конце концов он нашел нужный эскалатор и поднялся на два уровня в длинный переход верхнего уровня. Мальчуган очень беспокоился о своем зверье. Сможет ли Майлз-сан с ними управиться? Этих взрослых никогда не поймешь. То они делают вид, что относятся к тебе серьезно, то смеются за спиной надо всем, что тебе дорого. А еще, бывает, говорят что-то лишь потому, что ты еще маленький. Думают, что ты об этом скоро забудешь. Майлз-сан, похоже, искренне полюбил Джиновых крыс – Джинни он посадил на плечо и даже не отворачивался, когда та попробовала погрызть его волосы. Джин всегда готов был понять взрослых, которым не нравятся крысы – не любят они почему-то этих гладких, забавных и дружелюбных тварей. А ведь крыса-то и не укусит, если ее не сжать случайно рукой. И разве можно ее винить за самозащиту?
Что-то вдруг сжало плечо Джина – он аж взвизгнул. Если бы мог, то и сам укусил бы руку на плече, но все, что ему удалось – немного вывернуться и посмотреть вверх. Прямо в лицо худшему из своих кошмаров.
Каштановые волосы, приятная улыбка, синяя форма муниципальной службы безопасности. Не служащая безопасности метро, у тех форма зеленая. Настоящая тетя из полиции, вроде тех, что забрали маму.
– Как тебя зовут, детка?
Голос звучал дружелюбно, но твердо.
– Джин… – промямлил он. Нет, так не пойдет. Все внутри переворачивалось от страха, когда он врал взрослым, но в этот раз мальчик переборол себя. – Джин э-э… Форксон.
Та нахмурилась.
– Это еще что за имя?
– Мой отец – с другой планеты. Он уже умер, – добавил Джин поспешно и, как ему показалось, предусмотрительно.
Почти даже и не соврал. Только вот теперь придется гнать от себя мысли о похоронах.
– А мама тебя отпускает одного в город? Сейчас время занятий в школе, знаешь ли.
– Э-э… Да. Она отправила меня сюда с поручением.
– Что ж, давай тогда позвоним ей.
В животе у Джина задрожало что-то ледяное, он показал запястья тощих ручонок.
– У меня нету комма, мэм.
– Ничего страшного, пройдем в участок и позвоним маме оттуда.
– Нет!
Изрядно напуганный, Джин попытался вывернуться. Однако каким-то образом вывернутой оказалась его рука за спиной. И больно вывернутой! Рубашка перекрутилась на талии, и с громким шлепком на пол приземлился конверт.
– Нет, не трогайте!
Он попытался сам наклониться за посланием. Не отпуская руки ребенка, женщина схватила конверт. Лицо ее становилось все озабоченнее.
– Дэн, код шесть. Первый уровень, – бросила она в свой комм.
Мгновение спустя появился второй полицейский.
– Ну, что у тебя тут, Митико? Поймала воришку у прилавка?
– Пока не знаю. Наверно, из школы сбежал. Этому молодому человеку надо пройти с нами в участок и позвонить маме. Заодно и личность установим.
– Ясно!
Вторая рука Джина попала в еще более крепкий хват. Таким беспомощным его и повели. Ох и дал бы он деру, да где там: обе руки крепко сжаты.
Сквозь стеклянную стену помещения было видно всю ротонду. Внутри царила прохлада. Дверь закрылась, и наступила восхитительная тишина. Джин бы порадовался, но не в этих обстоятельствах. На множестве экранов, подключенных, как догадался Джин, к видеокамерам, по эскалаторам вверх и вниз передвигались люди. В шуме и сутолоке станции Джин не заметил никаких камер. Женщина толкнула его к вращающемуся стулу. Пятки усевшегося Джина не доставали до пола.
Здоровяк Дэн поднес к лицу мальчика световое перо.
– Посмотри на меня, парень.
Сканирование сетчатки? Красная вспышка. Джин зажмурился изо всей силы, а потом еще и закрыл лицо ладонями, но было поздно. Он услышал шаги Дэна, уносящего добычу к комм-пульту.
– Смотри, как он напуган, Дэн. – Сквозь пальцы Джин увидел, как женщина подняла конверт, сдавила в руках и потрясла им, словно то была коробка с подарком на день рождения. – Может, причина здесь?
На пульте что-то звякнуло.
– Тэ-экс… Похоже, на него что-то есть. Быстро нашлось.
Дэн посмотрел на беглеца и спросил:
– Тебя зовут Джин Сато?
– Нет!
– По нашим данным, парень уже год как в розыске.
Не отпуская руки Джина, женщина повернулась боком, чтобы взглянуть на головид.
– Боже праведный! Ну и обрадуется его семья, когда мальчика вернут домой!
– Никто там не обрадуется! Отпустите меня!
– И где же ты целый год прятался, сынок?
Вопрос Дэна прозвучал сочувственно.
– А что у нас тут? – Митико взвесила конверт в руке и нахмурилась.
– Это не ваше! Отдайте!
– Ну, так что там?
– Просто письмо. Очень… очень личное письмо. Мне его нужно доставить. Кое-кому.
Оба офицера заметно напряглись.
– Кому это «кое-кому»? – потребовала Митико.
– Просто… кое-кому.
– Друзьям? Родственникам?
У Джина слово «родственник» не вызывало энтузиазма.
– Нет, мы только сегодня познакомились.
– Где вы познакомились?
Джин захлопнул рот.
– Ни адреса. Ни штемпеля. Не вижу причин, почему бы не заглянуть туда, – проговорил Дэн.
Женщина кивнула и передала ему конверт. Дэн вынул складной ножик и вскрыл конверт снизу, держа над столом. Из конверта вывалилась толстенная пачка денег, кружась, упала записка.
Столько денег за один раз Джин в жизни не видел. Судя по широко распахнувшимся глазам, денег было так же больше, чем оба офицера привыкли видеть за один раз. В руках у мальчишки, конечно.
Дэн перелистал пачку и изумленно присвистнул.
– Как думаешь, цепочка наркоторговцев? – спросила Митико. – Контрабанда виртуальных снов?
– Вполне может быть… Черт возьми, это может быть все что угодно! Поздравляю, Митико. Не удивлюсь, если тебя повысят по службе.
Посмотрев на конверт с еще большим уважением, Дэн запоздало вытянул из кармана пару полиэтиленовых перчаток и напялил их, прежде чем браться за записку. Это было послание, напечатанное на обрывке тонюсенькой бумаги.
Дэн прочел вслух:
– «Придется поверить, что вы знаете, что делаете. Пожалуйста, свяжитесь с нами лично, как только сможете». – Он повертел записку на просвет. – Ни адреса, ни даты, ни имен, ни подписи. Ни-че-го. О-очень подозрительно.
Микико склонилась и сурово посмотрела Джину в глаза.
– Где ты встретил этих негодяев, малыш?
– Никакие они не негодяи. Просто… люди. Друзья одного друга.
– Куда ты нес эти деньги?
– Да я не знал, что там деньги!
Микико подняла бровь.
– Ты ему веришь? – спросила она напарника.
– Ага, – ответил Дэн. – Иначе малый удрал бы с денежками.
– Хороший аргумент.
– Не удрал бы! Даже если б знал!
– Джин, теперь тебе никто не будет угрожать, – мягко сказала Митико. – Теперь ты в безопасности.
– А мне никто и не угрожал! – Джин никогда в жизни не чувствовал себя таким беззащитным. И стоит ему распустить язык, как и Сьюз, и Ако, и Тенбери – все его друзья – тоже будут не «в безопасности». И Лаки, и крыски, и цыплята… И прекрасный Вихрь…
Сжав губы, насколько хватило сил, Джин вызывающе уставился на офицеров.
– Звони в службу по делам молодежи, пусть забирают парня, – сказала Митико. – Улики, полагаю, надо передать в полицию нравов.
– Угу, – согласился Дэн.
Рука в перчатке сунула Джинов драгоценный конверт, пачку наличности и записку в прозрачный полиэтиленовый пакет.
– Мои животные… – прошептал Джин.
Майлз-сан доверил ему такую простую работу, а он все провалил. Все, все провалил. Слезы потекли из-под сжатых век.
Со скрипом, хрустом и облачком пыли болт выскочил из бетонной плиты.
– Ну наконец-то, – выдохнул Роик.
Глава пятая
Прежде чем отважиться на осторожную вылазку, Роик дождался, когда сумерки сгустятся, а эхо шагов в коридоре затихнет надолго. Дверной замок не устоял перед грубой силой, вернее, хлипкий косяк разлетелся в щепки, освободив замок вместе с ответной частью. Шума было многовато, но любопытных не появилось. Пригнувшись, чтобы не светиться в окнах и лишь изредка позвякивая «украшением» в виде оков на лодыжке, Роик бесшумно ступал босыми ногами по доскам пола. Вскоре обнаружилось, что галерея, в которую он вышел, опоясывала прямоугольное здание с трех сторон. Оба конца ее вели к нисходящей лестнице. На этаже располагалось около дюжины номеров вроде его. Третьего этажа не было.
Еще одно здание, из окон которого тек бледно-золотистый свет, прилепилось на склоне холма справа. За ним, прикрытая деревьями, виднелась вроде бы парковка. Однако деталей было не разобрать, – охранное освещение отсутствовало, площадку надежно укрыли и от Роика, и от любого пролетающего над головой флаера. Впрочем, сейчас темнота была ему на руку. Обойдя здание, Роик прокрался к дальнему концу. Третье здание, а скорее невысокий навес, притулилось в густом мраке, где начинались заросли ровно стриженного кустарника. Интересно, не пожар ли тут поработал, чтоб рас чистить кустам место от так плотно растущих сосен…
Внезапно прямо над головой кто-то прошипел:
– Роик! Я здесь, наверху!
Сердце оруженосца чуть было не остановилось от ужаса.
Запрокинув голову, он разглядел бледное пятно лица, торчащего над краем крыши. Длинная черная коса свесилась с плеча. За узнаванием пришло облегчение.
– Доктор Дюрона? Ворон? Вас тоже захватили?
– Тс-с!.. Не шумите! Нас доставили сюда одним транспортом. Вас – без сознания. Поднимайтесь сюда, пока не вернулась охрана.
Две тонкие руки свесились вниз – видимо, Дюрона лежал на животе.
– Только осторожно, не оторвите мне руки.
Чиркнув ногой по стене и лишь тихонько крякнув от натуги, Роик взлетел на плоскую крышу. Едва слышно шаркая ногами, чтобы охрана внизу не услышала топота, оба кое-как спрятались за вентиляционной трубой.
Ворон Дюрона мог сойти на Кибо-Даини за местного – стройная фигура, умное лицо евразийского типа, высокая переносица, черные как смоль волосы до талии. Правда, стоило доктору открыть рот, и далеко не местный акцент выдавал его с головой. Роик только одного его и знал изо всех делегатов конференции – и неплохо знал, хотя Майлз по какой-то необъяснимой причине приказал представителю эскобарской Медицинской группы Дюрона держаться поблизости, но не рядом. Ворон понял указание, кивнул не поведя и бровью и с тех пор в точности следовал инструкции. Не мешая милорду, как впоследствии догадался Роик, выслеживать нужные цели.
Роик сел, скрестив ноги, эскобарский криохирург обхватил руками свои колени, и заговорщики придвинулись друг к другу.
Роик шепнул почти беззвучно:
– Охранников видел?
– Нет, но те, кто нас захватил, не дремлют. Они почти все время внизу, в столовой. Не шумят. Там у них комнаты отдыха. Иногда поднимаются сюда.
– Как ты выбрался из своего номера?
– Прооперировал замочек окна в ванной…
Такой побег возможен только для гибкого, как змея, Дюроны. Плечи Роика не пролезли бы в окошко.
– А цепи?
– Какие цепи? Тебя заковали, Роик? Надо же, особое отношение!
– А, ладно зубоскалить! Далеко ли отсюда до Нортбриджа? Дорогу заметил? И где мы, черт возьми, вообще?
– Думаю, в ста – ста пятидесяти километрах. Мне удалось разок выглянуть. Кругом, куда ни кинь – лес. Похоже, дорог вообще нет, добраться можно только по воздуху. Видимо, здесь когда-то раньше была база отдыха, туристы приезжали на выходные. Потом буря разрушила плотину, и озеро ушло в реку. Судебные тяжбы помешали перестроить все по-быстрому, в результате турбаза закрыта уже пару лет. Насколько я понял, она принадлежит одному из наших похитителей. Должно быть, безумный план с заложниками родился у Организации освобождения именно по этой причине.
– Какого черта им… Стоп! А лорда Форкосигана видел?
Ворон отрицательно покачал смоляной головой.
– По-моему, я видел, как его вязали там, в фойе… Когда меня схватили, ты швырял людей в гравишахту и орал, что им надо срочно удирать – готов поклясться, ты напугал кое-кого из делегатов конференции гораздо сильнее, чем террористы. Лорда Форкосигана я больше не видел. Тут, кроме нас, шесть других заложников. На ночь всех заперли. Похоже, ООНН готовилась разместить здесь раза в три больше человек, однако не вышло. За это, полагаю, они на тебя сердиты.
– И сколько же здесь злодеев?
– Как по-барраярски сказано! Предположительно, около дюжины. Всех вместе я ни разу не видел. Издевались они над нами посменно.
– Что-о?
– Да так, лекции читали. О суровых и славных целях Организации освобождения Новой Надежды.
– А, такого добра и мне немного досталось.
– «Немного досталось»? Остальным пришлось терпеть «такое добро» часами. Нас приводили в столовую и промывали мозги… Разглагольствовали до хрипоты…
– Чего это меня не пригласили?
– За репутацию «барраярского варвара» – ух ты, попробуй сказать быстро шесть раз подряд! Тебя страшно спускать с цепи. Заковали, говоришь? Просто повезло, не попал на лекцию. Кажется, они пытались вызвать у нас «синдром заложников», но делали это весьма неумело. Старый добрый барон Риоваль слопал бы их с потрохами.
Роик только раз слышал, как клон-брат милорда, лорд Марк, цитировал покойного барона Риоваля. Что-то вроде: «А затем мы изучим интереснейшее явление: эффект фокусировки ужаса на оставшийся глаз». Роику не захотелось выяснять, удалось ли исследование. Роику захотелось отодвинуться подальше, хоть он и возвышался над лордом Марком на полметра. Зато Роик знал, что вся группа Дюрона, все тридцать пять или около того клонов, обладающих невероятным медицинским даром, все были обязаны лорду Марку и лорду Форкосигану и спасением из джексонианского техно-рабства, и новой, свободной жизнью. Причина, по которой Ворон говорил со специфическим акцентом, присущим всем Дюрона, – джексонианское прошлое и долгие десять лет жизни на Эскобаре. Причиной, по которой барона Риоваля звали «покойный барон Риоваль», был лорд Марк. Причина, по которой Роик и Ворон сидели вместе на одной крыше… пока оставалась неясной.