– Как вы себя чувствуете, мадам Малахова, после того, как совершили убийство? – осведомился мужской баритон. – Вы счастливы?
Алла Владимировна Малахова привстала с кресла.
– Что? Что? – переспросила она.
Мне показалось, что у меня начался бред. Моя рука невольно потянулась ко лбу, чтобы проверить, нет ли температуры. Но лоб, вопреки ожиданиям, оказался прохладным, какой и полагалось иметь здоровому человеку.
– Вы шутите? – спросила Алла Владимировна.
– Ничуть, – ответил мужчина и бросил трубку.
– Это просто смешно. – Алла Владимировна заморгала своими виртуозно накрашенными ресницами. – Что это было? Звонок из сумасшедшего дома? – поинтересовалась она.
– Вы кого-то убили? – осведомилась я с дрожью в голосе, сама не веря в то, что говорю.
– Разумеется, нет! – категорично воскликнула Алла Владимировна.
Другого ответа, собственно, я и не ожидала. Первым объяснением, которое пришло мне на ум, было то, что неизвестный телезритель, обвинивший в убийстве Малахову, был просто наслышан о том, что нашей съемочной группе несколько раз приходилось участвовать в криминальных расследованиях. Взять, к примеру, дело семьи Маранелли или бизнес-леди Кривцовой с ее взломанным сейфом…
Поэтому-то, наверное, звонивший так неудачно и пошутил. Но интуиция все-таки подсказывала мне, что в этой истории не все так просто… И я готова была молить судьбу или кого угодно, чтобы это анонимное заявление оказалось обыкновенной шуткой подвыпившего телезрителя! Не может же быть главной героиней «Женского счастья» преступница… Мне же за это голову оторвут! Я представила мечущего громы и молнии господина Кошелева и даже поежилась. Кошмар!
На выручку снова пришла «пенсионерка» Светочка. Она задала героине один из своих коронных вопросов про личную жизнь и заодно не упустила возможности посетовать на современные нравы.
После программы я остановила в дверях Аллу Владимировну.
– Вы знаете, кто это звонил? – серьезно спросила я.
– Понятия не имею, – пожала плечами Малахова. – Хотя, – Алла Владимировна задумалась, – голос мне показался знакомым. Да нет, – отмахнулась она. – Такого не может быть!
– Но все-таки, вы узнали голос? – не унималась я.
– Нет, – продолжала упорствовать Малахова. – Мне кажется, что кто-то очень глупо пошутил!
К нам подошел Герман Генрихович и расплылся в своей обычной любезной улыбочке.
– Мне думается, – заметил он, – что ваша передача благодаря этому звонку вышла только острее!
– Не знаю, – задумчиво протянула я. – Не нравится мне все это!
– Да не берите вы в голову, Ирина Анатольевна! – улыбнулась Малахова. – Это был, очевидно, один из моих тайных «доброжелателей»! Совсем с ума посходили от зависти, – вздохнула она.
– Пожалуй, вы правы. – Я была вынуждена согласиться с ее словами.
Через пять минут я понаблюдала в окно, как отъехал черный «Ауди» с моими гостями.
Кто-то похлопал меня по плечу. От неожиданности я вздрогнула.
– Ну, Ирина! – воскликнул Валера Гурьев. – Сегодня ты превзошла саму себя!
– Ты-то откуда знаешь? – уныло спросила я. – Ты же «Женское счастье» не смотришь?!
Валерка Гурьев и есть тот счастливец, который ведет на нашем канале «Криминальную хронику» и смотрит на мою программу несколько свысока.
– Слухами земля полнится, – ухмыльнулся он. – Ошеломляющая вышла программа! Шеф в восторге!
– Только этого не хватало! – ужаснулась я. – Сначала звонят всякие там… – Я задумалась, подбирая более-менее подходящее приличное слово, – ненормальные, – наконец выдавила я из себя. – А ты потом расхлебывай!
– А если то, что он сказал, правда? – предположил Гурьев.
– Ну и шуточки у тебя! – разозлилась я.
– А программа и впрямь вышла эффектная! – усмехнулась Лера. Гурьев тут же успел выцепить у нее из кулечка горсточку кураги.
– Эй, эй! – возмутилась Лера. – Полегче! Это вам не благотворительное общество!
Лера Казаринова была сторонницей здорового образа жизни, поэтому ела только вегетарианскую пищу и повсюду носила с собой какие-нибудь сухофрукты вроде изюма. А некоторые товарищи противоположного пола, такие, как Павлик – наш бородатый ловелас, и вышеупомянутый Гурьев, этим все время пользовались.
– Да я всего-то несколько штучек, – обиженно протянул Валерка.
– Ну, ну, – проговорила Лера себе под нос, поправив заколку в льняных волосах – свое самое любимое украшение. – А как вы думаете, – вдруг спросила она, – Малахова и правда кого-нибудь убила?
Я простонала:
– И ты туда же!
* * *
Дома почему-то Володьки до сих пор не было. Этот факт меня сам по себе довольно удивил. Обычно мой муж всегда встречал меня после эфира на улице. Потому что бывало, я иногда чувствовала себя в такие моменты тем самым лимоном, который только что выжали. Володя прекрасно понимал мое состояние и оказывал мне моральную поддержку. И не только моральную… К примеру, ему ничего не стоило пожарить картошку, настрогать какой-нибудь легкий салатик и напоить меня черным кофе «по-лебедевски». Это был фирменный способ приготовления растворимого кофе, ложка которого заливалась кипятком в фарфоровой чашке. Сюда же неплохо было добавить сахара, о чем Лебедев никогда не забывал.
Мой взгляд скользнул по расписанию университетских занятий. Оказывается, я совсем забыла, что на моего мужа недавно «повесили» еще и вечернее отделение.
Ну, надо же, совсем вылетело из головы! Значит, прощай теперь праздничные пятницы… Даешь одинокие будни!
Я включила музыкальный центр, и квартира наполнилась сильным голосом Паваротти, исполняющего какую-то арию из «Любовного напитка». Я же побрела в кухню, чтобы на скорую руку сварганить себе что-нибудь на ужин. Однако меня ожидал приятный сюрприз. Мой милый Володька расстарался на славу: в микроволновке меня уже дожидалась аппетитная курица.
– Ну и дела! – воскликнула я. Мне довелось лишний раз убедиться в том, какой у меня замечательный муж. Ему не хватало, пожалуй, единственного – умения зарабатывать деньги. Впрочем, этот его недостаток – не такая уж неразрешимая проблема, если я их сама зарабатываю. До Малаховой мне, конечно, далеко… Но и жаловаться, кстати сказать, не приходится! Вот на днях осуществила свою заветную мечту – купила наконец-то сотовый телефон! А то что это за телеведущая без мобильника?!
Владимир Николаевич Лебедев – кандидат, между прочим, химических наук, исполняет на университетской кафедре обязанности доцента. Зарплату получает небольшую и редко, в денежных вопросах некомпетентен, но, с легкой руки его близкого друга Витальки Белоусова, подрабатывает написанием контрольных и дипломных работ. Это, конечно, не главная составляющая семейного бюджета, но и эти деньги, увы, не валяются на дороге!
Не успела я поужинать, как зазвонил телефон. Вот тогда-то у меня сердечко и екнуло: чувствовала, что дело это с Малаховой добром не кончится…
– Да? – проворковала я в трубку.
– Ирина! – Я сразу узнала Галину Сергеевну. Когда она взволнована, ее никогда и ни с кем не перепутаешь! Даже по телефону… – ЧП! – вскричала она. Я даже трубку от уха отодвинула чуть в сторону, чтобы барабанные перепонки не лопнули. – Мы снова влипли в какой-то криминал! – запричитала Моршакова.
– Что случилось? – обреченно спросила я, намереваясь выслушать историю вроде той, что Кремль захватили инопланетяне и требуют выкуп за Путина. Я бы не удивилась, услышав нечто подобное от нашего режиссера. Хотя в этот раз я догадывалась, что речь пойдет не о Путине! Но как знать?!
– Жене звонили из милиции, – прошептала Галина Сергеевна. Женей она именовала наше начальство в лице господина Кошелева. Еще бы! Начинали вместе на телевидении! – Она и в самом деле кого-то убила! – добавила Галина Сергеевна. – Труп обнаружили в клубе, как раз когда этот ненормальный звонил! Что же теперь будет с программой?! – запричитала режиссер Моршакова.
Я выронила из рук кофейную чашку, и она со звоном разбилась вдребезги.
– Что там у тебя? – забеспокоилась Галина Сергеевна. – Разбойное нападение? Подожди! Я милицию вызову! – прокричала она.
– Не надо! – взмолилась я. – Ничего страшного не произошло. Просто я чашку уронила.
– Ну, тогда до свидания, – вздохнула Галина Сергеевна и повесила трубку.
Я склонилась над черепками чашки.
– Вот не было печали…
– Посуда бьется – жди удачи! – А я и не заметила, как вошел Володька.
– Если бы ты знал, какой у меня сегодня тяжелый выдался день, – сказала я и уткнулась ему в плечо. Оно у него было широкое и крепкое, настоящее такое, мужское! Так что дело не только в глазах и голосе!
– И когда только этот кошачий концерт закончится? – покачал головой Володька и покосился на музыкальный центр.
Он всегда убеждал меня, что ничего не понимает в классической музыке. Но я-то знала, что его возмущение – это всего лишь шуточный ритуал, а на самом деле мой муж без ума от Лучано Паваротти…
По его поведению я заключила, что прямого эфира он не видел.
«Ну, и слава богу», – решила я мысленно. Разговор с Галиной Сергеевной я решила обдумать на другой день.
* * *
Утром Володька сбегал за хлебом, а я возилась у плиты. Приготовление омлета на завтрак тоже, между прочим, требует некоторых профессиональных навыков. Он ведь, к примеру, вполне может подгореть или… Я не успела додумать свою мысль до конца: в дверном проеме возник Володька, и лицо у него было чернее тучи.
– Что случилось, Володенька? – испуганно спросила я, почувствовав, что во рту у меня пересохло. После вчерашнего звонка Галины Сергеевны я только и ждала неприятностей.
– Вот, полюбуйся, – он протянул мне утреннюю газету. Кажется, это были «Губернские новости». – Не стал бы я тебе показывать, – добавил он, – но все равно ведь узнаешь… Лучше уж от меня! – Володька бухнулся в кресло.
– Что узнаю? – осторожно спросила я, убирая со лба непослушные волосы.
– Про это безобразие! – вспыхнул он, ткнув пальцем в газету. – И почему ты мне никогда ничего не рассказываешь? – протянул Володька обиженно. – Могла бы и рассказать о неприятностях!
– К чему тебе мои неприятности? – вздохнула я. – Если уж делиться – то радостью, – теперь я догадывалась, что за статья была напечатана в газете… – Разве ты забыл, что это и есть мое жизненное кредо?! – Я попыталась улыбнуться, хотя улыбка, должно быть, у меня получилась натянутая.
– А как же насчет того, что вместе и в горе и в радости? – прищурившись, осведомился Володька.
Я пожала плечами:
– Но мы же вместе!
– Еще бы не хватало, чтобы ты от меня ушла! – усмехнулся он.
– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, – изрекла я с видом Спинозы.
– Ты газету-то разверни, – попросил Володька.
Я неохотно, но все-таки выполнила его просьбу. Уж очень мне не хотелось читать, что там про меня пишут в этих «Губернских новостях». Статья называлась «Криминальное женское счастье». Если сказать, что автор статьи отзывался о ведущей программы несколько нелицеприятно, то это значило – ничего не сказать. Из текста статьи выходило, что я не только приглашаю в свою программу каких-то подозрительных «темных» личностей, но и сама причастна к криминальным делам в городе. Журналист ссылался, в частности, на убийство цирковой артистки Камиллы Маринелли, которое и в самом деле произошло на моих глазах и было отснято нашей группой на видеопленку. О том, что же произошло с ней на самом деле, автор почему-то умалчивал, зато поливал ведущую программы, то есть меня, самой обильной грязью. Моя вчерашняя программа с Аллой Малаховой, на его взгляд, только подтверждала все вышесказанное…
Из этой же статьи я узнала, что Алла Владимировна Малахова уже взята нашими бдительными представителями внутренних органов под стражу.
Я ахнула и опустилась на стул, не отрывая глаз от газеты.
Вот тебе и «Независимое расследование с Ириной Лебедевой»!
Автором пасквиля значился некто Василий Ремизов. Имя это я слышала впервые и поэтому столь явственной неприязни в свой адрес понять никоим образом не могла.
– Ты с этим котом Василием знакома? – спросил Володька, заметив, что я понемногу начинаю приходить в себя.
– Нет. – Я покачала головой. – Я вообще ничего со вчерашнего дня не понимаю! Какое еще убийство? Какой труп?! Мы же в этом фитнесс-клубе с Павлом несколько дней снимали! Не было там никаких трупов!
– А про труп в статье, кстати, ничего не сказано, – справедливо заметил Володенька. – Значит, ты продолжаешь умалчивать о самом главном, – добавил он.
Тогда я смирилась и рассказала ему все от начала до конца.
– По-моему, тебе надо уходить с телевидения, – на полном серьезе сказал мой муж. – Эта работа становится для тебя слишком опасной…
Я хотела спросить его, кто же тогда станет зарабатывать деньги? Но вовремя прикусила язык. В мои планы совсем не входило ранить его чувство собственного достоинства.
– Я, конечно, понимаю, что это твое призвание, – продолжал муж, – но…
– Не беспокойся, – мрачно проговорила я в ответ, – если дело так и дальше пойдет, то на днях мне поступит предложение от начальства написать заявление «по собственному желанию»!
– Ну, это уж ты хватила! – удивленно усмехнулся Володька.
Сегодня была суббота – мой законный и единственный выходной. Я всегда строила на этот день массу самых разнообразных планов. Но жизнь, как ей и полагалось по штату, обязательно вносила в них свои коррективы.
Зазвонил мобильник, мы с Володькой переглянулись, опасаясь взять трубку. Но я все-таки превозмогла себя и шагнула навстречу неприятностям, которые подстерегали меня на другом конце провода. И их – эти неприятности – я снова узнала из уст Галины Сергеевны Моршаковой.
– Ирочка, здравствуй, – сочувственным голосом проворковала она. – Ты уже читала, наверное? – осторожно предположила Моршакова, разговаривая со мной так, словно я была человеком смертельно и безнадежно больным.
– Читала, – призналась я. Пожалуй, Володька был прав, что первым подсунул мне эту статью. Иначе я просто не выдержала бы сочувствия, которое готово было обрушиться на меня от сотрудников. – Вы с этим Ремизовым знакомы?
– Кажется, нет, – задумчиво проговорила Галина Сергеевна. – Но фамилию где-то слышала…
– Фамилия-то у него распространенная, – заметила я.
– И в самом деле, – призналась Галина Сергеевна. – Да, чуть не забыла самое главное, – всполошилась она. – Тебя Евгений Иванович вызывает!
– Срочно?
– Сегодня же, – сказала Галина Сергеевна. – Он тебя уже в своем кабинете ждет, впрочем, так же, как и меня, – вздохнула она. – И как мы только с тобой эту Малахову проглядели, а?! Ну, тебе-то простительно, – смилостивилась Галина Сергеевна, – а я-то уже сколько лет на ТВ?! Да ладно, слезами, как говорится… В общем, жду тебя в нашей двадцать четвертой комнате! – Сказав это, Моршакова повесила трубку.
– Что? – догадался Володя. – Полный разнос?
– Похоже, что так, – согласилась я.
В темпе переодевшись, я уже мчалась на остановку маршрутного такси, прикидывая в уме, что делать. Я почему-то с первой секунды не сомневалась, что Аллу Владимировну подставили. А получилось так, что и меня с нею заодно. Я готова была предпринять самые решительные шаги, чтобы отстоять свое, а заодно и ее честное имя! В конце концов, почему бы не выяснить, что же случилось на самом деле?!
Галина Сергеевна, как и пообещала, дожидалась меня в двадцать четвертой комнате. К шефу мы отправились вместе. По дороге она попросила меня вести себя потише, хотя понимает, что я переполнена праведным гневом и готова к самым решительным действиям.
– Ну, здравствуйте! – встретил нас Евгений Иванович на пороге своего кабинета с видом Зевса, только что сошедшего со своего Олимпа. – Что-то вы не все в сборе, – заметил он, сдвинув брови у переносицы.
– Мне кажется, что это конфиденциальное дело. – Галина Сергеевна пошла красными пятнами.