Та величественная простота и милостивое отношение к нам, которые царственная чета выказала, нас окончательно ободрили, и мы осмелели. Наша просьба к ним дать что-нибудь на память поставила их в затруднение. Государь и государыня переглянулись и сказали, что сейчас с ними ничего нет. Тогда мы стали просить отдать носовые платки и пуговицы от пальто. В следующие же секунды платки были разорваны на мельчайшие куски, и на пальто государя и государыни не было ни единой пуговицы; вскоре в наши руки перешло даже боа государыни… Лица свиты тщетно пытались оградить их от нас и хоть несколько умерить наш порыв. А государь и государыня по-прежнему ласково улыбались и шутили над нами…
Наконец они сели в карету. Еще миг – и мы все были на улице и облепили экипаж. Наиболее предприимчивые и решительные умудрились даже взобраться на крышу кареты, хотя, правда, скоро им пришлось спрыгнуть, так как опасались за целость рессор. Карета тронулась, а вслед за ней, без фуражек и шинелей, с криками «ура» неслись мы все. Как сравнительно ни тихо ехала карета, но, к нашему отчаянию, мы отставали все больше и больше, и только свита государя, взяв нас в свои сани, да подоспевшие извозчики спасли положение. Как бы там ни было, но когда у подъезда Зимнего дворца государь и государыня вышли из кареты, мы все оказались тут же. Они были страшно обеспокоены, что мы можем простудиться, так как мороз доходил до 12 градусов, и приказали немедленно подать нам чаю и вина, а тем временем – послать в корпус за шинелями. Еще раз простившись с нами и пожелав нам счастья, наши державные хозяева проследовали в свои покои…
Такими счастливыми, как тогда, никто из нас еще никогда, да и потом тоже, не был. Впоследствии, когда государь встречал кого-нибудь из нас и узнавал, что мы выпуска 1904 года, по его лицу скользила приветливая улыбка и он говорил: «А-а, вы моего выпуска…»
Наш выпуск был первым «царским» выпуском. Мы вступили в жизнь, встреченные царской милостью. Быстро неслись года. Многих из нас уже нет: одни еще тогда же, в японскую войну, погибли в Порт-Артуре и при Цусиме; другие – в эту войну; третьи, может быть, стоят уже на очереди…
Примечания
1
Кирилл Владимирович (1876–1938) – великий князь, контр-адмирал (1915), в Русско-японскую войну был начальником военно-морского отдела штаба командующего флотом в Тихом океане (вице-адмирала С.О. Макарова), спасся при катастрофе броненосца «Петропавловск»: в 1915–1917 годах – командир Гвардейского экипажа, в 1917 году выехал в Финляндию. В эмиграции объявил себя местоблюстителем престола (1922), а потом – императором всероссийским (1924), скончался в Париже.
2
Никольский Михаил Ильич (1877–1917) – капитан 1-го ранга (1916), участник Русско-японской войны. Командовал «Авророй» с февраля 1916-го по февраль 1917 года.
3
Относительно 9-го дивизиона миноносцев сведения были неверны. Бунт вспыхнул не на нем, а на тральщиках.
4
Февральскую революцию 1917 года в действительности приняло подавляющее большинство офицеров и флагманов флота. О А.С. Максимове – см. п. 48 комментариев первой части.
5
Муравьев Лев Петрович (1885—?) – капитан 2-го ранга (1915), в 1915 году служил в Учебно-минном отряде преподавателем Минного офицерского класса и флагманским минным офицером. Василевский Кесарь Иванович (1886—?) – старший лейтенант (1915) – в 1914–1915 годах служил в Морском генеральном штабе.
6
Тирбах Петр Игнатьевич (1890–1953) – старший лейтенант (1916), кадетом участвовал в Русско-японской войне, флаг-офицер штаба командующего Морскими силами Балтийского моря (1913), исполняющий должность старшего флаг-офицера по оперативной части (1917). После Гражданской войны – в эмиграции.
7
Вице-адмирал А.И. Непенин, очевидно, был убит анархистами. Имя одного из убийц известно – это матрос Береговой минной роты П.А. Грудачев.