Результаты молекулярно-генетических исследований внесли важные дополнения. Оказалось, что западные и восточные славяне отличаются от западных европейцев по гаплогруппам Y-ДНК[50]. Для лужицких сорбов, поляков, украинцев, белорусов, русских южной и Центральной России, словаков характерна высокая частота гаплогруппы R1a (50–60 %). У чехов, словенцев, русских северной России, хорватов и у балтов – литовцев и латышей, частота R1a – 34–39 %. Для сербов и болгар характерна низкая частота R1a – 15–16 %[51]. Такая же или более низкая частота R1a встречается у народов Западной Европы – от 8 – 12 % у немцев до 1 % у ирландцев. В Западной Европе преобладают гаплогруппы R1b. Полученные данные позволяют сделать выводы: 1) западные и восточные славяне близко родственны по мужской линии; 2) у балканских славян доля славянских предков значительна только у словенцев и хорватов; 2) между предками славян и западных европейцев за последние 18 тыс. лет (время разделения R1a и R1b) не было массового смешения по мужской линии.
Археологические данные. Археология может локализовать ареал культуры, определить время её существования, тип хозяйства, контакты с другими культурами. Иногда удаётся выявить преемственность культур. Но культуры не отвечают на вопрос о языке создателей. Известны случаи, когда носители одной культуры говорят на разных языках. Самый поразительный пример – шательперонская культура во Франции (29 000 – 35 000 лет до н. э.). Носителями культуры были два вида человека – неандерталец (Homo neanderthalensis) и наш предок – кроманьонец (Homo sapiens). Тем не менее большинство гипотез о происхождении славян основано на результатах археологических исследований.
Гипотезы о происхождении славян. Существует четыре основные гипотезы происхождения славян: а) дунайская гипотеза; б) висло-одерская гипотеза; в) висло-днепровская гипотеза; г) днепро-припятская гипотеза. О дунайской прародине славян писал ещё М.В. Ломоносов. Сторонниками дунайской прародины были С.М. Соловьёв, П.И. Шафарик и В.О. Ключевский. Из современных учёных происхождение славян из Среднего Подунавья – Паннонии подробно обосновал Олег Николаевич Трубачёв[52]. Основанием для гипотезы послужила славянская мифология – историческая память народа, отражённая в ПВЛ, чешских и польских хрониках, народных песнях, и выявленный автором древний пласт заимствований славян из языка италийцев, германцев и иллирийцев. Согласно Трубачёву, славяне выделились из индоевропейской языковой общности в III тысячелетии до н. э. Паннония оставалась их местом жительства, но большая часть славяне мигрировала на север; славяне перешли Карпаты и расселились полосой от Вислы до Днепра, вступив в тесные взаимодействия с жившими по соседству балтами.
Гипотеза Трубачёва, при важности его языковых находок, уязвима в нескольких отношениях. Во-первых, у неё слабое археологическое прикрытие. Древней славянской культуры в Паннонии не найдено: ссылка на несколько звучащих по-славянски топонимов/этнонимов, упомянутых римлянами, недостаточна и может быть объяснена совпадением слов. Во-вторых, глоттохронология, которую Трубачёв презирает, говорит о выделении славянского языка из языка балто-славян или балтов во II тысячелетии до н. э. – 3200–3400 лет назад. В-третьих, данные антропогенетики свидетельствуют о сравнительной редкости брачных связей предков славян и западных европейцев.
Идею о славянской прародине в междуречье Эльбы и Буга – висло-одерскую гипотезу — предложил в 1771 г. Август Шлёцер[53]. В конце XIX в. гипотезу поддержали польские историки. В первой половине XX в. польские археологи связали этногенез славян с экспансией лужицкой культуры на земли бассейна Одры и Вислы в период бронзового и в начале железного века. Сторонником “западной” прародины славян выступил крупный лингвист Тадеуш Лер-Сплавинский[54]. Сложение праславянской культурно-языковой общности представлялось польским учёным в следующем виде. В конце неолита (III тысячелетие до н. э.) обширную область от Эльбы до среднего течения Днепра занимали племена культуры шнуровой керамики – предки балто-славян и германцев.
Во II тысячелетии до н. э. «шнуровиков» разделили пришедшие из Южной Германии и Подунавья племена унетицкой культуры. Исчез тшинецкий комплекс шнуровой культуры: вместо него развилась лужицкая культура, охватившая бассейны Одра и Вислы от Балтийского моря до предгорий Карпат. Племена лужицкой культуры отделили западное крыло «шнуровцев», т. е. предков германцев, от восточного крыла – предков балтов, а сами стали основой формирования праславян. Лужицкую экспансию следует считать началом распада балто-славянской языковой общности. Сложение восточных славян польские учёные считают вторичным, ссылаясь, в частности, на отсутствие славянских названий крупных рек на Украине.
В последние десятилетия гипотезу о западной прародине славян развивал Валентин Васильевич Седов[55]. Древнейшей славянской культурой он считал культуру подклёшевых погребений (400–100 гг. до н. э.), получившую название по способу накрывать погребальные урны большим сосудом; по-польски «клёш» – «опрокинутый вверх дном». В конце II в. до н. э. под сильным кельтским влиянием культура подклёшевых погребений трансформируется в пшеворскую культуру. В её составе выделяются два региона: западный – одерский, заселенный главным образом восточногерманским населением, и восточный – висленский, где преобладали славяне. По мнению Седова, с пшеворской культурой связана происхождением славянская пражско-корчакская культура. Следует заметить, что гипотеза о западном происхождении славян во многом умозрительна. Бездоказательными выглядят представления о германо-балто-славянской языковой общности, приписываемой племенам шнуровой керамики. Нет доказательств славяноязычности создателей культуры подклёшевых погребений. Нет доказательств происхождения пражско-корчакской культуры от пшеворской.
Висло-днепровская гипотеза многие годы привлекала симпатии учёных. Она рисовала славное славянское прошлое, где прародителями были восточные и западные славяне. Согласно гипотезе прародина славян располагалась между средним течением Днепра на востоке и верховьями Вислы на западе и от верховий Днестра и Южного Буга на юге до Припяти на севере. В прародину входили Западная Украина, Южная Белоруссия и Юго-Восточная Польша. Своим развитием гипотеза во многом обязана труду чешского историка и археолога Любора Нидерле «Славянские древности» (1901–1925). Нидерле очертил местообитание ранних славян и указал на их древность, отметив контакты славян со скифами в VIII и VII вв. до н. э. Многие народы, перечисленные Геродотом, были славяне: «Я не колеблясь yтвеpждаю, что сpеди yпомянyтых Геpодотом севеpных соседей скифов не только невpы на Волыни и Киевщине, но, веpоятно, и бyдины, обитавшие междy Днепpом и Доном, и даже скифы, именyемые пахаpями… помещённые Геpодотом к севеpy от собственно степных областей… были, несомненно, славянами».
Висло-днепровская гипотеза была популярна среди славистов, особенно в СССР. Наиболее законченный вид она приобрела у Бориса Александровича Рыбакова (1981)[56]. Рыбаков следовал схеме предыстории славян лингвиста Б.В. Горнунга, различавшего период языковых предков славян (V–III тысячелетия до н. э.), протославян (конец III – начало II тысячелетия до н. э.) и праславян (с середины II тысячелетия до н. э.). В сроках выделения праславян из германо-балто-славянской языковой общности Рыбаков полагался на Горнунга. Историю славян Рыбаков начинает с праславянского периода и выделяет в нём пять этапов – с XV в. до н. э. по VII в. н. э. Свою периодизацию Рыбаков подкрепляет картографически:
«Основа концепции элементарно проста: существуют три добротные, тщательно составленные разными исследователями археологические карты, имеющие, по мнению ряда учёных, то или иное отношение к славянскому этногенезу. Это – в хронологическом порядке – карты тшинецко-комаровской культуры XV–XII вв. до н. э., раннепшеворской и зарубинецкой культур (II в. до н. э. – II в. н. э.) и карта славянской культуры VI–VII вв. н. э. типа Прага-Корчак… Произведем же наложение всех трёх карт одна на другую… мы увидим поразительное совпадение всех трёх карт…»[57].
Выглядит красиво. Пожалуй, даже слишком. За эффектным фокусом с наложением карт остаются 1000 лет, разделяющих культуры на первой и второй карте, и 400 лет между культурами второй и третьей карт. В промежутках, разумеется, тоже были культуры, но они не уложились в концепцию. Не всё гладко и со второй картой: пшеворцы и зарубинцы не принадлежали к одной культуре, хотя те и другие испытали влияние кельтов (особенно пшеворцы), но на этом сходство кончается. Значительная часть пшеворцев – германцы, а зарубинцы в массе германцами не были; неизвестно даже, было ли германским господствующее племя (бастарны?). Языковая принадлежность носителей культур определяется у Рыбакова необычайно легко. Он следует рекомендациям лингвиста, но Горнунг склонен к рискованным заключениям[58]. Наконец, о совпадении культур на картах. За ним стоит география. Рельеф, растительность, почвы, климат влияют на расселение народов, формирование культуры и государств. Нет ничего удивительного, что этносы, пусть разного происхождения, но имеющие сходный тип хозяйства, осваивают одни и те же экологические ниши. Можно найти немало примеров подобных совпадений.
Возродилась и активно разрабатывается полесско-припятская гипотеза. Гипотеза об изначальном проживании славян в бассейнах Припяти и Тетерева, реках с древней славянской гидронимикой, была популярна в конце XIX – начале ХХ в. среди немецких учёных. Польский литературовед Александр Брюкнер шутил: «Немецкие учёные охотно утопили бы всех славян в болотах Припяти, а славянские – всех немцев в Долларте; совершенно напрасный труд, они там не уместятся; лучше бросить это дело и не жалеть света божьего ни для одних, ни для других». Праславяне действительно не умещались в лесах и болотах Полесья, и сейчас всё больше внимания обращают на Среднее и Верхнее Поднепровье. Своим возрождением днепро-припятская гипотеза (так точнее) обязана совместным семинарам ленинградских языковедов, этнографов, историков и археологов, организованным в 1970 – 1980-х гг. А.С. Гердом и Г.С. Лебедевым при Ленинградском университете и А.С. Мыльниковым при Институте этнографии, и замечательным находкам конца ХХ – начала XXI в., сделанным киевскими археологами.
На ленинградских семинарах было признано существование балто-славянской языковой общности – группы диалектов, занимавших в начале новой эры территорию от Прибалтики до Верхнего Дона. Протославянский язык произошел из окраинных балто-славянских диалектов. Основной причиной его появления было культурное и этническое взаимодействие балто-славян с зарубинецкими племенами. В 1986 г. руководитель семинара Глеб Сергеевич Лебедев писал: «Главное событие, которое, видимо, служит эквивалентом лингвистически выявленному отрыву южной части населения лесной зоны, будущего славянства, от первоначального славяно-балтского единства, связано с появлением во II веке до новой эры – I веке новой эры зарубинецкой культуры». В 1997 г. археолог Марк Борисович Щукин[59] опубликовал статью «Рождение славян», в которой подвёл итоги семинарским дискуссиям.
Согласно Щукину, начало этногенезу славян положил «взрыв» зарубинецкой культуры. Зарубинецкая культура оставлена народом, появившимся на территории Северной Украины и Южной Белоруссии (в конце III в. до н. э.). Зарубинцы были протославяне или германцы, но с сильным влиянием кельтов. Земледельцы и скотоводы, они занимались также ремёслами, выделывали изящные фибулы. Но в первую очередь они были воины. Зарубинцы вели захватнические войны против лесных племен. В середине I в. н. э. зарубинцы, известные римлянам как бастарны (язык неизвестен), были разгромлены сарматами, но частично отступили на север в леса, где смешались с местным населением (балто-славянами).
В Верхнем Поднепровье распространяются археологические памятники, называемые позднезарубинецкими. В Среднем Поднепровье позднезарубинецкие памятники переходят в родственную им киевскую культуру. В конце II в. германцы готы переселяются в Причёрноморье. На огромном пространстве от румынских Карпат до верховьев Сейма и Северского Донца складывается культура, известная под названием черняховской. Кроме германского ядра, она включала местные фракийские, сарматские и раннеславянские племена. Славяне киевской культуры жили чересполосно с черняховцами в Среднем Поднепровье, а в Верхнем Приднестровье существовала зубрицкая культура, предшественница пражско-корчакской. Нашествие гуннов (70-е гг. IV в. н. э.) привело к уходу готов и других германских племён на запад, в сторону распадающейся Римской империи, и на освободившихся землях появилось место для нового народа. Этим народом были нарождающиеся славяне[60].
Статья Щукина до сих пор обсуждается на исторических форумах. Далеко не все её хвалят. Главное возражение вызывают крайне поздние сроки расхождения славян и балтов – I–II вв. н. э. Ведь, по данным глоттохронологии, расхождение балтов и славян произошло самое малое 1200 лет до н. э. Разница слишком велика, чтобы списать её на неточности метода (в целом подтверждающего известные данные о разделении языков). Другой момент – языковая принадлежность зарубинцев. Щукин отождествляет их с бастарнами и полагает, что они говорили на германском, кельтском или языке «промежуточного» типа. Каких-либо доказательств у него нет. Между тем в ареале зарубинецкой культуры после её распада сложились праславянские культуры (киевская, протопражско-корчакская). На исторических форумах высказывают предположение, что праславянами были сами зарубинцы[61]. Это предположение возвращает нас к гипотезе Седова о славяноязычности создателей культуры подклёшевых погребений, потомками которых могли быть зарубинцы.
Гипотезы о происхождении славян содержат слишком много допущений, а за гранью знаний расцветают мифы. Больше известно об истории славян начиная с IV в. В 370 г. готы были разбиты гуннами и в начале V в. переселились на запад. Черняховская культура распалась; одновременно прекратила существование киевская культура. Однако она не исчезает бесследно. На ее основе формируются славянские колочинская и пеньковская культуры[62]. Колочинская культура (IV–V вв.) продолжила развитие киевских традиций лесной зоны. Пеньковская культура (V–VII вв.) распространилась по лесостепи от реки Прут до Полтавской области. Кроме славян, она включила в свой состав некоторые сарматские племена. Большинство археологов отождествляют население пеньковской культуры с антами[63]. С середины IV столетия в Припятском Полесье появляются поселения пражской культуры (IV–VII вв.), вскоре распространившейся на запад на территорию Польши и далее в виде мощной волны славянской миграции достигшей Влтавы, Лабы (Эльбы) и Дуная[64]. Носители пражской культуры были известны в Византии как склавины-склавены.
4. Историческая мифология Древней Руси