– «Тент, находящийся в ящике с аварийным комплектом, снабжен двумя роллетными дверьми и коллектором для сбора дождевой воды на крыше. Аварийный комплект включает аварийный радиомаяк и передатчик».
У меня словно выросли крылья.
– Ти Джей, где ящик с аварийным комплектом?
Ти Джей заглянул в контейнер и достал еще один водонепроницаемый пакет. Разорвав дрожащими руками тонкий пластик, я проделала в пакете здоровую дыру и вывалила содержимое на песок. Мы перерыли все, что там нашлось, – толкаясь локтями и выхватывая вещи друг у друга, мы внимательно осматривали каждый предмет.
Но не нашли ничего, что приблизило бы нас к спасению.
Ничего, напоминающего средства связи.
Все. Надежды рухнули.
– Похоже, они решили, что аварийный комплект – это уже излишняя роскошь.
Ти Джей молча покачал головой.
Я представила себе, что было бы, найди мы аварийный радиомаяк.
«И что, ты просто включила бы его и ждала бы, когда за вами прилетят?»
На глаза навернулись слезы. Смахнув их, я приступила к изучению содержимого ящика со спасательным комплектом: нож, аптечка, брезент, два одеяла, веревка и два складных пластиковых контейнера объемом шестьдесят четыре унции[9].
Я открыла аптечку. Тайленол, бенадрил[10], мазь с антисептиком, гидрокортизон[11], пластыри, спиртовые салфетки и имодиум[12].
– Покажи руки, – сказала я Ти Джею.
Он протянул мне ладони, и я смазала волдыри антибиотиком и заклеила пластырем.
– Спасибо.
– Запомни: это может спасти тебе жизнь, – сказала я, указывая на упаковку бенадрила.
– Каким образом?
– Устраняет аллергическую реакцию.
– А это для чего? – Ти Джей ткнул пальцем в белый флакончик.
– Имодиум. Против расстройства желудка, – смущенно отвернувшись, сказала я.
В ответ Ти Джей только легкомысленно фыркнул.
Спасательный плот надувался с помощью баллона с углекислым газом. Когда мы нажали на кнопку, газ так быстро наполнил резиновую оболочку, что нам пришлось отскочить в сторону. Мы закрепили тент и коллектор для сбора дождевой воды. Спасательный плот чем-то походил на надувной домик для детей, в котором так любили резвиться мои племянники, разве что размером меньше.
– Это должно вместить около трех галлонов[13] воды, – указала я на коллектор.
Меня опять мучила жажда. Надеюсь, сегодня дождь не заставит себя ждать.
По бокам тента болтались нейлоновые клапаны, закреплявшиеся с помощью липучек. В дневное время их можно было поднимать, чтобы впустить внутрь больше воздуха и света. Вход закрывали роллетные двери.
Прежде чем отправиться к нашей кокосовой пальме, мы оттащили плот к шалашу и подбросили сухих веток в костер. Ти Джей вскрыл кокос, воткнув в него нож и стукнув кулаком по рукоятке. Я тут же подставила пластиковый контейнер, чтобы собрать молоко.
– Я думал, оно слаще, – глотнув из контейнера, заметил Ти Джей.
– Я тоже.
На вкус молоко немного горчило, но в целом сгодится.
Ти Джей ножом выскреб мякоть. Я так проголодалась, что, казалось, готова была съесть все лежащие под пальмой кокосы. Мы с Ти Джеем умяли пять штук, и только тогда чувство голода немного поутихло. Ти Джей на этом не остановился и съел еще один. Мне даже стало любопытно, сколько может влезть в шестнадцатилетнего подростка.
Дождь начался час спустя. Мы с Ти Джеем, насквозь промокшие, но страшно довольные, смотрели, как вода наполняет контейнеры. Придя в восторг от такого изобилия, я выпила столько, что чуть не лопнула, жидкость булькала в животе при каждом движении.
Через час нам обоим снова захотелось писать. Обрадованные тем, что организм, похоже, приходит в норму, мы съели еще один кокос и плод хлебного дерева.
– Пожалуй, кокосы мне нравятся больше, – сказала я.
– Мне тоже. Хотя теперь, когда у нас есть огонь, можно попробовать поджарить плоды хлебного дерева. Вдруг так будет вкуснее.
Мы набрали еще веток для растопки, а также длинных палок, чтобы использовать в качестве гарпуна. Для защиты от дождя крышу шалаша мы накрыли брезентом, закрепив его для надежности веревкой.
Ти Джей сделал пять зарубок на стволе дерева. О самолете мы не заговаривали.
Когда пришло время ложиться спать, мы подбросили в костер побольше дров, но так, чтобы не подпалить шалаш. Ти Джей забрался в спасательный плот. Надев рубашку, которую он мне дал в качестве ночнушки, я залезла следом и опустила за собой сетчатые двери. По крайней мере, теперь у нас была хоть какая-то защита от комаров.
Мы опустили нейлоновые клапаны, прикрепив их липучками к полу. Я расстелила одеяла, а в изголовье положила подушки от сидений. Одеяла были жутко колючими, зато хорошо согревали. Итак, холодные ночи нам больше не страшны. Подушки были тонкими и пахли плесенью, но все лучше, чем спать на голой земле.
– Просто фантастика, – сказал Ти Джей.
– Знаю.
Спасательный плот был чуть меньше двуспальной кровати, и нас с Ти Джеем разделяло всего несколько дюймов. Но я так устала, что мне было наплевать.
– Спокойной ночи, Ти Джей.
– Спокойной ночи, Анна, – отозвался он сонным голосом, потом перевернулся на другой бок и отключился.
Через секунду я тоже провалилась в сон.
Я проснулась среди ночи, чтобы проверить, как там огонь. Увидев, что от костра остались едва тлеющие угольки, я добавила сухостоя и, поднимая столб искр, пошуровала длинной палкой. Огонь снова разгорелся, и я со спокойной душой пошла спать дальше.
Когда я укладывалась рядом с Ти Джеем, он неожиданно проснулся.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего. Подбросила дров в костер, только и всего. Спи спокойно.
Я закрыла глаза и до рассвета уже не просыпалась.
8
Ти Джей
Я проснулся от того, что у меня опять встал.
Обычная история, от меня тут ничего не зависит. Сейчас, когда мы чуть-чуть оклемались, мое тело, должно быть, решило, что пора возвращаться в штатный режим работы. А если спишь рядом с девушкой, особенно такой красивой, как Анна, – утренняя эрекция гарантирована.
Она спала на боку, повернувшись ко мне. Порезы на ее лице потихоньку затягивались и, к счастью для нее, были не настолько глубокими, чтобы остались шрамы. Ночью она сбросила с себя одеяло, и я теперь разглядывал ее ноги – вот уж чего не стоило бы делать с учетом происходящего у меня в штанах. Если она сейчас откроет глаза, то обязательно заметит, что я на нее пялюсь, поэтому я выполз наружу и, чтобы отвлечься от стояка, занялся решением задачек по геометрии.
Анна проснулась десять минут спустя. Мы позавтракали кокосом и плодом хлебного дерева, после чего я почистил зубы, прополоскав рот дождевой водой.
– Вот, пожалуйста, – протянул я ей пасту и зубную щетку.
– Спасибо. – Она выдавила немного пасты и тоже почистила зубы.
– Может быть, сегодня прилетит другой самолет, – сказал я.
– Может быть, – не глядя на меня, ответила Анна.
– Хочу сходить на разведку. Посмотреть, что еще здесь есть.
– Нам надо быть осторожнее. У нас ведь нет обуви, – заметила Анна.
Я дал ей пару своих носков, чтобы она не ходила босиком. Спрятавшись за шалаш, я надел джинсы, чтобы хоть как-то защититься от комаров, и мы отправились в лес.
Влажный воздух обволакивал кожу. Нас тут же облепила мошка, так что пришлось держать рот закрытым и отмахиваться руками. Чем дальше мы углублялись в лес, тем сильнее становился запах гниющих растений. Полог густой листвы практически не пропускал солнечных лучей, было так тихо, что мы слышали только звук нашего тяжелого дыхания. Я успел уже насквозь пропотеть, и оставалось только гадать, когда же наконец закончатся эти проклятые деревья и мы окажемся на другой стороне острова.
Спустя минут пятнадцать мы наткнулись на хижину. Анна слегка отстала, и я обнаружил домик первым. Резко остановившись, я повернулся и знаком показал Анне, чтобы поторапливалась.
Она догнала меня и замерла на месте.
– Что это? – прошептала она.
– Понятия не имею.
В пятидесяти футах от нас виднелась деревянная хижина размером не больше одноместного трейлера. Может быть, на острове еще кто-то живет? Кто-то, кто не посчитал нужным с нами познакомиться. Мы осторожно подошли к хижине. Входная дверь, болтавшаяся на ржавых петлях, была открыта, и мы заглянули внутрь.
– Эй, есть кто? – спросила Анна.
Не получив ответа, мы перешагнули через порог и ступили на деревянный пол. В дальнем конце комнаты без окон мы увидели еще одну дверь – закрытую. Комната оказалась абсолютно пустой. Вообще никакой мебели. Неловко задев ногой груду одеял в углу, я тут же отскочил как ошпаренный – оттуда во все стороны поползли насекомые. Когда глаза привыкли к царящему здесь полумраку, я заметил здоровый металлический ящик для инструментов. Я наклонился и открыл его. И обнаружил там молоток, несколько упаковок с гвоздями и шурупами, рулетку, плоскогубцы и ножовку. Анна нашла ворох одежды, вытащила из него рубашку – и рукав отвалился.
– Думала, это может пригодиться. Но не судьба, – скривилась она.
Я открыл дверь во вторую комнату, и мы, крадучись, вошли внутрь. На полу валялись пустые упаковки из-под картофельных чипсов и обертки от шоколадных батончиков. Там же лежал пластиковый контейнер с широким горлышком. Я поднял его и заглянул внутрь. Пусто. Тот, кто здесь жил, вероятно, использовал контейнер для сбора воды. Может быть, если бы мы сразу обследовали остров и нашли заброшенную хижину, нам не пришлось бы пить воду из пруда. И тогда мы оказались бы на берегу, когда над островом пролетал самолет.
Анна посмотрела на контейнер в моей руке. Должно быть, она подумала о том же, так как грустно сказала:
– Ти Джей, что сделано, то сделано. Все, проехали.
На полу неопрятной грудой лежал заплесневелый спальный мешок. В углу мы увидели прислоненный к стене черный футляр. Я открыл замки и поднял крышку. Внутри была акустическая гитара в хорошем состоянии.
– Ну и дела! – воскликнула Анна.
– Неужели здесь кто-то жил?
– Похоже, что так.
– Интересно, чем он занимался?
– Изображал Джимми Баффета? – Анна покачала головой. – Если серьезно, то понятия не имею. В любом случае, похоже, здесь уже давно никто не живет.
– Это не самодельные доски. Похоже, они с лесопилки. Не знаю, как уж он их сюда доставил – по морю или по воздуху, – но этот парень был настроен вполне серьезно. Интересно, куда он подевался?
– Ти Джей, – сказала Анна, и глаза у нее округлились, – а может, он еще вернется?
– Надеюсь, что так.
Я положил гитару в футляр и протянул Анне. Затем взял ящик с инструментами, и мы пошли назад к нашему лагерю.
Когда пришло время обеда, Анна поджарила плоды хлебного дерева на плоском камне у костра, а я расколол несколько кокосов. Мы съели все до последнего кусочка – на вкус плоды хлебного дерева так и не стали похожи на хлеб – и запили кокосовым молоком. Но долго высидеть в шалаше было невозможно: днем на улице было около девяноста градусов, да еще жар от костра. По разгоряченному лицу Анны ручьем тек пот, влажные волосы прилипли к шее.
– Не хотите искупаться? – спросил я и тут же пожалел о своих словах. Вдруг она решит, что мне не терпится снова посмотреть на нее в белье.
– Да. Умираю от жары, – поколебавшись, ответила Анна.
Мы спустились к берегу. Я не успел переодеться в шорты, а потому вылез из джинсов, затем снял футболку и носки. И остался в серых «боксерах».
– Будем считать, что это плавки, – сказал я Анне.
– Договорились, – покосившись на мое нижнее белье, улыбнулась Анна.
Я ждал ее в лагуне, стараясь особо не пялиться. Если ей приходится раздеваться у меня на глазах – не стоит совсем уж борзеть.
И все же у меня опять встал, но я надеялся, что она не заметила.
Мы немного поплавали, а выйдя из воды, оделись и сели на песок. Анна задумчиво смотрела в небо.
– Я была уверена, что тот самолет обязательно прилетит, – сказала она.
Когда мы вернулись в шалаш, я подбросил в костер еще дров. Анна вытащила одеяло, расстелила на земле и села. Я взял гитару и устроился рядом.
– Ты что, умеешь играть? – удивилась она.
– Нет. Просто один из друзей научил парочке аккордов из песни. – Я тронул струны и заиграл начало Wish You Were Here.
– Pink Floyd, – улыбнулась Анна.
– Вам нравится Pink Floyd?
– Люблю эту песню, – кивнула она.
– Правда? Фантастика. В жизни бы не подумал.
– Почему? И какую музыку, по-твоему, я слушаю?
– Не знаю. Что-то типа Мэрайи Кэри.
– А вот и нет. Мне нравится более старая музыка, – пожала плечами Анна. – Оно и понятно. Я ведь родилась в семьдесят первом.
– Неужели вам тридцатник? – я быстро прикинул в уме ее возраст.
– Да.
– А я думал лет двадцать пять. Может, двадцать четыре.
– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – покачав головой, тихо рассмеялась она.
– Просто хотел сказать, что с вами удивительно легко разговаривать.
В ответ она только мило улыбнулась.
Я еще немного посидел, перебирая струны и наигрывая рифф из репертуара Pink Floyd, но стертые в кровь руки сильно болели, так что пришлось оставить это дело.
– Если бы мы нашли, из чего сделать крючок, я мог бы смастерить удочку, – заметил я. – Из гитарной струны получится нормальная леска. – Тут я вспомнил о гвоздях в ящике с инструментами, но рыба здесь водилась очень мелкая, поэтому крючок для нее нужен был потоньше и поменьше.
Уже позже, когда мы легли спать, Анна сказала:
– Надеюсь, вечеринка, из-за которой ты задержался, того стоила.
– Не было никакой вечеринки. Это просто отмазка для родителей.
– А что тогда было?
– Родители Бена уехали из города. А его двоюродного брата отпустили из колледжа на каникулы. И он собирался прийти со своей девушкой. Она обещала пригласить двух подружек, и Бен вбил себе в голову, что сможет трахнуть одну из них. Я поспорил с ним на двадцать баксов, что ничего у него не выйдет. – Я, конечно, не стал говорить Анне, что тоже хотел попытать счастья.
– Ну и как, удалось ему?
– Они так и не пришли. Мы просидели всю ночь. Пили пиво и играли в видеоигры. А через два дня я уже летел с вами в одном самолете.
– Ох, Ти Джей, мне очень жаль, – сказала она.
– Да уж, – согласился я и, подождав минуту, спросил: – А кто был тот парень в аэропорту?
– Мой бойфренд. Его зовут Джон.
Я сразу вспомнил, как тот целовал ее. Казалось, еще немножко – и он достанет ей языком до самых гланд.
– Вы, наверное, очень по нему скучаете.
Она замялась, но в конце концов сказала:
– Ну, не настолько сильно…
– Что это значит?
– Ничего. Все слишком сложно. Долго объяснять.
Я повернулся на бок, подложив под голову подушку от сиденья.
– А почему вы решили, что тот самолет больше не вернется?
– Не знаю, – ответила она, но, похоже, слукавила.
– Они что, считают, будто мы погибли?
– Надеюсь, что нет, – вздохнула она. – Потому что тогда они прекратят поиски.
9
Анна
На следующее утро Ти Джей ножом заострил концы двух длинных палок.
– Ну что, готовы поймать пару рыбешек?
– Еще бы!
Когда мы подошли к берегу, Ти Джей наклонился и что-то поднял с песка.
– Это, должно быть, ваша, – он протянул мне синюю балетку.
– Точно, моя. – Я бросила взгляд в сторону океана. – Может, и вторую прибьет волной.
Мы зашли по пояс в воду. В то утро жара была не такой удушающей, поэтому я надела футболку Ти Джея, а не пошла в воду в одном белье, как в прошлый раз. Подол тут же намок и облепил бедра. Больше часа мы безуспешно пытались поймать хоть что-нибудь. Но при малейшем нашем движении мелкие шустрые рыбки тут же бросались врассыпную.
– Как думаешь, может, стоит попытать счастья, где поглубже? – спросила я.
– Не знаю. Рыба там крупнее, но труднее будет управляться с нашим копьем.
Тут я заметила что-то в воде.
– Ти Джей, что это? – спросила я, заслонив глаза рукой от яркого солнца.
– Где?
– Там, впереди. Видишь, качается на волнах.
Ти Джей, прищурившись, посмотрел вдаль.
– Ох, твою ж мать! Анна, не смотрите!
Слишком поздно.
Секундой ранее до меня дошло, что передо мной. Я выронила гарпун, и меня стошнило прямо в воду.