При виде состояния, в котором находился товарищ, Сергей как-то разом сдулся. Нет, сдуру-то можно и пристукнуть человека, и он скорее всего пристукнул бы, но вид крайней растерянного Алексея Варакина остудил. В конце концов, этот энтузиаст не звал его пересекать границу, это целиком была инициатива самого Сергея, и если кто и виноват, то он сам. А может, все дело в общем-то незлобивой натуре охотника, возможно, в воспитании или в том, что, проживая в малонаселенном регионе, люди куда терпимее.
Как бы то ни было, Сергей подошел к Алексею и легонько тряхнул за плечо. Реакции ноль. Болотин все так же растерянно и подавленно смотрел в одну точку, но только уже не на стену, а пребывая в прострации.
– Леша. Леш, ты в порядке. Алексей, ответь.
– Новый стиль, – вдруг произнес тот дрожащим голосом.
– Что, Леш? Что ты говоришь?
– Новый стиль.
– Что новый стиль, Алексей? – заботливо переспросил Сергей, все так же слегка потряхивая за плечи своего товарища по несчастью.
– Не понимаешь? НОВЫЙ СТИЛЬ!!!
И тут он разразился такой отборной бранью, какой Варакин никак не мог ожидать от вполне интеллигентного человека. Болотина охватила самая настоящая истерика, он бился головой о камень, да так усердно, что непременно раскроил бы себе череп, если бы не пытавшийся его удержать Сергей. И откуда только в нем взялось столько силы? Сергей, будучи почти на полголовы выше, раза в полтора массивнее и явно превосходя его по физическим данным, едва справлялся с обезумевшим москвичом. В конце концов он был вынужден повалить его на землю, скрутить и прижать голову к земле.
Противостояние длилось не меньше двух минут, пока обессиленный Алексей не замер, тяжело дыша и даже не замечая того, что вдыхает пыль. Сейчас он напоминал загнанную лошадь, находящуюся на последнем издыхании. Перепугавшийся за него и позабывший о собственных страхах Сергей поспешил отстегнуть от пояса фляжку, приподнял Болотина и от души плеснул ему в рот воды. Хорошо бы водки, да откуда ее возьмешь. Вода наполнила рот, побежала по подбородку, шее, груди. Наконец Болотин сделал первый судорожный глоток, потом второй, третий, поперхнулся и закашлялся.
Ну слава богу. Вроде обошлись без водки. Лицо покраснело, из взгляда ушла муть, хотя отчаяние и тоска никуда не делись. Но это нормально. Главное, что мозги, кажется, заработали. А тут еще и собаки появились. Появились тихо, если не считать скулежа. Вот так, поскуливая, они и подбежали к парням, сидящим на земле, начали кружить рядом, подставляясь под ласку, вылизывая руки и лица. Своим звериным чутьем они тоже почувствовали, что случилось нечто непоправимое, и искали поддержки у своих друзей.
– Леш, ты чего там про новый стиль-то говорил? – примерно через полчаса, когда Алексей все же успокоился, спросил Варакин.
– Я всегда считал, что рукопись дореволюционная и даты там указаны по старому стилю. Но, как видно, ее писали уже после восемнадцатого года, когда советская Россия перешла на новый стиль. Словом, тот, кто писал ее, уже использовал новый стиль, но для того периода типично указание двух дат, по старому и новому стилю. Ничего подобного не было, текст написан в дореволюционной орфографии, поэтому я был уверен, что имею дело с датами по старому стилю. Проход держался четырнадцать дней. Мы пришли не к первому дню открытия портала, а к последнему.
– Твою ж дивизию!..
– Дилетант. Я дилетант и тупица. Все из-за меня. Прости, Серега. А нет, так грохни меня, идиота.
– Ага, придумал тоже. А потом на следующие сто лет остаться одному. Ищи дурака. Я же со скуки подохну. А с тобой вон как весело. Гадом буду, не соскучишься.
– Ты-то как здесь оказался? Ты же не хотел идти.
– Так и не пошел бы, чего я тут не видел. Да ты карабин оставил, решил отдать и вернуться. Не судьба. Господи, так ведь там же мои с ума сойдут!
– Прости… – снова заладил Алексей.
– Да хватит извиняться. Сам виноват. Не хрен было умничать. Подумаешь, без оружия. По сути-то ты у меня перед глазами был и на виду. Не-ет, мы же самые умные, должно быть так, как сказал. Давай лучше мозговать, как дальше-то быть. Я так понимаю, открытия дверцы домой нам не дождаться.
– Судя по всему, именно так.
– То-то и оно, что так. Значит, нужно как-то устраиваться.
– Там есть пещера. Вход узкий, но дальше вроде как расширяется.
– Это ты на нее глядел, что ли?
– Ну да.
– Городской, что с тебя взять. А если бы там зверюга какая свое логово устроила?
– Я не подумал.
– Эх, Леха, много о чем ты не подумал. Ну эт ты брось. Давай сейчас начнешь винить себя во всех смертных грехах. Я тоже хорош. Скидывай рюкзак, доставай фонарь. Хорошо хоть с рюкзаками не расстались, уже проще.
Фонари у них были хорошие, а что самое главное – практически вечные. А как еще назвать фонарик, у которого диоды рассчитаны на пятьдесят тысяч часов и не требуются никакие аккумуляторы. Покрутил ручку в течение минуты – около часа будет работать как миленький. Мало? Ну так покрути подольше, дел-то, или периодически подзаряжай. В детстве у Сергея был динамо-фонарь, «жучок», но это не то. Во-первых, свет есть, пока ты качаешь рычаг. Во-вторых, шумный больно, потому и название такое. А вот новомодные, они куда практичнее. И шума меньше, и благодаря конденсатору не нужно постоянно крутить ручку.
Кроме этой пары в обрезиненных корпусах у него был еще один, большой, похожий на керосиновую «летучую мышь». Тот можно и от сети зарядить, в экономном режиме хватит на целых пятьдесят часов непрерывной работы. А можно так же, ручкой заряжать. Но тот остался дома, так как его Сергей брал только на зимник.
– Сереж, а оно нам надо? Теперь-то, – вдруг спросил Алексей.
– Ты про исследования, что ли? Этого нам теперь точно не надо. Нам теперь нужно думать, что делать, осмотреться. Да и дело к ночи. Здесь, похоже, время с нашим совпадает, а значит, в назначенный срок стемнеет. Палатка и все припасы остались там. Так что не науки ради, а выживания для, – переиначил на ходу бородатую присказку Сергей, деловито вращая ручку зарядки фонарика. – Карабин не бери, еще задницу мне прострелишь. Возьми, будешь держаться за спиной и светить. Только держись по возможности не вплотную, чтобы я, случись, отпрыгнуть мог.
– Хорошо.
– Выше нос, масмонавт, живы будем – не помрем.
– Кто?
– Ты что, анекдот про Леху-масмонавта не знаешь?
– Не слышал.
– Ладно, потом расскажу. Пошли.
Вход в пещеру оказался узким и прикрытым со стороны закрывшегося прохода каменным выступом. Собственно, по этой причине Сергей его сразу и не рассмотрел. Алексею войти не составило особых усилий, а вот Варакину пришлось протискиваться вполоборота, хорошо хоть в полный рост, потому как присесть проблематично, колени, считай, некуда девать. Со светом прямо беда. Фонаря-то с включенными тремя светодиодами вполне хватало, но светить приходилось из-за могучей фигуры Сергея, так что полноценный луч никак не мог проникнуть внутрь лаза.
При входе коридорчик метра два, потом стало легче, стены раздались в стороны. Еще метра два, и они оказались в кармане. Стены резко подались в стороны и вверх. Ничего так пещерка, в диаметре метров шесть, практически круглой формы. Никаких иных ответвлений не наблюдается. А главное – она была обжитой.
Ну с этим, пожалуй, не так однозначно, но в том, что она была когда-то капитально обжита, сомнений нет никаких. Влага сюда не попадала, кругом сухо, поэтому, несмотря на прошедшие десятилетия, все сохранилось в целостности.
Так как вход был смещен влево, то вся немудреная обстановка была справа. Небольшой стол, связанный из тонкого кругляка при помощи дикой лозы. На нем имеются армейская фляжка, котелок, кружка и ложка. А еще бутылка прямоугольного сечения, хотя и запыленная, но видно, что из зеленого стекла, да еще и запечатана.
Чурбачок, который, как видно, использовался вместо табуретки. Несколько плетеных корзин, все из той же дикой лозы. Наверное, для хозяйственных нужд. Ладивший их явно в этом деле ни ухом ни рылом, больно уж неказисты, у Сергея и то лучше получилось бы. В них что-то лежало, но копаться в трухе, выясняя, что именно, не было никакого желания.
К стене, на плоском камне, как на приступке, прислонены малая саперная лопатка, топор, «мосинка» – драгунский вариант и… Самое натуральное кремневое ружье. Это-то чудо здесь откуда?
Над ними на деревянных чопиках висит полевая сумка из растрескавшейся и потемневшей кожи. Еще одна сумка, и тоже из кожи, только крой какой-то незнакомый. Рожок под порох. А ведь кремневый агрегат явно был рабочий, раз уж есть такой дивайс. Висит и ремень с патронной сумкой для «мосинки».
Ближе к выходу – выложенный камнями очаг и след от старого кострища. Над ним две рогатины с поперечной перекладиной, все основательно обложено камнем, обмазано спекшейся глиной, есть она и на дереве, это чтобы не подгорало. На потолке следы копоти. Понятно. Дымохода тут и в помине нет, так что вытяжка была поверху.
Ну и наконец, справа от входа, у самой стены, нашелся и обитатель жилища. А точнее, его кости, прикрытые практически истлевшими остатками чего-то непонятного. Может, и шинели, сейчас не больно-то разберешь, труха какая-то. Короче, теперь это было уже не жилище, а склеп. Причем склеп никем не потревоженный. Зверья тут точно не было.
Странно. Очень удобная пещера. Может, животные стараются это место обходить стороной? Кстати, и снаружи поблизости никого не было видно. А как же тогда собаки? Ну, вполне возможно, что, проживая вместе с человеком, они слишком далеко отошли от своих далеких предков и чего-то там утратили. Взять человека – ведь ученые утверждают, что в древности у него было весьма обостренное обоняние, а теперь только на резкие запахи и реагирует. Кстати, здесь уже давно ничем не пахло, только пылью.
Закинув карабин на ремень и попросив Алексея светить, Сергей прошел к винтовке и деловито взял ее в руки. Ржавчина имелась, не без того, но, судя по всему, ничего фатального, так, только налет. Затвор, хотя и работал с трудом, вполне исправно отошел назад, отперев патронник, самих патронов в магазине не было. Вернул затвор на место и сухо щелкнул бойком. А что, немного посидеть с маслом и принадлежностями, все вполне в рабочем состоянии.
Такая же ситуация и с кремневкой. Налет ржавчины, но ничего фатального, а при спуске курка так еще и кремень вполне исправно высек искру. Разве только кресало поднялось с трудом и не полностью откинулось.
В патронной сумке к винтовке патронов не оказалось. Зато нашлось несколько круглых свинцовых пуль героического калибра, не иначе как к кремневке, и четыре патрона к нагану. Вернее, Варакин подумал, что к нагану, а к чему они еще могли быть, если не к этому оружию, принятому на вооружение царской армии. А вот самого нагана не видно.
Револьвер, вместе с кобурой, нашелся на втором чурбаке, возле кровати. Они сразу его просто не заметили. Кобура не та, что вешалась на поясной ремень, а имела свой ремешок и носилась через плечо. Но состояние аховое. Сам револьвер сохранился хорошо, как и винтовка. А вот в нагане полный барабан, на семь патронов. Интересно, они все еще годные к употреблению или уже отсырели? Но с этим потом.
– Сереж…
– Что, Алексей? – отвлекшись от изучения нежданных трофеев, поинтересовался Варакин.
– Нехорошо это. Мы, получается, у мертвого в склепе копаемся.
– Нехорошо – это православного непогребенным оставлять, потому как склепы – это не наше. Так что долг православный мы ему отдадим. Завтра выкопаем могилку, вон у нас и лопатка есть, и похороним с крестом, как положено. А это все ему уже без надобности, нам же очень даже может пригодиться. У него получилось сколько-то пожить, получится и у нас.
– Не думал, что ты такой религиозный.
– Да нет, ты все верно понял. Я хотя крест и ношу, и в Бога верю, но все больше на себя надеюсь. Как говорится – на Бога надейся, а сам не плошай. Но вот что касается его, уверен, он верил по-настоящему в отличие от нас, рожденных в атеистическую эпоху. Поэтому для него это важно. Но пусть уж еще ночку обождет, а завтра до обеда обязательно все организуем.
– Я здесь ночевать не останусь, – решительно заявил Алексей.
– И я не останусь, – согласился Сергей, – а потом, по-православному и нельзя. Или всю ночь молитвы читать, или оставить покойного до утра в отдельной комнате. Так и поступим.
– Молиться всю ночь будешь? – вдруг задорно улыбнулся Алексей. Ну слава богу, отпускает.
– Нет, оставим его в покое до утра. А вещички… Давай впрягайся, на улице все получше осмотрим. Ты мне не куксись. Научная часть экспедиции провалилась из-за форс-мажора, так что твои больше не пляшут. Следующий этап – выживание, а тут главный я. Возражения есть? Бери, кому говорю.
– Слушай, а тебе в армии остаться не предлагали?
– С чего бы это?
– Уж больно командовать любишь.
– Я порядок люблю. Хочешь – сам командуй.
– Что выносить? – отрицательно покачав головой, тут же пошел в отказ Алексей.
Долго разбираться с трофеями не пришлось. Там вещей-то – за один раз и управились. С ночлегом тоже решили не мудрствовать. Небо ясное, дождя не будет, ночь должна быть теплой, опять же, костер запалят. Нарубили мелких веток с листьями, для лежаков. Оно конечно, что-нибудь подстелить не мешало бы, но и так не смертельно.
Алексей все время, пока работали, с нетерпением посматривал на бутылку. Когда выносили, стерли слой пыли, и внутри стали заметны свернутые листки бумаги. Что там и как, непонятно, стекло не такое уж и прозрачное, но наверняка записи. Чего бы тогда ее запечатывать, да еще и смолой сосновой обмазывать обильно. Ясно, что сделано это для сохранности записей.
Наконец с обустройством порядок, и каждый занялся своей частью трофеев. Сергей деловито начал чистить и смазывать наган, благо к нему имелись хоть какие-то боеприпасы. С винтовкой можно и не торопиться, их карабины в отличном состоянии, ну ладно, отцовский просто в хорошем, а стрелков всего-то двое.
Алексей же с увлечением повертел в руках бутылку. Расковырял старую смолу. Потом стал колдовать над пробкой. Возился долго. Пробка крошилась, но поддаваться никак не хотела.
Наблюдавший за этим Сергей в конце концов не выдержал и, забрав бутылку, отошел в сторонку. Послышался звон битого стекла, и вернувшийся Варакин сунул в руки Алексея извлеченные листки.
– Зачем?
– А как ты собирался их оттуда достать? Они прошли через горлышко и там расправились. Стал бы сооружать пинцет из веток? Тогда точно порвал бы.
– Ну не знаю… Все же посуда.
– Стекло в походных условиях? Не смеши. Еще упадешь неудачно, разобьется, и порез заполучишь. Оно нам надо?
– Ну можно было бы оставить послание.
– Я гляжу, тебе хочется оставить след для потомков. Не дает покоя то, что так и остался непризнанным? Леш, прости. Ну не дуйся. Не злись, говорю. Мы же современные люди, у нас для этого кинокамера есть. Ну какой нам от нее прок, тем более скоро аккумулятор сядет. А так завтра доснимаешь, что еще можно будет, мы ее в несколько слоев в полиэтилен упакуем, запаяем и оставим в пещере.
– А ведь верно! – встрепенулся Алексей.
– Во-от. Варит у меня котелок?
– Варит, варит, проехали. Только и эти листки нужно будет туда упаковать.
– Это непременно. Давай читай, что там наш предшественник написал для нас. Может, что полезное есть.
И опять они вернулись каждый к своему занятию – Сергей вычищать наган, Алексей углубился в чтение доставшейся ему рукописи. Отвлекались только для того, чтобы покрутить динамо на фонариках.
Ко сну отошли по отдельности. Так как Сергей быстрее управился, он же первым завалился спать, наказав разбудить его в три часа ночи. У Алексея же дело не ладилось. Несмотря на то что записи были тщательнейшим образом упакованы, сохранились они плохо, многие места было не разобрать.