– Это Вероника Лин – змея, каких поискать. Она встречается с сыном директора, поэтому тут на особом счету. Лучше отношения с ней не портить.
– Влад – сын директора? – вырвалось у меня изумленное, а Маша взглянула на меня почти с ненавистью.
– Даже не думай о нем! – Она поставила поднос на стол и уселась на стул, предварительно с грохотом его подвинув.
– И в мыслях не было, – тут же открестилась я, устраиваясь напротив и гадая, чем вызвана такая агрессия.
Девушки тоже взяли подносы и прошли в самое начало очереди. Меня удивило, что никто не возмутился. Стоящие перед зоной оплаты просто расступились, пропуская Веронику, а она даже спасибо не сказала, будто ей все должны. Чем дальше, тем больше она мне не нравилась.
– Ты не успела начать учиться, но уже знаешь его имя. Не нужно говорить, что ты о нем не думаешь! – прошипела Маша разозленной гадюкой, а я растерялась еще сильнее. – Только вот сохнут по нему все, а он не замечает никого, кроме Вероники. Так что ты будешь в пролете! Вот увидишь.
– Но и ты не исключение, – заметила Ксюха со смешком, верно разгадав причину Машиного возмущения.
Я испытала прилив благодарности. Защита новой знакомой была неожиданно приятна. Маша хотела возразить, но замолчала с не донесенным до рта пирожком, увидев что-то у меня за спиной.
Я обернулась. У моего стула, склонив голову набок и презрительно сощурив тщательно подведенные зеленые глаза, стояла Вероника. В ее образе безупречно было все: от идеального макияжа, тонкого аромата ненавязчивых цитрусовых духов до красных клетчатых полусапожек, купленных в цвет к форме.
– И с чего это такое пристальное внимание к моей персоне? – Ее мягкий голос не оставлял никаких иллюзий. Эта хищная кошка вышла на тропу войны. – Куда ты пялилась добрых пять минут?
– На свой капучино.
Я приподняла над столом чашку, стараясь, чтобы голос звучал тихо и спокойно, а руки не дрожали. Я почти предугадала следующий жест злобной девицы. Она махнула рукой, намереваясь выбить кружку и облить меня кофе, но я чуть отвела руку, и капучино, которого оставалось не больше глотка, пролился не мне на юбку, а на пол рядом, забрызгав лишь носы модельных сапог Вероники.
– А мне кажется, тебя интересовал не кофе. Ты пялилась, когда мы целовались с Владом сегодня с утра, а сейчас буквально прожгла дырку у меня в спине, – будто ничего не случилось, продолжила брюнетка. – Влад рассказал, что помог на дороге двум курицам, проколовшим колесо. Первокурснице и ее мамаше. Подозреваю, тебя впечатлил мой парень. Неудивительно, ты не одна такая безответно влюбленная. Но не питай надежд. Если я хоть раз увижу, что ты на него смотришь, сотру тебя с лица земли. Ты станешь тут ничем, пустым местом. Твоя новая подружка Маша испытала на себе мой характер. Спроси у нее. Она знает, на что я способна.
– Она тоже посмотрела на твоего Влада? – холодно осведомилась я. Только нежелание развивать конфликт удерживало от более едких замечаний. От Вероники меня уже потряхивало.
– Нет, она меня просто бесит, – фыркнула девица и, развернувшись, вышла из столовой.
За нашим столиком воцарилась гробовая тишина. Первой ее нарушила Ксюша, хмыкнув:
– Тебе же Влад совсем не нужен и неинтересен! Ты ведь так говорила пять минут назад?
– Он мне неинтересен, – раздраженно отозвалась я, чувствуя, как дрожат руки. Запивать остатки пирога из-за этой мегеры было нечем, а идти за новым кофе не хотелось.
– А почему она тогда прицепилась к тебе?
– Брюнетки всегда ненавидели блондинок! – отшутилась я, откидывая на спину свои длинные пшеничные волосы. – Негативное отношение заложено на генетическом уровне. Мы больше нравимся мужчинам. А их это бесит.
– Да ну тебя! – возмутилась Ксюша, взъерошивая свои короткие темные волосы. – Кто тебе сказал такую глупость?
– Вот видишь! – победно улыбнулась я. – Даже ты не можешь реагировать спокойно!
Напряженную обстановку удалось разрядить, и девчонки, забыв про стычку, рассмеялись. А у меня все равно в душе остался неприятный осадок. Поругаться с местной королевой в первый же день пребывания – весьма печально. В дальнейшем проблем не избежать.
Я не привыкла ни с кем ссориться. В школе мне удавалось стоять в стороне от разборок. Я не задевала аутсайдеров и старалась не пересекаться с местной элитой. Всегда держалась середнячком, сохраняя приятельские отношения почти со всеми. Поэтому здесь конфликт на пустом месте меня изрядно расстроил. Но я постаралась не подать виду. Вероника подавляла. Когда она говорила, к ее словам хотелось прислушиваться, а очень неприятно прислушиваться и верить угрозам.
Глава 3. Потайной ход
После обеда осталось не так уж много свободного времени до начала общего организационного собрания, на котором велено было присутствовать всем: и вновь поступившим, и старшекурсникам. Я не любила подобные унылые сборища, но Маша сообщила, что увильнуть не получится. Если сказано «быть всем без исключения» – лучше прийти.
Нарываться на неприятности, не успев приступить к учебе, не хотелось, поэтому пришлось отправляться в душ и, сжав зубы, настраиваться на то, чтобы целый час слушать бодрые школьные песни и пафосные речи.
Раньше я была примерной девочкой и никогда не прогуливала, но жизнь без постоянного родительского контроля оказалась полна соблазнов. И я упивалась еще толком не обретенной свободой. Тут я могла решать сама: идти на уроки или прогулять, не беспокоясь, что неправильное решение расстроит маму. Главное – не переборщить. По словам Маши, за посещением следят строго, значит, не стоит слишком рисковать.
Мама позвонила, как всегда, не вовремя: когда я, склонившись над раковиной, мыла голову. Мыльная пена стекала по шее и капала за воротник майки, которую я поленилась снять, затекала в глаза, хоть я и пыталась стереть ее изрядно намокшим полотенцем.
Промокнув пену с лица подолом растянутой домашней футболки, я присела на край массивной чугунной ванны и рассказала маме, что замечательно устроилась и даже поела. Успокоила, сообщив о хороших и вменяемых соседках, обсудила сотню незначительных мелочей и выслушала немногочисленные сплетни. Пока я болтала с родительницей, девчонки успели одеться. До собрания оставалось полчаса. Крикнув мне из дверей «Сама найдешь дорогу!», они унеслись в коридор, не дожидаясь, пока я домою голову и высушусь.
Тяжелые волосы долго сохли и не слушались. Разлетаясь золотистыми шелковыми прядями, лезли в лицо и совершенно не желали держать форму. Их не брала никакая укладка, не справлялись специальные средства, любые кудри развивались за полчаса. Я не оставляла надежды сотворить со своей шевелюрой что-то стоящее, но в результате смирилась с неизбежным. Просто разделила волосы на прямой пробор и откинула тяжелые пряди с плеч на спину.
Невзирая на усилия, быстро собраться не получилось, и своих соседок я не догнала. Дорога, которая казалась не такой уж и сложной, завела меня не пойми куда. Я помнила: подземный переход был прямым и без ответвлений. Как я умудрилась в нем заблудиться, неясно.
– Черт! Черт! – выругалась я и испуганно огляделась. Старые стены и почти полное отсутствие освещения. Я осторожно сделала несколько шагов, замерла и решила, что, пожалуй, поверну назад.
Коридор извивался, словно змея, и совсем не походил на тот, которым мы несколькими часами ранее добирались в столовую. Он был очень старым, и бывали здесь, видимо, нечасто. Полное ощущение заброшенности, сырой запах плесени, влажный бетонный пол и где-то далеко – звук капающей воды. Словно я очутилась в канализации из какого-то дешевого ужастика. Даже воздух изменился. Он стал тяжелым, спертым. Несколько раз на стенах мелькали неясные, похожие на змей тени, заставляя отскакивать в сторону и вздрагивать.
Мне казалось, что я повернула назад, но, похоже, вместо того чтобы выйти к знакомым местам, я уходила дальше и дальше по сырому и страшному подземелью, освещенному лишь тусклыми лампами под низким сводчатым потолком.
Стало жутко. Я услышала впереди торопливые шаги и заметалась, не понимая, что лучше: спрятаться или попросить о помощи. В конце концов, я в стенах учебного заведения, а не в городской подворотне темной ночью.
Выскочивший из-за поворота мужчина выглядел не менее напуганным, чем я. На вид ему было лет двадцать семь – тридцать. Аккуратно подстриженные русые волосы, правильные черты лица, гладко выбритый подбородок. Водолазка и темные брюки завершали правильный и с первых секунд располагающий к себе образ. Такому хотелось доверять. Под мышкой мужчина зажимал коричневую кожаную папку, в таких обычно носят бумаги.
– Вы что здесь делаете? – Он подскочил ко мне, постоянно оглядываясь через плечо.
– Я-я… – Испуганный вид незнакомца заставил дергаться сильнее, и я начала заикаться. – Шла в столовую и заблудилась. Вероятно, свернула не в тот проход.
– Тут опасно находиться, – громким шепотом начал он. – Бегите отсюда. Чем быстрее, тем лучше.
– Знать бы куда, – пожала плечами я, не понимая, откуда взялась такая паника. – Коридор длинный и запутанный. Слабо представляю, как вернуться обратно.
– Не из коридора. Бегите из лицея. Вы не представляете, что это за змеиный клубок!
– Кирилл Дмитриевич, – раздался тихий, спокойный и немного ломкий голос. Влад показался из-за поворота совершенно бесшумно и неожиданно, заставив вздрогнуть и меня, и сильнее занервничавшего мужчину. – Вот вы где! Собрание скоро начнется, Анатолий Григорьевич послал меня за вами. Вам лучше подняться наверх. Там вас заждались.
– Влад… – Голос Кирилла Дмитриевича сел. Мужчина будто испугался этого красивого и немного надменного мальчишку. Пожалуй, это удивило меня даже больше, чем тайный коридор в элитном лицее. – Ты что здесь делаешь?! Тут… тут…
– У вас неприятности? – Влад прищурил янтарные глаза и шагнул вперед.
«Странно, – подумала я, – вроде они были черными. Или их цвет зависит от освещения?»
– Вы обеспокоены чем-то?
– Тут опасно, – неуверенно начал мужчина. Потом еще раз посмотрел на Влада, сбился и отступил на два шага назад.
– О чем вы? – снисходительно улыбнулся парень. Он стоял посередине коридора, спрятав руки в карманы светло-голубых вытертых джинсов. – О какой опасности идет речь? Вы нездоровы? Или, быть может, употребляете запрещенные препараты? Есть что-то, о чем мне следует доложить отцу?
– Все нормально. – Кирилл Дмитриевич поправил очки и неуверенно двинулся по коридору. – Наверное, меня и правда ждут на собрании, – дрожащим голосом заключил он.
– Безусловно. – Влад задумчиво посмотрел вслед удаляющемуся мужчине, а потом резко повернулся ко мне, раздраженно бросив: – Какая птичка залетела в клетку? Уже успела, как и другие, попасть под чары нашего преподавателя-мачо? Это он из-за тебя распинался об опасности? Совсем крыша у мужика поехала.
– Совсем крыша поехала? – невежливо отозвалась я, потому что испытывала смешанные чувства. Меня удивила грубость Влада, испугало это место.
– Не у меня точно. Неужели ты не знаешь, что не следует совать хорошенький носик туда, куда не просят?
– Ну и кто мне этот носик может откусить? – фыркнула я. – Ты, что ли?
После этого я гордо развернулась и потопала по коридору. Понимание, что в этих катакомбах встречаются люди, избавило меня от страха. Я так и ушла бы, если бы в спину не донесся насмешливый голос Влада:
– Такими темпами ты никогда не придешь в зал, Златовласка.
– А куда приду? – Пришлось остановиться и удивленно посмотреть на парня.
– А черт его знает, – признался он и взъерошил пятерней волосы. – Коридоры тут бесконечные. Они, словно кротовьи норы, образуют под землей настоящий лабиринт.
– Ну и куда мне идти?
– За мной, – улыбнулся Влад. – Если, конечно, я захочу тебя отсюда вывести.
– Почему ты можешь не захотеть меня вывести? – спросила я. – Вроде бы мы не ссорились.
– Потому что ты мне хамила и так и не ответила на вопрос.
– Какой?
– Тебя точно не он… – кивок в сторону темного прохода, куда скрылся Кирилл Дмитриевич, – сюда привел?
– Да нет! – возмутилась я, не понимая, что происходит. – Или ты забыл, что я только приехала? Я и узнать-то тут никого не успела, кроме тебя и соседок по комнате. Его встретила буквально за пару минут до того, как появился ты. Он нервничал, все об опасности твердил. Не знаешь, о какой?
– Представления не имею. Странный он, но умный, и девчонки от него тащатся. Именно поэтому и работает тут до сих пор. Ведет предмет по выбору – историю религиозно-философских учений Древнего Востока. Думаешь, пошел бы кто-нибудь изучать этот предмет, будь преподаватель по нему старым и страшным? Не-а… А так на парах у нашего мачо аншлаг. Поэтому отец его и держит. Ладно уж, пошли, Златовласка. Я тебя отсюда выведу, но при одном условии.
– Каком? – тут же насторожилась я.
– Молчи.
– О чем?
– Да обо всем молчи. Вообще, молчание – золото, особенно в этом месте, – загадочно выдал он и повернул в другую сторону.
Я пожала плечами и отправилась за парнем следом.
Мы вышли в середине того самого коридора, который вел в столовую. Я была стопроцентно уверена, что днем этого поворота не видела.
– Ну как так-то? – изумилась я. – Уверена, этого поворота не было еще с утра!
– Вполне возможно, – не стал отрицать парень. – Мне кажется, слишком любопытный Кирилл Дмитриевич прошел в тайный ход и случайно забыл закрыть за собой дверь. А ты, задумавшись, свернула за ним. Но видишь, в чем проблема… Эти ходы никто не реставрировал, и находиться там небезопасно. Мало ли, вдруг рухнет одна из стен?
– Не подумала. – Сердце бешено застучало, а руки задрожали.
– Ты не знала, – примирительно улыбнулся Влад. – Просто не рассказывай подружкам о тайнах этого места, хорошо?
Я кивнула.
– Буду молчать как рыба.
Влад усмехнулся и, подмигнув, пожал мне руку.
Этот ничего не значащий жест неожиданно смутил меня. Я подняла голову и поймала его насмешливый взгляд. Золота в глазах не было, видимо, в коридоре мне показалось.
Я вырвала руку и устремилась прочь, здесь уже было сложно заблудиться. Догонять меня парень не стал. Это и правильно. Не хватало еще, чтобы его мегера увидела нас вместе. Каким бы симпатичным ни был Влад, у меня есть Данил, и неприятности мне не нужны. Ни на личном фронте, ни в отношениях с местной королевой лицея. Вероника даже не скрывала, что кому угодно может устроить «веселую жизнь».
Я успела буквально за минуту до начала собрания и пробралась к своим девчонкам. Хорошо хоть они заняли для меня место, а то пришлось бы сидеть в первом ряду, прямо перед сценой.
Народу было много. Впереди я заметила компанию Вероники: кроме самой змеюки еще пара парней, две девчонки и очень колоритные близнецы. Я их уже видела. Ян и Яна – похожи друг на друга как две капли воды. Красивые, экзотичные, с восточными чертами лица и надменными улыбками. Пожалуй, эти двое пугали меня даже больше, чем Вероника.
Когда в зале появился Влад, я намеренно отвела взгляд и переключилась на своих девчонок. Шепотом рассказала о звонке мамы и попытках уложить волосы и призналась, что пришлось поблуждать по коридорам. Потом на сцене появился директор, и я затихла. Удивительно мерзкий мужик с холодным, каким-то рыбьим взглядом. Как у такого мог получиться настолько красивый и располагающий к себе сын, как Влад?
На собрании нам рассказали об учебных планах и представили большинство преподавателей. К моему неудовольствию, Анатолий Григорьевич вел у нас целых два предмета: мировую историю и введение в политологию.
Кирилл Дмитриевич, с которым я столкнулась в коридоре, уже успокоился и теперь безмятежно улыбался со сцены, рассказывая про свой предмет.