– И в чем тогда подвох? – вновь напряглась я.
Мало ли о чем мы могли говорить! Может, он упрекал в излишнем внимании ко мне субъекта, лицо которого было практически скрыто за довольно уродливой экспозицией. Не знаю, что она должна была олицетворять, но издалека напоминала изрядно увядший куст.
– Местные предполагают, что попытка похищения этих двоих – дело рук вольных.
Достойная внимания версия. Еще бы посмотреть, на чем она базируется. Увы, пока что я не имела возможности это сделать.
– А у Шторма на этот счет другие мысли? – ехидно уточнила я.
Шаевский выглядел недовольным. Причина – скорее всего как раз та, о которой он еще не сказал.
– У самаринян на Приаме сильные позиции.
Развернувшись к нему – хотела видеть глаза Виктора, кивнула.
– Дальше!
Тот скривился, попытался улыбнуться. Не получилось. Качнул головой, словно отгоняя собственные опасения. Начал медленно, будто рассчитывая, что пока говорит, что-нибудь изменится.
– Исхантелю организовали побег. Поисковая операция ничего не дала.
Не изменилось…
Посмотрев на комм – до очередного сеанса связи с Вано было еще два часа, спросила:
– Лазовски знает?
Поморщилась. На идиотские вопросы следовали не менее идиотские ответы. Не знает и знать не будет. С Шаевским Шторм поделился лишь потому, что предчувствовал проблемы даже там, где другие не видели для этого оснований.
Ну и считал, конечно, себя должником. Потому и пошел на риск. Ради меня.
– Значит, – тяжело вздохнула я, – опять самариняне?
Виктор качнул головой.
– Шторм так не думает. Согласен с розыскниками. Либо вольные, либо – свои. Но…
Он был прав, что недоговорил. Лучше перестраховаться.
– А Жаклин?
На продолжение я не слишком-то и рассчитывала, эту женщину трудно было отнести к первоочередным проблемам, но Шаевскому судьба помощницы бывшего дипломата была известна.
– Исхантель убил ее.
Чтобы не выругаться, уткнулась Виктору в шею.
Действия самаринянского жреца были просчитываемы – к чему ему лишняя обуза, исчерпавшая свои возможности, но… гадкого осадка на душе этот факт все равно не отменял.
* * *
Виктор уже давно делал вид, что спит, устроившись на довольно большом диване в гостиной, я же продолжала мерить шагами спальню.
Летели мы вторым классом, но на лайнере Приама. Несколько иные представления о красоте и удобстве делали разницу в восприятии просто огромной. Обстановку в каюте я бы назвала роскошной, они – тривиальной.
Но сейчас эти отличия меня интересовали значительно меньше, чем полученные от Валенси сведения. Вано во время очередного сеанса связи я отстучала полный порядок – не хотела, чтобы Лазовски раньше времени узнал о моих поползновениях, а вот подругу попросила просеять через мелкое сито всю доступную ей информацию по столице сектора, в который мы направлялись.
Больше всего меня интересовала криминальная хроника. Ну и слухи, конечно. Куда ж без них. Журналисты порой знали больше, чем спецслужбы. Или догадывались, умея сопоставлять не хуже, чем самые изощренные аналитики.
Первую порцию получила час назад, остальное Вали обещала прислать к вечеру. Своему, не моему.
– И что тебе так не дает покоя? – Виктор стоял у двери и недовольно смотрел на меня. Не выдержал.
Я слышала, как он вошел, но никак не отреагировала на его появление.
Для наших с ним отношений трудно было подобрать эпитеты. Какой ни назови, получалось слишком плоско.
На наставницу и стажера ни он, ни я похожи не были. Возраст и опыт Шаевского делали эту параллель просто посмешищем. Чему можно научить его после школы Славы Шторма?! Если только избегать несанкционированной встречи с Ровером!
Друзья? Дружба между мужчиной и женщиной априори обречена на провал. Внешне, может, и будет напоминать, но стоит заглянуть вглубь, точно найдешь прошлые или будущие страсти.
Коллеги? Напарники? Куда тогда деть незатейливый флирт, которым мы иногда развлекали друг друга и Эда?
О влюбленности тоже речь не шла. Последнее письмо Валанда я пересматривала каждый день. Виктор об этом знал, пришел как-то ко мне в самый неподходящий момент. Нас обоих тогда выручила бутылка вина, которую он принес с собой. И мне, и ему было неловко. Боль потери начала затихать – Валанд был жив, пусть больше для меня и не существовал, но тоска осталась. А еще вопросы, на которые так хотелось получить ответы.
Чем больше я анализировала произошедшее со мной на Зерхане, тем сильнее убеждалась, что многое пропустила, посчитала незначительным. Теперь разбираться с этим было поздно.
– Туристы пропадали и раньше, но последние полтора года их количество увеличилось на порядок.
Шаевский молчал секунд двадцать, потом укоризненно произнес:
– Служба Внешних границ.
Я резко развернулась, мысленно ругая себя последними словами. Мне пора было выбираться из марева прошлого, раз я перестала замечать очевидное. Приам не входил в коалицию, созданную Союзом, стархами, скайлами и демонами, что оставляло его один на один с притязаниями вольных. Изменения в статистике служили весьма надежным косвенным доказательством в пользу именно их участия в исчезновениях людей. Оставался вопрос, кому предназначался живой товар, но тут так просто не ответишь.
Но не только это вызвало мое удивление, заставив молча смотреть на Виктора.
Обтягивающая торс футболка – четкий рельеф грудных мышц, кубики на животе; обычные тренировочные штаны – широкий пояс, который подчеркивал контраст между широкими плечами и талией, узкие бедра.
– Только заметила? – криво усмехнулся Шаевский, правильно догадавшись о причине моего замешательства.
– Остается удивляться, как девчонки в офисе еще не поубивали друг дружку! – кивнув, хмыкнула я. – У Ровера появился достойный конкурент.
Тот приподнял бровь, улыбнулся. Направленный на меня взгляд был самодовольным.
– Ты многое пропустила.
Игра на публику, но я отказывать ему в удовольствии не стала. Тут же зацепилась за недосказанность:
– Например?
– А ты думаешь, почему меня отправили с тобой? – с толикой гордости поинтересовался он. – Только ли присматривать?
Я задумалась, окинула оценивающим взглядом. Причмокнула, заставив Шаевского слегка смутиться. Развитие, конечно, всестороннее, но определенная ограниченность чувствовалась.
– Значит, в ссылку?
Тот едва сдержался, чтобы не расхохотаться.
– Скорее уж, спасательная операция.
Пришлось вновь приподнимать удивленно бровь.
– А я – прикрытием от домогательств?
– В точку! – сглотнул он, но продолжал сохранять на лице относительно бесстрастное выражение.
Закалка Шторма, да на благодатную почву собственных способностей… Говорить спасибо Славе за такого напарника я не собиралась.
– Значит, вроде как и не опасна… – нахмурилась я, ехидно прищурившись. Все, что угодно, лишь бы не заметил, что сама вот-вот рассмеюсь. – Ну… держись!
Сделала шаг вперед, заставив его отступить. Еще один… Виктор уперся спиной в стену, начал медленно поднимать руки, сдаваясь.
– Не губи, наставница! Я еще жить хочу! Меня же Ровер…
Договорить я ему не дала, остановилась:
– Это ты сейчас о чем?
Слишком много было намеков, чтобы я пропустила еще один. До этого момента спрашивать было не у кого. Не у Лазовски же выяснять, как он ко мне относится.
– Знаешь, Лиз, – Шаевский посмотрел на меня удивленно, – иногда я просто поражаюсь твоей тупости. Такая умница, и не видеть того, что у тебя перед глазами. – Он помолчал, продолжая не сводить с меня взгляда. То ли ждал возражений, то ли просто давал мне передышку. Ошиблась и с тем, и с тем. – А говорят, у вас на это чутье! – Судя по интонациям, Виктор был в шоке.
– Он сделал из меня маршала, – тихо произнесла я. Не оправдываясь, чтобы тишина была не столь гнетущей.
Многие мелочи, которые раньше не находили своего объяснения, неожиданно собрались в целостную картину.
Как же не вовремя!
Шаевский развел руками. Вздохнул.
– Непрошибаемо! – Качнул головой. – Ты же его любишь.
– Кого? – вяло поинтересовалась я, ища повод закончить этот разговор. Мне он был неприятен.
– Славу Шторма, – грубо бросил Виктор, но тут же поправился, заметив, как я сморщилась. – Не хочешь – не будем. Дело не мое, разберетесь сами. – Заметив, что я с его словами полностью согласна, продолжил: – Со статистикой понятно. А есть что по этому случаю?
– Полковник не поделился? – беззлобно съязвила я и тут же махнула рукой, не давая ему высказаться. – Информации на удивление мало. Заметка об исчезновении парочки. Покинули отель – собирались на экскурсию, вечером не вернулись. Служащие подняли тревогу Пару дней информканалы дружно мусолили новость, на третий все резко замолчали. Кое-кто по большому секрету признался Валенси, что их заставили.
– Все?! Заставили замолчать?!
Виктор правильно сделал, что не поверил. Свобода слова! И не только у нас, у них – тоже. Я этот момент специально уточнила, чтобы правильно оценивать источники информации.
Но исключения бывали, особенно когда речь шла о безопасности. Серьезной такой безопасности.
Успокаивало одно, незабвенный Слава сказал, что наша задача – охрана свидетелей. Может, и опасно, но обойдется без политических тонкостей.
Комментировать его вопросы я не стала, просто заметила:
– Был один журналист… Так вот, по его уверениям, женщине удалось сбежать и добраться до службы розыска. Те отреагировали вовремя, успели освободить и мужа. Ну и вроде там взяли кого-то, весьма разговорчивого.
– И что стало с журналистом? – оправдал мои ожидания Шаевский. Он все так же продолжал стоять у самой двери, подпирая стену.
– Как и положено, – улыбнулась я многозначительно, – исчез. Бесследно.
Шаевского данный факт нисколько не смутил. Меня, впрочем, тоже, но имя я запомнила. По привычке.
– Что хочешь говори, – он отстранился от стены, подошел ко мне. Нас разделяло всего два шага и… ни малейшего сексуального подтекста. Я даже чуть не хихикнула: прямо брат с сестрой, – но я пока не вижу ничего подозрительного. Для нас с тобой.
Я задумчиво кивнула:
– Вот и я не вижу. Это-то меня как раз и настораживает.
* * *
Вали еще дважды сбрасывала пакеты с инфой, но все они лишь дублировали ту, что она отправила первой. Где-то чуть более подробно, где-то с новыми именами, но по существу ничего нового.
Доверяя квалификации подруги, я решила, что пора избавляться от паранойи и успокаиваться. Шаевский с моим решением согласился, так что последние два дня мы только и делали, что наслаждались полетом.
Развлечений было достаточно, скучать нам не пришлось. Бассейн, аэро-танцы, прогулки по обзорной палубе, гонки на симуляторах каров, романтический ужин, во время которого мы дурачились, как дети.
Мне было легко с Виктором, надеюсь, ему со мной тоже.
К орбитальному порту столичной планеты Приама – Эстерии, мы пристыковались на седьмые сутки полета. Для пассажирских кораблей – очень быстро, шли на крейсерском уровне.
Нас не встречали, это была одна из мер предосторожностей, которые оговаривались заранее. Самые обычные туристы.
Имена практически не меняли. Виктор так и остался Виктором, в фамилии заменили одну букву – Шаивский. Со мной та же история, из Мирайи сделали Кирайи. Досье тоже соответствующее: бывший офицер флота и репортер из мелкого регионального канала.
Подготовкой занимался Вано, так что у местных лиралде, как здесь называли службу, контролирующую внешние контакты Приама, мы вопросов не вызвали. Спустя три часа входили в номер не самого шикарного, но вполне приличного отеля. Наш багаж к тому времени уже доставили.
Когда на комм Шаевского пришло сообщение, мы успели не только осмотреться, но и освежиться. Тот как раз выяснял у меня, заметила ли я за нами слежку.
Я – заметила. Он – тоже. Взгляд оказался достаточно наметан, чтобы в той, надо признать, мало организованной толпе обнаружить парочку ничем не примечательных ребят.
Откуда они, только предстояло выяснить, но действовали весьма тонко. Оба прокололись на эмпатии, но это не их вина. О том, что мы с Виктором обладаем определенными способностями (мои после Зерхана стали чуть более управляемыми), в переданных приамцам личных делах не было сказано ни слова. Предосторожность, не более. Ну и «приятный» сюрприз для кого-то, если вдруг доведется использовать.
О наших проделках на Зерхане местным тоже не сообщалось. Но это уже не без умысла.
– Нас ждут через час в отделении на Хиен-корон, – произнес Виктор, как только закончил читать текст.
Тон Шаевского был нейтральным, но меня его мнимое равнодушие не обмануло. Разве что задавать вопросы не стала, сообразила, что именно не понравилось.
– Появись проблемы, Лазовски бы предупредил. Или не сочли нужным поставить о них в известность, или все произошло совсем недавно.
Виктор кивнул, но продолжал молчать. Хотелось бы мне заглянуть в его голову, но мыслей и своих хватало, чтобы загружать ее еще и чужими. В офисе на Хиен-корон, одной из центральных улиц столицы, находилось Управление службы розыска Приама.
Пригласить туда – фактически признать, что в наших услугах больше не нуждаются. Изначально предполагалось, что первый контакт произойдет на нейтральной территории. Там же мы должны были определиться, как будем действовать дальше.
Тот факт, что связались они с Шаевским, а не со мной, я проигнорировала. Старший в группе не был определен – для них, а не для нас, ну те и посчитали, что – мужчина. Для местного общества вполне логичное предположение.
С этим, кстати, был связан еще один парадокс. Запрет на «мужские» специальности для женщин распространялся лишь на саму работу, но не обучение. Так что некоторые барышни покидали Приам, реализуя свои мечты в других секторах.
Будь их много, думаю, шейх Тиашин тем или иным способом разобрался бы с этим вопросом, но несколько сотен дерзающих были не в счет.
– Я поеду один! – Слова прозвучали твердо, если не сказать, жестко.
Штормовские замашки!
Посмотрела иронично, приподняла бровь.
– Радость моя, тебе напомнить, кто у нас принимает решения?!
Тот хмыкнул, отреагировав на «мою радость», но, похоже, отступать не собирался.
– Слишком откровенно. Не лучше ли перестраховаться?
Я пожала плечами.
– А кто говорит, что я этого не сделаю? Сколько нам добираться?
Виктор бросил взгляд на карту:
– По максимуму минут сорок.
– Великолепно! – откликнулась я, прикинув, сколько мне потребуется, чтобы изменить себя практически до неузнаваемости. – Выходим через двадцать минут. – Подумала, демонстративно облизнувшись, окинула взглядом по-мужски ладную фигуру. «Домашний» наряд, состоявший из одних тренировочных штанов, позволял оценить ее по достоинству. – Ты бы тоже… приоделся.
Тот загадочно улыбнулся – это развлечение было все еще достаточно свежим, чтобы мы продолжали подтрунивать друг над другом.
Ответа дожидаться я не стала, сбежала в комнату, которую выбрала своей. В словесных баталиях Виктор оказался хорошо подкован, время от времени умудряясь загонять меня в угол своими репликами.
Не сказать, что меня данный факт огорчал – все разнообразие в жизни, но сейчас хотелось оставить последнее слово за собой.
Где и что у меня находилось, вспоминать нужды не было – сумки собирала сама, складывала, чтобы самое необходимое всегда было под рукой. Средства для коррекции внешности к таким не относились, лежали на самом дне, но мне потребовалось не больше десяти секунд, чтобы до них добраться.
Первым в ход пошел выпрямляющий волосы спрей. Потом второй, бесцветный при нанесении, но способный в течение трех минут превратить меня из шатенки в черноволосую брюнетку. С помощью бионакладок изменила форму носа, скул, губ. Уже поверх покрыла все тонким слоем легкого грима.