Вопрос с отходом я тоже решил: сначала заказал по Интернету два электронных билета с открытой датой, один в Берн, Швейцария, другой – в Танжер. Потом наведался на вокзал и взял билет до Палермо. Итальянцы все-таки огоревали мост через пролив Мессина, и теперь до Палермо можно добраться на поезде.
Настало время выходить из тени. И начать я решил с банков.
Натянув (омерзительное ощущение!) на себя парик, который был похож на мои настоящие волосы, и сменив поддельный паспорт на настоящий, дипломатический, я зашел в самую обычную телефонную кабинку и набрал самый обычный номер. Римский номер.
После первого же гудка трубку взяли.
– Добрый день, Банка ди Рома, слушаю вас.
– Барона Карло Полетти будьте добры…
– Боюсь, синьор, господина барона в настоящее время нет в офисе. Я могу узнать ваше имя?
– Оно вам ничего не скажет. Я знаю, что барон в офисе. Извольте пригласить его к телефону.
– Синьор, вынуждена повторить, что барона в офисе нет. Я могу что-либо передать господину барону?
– Да, привет из Тегерана.
– Боюсь, синьор…
– Просто скажите это ему синьорина, и все. Привет из Тегерана. От баронессы Антонеллы Полетти. Он все поймет.
– Но, синьор…
Я повесил трубку. Время разговора было достаточным для того, чтобы надежно засечь это место. Теперь будем ждать…
Пройдя несколько кварталов от этого места, я зашел в пиццерию. Заказал себе пиццу, настоящую пиццу, приготовленную в дровяной печи. Так называемую ординарную пиццу, с помидорами, чесноком и перцем. Поскольку это было table d’hot[11], ее принесли мне почти сразу, как и положено – на деревянном круге и разрезанную. Наслаждаясь пиццей, я достал мобильный коммуникатор, включил его. Отличная штука – все с собой.
Так и есть…
В начале улицы, с которой я звонил, стоял небольшой «Фиат» с лестницей на крыше. Конечно же, это не машина телефонной компании, а машина слежения с антенной, замаскированной под легкую раскладную лестницу. На улице были люди, которых там не должно было быть. Как я понял, что это они? Да очень просто. Обитатели Рима делятся на две категории: местные жители и туристы. Местные жители всегда передвигаются чуть ли не бегом, отлично умеют лавировать в толпе, протискиваться между плотно идущими и нос к носу припаркованными у тротуаров машинами. Туристы – постоянно пялятся по сторонам, неуместно восторгаются красотами города и носят фотоаппарат или видеокамеру на ремне. На этом фоне никуда особо не спешащие личности… даже дама с ребенком – сразу бросаются в глаза. Идиоты – ждут, что я вернусь звонить на это же место. Я не удивлюсь, если и лавочников опрашивают.
Серьезно работают. Ладно. Только я еще лучше – ночью я установил две миниатюрные веб-камеры с выходом на мобильный, продающиеся в обычных магазинах, где продают мобильные и всякие гаджеты к ним. Послание достигло цели и дало мне важную информацию: барон Карло Полетти нервничает и барон Карло Полетти при делах.
Вот и отлично.
Выходить с ним на контакт сразу я не буду. Дам немного помариноваться в собственном соку. На сленге разведки это называется «подложить камень в башмак». Звонок достиг цели, вывел его из равновесия – это и есть камень. Теперь барон не сможет нормально заниматься своими делами, он будет нервничать, постоянно возвращаться мыслями к этому звонку, прикидывать последствия, искать меня, дергаться. Он не знает, кто я, зачем звонил, я не сказал ничего и не потребовал ничего. Это как ходить с камешком в ботинке – рано или поздно ботинок будет полон крови. Когда барон дозреет – я выйду с ним на контакт.
Неспешно доев пиццу, я огляделся по сторонам. Официант в кафе был не из студентов – а из сомалийских беженцев, они стоят дешевле и за них не стоит платить налоги. Вот и отлично.
Я достал из коммуникатора сим-карту, сам коммуникатор незаметно и аккуратно бросил рядом со стулом. Положил на стол несколько мелких монет за пиццу – уборщик придет за монетами, найдет коммуникатор и обрадуется. Есть возможность того, что обеспокоенные итальянцы, поняв, что их надули, просканируют местность и обнаружат два моих гаджета. В таком случае они пойдут по этому следу, дойдут до телефона. Считается, что если вынуть сим-карту и поставить новую, то телефон анонимизируется, но это не так. В связи с ростом криминальных и террористических проявлений между производителями техники и соответствующими государственными организациями заключено специальное соглашение, и теперь каждая физическая трубка обладает собственным, независимым от сим-карты кодом. Причем она передает этот код не только в то время, когда ты звонишь, но постоянно, с определенной периодичностью, на ближайшую вышку связи. Так что если ты сменил сим-карту, это не значит, что тебя не найдут. Но меня – точно не найдут; если итальянцы додумаются пойти по такому пути, то они найдут либо бедолагу, который купил мобилу с рук на блошином рынке (как и я купил одновременно с покупкой мотороллера), либо сильно нервничающего беженца, который нелегально находится в стране, плохо говорит по-итальянски, всего боится, и перед которым каждый день проходит по тысяче человек, а белые для него – на одно лицо. А сим-карту я выкину в Тибр.
Хуже того – с этого телефона я позвонил на особый номер, и специальная аппаратура узнала отметку от этого аппарата и взяла его на особый контроль. Теперь, если итальянцы начнут разыскивать этот аппарат – Невод поймет, что система разыскивает этот аппарат, и сбросит текстовое сообщение на сервер. Таким образом, я пойму, какие возможности по моему поиску у барона Полетти. Государственные – или просто возможности богатого человека.
Вот так и ведется эта игра…
Теперь, пока барон истекает кровью, мне надо было дернуть за другую нитку, пока у меня есть время.
16 июня 2014 года
Римская республика
Пятьюдесятью километрами севернее Рима
Найти Тихона, моего бывшего телохранителя из казаков в Персии, который один раз крепко меня выручил, было намного сложнее. Современный человек уязвим прежде всего своей плотной связью с остальным миром. Он живет в городе, регулярно ходит на работу, носит с собой мобильный телефон, платит квартплату и заполняет налоговую декларацию. По выходным выбирается в общественные места, заходит в бары, пьет там спиртное. Тихон жил в монастыре, сотового явно не имел и лишь иногда выбирался оттуда, выполняя приказы некоего аббата Марка, бывшего генерала русской разведки, воцерковившегося и принявшегося бороться с ересью и дьявольщиной (наверное, я никогда такого не пойму). В самом монастыре, как вы уже догадались, не было ни вышки сотовой связи, ни проводной линии – монахам они тоже ни к чему. Где точно находится монастырь, я не знал. А если бы и знал – отправиться без приглашения не рискнул бы. Оставалось самое надежное, но и самое утомительное – ждать.
Для ожидания я выбрал место неподалеку от той дороги, на которую мы свернули в прошлый раз. Чтобы ожидание было нескучным – купил две пиццы «с собой» в картонных коробках, упаковку энергетика «Ред Булл», попросил налить кофе в термос и купил несколько шоколадок. Про себя решил, что буду следить ровно три дня – за это время обнаружат либо меня, либо я найду Тихона или кого-то из братии. Если ничего не получится, выходить на связь придется другими методами, и после того, как я поговорю с бароном Полетти, на мой взгляд, ключевым игроком в интриге, знатоком того, что происходило в итальянской банковской системе последние двадцать лет.
Тихона я едва не упустил. Если бы я расположился там, где не виден сам выезд на дорогу, я бы ни за что не обратил внимания на небольшой грязный фургончик, принадлежащий, видимо, сантехнику или ассенизатору или кому-то в этом роде. Тем более я знал, что в монастыре предпочитают совсем другие машины, в основном гольф-класс с чрезвычайно мощными моторами. Только удивление от того, что такая машина едет по знакомой дороге, заставило меня всмотреться внимательнее. И через лобовое стекло я увидел Тихона – он не мог затонировать лобовое на такой затрапезной машине, это было бы и подозрительно, и незаконно.
Тихону я доверял – настолько, насколько можно было доверять кому-то в нашем мире: по крайней мере, два года назад ему было достаточно лишь ничего не делать, чтобы меня убили. Поэтому я тронул машину с места, обогнал и посигналил – ровно в том месте, где у дороги был небольшой ресторанчик. Тихон остановил машину, я вышел, ничего плохого не ожидая.
Увидев меня, из машины вышел и Тихон.
– Какими судьбами?
– Занесло… кривым ветром.
Мы обнялись, крепко – в Италии вообще любят трагедии при приветствиях и расставаниях. Обнялись, не называя имен друг друга.
– Перекусим? Приглашаю…
И мы пошли в ресторанчик, где нас никто не знал и никто не ждал…
Заказали pasti. Ничего другого здесь и не подавали, это было заведение для проезжих людей, просто чтобы утолить голод. Но итальянцы в еде, как и в прочих удовольствиях, перфекционисты, они не признают половинчатых решений. И потому pasti, которые подавали здесь, в придорожной забегаловке, были приготовлены в дровяной печи и с домашним же, острым до слез салатом. В Москве подобное блюдо вам подадут лишь в самом дорогом итальянском ресторане.
– Как у вас дела, Витторио? – спросил я. – Все воюете с драконами?
– Как получается…
– Как аббат Марк?
– Пока жив…
Я недоуменно посмотрел на него.
– Что значит – пока?
– Он же болен. Рак, синьор. Врачи оставили ему два года. Это было три с половиной года назад…
Вот так так… Вот и раскрылась одна тайна – почему генерал русской разведки оставил службу и ушел в монастырь. Три с половиной года… Значит, он делает важное и нужное дело, если Господь еще не призвал его к себе…
– Он… в порядке?
– Святой отец… никогда не показывает телесной слабости.
– Мне нужно встретиться с ним. Он в монастыре?
– Это можно… Пойдемте, что ли… подброшу.
– А куда ты ехал?
– Да так… мелкое послушание. Работы нет пока.
Мы вышли из траттории, сели в фургон. Машина развернулась, покатила в обратном направлении, свою я оставил на стоянке. Противоугонка здесь хорошая, вряд ли угонят. Угоняют обычно в городах.
– Как сам-то?
Я дружески хлопнул казака по плечу. Черт… в этом мире так редко удается встретить старых друзей, потолковать с ними о том о сем. В моем мире, я имею в виду. В мире кривых зеркал, зла и предательства. Это мир разведки.
– Да все так же, синьор адмирал, все так же.
– Вернулся бы ты к супруге, что ли. Простил бы ее, на землю осел, хозяйством обзавелся, что ли…
Судя по лицу Тихона, сказал я лишнее.
– Не время… – сказал он, управляя машиной. – Раньше я думал… ну год, ну два. А теперь знаю – нельзя уходить отсюда. Здесь – тоже война…
Да…
Чтобы скрыть некоторую неловкость, я уставился на приборную доску. Машина была в самой простой комплектации, вместо бардачка здесь была пластиковая полка, на которую можно положить инструмент, папку с бумагами и тому подобное. И там – что-то показалось мне необычным. Вроде… тот же самый телефон… но здесь, рядом с грязной ветошью и ключом. Это же… дорогая и современная модель.
– Твой? – показал я на телефон
Тихон помрачнел еще больше.
– Да нет… Одной… женщины, забыла по дороге. А я тут плохо разбираюсь, не знаю, что к чему…
Я почувствовал, что Тихон о чем-то не хочет говорить. Казаки люди простые, они растут в основном в станицах, при простых и понятных отношениях, потому и разведчики из них получаются как из… немцев. Потому я и сказал Тихону, что надо бы ему прекращать все это дело и возвращаться в станицу. Убьют ведь…
В каждом телефоне есть такая страничка, на которой записываешь личные данные. Это помогает, когда потерял телефон и надо вернуть. Записывают, конечно, не все; я, например, и не думаю этого делать – но записывают. И здесь страничка была заполнена. От вида фотографии женщины, которая была прикреплена к личному файлу, я обомлел.
– Когда ты это нашел? Когда у тебя была эта женщина?
– Да, считай, вчера…
– И где она? Куда ты ее отвез?
Тихон не ответил, а только цыкнул зубом.
– Знал я, добром не кончится…
– Что добром не кончится? Она в беде? Дружище, это очень серьезно. Помнишь еще, кто такой Коленвал и что он до сих пор на свободе?
– Да помню… – прорвало Тихона. – Синьор адмирал, простите, не моя тайна. Встретимся с отцом, благословения попрошу – скажу. Нет – извиняйте покорно. Хоть режьте – не скажу ничего…
Самый простой способ следить за современным человеком – через его мобильный телефон. Дело в том, что мобильный телефон – это устройство, подключенное к глобальной сети, универсальное, способное принимать и передавать большие объемы данных, постоянно находящееся при нужном человеке. Более того – мобильный телефон, даже выключенный, время от времени передает сигналы на ближайшую вышку сотовой связи, подтверждая свое местонахождение; чтобы избежать этого, нужно достать аккумулятор. При помощи некоей модификации программного оборудования сотового – последние версии этой программы-«жучка» могут быть внедрены при помощи сети мобильного Интернета, дистанционно – по внешнему сигналу превращают телефон в подслушивающее устройство, которое передает по интернет-каналу все происходящее в радиусе нескольких метров от микрофона, который на всех сотовых высококлассный и очень чувствительный. Короче говоря, с распространением мобильного телефона задача слежки и прослушивания значительно упростилась, но никто еще не смог ответить на один простой вопрос: а что делать, если нужный человек сотовый просто… потеряет.
Лейтенант граф Сноудон без труда удержался на своем полугоночном мотоцикле за нужным фургоном на ночной трассе, ориентируясь именно на сигналы немного модифицированного сотового телефона. Следом, на еще большем удалении, шла «Альфа-Ромео». Он проследил за фургоном до небольшого придорожного мотеля, примерно в тридцати километрах от того места, где в темном и заброшенном месте развернулись подозрительные и в высшей степени страшные события. Через монокуляр ночного видения, владение которым не лицензировалось и который граф купил в Италии, он наблюдал за тем, как их подопечная вышла из фургончика в сопровождении детины, с которым граф поопасался бы иметь дело голыми руками. Он проводил ее до одного из домиков – в Италии были отдельные домики, а не общее примитивное строение, как в САСШ, и на какое-то время зашел в номер. Причем – граф готов был поклясться – вовсе не за тем, чтобы принять благодарность в той приятной форме, в какой умеют благодарить своих спасителей дамы. Вышел он как раз в тот неудобный момент, когда подъехала «Альфа-Ромео», и граф не был уверен в том, что этот парень не заподозрил неладное.
– Что за дела, босс? – спросил Рик, опустив стекло в «Альфе».
– Хреновые, – подтвердил Сноудон. – Вон тот номер, видите?
В числе спецсредств, какие имели при себе агенты САС, входили специальные излучатели. Они маскировались в ручке или в мобильном телефоне, работали по принципу лазерного прицела – только луч был невидим человеческим глазом. Его можно было увидеть только через специальные очки, ничем не отличающиеся от обычных дизайнерских темных очков. Используя этот внешне ничем не примечательный прибор, можно было координировать слежку на запруженной людьми улице, указывать на предметы, людей, даже цели для некоторых моделей беспилотников. Полезный и непримечательный прибор, в общем. Рик надел черные очки – и увидел толстую желтую веревку лазерного луча, упершуюся в номер одного из домиков на поляне.
– Она там?
– Точно. Один в машине, один на природе. Ясно?
– Боже…
Среди умений, какие вбивали в новобранцев в двадцать втором полку специального назначения, было умение длительное время выживать на природе, в том числе в выкопанных в земле скрытых пунктах наблюдения, в отсутствие каких-либо удобств. Спецназовцы САС могли несколько дней лежать на земле рядом с каким-нибудь тайником, заложенным для ИРА, чтобы увидеть, кто к нему придет. Или недалеко от кладбища с лазерным подслушивающим устройством – чтобы прослушать разговоры на похоронах, которые боевики ИРА используют для оперативных совещаний. Так что Его Величество был прав, преобразовав САС в специальную оперативную группу британской внешней разведки. Девять из десяти агентов других стран просто не смогли бы выполнить подобный приказ.