Шпион из-под воды - Сергей Бакшеев 5 стр.

– Я плохо загораю. Сначала становлюсь розовой, а потом выступают веснушки.

– Где?

– В Караганде! На носу конечно. И много, – грустно вздохнула Лариса.

– Мне нравятся веснушки. Они бывают только у добрых.

– Правда?!

– Это мое личное наблюдение.

– Ты еще меня не знаешь. Пойдешь со мной на пляж?

– Утром мне на практику.

– Надолго?

– И друг у меня в госпитале в тяжелом состоянии.

– Что с ним?

– Получил ранение в Афганистане.

– Он воевал?

– Да. Но пострадал от своих.

– Какой ужас! Так не должно быть.

– Логично. Вот с этим я и хочу разобраться.

Расстались молодые люди около гостиницы. Трушина чмокнула Заколова в щеку и ткнула пальцем в живот.

– Ого, какой пресс! – удивилась она.

– А у тебя? – Тихон решил проявить инициативу и обнял Ларису за талию.

Но девушка ловко выскользнула и убежала в гостиницу. В дверях она обернулась и крикнула:

– Завтра, когда освободишься, позвони мне. Я буду ждать. Мой отец вечно занят, а в городе я никого не знаю.

Заколов проводил девичий силуэт теплым взглядом. В груди шевельнулись позабытые чувства, которые он сознательно прижигал в душе более года. Очень больно терять любимую, но этого можно избежать. Если… если не влюбляться.

8. В городе действует шпион

– Полковник Евтушенко слушает… Что, опять? Не может быть! – гремел голос старшего Евтушенко в телефонную трубку. – Запеленговали? Сектор известен? Срочно сообщите в особый отдел.

Всю семью разбудил ночной звонок. По тревожному тону отца и упоминанию особого отдела, занимавшегося госбезопасностью, Александр понял, что произошло нечто очень серьезное. Сон как рукой сняло. Он вышел в коридор, но отец уже переместился на кухню и прикрыл дверь. Затренькал телефонный диск. Полковник войск связи прочистил горло и заговорил приглушенным басом:

– Привет, Степаныч. Извини, что ночью. Докладываю тебе, как военному прокурору. Мои дежурные на радиолокаторе зафиксировали неизвестный передатчик. Дважды за сутки! На этот раз определили сектор. Сигнал шел со стороны озера и был зашифрован. Направлен на спутник. Понимаешь, что это значит?.. В городе действует шпион! Его активность связана с последними испытаниями на полигоне… Да всё я знаю, Степаныч! Особисты извещены. Вот увидишь, скоро обратятся к тебе и припашут твоих следаков, пока московские спецы не подтянутся. А ты, тем временем, можешь отличиться… Как? Сам соображай! Радист работал с поверхности воды. Значит, использовал лодку. Надо проверить все катера на причалах. Движок быстро не остынет, щупайте… А что боксы? Осуществите проверку соблюдения норм технической и противопожарной безопасности. Давно, кстати, пора. Опередишь особистов – вся слава тебе. И о Петре Васильевиче Заколове добрым словом вспомнят, он же предупреждал. Поднимай следователей. Новая звездочка на погонах быстрее появится, да и орден дадут.

Телефонный разговор закончился. Александр приоткрыл дверь и осторожно поинтересовался:

– Что-нибудь случилось?

Озабоченный полковник оценивающе взглянул на сына. Рассказывать или нет – читалось в его взгляде.

– Я всё слышал, – помог отцу Александр.

Сидевший за столом, полковник сцепил руки и уткнулся в них подбородком.

– Поздно вечером запеленговали вражеский передатчик.

– Почему вражеский?

– Глупый вопрос. Потому что в закрытом городе все средства связи наперечет.

– Шпион?

– Наверняка.

– На кого он работает?

– Многие страны НАТО интересуются нашим новым зенитно-ракетным комплексом.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Хороший вопрос. – Полковник откинулся на спинку стула и по-новому взглянул на взрослого сына. Почти двадцать два – совершеннолетний по всем критериям, четыре года живет самостоятельной жизнью в другом городе, а он все еще считает его мальчишкой. Евтушенко-старший устыдился былых мыслей и решился. – Один, вряд ли поможешь. А вот с Заколовым можете попробовать.

Александр сел напротив отца.

– Как?

– Передатчик включился вчера. До этого ничего подобного не было. Значит, радист появился в городе накануне. Или ему привезли детали для сборки передатчика. Чуешь?

– Не совсем.

– Тихон тоже прилетел вчера. Спроси его, не заметил ли он что-нибудь подозрительное в самолете? Он хваткий на такие вещи, весь в отца. Это первое. И второе. Передатчик, передатчиком, но разведывательная информация добывается в других местах. Утечка возможна непосредственно на полигоне, где находится зенитная установка. Или из вычислительного центра, где обрабатывается данные испытаний. У вас практика на ВЦ?

– Да.

– Вот и приглядитесь там.

– К чему?

– К утечке информации!

Александр задумался и нерешительно спросил отца:

– Ты позвонил прокурору, а как же КГБ? Ведь шпионами занимаются они.

Под Евтушенко-старшим заскрипел шаткий стул. Он нахмурился и задумчиво произнес:

– Полгода назад ко мне обратился Петр Васильевич Заколов. Он уже тогда подозревал, что на полигоне орудует вражеский агент. Но особисты лишь презрительно фыркали. Для них такой прокол – крах карьеры. Явных фактов не было, никто не верил Заколову. А потом прокурор с женой поехал в отпуск и там погиб. – Полковник замолчал, несколько раз сжал и разжал кулак. – Если сейчас шпион будет пойман, и выяснится, что он действует давно, правота Заколова подтвердится. Я считаю, что прокуратура обязана отстоять честь своего погибшего товарища, поэтому и позвонил им. А госбезопасность и так работает. Охраняют главного конструктора, будут расшифровать перехваченное сообщение, допросят всех без разбору. Это они сделают. И еще много чего наворотят, чтобы задницу свою прикрыть… Но если вы наткнетесь на что-то подозрительное, сообщайте мне или Крюкову. Он был заместителем Заколова, и обязательно примет меры.

– Хорошо, мы попробуем, – согласился с доводами отца Александр. Он знал, что Тихон будет рад узнать что-то новое о своем отце и помочь следствию в таком важном деле.

Полковника опять одолели сомнения. Не втягивает ли он ребят в слишком опасную тайну?

Стрелка часов перевалила за час ночи. Мягко щелкнул выключатель радиоприемника. Маленький наушник привычно лег в ушную раковину. Пальцы уверенно настроили знакомую станцию в коротком диапазоне волн. Сквозь посторонний волнообразный шум прорезался женский голос:

– Вы слушаете «Голос Америки» из Вашингтона. А теперь, как обычно в конце новостей, любопытные факты. Оказывается, больше всего долгожителей, перешагнувших столетний рубеж, проживает сейчас в Токио – 1268. А вот данные статистики по долгожителям в других городах мира. Лондон – 861, Копенгаген – 54, Нью-Йорк – 732, Мельбурн – 94, Париж – 323, Лос-Анжелес – 218, Торонто – 75…

Человек, слушавший передачу, аккуратно переписал цифры в блокнот. Новости закончились. Рука потянулась к книге, зашуршали страницы. Вскоре под цифрами появился текст:

Ранним утром Тихон Заколов в шортах и футболке выбежал из общежития. Подбежав к городскому пляжу, он на ходу скинул одежду и бросился в озеро. Мягкая прозрачная вода приятно охлаждала разгоряченное тело. Натренированные мышцы работали слаженно. Тихон уверенно плыл кролем, удаляясь от берега. Метров через пятьсот он развернулся, и обратно поплыл на спине. Восходящее солнце играло каплями брызг, превращая их в яркие стразы. К берегу Заколов подплывал брасом, усмиряя дыхание.

На пляже несколько человек делали зарядку. Когда Тихон вышел из воды, один из них пристально посмотрел на него, покачивая в руке тяжелый камень. Заколов прошел мимо. Он не заметил колючий взгляд, нацеленный в его затылок. Он думал о Ларисе. Ему хотелось, чтобы сейчас она была рядом.

Хмурый человек поднял булыжник на плечо, подравнял его, словно ядро, приметился – и, с видимым сожалением, толкнул в воду мимо головы Заколова.

9. НИЧ

В девять часов Тихон встретился с Евтушенко у проходной НИЧ, где располагался вычислительный центр, оснащенный самыми лучшими в стране компьютерами. Прежде чем заходить на сороковую площадку Евтушенко отвел друга в сторону и пересказал ночной разговор с отцом.

– На нашем полигоне орудует шпион? – удивился Тихон.

– Только не повышай голос.

– И мой отец об этом знал?

– Он догадался первый. После серии трудно объяснимых катастроф у следствия появились улики, а может и прямые доказательства.

– Почему же тогда отец не арестовал шпиона.

– Наверное, не успел.

Евтушенко невольно напомнил о неожиданной смерти родителей. Заколов недоумевал:

– И с тех пор никто ничего не предпринял?

– Или не захотел.

– Жаль, что я не контрразведчик.

– Тем не менее. Агент активизировался накануне. Возможно, это простое совпадение, а вдруг, это связано с прибытием вчерашнего самолета? Ты же там был. Проанализируй всё, что видел.

– Я больше думал о Королькове, чем наблюдал за пассажирами.

– Не прибедняйся, я тебя знаю.

Тихон кивнул, хотя не представлял, чем сможет помочь в столь серьезном деле.

– Бедный наш Витька, – вздохнул Александр.

– Сегодня навещу его маму. Надо прочитать недостающие письма.

– Ей сейчас не до тебя.

– Понимаю, но выбора нет.

Заколову выписали пропуск, друзья прошли на закрытую территорию.

– Знаешь, кто наш руководитель? – интригующе спросил Евтушенко, пока они топали к зданию вычислительного центра.

– Это не важно. Для меня было главным провести практику здесь, в Приозерске.

– Ольховский!

– Тот самый, который сломал позвоночник на трамплине, но продолжает работать?

– Да. Мировой мужик.

– Я его вчера видел. Уверенный, подтянутый, но в инвалидной коляске.

– Да, по-прежнему парализован. Но рассказывают, что его дом, машина и рабочий кабинет хорошо приспособлены для передвижения в инвалидном кресле. В науке главное не ноги, а голова. А с головой у него всё в порядке. Четко поставил задачу, дал направление. Игорь Анатольевич, правда, очень занят, и нас курирует Анастасия Мареева.

– Это кто?

– Его новая жена. Гражданская.

– Тогда, я ее тоже видел, просто не знал имени. И что, она хорошо разбирается в аэродинамике?

– Нет. Она специализируется на обработке информации. Выделила нам время на ЭВМ. Если потребуется, поможет в отладке программы.

– С этим мы и сами справимся.

– Я тоже так думаю. Только нас закрепили за маломощным компьютером. Самые лучшие используют военные.

– А для решения уравнений Эйлера требуются огромные ресурсы, – заметил Тихон, намекая на тему практики. – Нам придется двигаться с черепашьей скоростью или жертвовать точностью.

– Выбор не из лучших. Но я кое-что придумал.

Молодые люди вошли в огромное здание и двигались по длинным петляющим коридорам со многими ответвлениями. На каждой двери красовался кодовый замок. Некоторые коридоры были перегорожены, приходилось, то подниматься по лестницам, то опускаться на этаж.

– В первый день я здесь заблудился, – признался Александр.

– Это логично. Если у нас карты городов выпускают с ошибками, чтобы запутать шпионов, то секретные объекты, видимо, специально проектируют так, чтобы чужой человек отсюда никогда не выбрался, – пошутил Тихон.

– Кстати, утечка информации вполне возможна и отсюда. Нам надо вместе…

Договорить Александр не успел. Сразу за поворотом проход им перегородил суровый мужчина в сером костюме.

– Стоять! – без объяснений потребовал он, угрожающе сунув руку под оттопыренный пиджак.

10. Незаконное подключение

– Надо подождать, – более мягко пояснил хмурый человек.

По характерному каменному лицу и непроницаемому взгляду Заколов узнал в нем одного из охранников академика Трушина. За его спиной появился главный конструктор зенитно-ракетного комплекса в сопровождении второго охранника. За ними следовал тучный озабоченный полковник в очках из темного пластика. Академик быстро набрал код и открыл дверь в машинный зал центральной ЭВМ. Внутрь он вошел вместе с охранником. Полковник зайти не решился и переминался в коридоре напротив открытой двери. Заколов заметил, как Трушин достал из своего портфеля большую бобину с магнитной лентой и вставил ее в вертикальный ленточный накопитель. Охранник остался на посту рядом с лентой, а тот, что был в коридоре, последовал за академиком и полковником в соседнюю комнату с мониторами.

– Лысый товарищ часто здесь бывает. Но никогда я не видел таких строгостей, – удивился Евтушенко, когда коридор опустел.

– Это академик Трушин. Главный конструктор новейшего вооружения.

– Теперь понятна секретность. А рядом с ним был командир НИЧ полковник Пичугин Вячеслав Кондратьевич. Он постоянно вертится около академика.

– Наверное, помогает в разработках.

– Полковник, скорее администратор, чем ученый, – на ходу объяснял Евтушенко. – Хотя кандидатская степень у него имеется.

Он набрал код на двери, и друзья вошли в следующую по коридору тесную комнату без окон с тремя мониторами, громоздким принтером и массивным измельчителем бумаги в углу. За одним из экранов сидела брюнетка в белом халате. Она провернулась на вращающемся кресле и с любопытством сфокусировала цепкий взгляд на новичке.

– Здравствуйте, – вежливо кивнул Тихон. Он узнал молодую женщину, наделавшую шум и вызвавшую уважительное удивление у всего городка, тем, что стала жить с инвалидом Ольховским.

Евтушенко поправил дужку очков и представил друга:

– Доброе утро, Анастасия. Это Тихон Заколов. Прибыл на практику из Москвы. У нас с ним общая задача.

– Очень приятно. Располагайтесь.

Тихон осмотрелся.

– Тесновато здесь. И как-то мрачно, даже окон нет.

– Это секретный объект министерства обороны, молодой человек, – холодно сообщила Мареева. – Всё, что вам требуется для работы: голова, бумага и доступ к компьютеру – здесь умещается.

– И даже электрический чайник, – радостно дополнил Евтушенко. – Может, кофе?

Женщина сдержано улыбнулась, продолжая разглядывать Заколова.

– Я уверена, Александр введет вас в курс дела. Если возникнут сложные вопросы, обращайтесь ко мне. Хотя, если всё, что рассказывал о вас ваш друг, правда, вы вдвоем справитесь с любой задачей.

Анастасия Мареева отключила свой монитор и вышла. Под распахнутым белым халатом стройную фигуру облегал модный деловой костюм.

– У нее в вычислительном центре несколько рабочих мест, – пояснил Евтушенко. – А у нас одно. Располагайся. Отсюда мы корректируем данные, – он похлопал по клавиатуре, а затем указал на принтер: – Ну а здесь смотрим ошибки.

– И опять корректируем.

– Не без того, – улыбнулся Александр и развернулся к измельчителю бумаг. – А в пасть этого монстра мы запихиваем свои ошибки, чтобы их никто никогда не увидел. По инструкции требуется уничтожать даже черновики.

– И всё держать в голове?

– Готовые работы сдаются в секретную часть. И выдаются только под пропуск, без которого с территории не выйдешь. Придется к этому привыкать.

– Я позвоню в госпиталь, – заметив телефон, решил Заколов. Он набрал рабочий номер медсестры Екатерины Гладковой, выслушал ее и положил трубку. На лице появилась сдержанная улыбка. – Королькова сейчас оперируют. Сам Шаповалов, главный хирург.

– Представляю, как переживает его мама.

– Она еще не знает. Ей сообщат только о результате. Операция сложная и рискованная. Анна Федоровна лежит дома и держится на уколах.