– Боже, следи за своим языком, – попеняла ей Изабелла, будучи столь же взволнованной, как и ее кузина.
– Да брось ты эти церемонии, – скомандовала Люси. – Ради бога, здесь нет никого, кроме меня.
Сломав восковую печать, Изабелла развернула послание и увидела черные аккуратные строчки, написанные изящным почерком:
Прошлой ночью я грезил о ваших вздохах, Изабелла, столь запоминающихся и прекрасных, я отчаянно надеюсь очень скоро услышать их вновь.
Ваш покорный слуга, Блэк».
Изабелла попыталась поспешно закрыть записку, прежде чем Люси успеет ее прочесть. Однако кузина оказалась проворнее и пробежала глазами строчки от лорда Блэка еще до того, как Изабелла спрятала послание.
– Что ж, – восхищенно протянула она, – и откуда же лорду Блэку стало известно твое страстное увлечение поэзией Томаса Мура?[21]
– Не знаю. – Изабелла озадаченно посмотрела на кузину.
Люси с улыбкой прошмыгнула мимо нее и остановилась у двери. Полуобернувшись, она заметила:
– Знаешь, Исси, готова поспорить на все свое приданое, что, в отличие от мистера Найтона, лорд Блэк вряд ли позволит тебе самостоятельно искать развлечений на вечер. Что-то мне подсказывает, он позаботится о том, чтобы держать тебя в высшей степени занятой ночи на пролет, и приготовит восхитительные забавы.
Глава 4
Центральные лондонские улицы Пэлл-Мэлл и Кокспёр-стрит были знамениты лавочками и магазинчиками. Громыхая по неровной брусчатке мостовой, элегантные экипажи развозили своих аристократических пассажиров по модным лавкам, а деревянные тележки со свежими овощами и фруктами, поскрипывая, направлялись в сторону рынка в Ковент-Гарден.
В это время дня тротуары казались полностью запруженными многочисленными толпами лондонцев. Некоторые из них деловито спешили по своим делам, другие лениво прогуливались, останавливаясь для того, чтобы полюбоваться товарами, выставленными в витринах магазинов, или приобрести газету у одного из мальчишек-разносчиков, громко выкрикивающих на оживленных перекрестках заголовки свежих новостей.
– Волк сбежал из Лондонского зоопарка! Все еще на свободе! – истошно завопил один из мальчуганов, едва Изабелла с ним поравнялась.
– Тайна Спитэлфилдз![22] – не менее пронзительно крикнул другой. – Найдены мертвые тела! Расследуется убийство! Читайте обо всем в «Ивнинг стандард»!
Изабелла в спешке не обращала внимания на леденящие душу заголовки дневных газет, продвигаясь по Кокспёр-стрит в сторону аптеки Якобсона, самой лучшей в Лондоне. Несмотря на послеобеденный сон и огромное количество выпитого чая, головная боль не утихала. Когда она покидала дом, Люси все еще спала, поэтому Изабелле пришлось взять с собой лакея. Обернувшись, она заметила, что тот остался где-то позади, занятый беседой с пышущей здоровьем лавочницей, пытавшейся продать ему свиную вырезку и другие товары. Однако Изабелле было уже не важно, что она все больше и больше удалялась от провожатого, – в голове пульсировала острая боль, а уличные запахи вызывали приступы тошноты. Ей необходимо лекарство, единственная микстура, способная унять головную боль и прекратить кошмарные сны.
Ох, как же ей не хотелось думать о том, что они вновь настигли ее! Их не было почти несколько месяцев. Она уже думала, что излечилась. Но сегодня днем ей снова приснился тот самый тревожный сон. Проснувшись, Изабелла поняла, что все вернулось вновь. Она была уверена, что ей необходимо отправиться к Якобсону за еще одной бутылочкой целебной микстуры.
– Из «Театра Адельфи»[23] пропали женщины! – звонко выкрикнул мальчишка, рекламируя свою газету.
Несколько джентльменов остановились и окружили парнишку, просматривая заголовки. Заметив, что Изабелла застряла посреди тротуара, пытаясь обогнуть затор, разносчик протянул девушке свежий выпуск «Таймс».
– Вы прочтете все о тайне «Театра Адельфи» в сегодняшнем выпуске «Таймс», мисс.
Потянувшись к ридикюлю, Изабелла достала шиллинг и вручила парнишке.
– Спасибочки, мисс! – воскликнул он, округлив глаза. – Доброго вам денечка.
Кивнув мальчишке, Изабелла взяла из его рук газету и раскрыла ее. Просматривая заголовки, она прочла информацию об актрисах, пропавших из знаменитого лондонского мюзик-холла «Театр Адельфи».
«Последний раз леди видели в обществе высокого джентльмена, черты лица которого скрывали широкие поля цилиндра. Очевидец заметил, как дамы вошли в черный экипаж, запряженный четверкой вороных лошадей».
У графа Блэка именно такой выезд с четверкой превосходных лошадей цвета ночи. Эта мысль заставила Изабеллу, похолодев, замереть на месте. Кажется, Люси упоминала о том, что видела, как граф покидал свой городской дом поздно ночью… и именно той ночью, когда актрис заметили входящими в черную карету.
Чепуха. Блэк – утонченный джентльмен. Какого черта ему делать в компании трех женщин, репутацию которых в лучшем случае можно охарактеризовать как сомнительную? Женщины всегда пропадали из «Адельфи» и чаще всего появлялись спустя пару месяцев с младенцами на руках, совершив небольшое путешествие в деревню.
«Глупое, чрезмерно впечатлительное воображение», – призналась она себе. Временами оно доставляло ей слишком много неприятностей. И все равно, стоило ей подумать о танце с Блэком, как тут же на память приходило вступление к ее роману. У них были одинаковые глаза – у Блэка и созданного ею образа Лорда Смерти. Оба обладали воспламеняющей кровь, таинственной, опасной и чувственно-манящей натурой. «Ну а это, – отметила Изабелла, покачав головой, – уж точно самое нелепое, абсурдное и невероятное предположение».
Сложив газету пополам, она зажала ее под мышкой и продолжила свой путь. Эти три актрисы, если их можно так назвать, вероятнее всего, решили стать содержанками какого-нибудь богатого джентльмена. Всем известно, что мюзик-холлы печально знамениты аморальными дебошами даже больше, чем музыкальными представлениями. Тем не менее лондонские улицы становились все более и более опасными.
Она завернула за угол Кокспёр-стрит и перешла на улицу Хеймаркет, где ее внимание привлек низенький, почти круглый человечек с коробкой, призывающий всех полюбоваться на чудеса, творимые известным иллюзионистом. Изабелла взглянула на небольшую толпу, уже собравшуюся вокруг зазывалы около огромной кибитки, напомнившей ей о цыганском таборе.
– Всего лишь один шаг – и вы сможете своими глазами увидеть таинственного герра фон Шредера. Заходите, заходите! – выкрикивал он. – Всего одна крона, и перед вами предстанут чудеса магии!
Изабелла окинула взглядом толпу, потом улицу, ведущую в сторону Стрэнда,[24] переполненного туристами и молодыми джентльменами, соперничающими между собой за билеты в многочисленные театры и мюзик-холлы, заполонившие всю улицу. Толпа производила чрезвычайно шумное и грубоватое впечатление – совсем не похоже на модную и богатую часть Мейфэра, с идеальным порядком и вежливостью. В этом месте Лондона аристократический Вест-Энд постепенно перетекал в трущобы Ист-Энда.
«Однако дни становятся все короче, а ночи длиннее», – подумала Изабелла, еще раз напоминая себе о том, что сейчас не время глазеть и праздно шататься по улицам.
Она должна приобрести лекарство и вернуться в Мейфэр еще до захода солнца. Одного взгляда на пасмурное, облачное небо было достаточно, чтобы предположить, что сегодня темнота наступит раньше обычного.
Повернув назад, Изабелла вновь ступила на улицу Хеймаркет и внезапно остановилась, завидев преградившего ей дорогу высокого мужчину в черном, лениво опиравшегося на инкрустированную эбеновым деревом и серебром прогулочную трость. Он внимательно смотрел на нее из-под оправы солнечных очков с синими стеклами. Она вздрогнула, испытав на себе силу этого немигающего взгляда, а может, просто задумавшись, к чему ему очки с темными стеклами, если солнце давно скрылось за тучами.
– Добрый день, мисс Фэрмонт.
Лорд Блэк.
– О, добрый день, милорд. Я и не узнала вас в этих солнечных очках.
Он улыбнулся, беря ее за руку и встретившись с ней взглядом из-под серебряной оправы очков.
– На этот раз я вас прощаю, – поддразнил граф, поцеловав ее затянутую в перчатку руку.
– Наслаждаетесь осенней погодой? – поинтересовалась она. – Или, быть может, решили воспользоваться шансом и стать свидетелем магического шоу герра фон Шредера?
Его зрачки расширились, поглощая бледно-голубые радужки. Блэк моргнул, а потом спрятал глаза за темными стеклами очков. Вся его фигура заметно напряглась, он продолжал с любопытством рассматривать девушку.
Только она решилась заговорить, как в нее врезалась парочка шедших вслед за ней молодых людей, немедленно устремившихся в «Театр Адельфи», стоило ему раскрыть свои двери. Изабелла налетела Блэку на грудь, и тот успел поймать ее, крепко обняв за талию, удерживая от падения.
Когда грубияны прошли мимо, он медленно отпустил девушку. Изабелла подняла глаза и взглянула на него. На лице Блэка не осталось и следа легкомысленного выражения, присутствовавшего всего несколько минут назад, когда она впервые его заметила. Оно снова стало таинственным – и прекрасным.
Отодвинувшись, Изабелла попыталась восстановить между ними дистанцию. «Будь осмотрительной», – напомнила она себе. Так легко пасть жертвой его обольстительного обаяния. Что уж скрывать, Изабелла уже испытывала слабость. Матушка ее однажды также проявила малодушие, а ее бесчестный отец не преминул воспользоваться ее неосторожностью.
– Милорд, вы что-то сказали?
– Несмотря на то что магия герра фон Шредера производит исключительно сильное впечатление, похоже, жители Лондона наблюдали ее в последний раз, – невнятно пробормотал он, придерживая Изабеллу рукой за талию и сопровождая в более-менее безопасное место у витрины аптеки.
– Что вы имеете в виду, сэр? – спросила она.
Оглянувшись назад, Белла заметила ассистента герра фон Шредера, выскочившего с жутким воплем из цыганской кибитки.
– Полагаю, вы искали аптеку? – ответил Блэк, открывая дверь и помогая ей войти. Тренькнул колокольчик, заглушая крики бежавшего по улице помощника иллюзиониста.
– Как вы узнали, что я шла именно сюда? – сощурив глаза, требовательно поинтересовалась Изабелла, ощущая, как вся покрывается гусиной кожей.
– Аптека Якобсона очень знаменита. Я предположил, что желание попасть именно туда привело вас в эту часть города.
– Ох. – Она покраснела и опустила взгляд на свои затянутые в перчатки руки, преувеличенно внимательно рассматривая плетеные завязки ридикюля. – Простите, милорд, если я показалась вам неучтивой. Боюсь, я немного не в себе из-за ужасной головной боли.
Сняв очки, он осторожно взял ее за подбородок и слегка наклонил ее голову поближе к ущербному вечернему свету, проникавшему сквозь большое окно аптеки.
– Вы очень бледны, мисс Фэрмонт. Мне это не нравится.
– Что ж, ничем не могу помочь, – отрывисто возразила она, не зная, быть ли ей тронутой или оскорбленной его прямотой.
– Мне больно видеть, как вы страдаете, – пробормотал он, нежно касаясь большим пальцем ее щеки. – Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы избавить вас от мучений?
Изабелла действительно была тронута. И не только словами, в которых отсутствовала фальшь, но и застывшей в его глазах искренней заботой.
– О нет, милорд. Я уже все перепробовала, ничего не помогает, кроме чудесной микстуры с бергамотом от мистера Якобсона.
Две престарелые матроны, ожидавшие расчета у прилавка, уставились на них с нескрываемым интересом. Блэк опустил руку, и в то же самое мгновение Изабелла сделала осторожный шаг назад.
– Я отвезу вас домой, – объявил он.
– О нет, не стоит беспокоиться, я взяла с собой лакея. Он… – Изабелла посмотрела сквозь украшенное большими буквами из золотой фольги окно на улицу и с облегчением заметила, что молодой лакей по-прежнему пребывал на том же месте, где она его оставила, занятый флиртом с лавочницей. – Он здесь неподалеку.
Блэк проследил за ее рукой.
– Похоже, он не особенно хорошо справляется со своей обязанностью вас охранять, мисс Фэрмонт. Нет, я сам прослежу, чтобы вы благополучно добрались до дома.
– А, добрый день, мисс Фэрмонт! – воскликнул стоящий у прилавка сын мистера Якобсона Джордж. – Что вас привело к нам сегодня?
– Добрый день и вам, мистер Якобсон, – поприветствовала его она, бросив беглый взгляд на лорда Блэка, который, как ей удалось заметить, не сводил с нее глаз, вновь скрытых за стеклами темных очков.
Он начинает ей нравиться в этих очках, несмотря на всю свою нелепость в темных очках в сумрачном помещении аптеки, когда последние лучи солнца давно скрылись за тучами.
Джордж спросил, вытирая руки о фартук:
– Возможно, вы хотите приобрести еще один флакон снотворной микстуры?
– Да. Пожалуйста.
– Настойка лауданума[25] и бергамота с добавлением корня валерианы?
– Совершенно верно.
Выражение лица Блэка стало таким же мрачным, как и его имя,[26] он смотрел на нее с неослабевающим любопытством.
– Это очень опасное варево, Изабелла, – прошептал ей на ухо граф. – Очень опасное.
– Я осведомлена об этом, однако принимаю его с великой осторожностью и в предписанной мистером Якобсоном дозировке.
Он развернул девушку лицом к себе, коснувшись пальцами ее подбородка.
– Знаете ли вы, сколько людей отправилось на свидание со Смертью после употребления подобных настоек? Тысячи, Изабелла.
Она вздрогнула.
– Я прекрасно сознаю, что делаю. Почти ежедневно в течение года я страдаю от этих головных болей и… снов, – вырвалось у нее, и она поспешила добавить: – Я вполне в состоянии следовать предписаниям врача, милорд. Я не ребенок. И к тому же это единственное средство, способное мне помочь.
– Вот, пожалуйста, мисс Фэрмонт. Две полные ложки настойки перед сном сотворят чудо. И если вам покажется, что вы по-прежнему ощущаете беспокойство, примите еще одну днем.
– Благодарю вас, мистер Якобсон. – Открыв ридикюль, Изабелла достала несколько монет и положила их на прилавок.
– Доброго вам дня, мисс Фэрмонт. – Аптекарь кивнул и выбрался из-за прилавка, чтобы придержать для нее дверь.
Выйдя на улицу, Блэк постарался встать подле Изабеллы. Тротуары были переполнены спешащими по своим делам лондонцами, и в ту же минуту она столкнулась с достаточно крупным прохожим. Флакон с лекарством выпал из ее кулачка, подхваченный, однако, рукой в черной перчатке.
Блэк!
Распрямившись, он протянул ей склянку с опийной настойкой.
– Мне бы следовало позволить этой бутылке разбиться о булыжники мостовой, однако в том случае вы бы просто вернулись назад и заказали еще одну. Я прав?
– Да, боюсь, именно так я бы и поступила. Я просто в отчаянии. Головная боль не проходит с прошлой ночи, с тех самых пор, как я вернулась из лабиринта… – Изабелла остановилась, смущенная невольным упоминанием о произошедшем между ними. Она не договорила, молча убрав настойку в сумочку.
Он следил за ней из-за темных стекол своих очков, и Белла почувствовала, как взгляд его строгих глаз прожигает ее сквозь одежду, сквозь кожу, доходя до самого сердца. Вспоминает ли Блэк сейчас то, что случилось в лабиринте? Взволновало ли это его так же, как ее?
«Какая глупость», – бранила она себя. Ей не следует позволять своим мыслям забредать на столь опасную территорию. Страсти хороши в романах. Не в жизни. Да что же в этом мужчине такого, что с легкостью заставляет ее позабыть о своих принципах?
Сделав шаг назад, Изабелла уже приготовилась попрощаться с графом, как Блэк взял ее под локоток и удержал.
– Моя карета как раз здесь, за углом. Позвольте мне доставить вас домой, я бы хотел, чтобы вы поскорее оказались в безопасности. Эй, ты, парнишка, – подозвал он пробегавшего мимо того самого юного разносчика газет, который продал Изабелле «Таймс».