Четвертый раздел Польши позволил Советской России вернуть бывшие территории, захваченные поляками в 1920 году. Более 12 млн. человек, в том числе 6 млн. украинцев, 3 млн. белорусов и около миллиона евреев были спасены от фашистской оккупации. В советскую зону бежали евреи со всей Польши, спасаясь от неминуемой гибели. В результате похода советская граница в этом районе была отодвинута на запад на 250—300 км.[91]
24 сентября германское верховное командование опубликовало коммюнике, в котором сообщалось: «Польская кампания закончена. В ряде боев польская армия, насчитывающая миллион солдат, была разбита, взята в плен или уничтожена. Наиболее крупные и решающие бои происходили у изгиба реки Вислы. Ни одна дивизия польской действующей армии, ни одна резервная дивизия или отдельная бригада не смогла избежать своей судьбы»[92]. Итоги войны исключительны по своим масштабам. По германским данным, было взято в плен 694 тыс. польских солдат и офицеров, при этом немцы якобы потеряли всего 10 572 человека убитыми. Огромные военные трофеи – по существу все вооружение и снаряжение развернутых против Германии польских армий – попали в руки немцев.[93]
Несколько сот лет подряд Польша не может похвастаться победой хотя бы в одном сражении, потому что ее армия была всегда раздираема изменой и предательством, корнями уходящему к польским королям и их последователям, но ее руководители научились извращать ход исторических событий и всю вину за поражения и утраты сваливать на соседей ближних и дальних, находя в этом странное искупление своей вины перед собственным народом.
После захвата гитлеровской Германией Польши и овладения Советским Союзом восточными польскими землями, У. Черчилль заметил, что «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть»[94]. Он предвидел неизбежность столкновения Советского Союза с фашистской Германией предсказывая, что «Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на Черном море или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России».
12 октября 1939 года Гитлер специальным декретом большую часть польской территории – польскую Силезию, Великую Польшу, Поморье, и некоторые районы Лодзинского и Варшавского воеводств – включил в состав Германской империи. Позднее к Третьему рейху были присоединены районы Сувалок (1940 год), Цеханова (1941 год) и Белосток (1942 год). Гитлеровский функционер, прибывший в Варшаву исполнять должность генерал-губернатора, заявил о цели политики Третьего рейха: «Отныне, политическая роль польского народа закончена. Он объявляется рабочей силой, больше ничем… Мы добьемся того, чтобы стерлось навеки само понятие Польша. Никогда уже не возродится Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство».[95]
После оккупации Польши Гитлер, выслушав панегирики приближенных, недолго оставался в покое. Он уже не мог жить без войны, и его изощренный ум искал новые военные цели, при выполнении которых он испытывал крайнее возбуждение, как и всякий игрок, поставивший на карту все свое состояние. Его самыми доверительными собеседниками были Гесс и Геринг, с благоговением выслушивавшие своего патрона, и всегда поддерживавшие все военные начинания фюрера.
Голова Гитлера все время была занята переделом границ Европы, и стоявший в его огромном кабинете большой глобус и развешенные карты Европы давали ему возможность не только мысленно, но и зрительно окидывать просторы, на которых разыгралась его безграничная фантазия. Во многих странах у него были пламенные почитатели, и когда он начинал военную кампанию против соседних государств, то все его разведывательные органы всегда опирались на разветвленную и организованную сеть идейных пособников Гитлера, помогавших вермахту быстрее свергнуть собственное правительство и сокрушить мощь своей армии. В Австрии и Чехословакии эти силы сделали больше, чем военные усилия вермахта, почти мирно оккупировавших эти государства. В быстром поражении Польши огромная доля вины лежала на соратниках Пилсудского, служивших, как и он, не своей стране и бежавших из нее в трудный для польского народа час. Но многое для поражения Польши сделали и немцы, проживавшие в ней. Все немцы в Польше были объединены в так называемую Лигу немцев в Польше. Члены этой Лиги были настроены экстремистски и считали, что они должны помогать вторжению гитлеровской армии. Среди наиболее активных членов Лиги были созданы «ударные подразделения», которые приняли участие в боевых действиях немецких войск в Польше[96]. Кроме того, местные немцы широко использовались в качестве проводников войск, для организации местной администрации, в контрразведке и других органах.
Не было почти ни одной страны, где бы немцы после 1933 года не объединялись под знаком свастики. Немецкие подрывные и разведывательные организации за границей были очень эффективны, и все они оказывали Гитлеру большую помощь в его информационной войне против населения европейских стран, которые он хотел завоевать или вовлечь в сферу своего влияния. Успех Гитлера в Судетской области и в Австрии был обеспечен нацистскими партиями, представлявшими, прежде всего, германские пятые колонны в этих странах Имелся еще десяток таких стран в Европе, где немецкое национальное меньшинство было готово стать политической, а затем и военной пятой колонной фашистской Германии.
Пока Гитлер купался в лучах славы и разрабатывал планы нападения на Францию и Англию, Сталин спешил по всему западному направлению стратегически улучшить положение Советского Союза в предстоящей схватке с Гитлером, добиваясь от гитлеровского руководства все новых территориальных уступок Он перестал доверять Франции и Англии и усилил давление на близлежащие страны, граничащие с Советским Союзом, чтобы побудить их к заключению добрососедских договоров о нейтралитете, или взаимопомощи и сотрудничеству, если кто-то из них подвергнется нападению со стороны Германии. Такие предложения нескончаемой чередой поступали в правительства Турции, Болгарии, Румынии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, но нигде они не находили благожелательной поддержки из-за открытого противодействия Германии, Франции и Англии. Политика восточноевропейских государств в то время строилась с оглядкой как на Германию, так и на Францию и Англию, которые игнорировали вековые и глубокие связи этих стран с Россией. Их пугала не сама Россия, а политической строй в ней, где существовала подлинная свобода и равенство людей, где люди труда олицетворяли собой власть, и где был наложен запрет на обогащение.
Но как только Германия напала на Польшу, Сталин не стал терять отпущенное ему мирное время и решительно приступил к блокированию всех возможных путей, способных связать прибалтийские страны и Финляндию с Германией и порабощенной Гитлером Европой. Одно из этих направлений шло из Восточной Пруссии через Прибалтийские государства, второе – через воды Финского залива и третье – через Финляндию и Карельский перешеек и заканчивалось у советской границы, отстоявшей от Ленинграда всего на 32 километра. Эти направления были блокированы советской стороной. К блокаде, введенной Англией сразу же после нападения фашистской Германии на Польшу, добавилась советская блокада, которая стала удушающей петлей для экономик Эстонии, Латвии и Литвы, а Финляндия, пользуясь поддержкой Швеции, сумела избежать экономического и торгового голода и продолжала поддерживать тесные связи с гитлеровской Германией. Одновременно с этими мерами, Советское правительство предложило Эстонии, Латвии и Литве открыть советский необъятный рынок для торговли и товаров, но требовало взамен права занять своими войсками порты, аэродромы и другие важные пункты на территории этих государств, которые, в случае захвата фашистской Германией, угрожающе нависали над всеми западными областями Советского Союза и Ленинградом. Большая война в Европе была неизбежна и в столицах прибалтийских государств правительства и народ предпочли союз и сотрудничество с Советским Союзом, спасавшие их от голода и нищеты, возможности быть раздавленными гитлеровской Германией в скором будущем. В Европе с ужасом говорили о зверствах, совершенных германскими войсками в Польше, и никто не хотел попадать под уничтожающую нацистскую машину Гитлера.
24 сентября в Москву был приглашен министр иностранных дел Эстонии, и спустя четыре дня эстонское правительство подписало акт о взаимопомощи, по которому войскам Красной Армии предоставлялось право разместить свои гарнизоны на базах в Эстонии[97]. Та же процедура была применена к Латвии и Литве, и Советский Союз вписал в свой актив одно из важнейших политических решений, послужившее укреплению обороны Советского государства при нападении на него фашистской Германии. Группа армий «Север» в течение двух месяцев с тяжелыми боями преодолевала эти территории и истощила на этом пути свои силы, и их не хватило для захвата Ленинграда.
Особенно искусно была проведена политическая работа вокруг Литвы. Эта небольшая страна по пакту Молотова – Риббентропа входила в сферу влияния Германии, и Сталин считал это угрожающим фактором для Балтийского коридора и серьезной угрозой для советских войск, дислоцированных в Восточной Польше и Белоруссии. Он воспользовался необходимостью уточнения договорных условий, на которых шел раздел Польши, и Москва 27 сентября пригласила Риббентропа, чтобы пересмотреть в пользу Советского Союза сферы дальнейшего влияния двух стран и окончательно уточнить свои границы. Вместо Молотова переговоры вел сам Сталин, и он без всяких обиняков заявил Риббентропу, что Москва настойчиво требует включить в сферу своего влияния Литву. В обмен Сталин предлагал Германии ряд незначительных районов в восточной части Польши, занятых советскими войсками. В свою очередь, Риббентроп еще в Берлине обещал литовцам вернуть им Вильнюс, их древнюю столицу, захваченную поляками в 1919 году, но в Москве ему стало известно, что в нем уже находятся советские войска. Незадачливому министру иностранных дел Германии ничего не оставалось, как сослаться на необходимость проконсультироваться с Гитлером. Сталин продолжал «обхаживать» Риббентропа и устроил в честь него торжественный обед в Кремле, не уступавший по своей пышности былому царскому гостеприимству. На этом обеде нескончаемой чередой звучали хвалебные оды в честь Риббентропа и Гитлера; дело того стоило.
Примечания
1
Военная мысль, № 4, 1974, с. 76.
2
ЦАМО РФ. Ф. 15, оп. 977444, д.124, л. 6.
3
А.Гитлер. Моя борьба. М, 2006.
4
Нюрнбергский процесс, т. IV.M, 1959, с. 659.
5
Вопросы истории, № 3, 1960, с. 153.
6
Мировые экономические кризисы 1848—1945 гг. М, 1956, с. 18; Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг. М. 1956, с.18—19.
7
К.Гейден. История германского фашизма. М. 1935, с. 204.
8
Там же, с. 81—83.
9
И.П. Трайнин. Механизм немецко-фашистской диктатуры. Ташкент, 1942, с. 18.
10
К.Гейден. История германского фашизма. М. 1935, с. 238.
11
Вопросы истории, № 3,1960, с.163.
12
ЦАМО РФ. Ф. 15, оп. 977444, д. 14, л. 13.
13
Там же, л.15.
14
Там же, л. 19.
15
Вопросы истории, № 5, 1959, с. 33.
16
И.Л. Трайнин. Механизм немецко-фашистской диктатуры. Ташкент, 1942, с. 18.
17
Второй фронт. М., 2000, с. 25.
18
Военно-исторический журнал, № 10, 1962, с. 62.
19
Л. Кларк. Вторая мировая война. План «Барбаросс». Крушение Третьего рейха. М., 2004, с.18.
20
Полторак А.М. От Мюнхена до Нюрнберга. М., 1961, с. 210.
21
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. I. M., 1957, с. 608.
22
Там же, с. 560, 593.
23
А. Норден. Так делаются войны. М., 1951, с. 85.
24
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. II, М. 1958, с. 27.
25
Военно-исторический журнал, № 12, 1964, с. 75, 79.
26
Вопросы истории, № 2, 1962, с. 118.
27
Там же, с. 119.
28
Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание. Смоленск, 1998, с. 460.
29
Завтра, № 12, март 2011.
30
Военная мысль, № 4—5. М.,1942, с. 58.
31
Р. Картье. Тайны войны. Саратов, 2000, с. 41.
32
Военно-исторический журнал, № 6, 1960, С.68—69.
33
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М., 1948, с. 155.
34
Л.Мосли. Утраченное время. М.,1972, с. 72.
35
Исторический журнал, № 9, 1941, с. 133.
36
Исторический журнал, № 9,1941, с. 131.
37
Вопросы истории, № 5, 1959, с. 36.
38
Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Кордэлла Хэла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. М, 1990, с. 195.
39
Исторические записки, № 9(127), 2006, с. 223.
40
Там же, с. 203.
41
1 И. Файнгар. Промышленный потенциал гитлеровской Германии. // Мировое хозяйство и мировая политика, № 3,1947, с. 29.
42
ЦАМО РФ. Ф.15, 0.977444, д.124, л.17.
43
Там же, л. 17.
44
ЦАМО РФ. Ф. 15, 0.977444, д.124, л.376—377.
45
Военная мысль, № 6, 1981, с. 16.
46
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. II. М, 1958, с. 85.
47
Военная мысль, № 5, 1960, с. 5.
48
Военная мысль, № 5, 1960, с. 5—6.
49
Исторический журнал, № 9,1941, с. 130.
50
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М.,1948, с. 102—105.
51
Известия, № 65 от18 марта 1938 г.
52
Б.Л. Гарт. Важнейшие стратегические решения. От «Барбароссы» до «Терминал». Взгляд с Запада. М., 1988, с. 16.
53
Военная мысль, № 6, 1981, с. 19.
54
Там же, с. 16.
55
Вопросы истории, № 1, 1966, с. 70.
56
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М. 1948, с. 227.
57
Там же, с. 203.
58
Документы и материалы кануна Второй мировой войны, с. 240.
59
Советская историческая энциклопедия, т. 9. М, 1966, с. 852—853.
60
Гаек И. Мюнхен. М, 1960.
61
Бисмарк О. Воспоминания. Минск-М, 2001.
62
Л. де Ионг. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М, 1958, с. 64.
63
Гаек И. Мюнхен. М, 1960.
64
Военно-исторический журнал, № 1,1960, с. 83.
65
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М, 1948, с. 210—213.
66
В. Блейер, К.Дрекслер и др. Германия во Второй мировой войне (1939—1945). М, 1971, с. 17.
67
ЦАМО РФ. Ф.15, оп.. 977444, д.51, л.15.
68
История дипломатии. Т. 3, с. 316.
69
У. Черчилль. Вторая мировая война. Т.1. М., 1991, с. 166.
70
Советская историческая энциклопедия, т. 11. M., 1968, с. 144.
71
Исторический журнал, № 11,1939, с. 58.
72
Исторический журнал, № 11,1939, с. 59.
73
Дипломатический словарь. T.3. М., 1986, с. 273.
74
В. Грош. У истоков сентября 1939 года. М., 1951, с. 6—7.
75
Там же, с. 25—26.
76
Там же, с. 52—54.
77
В.Грош. У истоков сентября 1939 года. М, 1951, с. 55.
78
В. Грош. У истоков сентября 1939 года. М, 1951, с. 60.
79
ЦАМО РФ. Ф. 15, О. 1160, д.93, л.2.
80
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М.,1948, с. 351—352.
81
Советская Россия, 20 августа 2009 г.
82
Переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в Москве в августе 1939 г. // «МЖ», 1959, № 2—3.
83
Советская Россия, 20 августа 2009 г.
84
Б. Мюллер-Гиллебранд. С. 64—65.
85
Вопросы истории, № 12, 1963, с. 61.
86
Военная мысль, № 8—9,1944, с. 65—66.
87
ЦАМО РФ. Ф.15, 0.977444, д.1, л.11.
88
Ф. Гальдер. Военный дневник. Т.1. М, 1968, с. 89.
89
А. Буллок. Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание. Т. II. Смоленск, 1998, с. 240.
90
Ф. Галъдер. Военный дневник. Т. 1. М, 1968, с. 131.
91
История Второй мировой войны. 1939—1945, Т. 3. М., 1975, с. 357.
92
Военно-исторический журнал, № 1,1940, с. 72.
93
Там же, с. 73.
94
Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Кордэлла Хэла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. М, 1990, с. 17.
95
Военно-исторический журнал, № 1,1960, С.83—84.
96
Л. де Ионг. Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне. М., 1958, с. 20—21.
97
Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Кордэлла Хэла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. М, 1990, с. 30.