– Вы все-таки постучите еще раз, – попросила она. – Для очистки совести.
Мы втроем заколотили в дверь. Безрезультатно. Тогда уборщица подошла и вставила ключ в замочную скважину. Отлично смазанная дверь бесшумно распахнулась.
– Уборка номеров! – на всякий случай громко объявила женщина.
Номер Риддла оказался совершенно таким же, как и наш, за одним-единственным исключением: окна его выходили во двор, а не на море. Глазам нашим открылась ужасающая картина. Все было перевернуто вверх дном, даже растения, украшавшие туалетный столик и подоконник, валялись на полу в земле и том, что осталось от цветочных горшков. В кровати, казалось, проходил военный парад боевой техники – в таком плачевном состоянии она находилась: матрас был сорван с каркаса, а простыни, пододеяльник и наволочки изорваны в клочья.
– Mon Deiu! – взвизгнула Лили, отступая. – Что… здесь произошло?!
Даша первой заскочила в смежное помещение и возвестила оттуда:
– Никого, но тут тоже все переворошили!
– Похоже, мистер Риддл собирался в спешке… – озадаченно пробормотала горничная.
– Ну да, собирался – и решил уничтожить все следы собственного пребывания, причем таким варварским способом? – возразила Даша, возвращаясь.
– Он не мог уехать, не попрощавшись! – уверенно заявила Лили.
– Не думаю, что он уехал.
Отодвинув занавеску, отгораживающую балкон от гостиной, я увидела, наконец, пропавшего господина. Громкий вопль, который испустила при этом мадам Фернан, мог бы поднять и мертвого. Но, совершенно очевидно, не мистера Риддла!
Англичанин лежал, уткнувшись правой щекой в каменный пол, тогда как левая щека, повернутая к нам, приобрела мертвенно-серый оттенок. Его широко раскрытые глаза, смотревшие в пустоту, вытянутые вдоль тела руки, да и вся поза указывали на то, что помощь ему уже давно не требуется. Тем не менее я пощупала артерию в слабой надежде оказаться неправой.
С резвостью, которой трудно было ожидать от женщины преклонного возраста, оттолкнув меня и Дашку, Лили ринулась к двери с воплем:
– Aidez! Aidez! Medecin! (Помогите! Помогите! Врача! (фр.)
Следуя за кричащей дамой, я едва не столкнулась в коридоре с месье де Кассаром, который заступил Лили дорогу с законным вопросом:
– Qu’est-ce qui est arrive? (Что случилось? (фр.)
Это было все, что я поняла, так как Лили обрушила на владельца «Сан-Эльмо» целую лавину французских фраз. При этом она отчаянно жестикулировала и показывала в сторону номера мистера Риддла. Завидев в дверном проеме чужой комнаты Дашу и уборщицу, все еще стоявшую с рукой, прижатой к губам и выражением ужаса на круглом, широкоскулом лице, месье де Кассар удивленно вскинул брови.
– Мадам, я ничего не понимаю, успокойтесь, наконец! – обратился он по-английски к голосящей Лили.
– Врач, месье, нам срочно нужен врач! – воскликнула мадам Фернан.
– Кажется, один из ваших постояльцев умер, мистер де Кассар, – тихо сказала я, положив руку на плечо пожилой дамы. – Врач, боюсь, не потребуется.
– Какой ужас! – воскликнул хозяин отеля. – Ну, так идемте же взглянем! – и он ринулся в сторону распахнутой двери номера. Замыкала шествие мадам Лили, продолжавшая заламывать руки и громко стенать.
Выглянув на балкон, месье де Кассар тут же отступил назад.
– Бедный Джон… – пробормотал он, вытирая платком внезапно вспотевшее лицо. – Вы же врач, Ула?
Я кивнула.
– И вы говорите, что…
– Помощь опоздала.
– Необходимо вызвать полицию, – вдруг сказала Дарья, и все взгляды обратились на нее.
– Полицию? – изумленно переспросила мадам Фернан. – Но зачем?
– Как это – зачем? – в свою очередь, удивилась Даша. – Ведь очевидно же, что его убили!
– Убили? – снова переспросила мадам Фернан, как испорченная грампластинка. И снова: – У-би-ли… – и она начала мягко оседать на пол прямо у моих ног.
– Ну, если не ему, то уж ей точно требуется врач, – пробормотал месье де Кассар. – А с чего вы взяли, Даша, что этот человек был убит?
– Посмотрите на его шею, – предложила она и, не касаясь тела, провела пальцем под подбородком покойника. – Видите?
И в самом деле, там, куда она указывала, виднелась багрово-синяя странгуляционная борозда, вероятно, оставленная удавкой.
– Видите ли, мне не хотелось бы вмешивать полицию, – нерешительно начал месье де Кассар. – Скандал, паника, вы понимаете…
– Боюсь, у нас нет выбора, – поддержала я Дашу.
– Вы, конечно же, правы, – неохотно согласился хозяин отеля. – Останьтесь здесь, а я спущусь вниз и… все устрою.
Как только он вышел, мы принялись изучать место преступления.
– Неудивительно, что все здесь перевернуто вверх дном, – да, вряд ли он сдался без борьбы, – констатировала Даша.
Нашу беседу прервало появление хозяина отеля в сопровождении высокого светловолосого мужчины. Его загорелое лицо, с которого встревоженно глядели широко расставленные, прозрачные светло-карие глаза, я, несомненно, нашла бы привлекательным, если бы не трагичность момента. В руках он держал холщовую сумку на молнии.
– Это – месье Лиам Макфейден, – представил незнакомца Филипп. – Я столкнулся с ним в фойе, и он доктор, как и вы, Ула.
– Причем во всеоружии, – вновь прибывший потряс сумкой. – Но я не вижу, кому…
– Мадам Фернан, – быстро сказала Даша, указывая на сидящую в углу бельгийку. – Ей нужно что-нибудь успокоительное.
Присев на корточки перед Лили, Макфейден пощупал ее пульс. Расстегнув сумку, он достал оттуда портативный тонометр и быстро померил пожилой женщине давление.
– Пожалуй, лучше отвести даму в ее комнату, – сказал он. – Там она придет в себя гораздо быстрее, чем в помещении с трупом.
Я сочла это предложение разумным. Подхватив мадам Фернан, доктор осторожно повел ее в номер, расположенный на четвертом этаже. Даша и месье де Кассар остались дожидаться приезда полиции, а мне пришлось бежать со всех ног, чтобы не опоздать на вторую часть семинара.
В свой номер я вернулась абсолютно измотанная. Часы показывали начало пятого, и пора было спускаться к обеду, однако я не чувствовала в себе сил принимать душ и переодеваться. Единственное, о чем я мечтала, была мягкая кровать, на которой я и растянулась во весь рост, сбросив туфли.
Семинар прошел почти впустую: мысли о бедном убитом старом джентльмене занимали меня гораздо больше, чем все происходящее в аудитории. Я ловила себя на том, что то и дело отключаюсь, мысленно уносясь в двести первый номер и пытаясь понять, кому могло понадобиться убивать этого безобидного человека. Интересно, что месье де Кассару, похоже, действительно удалось провернуть дело с полицией по-тихому: я не видела ни одного человека в форме на территории отеля, хотя для того, чтобы попасть в крыло, где проходил конгресс, пришлось пересечь весь периметр гостиничного комплекса. Может, вопреки правилам, он все же решил обойтись без участия полицейских? С одной стороны, можно понять, что хозяин отеля не желает обнародовать печальный факт смерти постояльца – тем более насильственной. Но с другой – я не могла отделаться от мысли, что де Кассар боится полиции больше, чем таинственного убийцы. И он назвал Риддла по имени – я точно это помню! Он сказал: «Бедный Джон…» Значит, де Кассар и Риддл знакомы? Но ведь последний заселился в отель в тот же день, что и мы (в отличие от мадам Фернан, которая уже некоторое время здесь отдыхала). Может ли быть, что ныне покойный успел свести близкое знакомство с де Кассаром за столь короткий срок? Правда, он и со мной успел познакомиться, однако трудно представить, чтобы столь занятой человек только этим и занимался… А вот лицо мадам Фернан было ему совершенно незнакомо – я готова была поклясться! Сидя в конференц-зале, я ожидала прихода Макфейдена, но он так и не появился: видимо, мадам Фернан полностью завладела вниманием доктора. Но почему я, собственно, решила, что Лиам Макфейден – кардиолог? Де Кассар сказал, что он – врач, но какой именно специализации, не упоминал… И зачем он вообще притащил этого парня, ведь знал же, что я и сама медик?
Хлопнула дверь, и Дашка влетела в мою комнату.
– Отлеживаешь бока? – спросила она, скидывая сандалии и плюхаясь на кровать рядом со мной.
– Устала как собака, – прохныкала я.
– Что, и на обед не пойдешь? – нахмурилась подруга.
– Наверное…
– Нетушки! – тряхнула кудряшками Даша. – Ну-ка, поднимайся, дуй в ванную и приводи себя в порядок. А я расскажу тебе, как провела время.
Я слишком хорошо знаю подружку, чтобы надеяться, что она от меня отстанет. Со стоном поднявшись, я поплелась в ванную комнату, а она юркнула вслед за мной. Ванная была просторной, и душевая кабина занимала всего треть помещения. Усевшись на стул, Дарья принялась трещать, рассказывая о том, как ее и мадам Фернан допрашивал полицейский в штатском. (Кстати, он оказался настолько мил, что пригласил Дарью выпить с ним кофе, а потом покатал по городку в своей машине, показывая достопримечательности.) Вот чем, оказывается, занимаются «милые мальтийские полицейские» в свое, между прочим, служебное время! Конечно, перед чарами Дашки не устоял бы и монах, поэтому особо удивляться не приходилось.
– А Макфейдена тоже допрашивали? – как бы между прочим спросила я.
– Нет. Он куда-то исчез, как только разобрался с Лили… Да и что он мог пояснить по делу, ведь пришел-то уже после нас?
– Верно, – согласилась я и, выключив воду, ступила на кафельный пол. Дашка протянула мне полотенце и добавила со странно заговорщицким видом:
– Кстати, я кое-что обнаружила до того, как приехала полиция, и все там прошерстила.
– Неужели? – без особого интереса спросила я.
Она разжала кулачок. На ее ладони лежал большой перстень. Он представлял собой широкий золотой обод с вставленным в него крупным рубином. Сверху и по бокам рубин обрамлял выпуклый узор, чем-то напоминающий лепестки клевера, только не закругленные, а острые. Этот узор показался мне похожим на восьмиконечный мальтийский крест, но тогда у него явно не хватало половины. В целом я не назвала бы данное ювелирное украшение красивым: кольцо было массивным и, очевидно, дорогим, но и только.
– Откуда ты это взяла? – требовательно спросила я.
– Мистеру Риддлу, насколько я понимаю, оно больше не понадобится?
– Ты… ты обокрала покойника?
– Да ты что! – воскликнула Даша. – Мародером меня считаешь? Спасибо, вот не ожидала от тебя! Кольцо закатилось в щель между перилами балкона и полом. Еще бы чуть-чуть, и оно могло упасть вниз, во двор. Там его обязательно нашел бы кто-нибудь из служащих и непременно оставил себе.
– А ты, что же, собираешься передать его в музей? – с издевкой спросила я.
– Я, дорогуша, собираюсь выяснить, что это за колечко. Смотри сюда.
Дарья включила лампу, поднесла к ней перстень, и я смогла прочесть следующее: «IGNI ET FERRO».
– «Огнем и мечом», – перевела я латинскую надпись.
– Согласись, фразочка не самая расхожая для того, чтобы чеканить ее на ювелирном украшении? – торжествуя, заметила подруга.
– Мне кажется, нужно отдать это нашему хозяину.
– Де Кассару? Еще чего! – возмутилась Дашка.
– Что ты предлагаешь?
– Сегодня – уже ничего. Будем отдыхать, а вот завтра, прямо с утречка, мы с тобой едем в Валетту.
– Я не могу в Валетту, у меня же конгресс!
– Тогда я поеду одна, – вздернув голову, заявила Дарья. – Подумаешь!
– Слушай, зачем тебе туда?
– Пробегусь по ювелирным магазинам.
Я издала вздох облегчения, решив, что неправильно поняла подругу и она просто решила заняться обычной туристической ерундой. Однако Даша не замедлила продолжить:
– Там и выясню, что это за штуковина!
К обеду мы спускались в молчании, недовольные друг другом, и, честно говоря, я не горела желанием оказаться в компании малознакомых людей, надеясь поесть в тишине. Моему желанию не суждено было осуществиться: едва мы вошли в обеденный зал, как две руки, почти одновременно взвившиеся вверх, привлекли наше внимание. Это оказались мадам Фернан и Моник Варен, приглашающие нас за свой столик. Подавив вздох, я нацепила на лицо дружелюбную улыбку и, сопровождаемая Дарьей, продефилировала по проходу к ним.
– Ужас, да? – обратилась ко мне Моник, не успела я присесть.
– Вы о чем?
– Да об убийстве несчастного месье Риддла, конечно же! Лили сказала, что вы были первыми, кто его обнаружил? Представляю, что вам пришлось пережить!
Значит, болтливая мадам Фернан уже все им рассказала – не зря де Кассар боялся огласки! Все его ухищрения с полицейскими в штатском не помогли, потому что среди постояльцев отеля достаточно глаз, ушей и широко открытых ртов.
– Думаю, многие захотят съехать, как только узнают, – заметил Жерар. – Мы, со своей стороны, никому ни слова не скажем, но вы же знаете, как быстро распространяются слухи!
Да уж, особенно при деятельном сотрудничестве некоторых особо активных лиц. Я бросила укоризненный взгляд на Лили, но она сделала вид, что не поняла меня.
– А вот хозяин отеля утверждает, что Джон Риддл съехал, – вновь заговорила Моник. – Когда я случайно столкнулась с ним в фойе и поинтересовалась Джоном, – это было еще до того, как мы поговорили с Лили, – он ответил именно так!
– Его можно понять, дорогая, – вздохнул Жерар. – Кому понравится, когда в его доме происходит такое жестокое, немотивированное убийство?
– Действительно! – поддакнула мадам Фернан. – Кто и за что мог расправиться с таким милым, пожилым месье?
– Его же ограбили, разве нет? – уточнила Моник. – Лили сказала…
– О да, в номере такой беспорядок – просто ужас! – прервала ее мадам Фернан, сверкая глазами – видимо, оттого, что вновь получила возможность завладеть всеобщим вниманием. – Такое впечатление, что убийца что-то искал!
– Интересно, что? – задал вопрос Жерар, откидываясь на спинку стула. Он выглядел не слишком заинтересованным, лишь из вежливости поддерживая разговор. Дашу также мало занимало происходящее за столом: она все рыскала глазами по огромному обеденному залу в поисках Робера де Кассара, а потому едва реагировала на реплики собеседников.
– Может, деньги? – высказала я предположение.
– Бросьте, Ула! – отмахнулась Моник. – Месье Риддл был далеко не самым богатым человеком в этом отеле!
– А что, если всем нам теперь грозит опасность? – испуганно спросила Лили. – Вдруг в этих местах завелись воры и бандиты, которые не остановятся перед душегубством?
– Не надо паники, Лили, – мягко отозвался Жерар. – Вы не допускаете мысли, что Джона просто… с кем-то перепутали?
– То есть хотели убить другого? – уточнила я.
– Ну да, – пожал плечами Варен. – Или он считал Риддла более состоятельным… А, черт, давайте сменим эту тему, а то у меня аппетит пропадает!
Немудрено, ведь это – нормальная человеческая реакция на трагическое происшествие. Я и сама сомневалась, что смогу проглотить хоть кусочек, однако к тому времени, когда к нам подошел официант, успела передумать. Человеческое тело – странный механизм. Мы, врачи, думаем, что досконально изучили его работу, и все же порой мне приходит в голову, что я совершенно не в курсе, как именно оно функционирует.
Неуемная разговорчивость мадам Фернан имела и свои положительные стороны: с ее помощью мы узнавали все сплетни и новости, а также получали подробную информацию об общих знакомых – к примеру, о чете Варен, которые, признаться, меня заинтересовали. Беседуя с Моник, пожилой даме удалось вытянуть из нее почти всю подноготную семьи. Оказывается, Жерар Варен женился на Моник, когда ей уже стукнуло сорок. До того времени она развлекалась и занималась построением «карьеры». Ее отец-миллионер, владеющий большой компанией морских грузоперевозок в Марселе, купил дочери парочку глянцевых журналов, где она и упражнялась в менеджменте, так как в юности окончила соответствующий факультет в университете. К сорока годам Моник нагулялась и принялась озираться по сторонам в поисках достойного кандидата в мужья. Как раз тогда ее отцу потребовалось аортокоронарное шунтирование, так они и познакомились с Жераром Вареном. После короткого, но головокружительного романа он сделал предложение. Отец не возражал, считая кардиохирурга неплохой партией для дочки с высокими запросами и большими деньгами. Лили считала, что Варен неплохо устроился: после смерти отца Моник унаследовала огромное состояние. Всеми делами занимались управляющие, она лишь стригла купоны и работала в журналах в свое удовольствие, а Жерар получил возможность жить в роскоши, которой раньше не мог себе позволить, несмотря на достаточно высокий для среднего француза доход.