Виталий Владиславович Устюжанин вообще прилетел в командировку на Северный Кавказ только шесть часов назад. А четыре часа назад его отряд, только-только устроившийся в казарме после долгого перелета грузовым авиабортом, подняли по тревоге, а самого Устюжанина вызвали в штаб для получения задания. Причем все данные по заданию сводились к информации о нападении большой банды на поселок и уничтожении военных складов. Ничего о количественном составе банды, и тем более личностном, известно не было.
– Там уже и внутривойсковики подоспели, и полиция. Разберетесь, – напутствовали Устюжанина. – Привыкайте к такому положению вещей. Здесь у нас это в норме. Работаем «с колес», а потом уже разбираемся.
В данном случае работать предстояло не «с колес», а с борта вертолета, но и вертолет-то выделили всего один, поэтому Устюжанин взял с собой только один взвод, а остальные четыре взвода его отряда ждали в казарме, когда их затребуют на аэродром. Подполковник пытался обговорить аспекты доставки остального отряда с пилотом вертолета, на что тот сообщил, что доставить больше никого не сможет и даже забрать самого подполковника Устюжанина и его отряд, при необходимости, с места будет невозможно, так как ураган надвигается. Вообще-то, на Северном Кавказе ураганы – явление достаточно редкое, тем не менее время от времени посещающее регион. Но бороться с этим стихийным бедствием здесь не умели, и никто толком не знал, как к нему готовиться. Даже вертолетчик гадал, что им прикажут. На его вкус, лучше было бы услышать приказ о срочном перелете машин в спокойное место.
– А что услышим, будем посмотреть… – закончил он свое сообщение.
Короче говоря, подполковник Устюжанин был сразу брошен в сложные обстоятельства. Впрочем, это была уже третья его полугодовая командировка на Северный Кавказ, и обстановку он более-менее знал. Это помогало ему ориентироваться в общей обстановке, но не в конкретной. Правда, непривычным было ожидание урагана. За свои сорок семь лет жизни Виталий Владиславович видел ураганы только в кадрах хроники, которую иногда показывали по телевидению, и прекрасно понимал, что никакая подготовка спецназовца не в состоянии помочь человеку бороться с такой мощной стихией. Разве что присутствие духа может помочь и умение быстро выбирать правильные решения. Уже одно это, несомненно, много дает.
До поселка идти пешком недолго, не больше получаса нормального пешего хода, а для офицера спецназа эти полчаса сокращались вдвое. С собой подполковник взял трех солдат. Не для охраны, а просто на всякий случай. Виталий Владиславович намеревался навести справки, ведь чем больше людей задают вопросы, тем, как правило, бывает больше полученных данных, и по дороге объяснил солдатам, о чем именно они должны спрашивать у местных жителей. Самого Устюжанина интересовал компьютер с доступом в Интернет.
Первый квартал поселка, в который они вошли, казался вымершим. Людей видно не было, зато было много развалин и ям от взрывов. Полицейский подполковник уже сообщил Устюжанину о сгоревших объектах, в том числе и двух складах с боеприпасами. Один из них – с 82-миллиметровыми минами для минометов «Поднос», второй – с подлежащими утилизации артиллерийскими снарядами. Но мины для минометов всегда хранятся в отдельных ящиках от навинчивающегося головного взрывателя, следовательно, если мина по какому-то недоразумению и решит совершить несанкционированный полет, то есть просто взорвется так называемый основной заряд, предназначенный для собственного полета мины к цели, и полетит над местом, где хранилась, на землю упадет только металлическая болванка, разрывной заряд тротила без взрывателя даже не воспламенится. Сами головные взрыватели, содержащиеся в отдельном ящике, естественно, взорвутся, но без непосредственного касания разрывного заряда взрыва не произойдет. А вторая часть разрывного заряда, состоящая из аматола, вообще при температуре свыше ста шестидесяти градусов просто разлагается и выделяет закись азота с примесью других оксидов. Сама закись азота[5] быть боевым отравляющим веществом не может, хотя воздействие на людей имеет. Но это воздействие скорее обратного порядка тому, которого хотели бы добиться бандиты. Но вот разрывы артиллерийских снарядов, в зависимости от калибра и состояния, в котором хранились и готовились к утилизации, могли бы причинить и, судя по внешнему виду, причинили местным жителям большие неприятности. Улицы поселковой окраины походили на линию фронта времен Второй мировой войны, только окопов видно не было, а вот ямы от разрывов снарядов виднелись в нескольких местах. У многих домов были выбиты окна и проломлены крыши. Похоже, жители этих домов бежали куда-то в сторону, ища укрытия и спасения, и спросить, что произошло, просто не у кого.
Однако уже в следующем квартале людей было достаточно много, среди них, вероятно, и жители первого квартала, накрытого продуктами взрывов. Толпа сразу устремилась к военным, хотя не спрашивали ничего и только ждали, что им скажут.
К удивлению подполковника спецназа ГРУ, хотя находились они в Ставропольском крае, то есть по другую сторону от административной границы Дагестана, местные жители были в большинстве своем дагестанцы или представители еще какой-то кавказской национальности, а славянских лиц почти не попадалось.
– Чего ждете? Работайте, – дал знак солдатам Устюжанин.
Те стали задавать вопросы. Группа как-то быстро разбилась на группки, в центре которых оказалось по солдату. Сам подполковник сначала прислушивался к общим разговорам и понимал, как трудно бывает выбрать рациональное зерно там, где все хотят что-то сказать, перебивают друг друга, друг с другом спорят, но при этом каждый высказывает только свое мнение, весьма, как правило, далекое от действительности. Тогда он обратился к молодому человеку славянской внешности с умными, как показалось Устюжанину, глазами, решив, что у этого человека может быть дома подключенный Интернет. Парень был похож на студента, а студенты обычно Интернетом пользуются. Хотя время каникул не подошло, и студенту в поселке взяться было неоткуда, но сработало ассоциативное мышление. Раз похож, значит, его и нужно спросить.
– Не подскажете, молодой человек, где здесь можно в Интернет выйти? Есть такая срочная необходимость.
– Можно было бы у меня, но я не знаю, работает ли. Не проверял.
– Сотовая связь работает.
– Значит, можно у меня. Я через GPRS на спутник выхожу. Другой возможности у нас в поселке нет, давно уже обещают «выделенку» сделать, но все руки не доходят. Пойдемте…
До дома парня пришлось пройти еще два квартала. Просто молча идти в такой обстановке, конечно же, невозможно, и парень заговорил первым:
– Что все-таки сегодня произошло?
– Я для того и прилетел сюда, чтобы найти виновных, разобраться и, по возможности, уничтожить, чтобы бандиты сюда больше не совались.
– Их уже много уничтожали. Но только одних уничтожат, как тут же другие лезут.
– Что, часто на поселок нападали?
– На моей памяти сегодняшнее нападение – третье. А я только три года, как сюда после института приехал.
– Вы кто по профессии?
– Учитель. Два месяца после института проработал учителем, потом месяц был завучем, а затем сразу сделали директором школы. Теперь школы больше нет, а директора школы без школы не бывает. И это в разгар учебного года! Спалили школу. А мы только нынешним летом большой ремонт сделали. Нам средства выделили, которые раз в сто лет сельским школам выделяют. И все насмарку. Очередная вылазка бандитов, и все… Но такого, говорят, еще не было. Раньше только русских старались уничтожить…
– Почему только русских? Выборочно, что ли?
– Выборочно. Заранее знали дома, где русские живут, приезжали, стреляли, поджигали и уезжали, пока милиция просыпалась. А потом подкатывали «добрые» дяди из Дагестана и за копейки покупали участки у людей. Жить здесь никто не хотел, опасно, потому и продавали за бесценок. Но у нас – еще что, у нас процентов тридцать местных осталось. В соседнем районе два села полностью с земли согнали. Скоро и у нас русских не останется.
– Это вот те люди, с которыми вы сейчас только стояли? – спросил подполковник, оглядываясь через плечо.
– Нет. Покупали другие. Купят участок, дом кое-как построят и продают своим же, причем недешево. Тоже заработок. Бизнес у них такой. И все, как один, клянутся, что для себя строили, что дом на совесть сделан. А его потом перестраивать приходится. Но в этот раз все по-другому было. В этот раз всех расстреливали и жгли – и русских, и дагестанцев. Люди говорят, не меньше десяти машин приезжало. Из гранатометов стреляли, из огнеметов. Целые участки сжигали вместе с домами и с садом[6]. Я вот впервые увидел, что такое огнемет, и испугался. А как же те, по чьим домам стреляли? Паника страшная была. Сейчас вот, только к середине дня, все как-то успокоились. Уже сил не осталось, чтобы беспокоиться.
– И напрасно, – жестко проговорил Виталий Владиславович.
– Думаете, вернутся? – с легким испугом посмотрел на него директор школы.
– В этом сомневаюсь, но хотел бы, чтобы они вернулись. Я готов с ними пообщаться. И солдаты мои готовы. Пусть даже на десяти машинах они приехали. Значит, их было около пятидесяти человек, по нынешним временам это необыкновенно большая банда. Но беда на поселок и на всех нас идет другая, и совсем с другой стороны.
– Какая беда?
– Вот это я и хочу уточнить в Интернете. Далеко еще?
– Пришли…
Домик у директора школы был совсем небольшой. Вернее, это был даже не отдельный дом, а щитовой домишко на две семьи, построенный по стандартному советскому проекту. Точно такие строили в военных городках для размещения офицеров, и подполковник Устюжанин в бытность свою младшим офицером успел в таких и пожить, и знал, как продуваются эти стены зимой и как греются летом. Обычно такие служебные квартиры состояли из двух комнат и кухни. Все оказалось точно так, как подполковник и предполагал, видимо, домишки эти строили не только для молодых офицеров, но и для молодых учителей. Советская власть предпочитала не тратить средства на проектирование отдельных зданий.
– Вас как называть-то? – спросил Устюжанин.
– Николай Иванович. Можно просто Николай. Мы не на уроке. Мне так даже больше нравится. Устал себя директором чувствовать. А теперь, когда директор без школы, тем более можно просто Николаем…
Глава четвертая
Николай Иванович усадил подполковника на диван, а сам сначала проверил, есть ли в доме электричество, и только после этого включил компьютер. Сам компьютер загружался недолго, а вот Интернет работал очень медленно. Но Виталий Владиславович, пересевший по приглашению хозяина за компьютерный столик, никак не показывал своего нетерпения.
Прогноз погоды он выбрал для региона Махачкалы и сразу увидел штормовое предупреждение. Предупреждение только официально называлось штормовым, потому что ураганного предупреждения у нас в России люди не знают. Тем не менее ураган по имени «Чингисхан» приближался уже к береговой линии Дагестана. И, как показывала карта, в столицу республики могли зайти только отдельные завихрения мощного потока непогоды, а эпицентр урагана уже вошел в Кизлярский залив и стремительно передвигался в сторону побережья. Судя по всему, ураган «Чингисхан» обещал пройти по Дагестану, захватив часть Калмыкии и северные районы Чечни, и углубиться на территорию Ставропольского края. Впрочем, насколько обещал углубиться, прогноза не было, потому что траектория передвижения воздушных потоков непредсказуема. Скорость ветра местами уже достигала ста шестидесяти километров в час. На побережье Кизлярского залива было выброшено несколько рыбацких судов, а на самом берегу легковые автомобили просто срывало с дороги и кувыркало по полям. Большегрузные фуры сваливало с колес на бок и тоже сбрасывало с дороги. Спасатели зафиксировали более десятка пострадавших и два смертельных случая. По всему побережью объявили чрезвычайное положение.
Однако жители тех мест были предупреждены и спасались согласно рекомендациям, хотя у людей есть свойство надеяться на лучшее, и далеко не все, как правило, следуют рекомендациям специалистов. В этом же поселке давать рекомендации пока было некому, и подполковнику спецназа ГРУ, боевому офицеру, обученному ведению военных действий, пришлось взять на себя функции спасателя.
– Николай, у тебя принтер есть? – Подполковник перешел на «ты», не имея времени на вежливость.
– Есть. И лазерный, и фотопринтер.
– Быстро печатает?
– Относительно. Не самый быстрый, но мне хватает.
– Картридж заправлен?
– Приблизительно на тысячу страниц должно хватить.
– Я сейчас подготовлю инструкцию, как себя вести в случае урагана. Он к нам уже приближается. Мне не могут доставить вертолетами всех моих солдат, а бригада Следственного комитета села где-то на половине дороги. Проблем много, и все обещают обрушиться на наши головы. Это в дополнение к первому, бандитскому, урагану. Распечатай, сколько сможешь, страниц. Бумаги хватит?
– У меня школьная бумага дома хранится. Я для школы все на своем принтере распечатываю.
– Сейчас я все подготовлю, ты распечатаешь, я пошлю солдат и ментов, пусть распространяют среди людей. Еще вопрос. Где здесь можно найти мегафон?
– Сотового оператора, что ли? – не понял директор школы.
– Нет. Обыкновенный мегафон. Громкоговоритель, усилитель звука.
– А… Понял. В отделении полиции был. Но там всех перестреляли.
– Хоть кто-нибудь должен остаться, не бывает, чтобы всех перестреляли. Перестреляли только тех, кто был в момент атаки в здании. Но кто-то после дежурства отдыхал. – Подполковник увидел в окно своего солдата и показал пальцем: – Там, за штакетником, с местными беседует рядовой Воронов. Пока я текст готовлю, объясни Воронову мой приказ. Пусть кто-то местный проводит его до здания полиции, где он должен найти живого мента и мегафон, чтобы можно было по громкой связи к людям обратиться. Если ментов не найдет, пусть сам мегафон ищет. Это необходимо. И срочно. Иначе ураган добьет тех, кого бандиты не добили. Вперед!
Подполковник говорил коротко и жестко, даже не просто говорил, а командовал, как командовал бы в боевой обстановке, и Николай, сразу включившись в ритм, побежал на улицу.
В Интернете нашелся целый сайт с советами, как вести себя в случае пришествия урагана. Виталий Владиславович копировал материалы, текстовой редактор переводил весь материал в крупный кегль, чтобы мог прочитать даже человек со слабым зрением, оказавшийся в трудной ситуации без привычных ему очков.
Текст, казалось, охватывал все сферы, которые может затронуть ураган. Там говорилось, каким образом лучше всего уберечь личный автотранспорт от нашествия стихии, много было сказано о личной безопасности, давались советы, в каких местах предпочтительнее прятаться, а в каких прятаться категорически не рекомендуется. От себя подполковник дописал несколько строк о том, что необходимо всеми имеющимися подручными средствами обезопасить свое жилище, по возможности, щитами или листами фанеры, или досками забить окна и укрепить двери. О необходимости создания запасов воды и медикаментов в материале говорилось, и предупреждать об этом повторно не стоило. Главные советы относились к тому, как вести себя после прохождения урагана. Опять же от себя, Устюжанин написал обращение к тем, кто имеет навыки оказания первой медицинской помощи. Такие люди сразу после окончания урагана обязаны принять участие в поиске пострадавших.