Впереди нас шел мужчина в белой рубашке, и его маленькая аккуратная плешь на затылке в лучах вечернего солнца казалась солнечным зайчиком.
– Смотри! – Маринка толкнула меня в бок и едва не свалила с тротуара на дорогу.
– Я это уже видела, – проворчала я, прекрасно зная свою дорогую подругу. Если у нее в голове оформилась какая-то идея, то это надолго и… Одним словом, криков тоже будет много.
– И я про то же! – шепотом, но в совершенном восторге выдохнула мне на ухо Маринка. – Это он!
– Мужчина твоей мечты? – вяло поинтересовалась я. – Помоложе бы немного нашла! А то смотри: лысый же.
– Фу, как надоели твои дурацкие шутки. – Маринка даже засопела от негодования и потянула меня быстрее вперед. – Кстати, о лысине! Да будет тебе известно, что лысина или плешь для мужчины – это просто деталь имиджа, вот!
– Что-то я тебя не поняла, – начала возмущаться я, – то ты мне говоришь, что бежать некуда, то теперь сама волочешь меня за этим… ну, короче, с имиджем на затылке. Тебе что от меня нужно?
– Ты действительно, что ли, ничего не поняла? – Маринка открыла рот и тихонько присвистнула. – Ну ты даешь!
– Короче! – потребовала я. – Иначе останавливаюсь и шага больше не сделаю! Мне уже надоело!
– Ну, смотри! – Маринка, все так же не переходя на полный голос и приблизив губы к самому моему уху, быстрым шепотом проговорила: – Ты же помнишь, что он был с «дипломатом», да?
– Ну и что? – спросила я.
– Ну и вот, а потом бум-бах – был взрыв, и что мы видим? – Маринка опасливо покосилась на идущую впереди плешь и снова повернулась ко мне.
– И что же мы видим? – я уже начала, разумеется, кое-что понимать, но хотела, чтобы Маринка высказалась до конца.
– А то, что он без «дипломата», вот! – ликующе прошептала Маринка. – Поняла теперь?
– Взрывной волной сдуло? – основательно попробовала догадаться я. – Это законы физики средней школы.
– Ты смеешься, что ли, надо мной?! – вскричала Маринка и остановилась, совершенно забыв и про шепот, и про свою загадочность.
На нас оглянулись некоторые прохожие. Какой-то парень с противоположной стороны улицы махнул рукой, еще несколько женщин посмотрели в нашу сторону и укоризненно покачали головами. А вот «имидж» с плешью не оглянулся.
– Ты не шуми, – резонно заметила я, – и объясни мне, пожалуйста, куда мы идем? Я свою машину оставила в другой стороне. А живем мы обе вообще по другую сторону этого микрорайона.
– Сама не шуми, – прошипела Маринка, – я и не ожидала, что ты такая бестолковая! Этот мужик и есть киллер! Теперь поняла?!
– Киллер? – таким же шепотом переспросила я, внимательно глядя вперед и перебирая в голове Маринкины доводы. Теперь они уже не казались мне бессодержательным набором слов, как я сначала думала. Однако сразу признать в мужчине в белой рубашке киллера я тоже не могла.
– Почему же именно киллер? – подумала я вслух.
– Ну все же сходится! – заликовала Маринка, переходя уже не на шепот, а на какое-то придыхание, потому что мы почти нагнали этого мужчину и шли у него за спиной буквально в трех-четырех метрах. – Все же сходится! Где же у него «дипломат»? А? Почему молчишь?
– Ну мало ли где, – рассеянно проговорила я, – оставил где-нибудь.
– Оставил где-нибудь! А я тебе скажу, где он его оставил! – Маринка затормозила меня, чтобы мы хоть немного отстали от мужчины. – Он взорвался, понимаешь? Взорвался, потому что лежал под «Мерседесом»!
– Неизвестно еще, был ли это «Мерседес» или какая другая машина, – машинально поправила я по редакторской привычке. Мужчина повернул налево, и мы, разумеется, за ним. Пройдя несколько шагов, Маринка прокрутила в голове мои слова, и они ей почему-то не понравились.
– Тьфу, – она сплюнула, остановилась и отвернулась от меня. – Не могу больше с тобой разговаривать! Ты меня достаешь! – выпалила она, топнула ногой, потом спохватилась и рысью бросилась за своим плешивым киллером.
Мне ничего не оставалось, как помчаться за нею следом.
Через несколько шагов я, внимательно посмотрев по сторонам, подумала о том, почему эта улочка кажется мне знакомой. Я поняла это, только увидев наряд ППС, стоящий посреди и переговаривающийся по рации.
Догнав Маринку, я быстро проговорила:
– Слушай! А ведь тут ограбили ту тетку!
– Верно! А где же она? – Маринка завертела головой и, не останавливаясь, пожала плечами. – Значит, уже дает показания.
Мужчина в белой рубашке прошел дальше, ну а мы, естественно, как отважные следопыты, промаршировали за ним следом, но уже не дыша ему в затылок. Как только я поняла, что у Маринки бзик глубоко и надолго, дело слежки возглавила я, и мы сразу же начали вести себя умнее. Отстали метров на десять, пошли менее напряженным шагом и не стали походить на спешащих на уроки школьниц.
Вскоре мы поравнялись с пэпээсниками.
– Наверное, они ее уже отправили для снятия показаний, – повторила умную мысль Маринка, но тут мы услышали, что говорит по рации один из сержантов.
– Ну, короче, нет тут никого, – просипел он, – я думаю, типа ложный вызов…
Мы с Маринкой недоуменно переглянулись, и я против воли втянула голову в плечи. Только этой неприятности еще и не хватало!
– Ну да, посмотрите там по определителю, откуда звонили, и припаять этой бабенке на всю катушку! – закончил сержант. – Да.
Маринка хмыкнула и задергала меня за руку. Я, прекрасно понимая, что ей понравилось словечко «бабенка», не отреагировала и даже не нахмурилась. Ну что за охота людям повторять всякие глупости за другими? Словно своих глупостей не хватает!
– А получается, что тетка-то свалила! – сказала Маринка, и в этот момент мужчина, которого мы преследовали, дошел до дороги, подскочил к стоящей белой «десятке» и, быстро распахнув дверцу, сел на заднее сиденье. «Десятка» тут же рванула с места и поехала в направлении центра города.
Мы посмотрели ей вслед, и Маринка, громко шепча, несколько раз повторила номер машины.
– Ну вот, основное мы знаем, – констатировала она, когда машина скрылась за поворотом, – киллера приметы знаем, машину, на которой он уехал, знаем и даже, как примерно было совершено преступление, тоже знаем. Вот какие мы молодцы! А все Мариночка, между прочим!
– Как же, по-твоему, все произошло? – спросила я.
– Ну я же тебе рассказывала! – возмутилась Маринка. – «Дипломат» под «Мерседес» бросил! Это же элементарно, мисс Ватсон!
– Ах, да, – вспомнила я, – такое ты, точно, говорила, помню.
Мы сориентировались и вернулись к зданию редакции. «Лада» была на месте, и ничто не мешало нам пойти домой. Точнее говоря, домой вернулась я, а Маринка приехала ко мне в гости. Ну, в общем, как обычно.
Глава 3
Утром, когда я проснулась в своей квартире на своем диване, то, слава богу, ничего особенного не произошло. Если не считать, конечно, что и это утро наступило раньше, чем мне бы хотелось, и снова на небе не было ни облачка, и прогноз, сообщенный по телевизору, не обещал ничего утешительного: снова будет жарко.
Не знаю, из каких побуждений, наверное, исключительно чтобы меня утешить, обаятельный диктор улыбнулся и сообщил, что в Южной Африке выпал снег. Маринка, с кислой рожей бродившая по квартире, сразу же развеселилась, представив негров, катающих снежную бабу, а мне стало грустно: ну что за несправедливость такая? Ну на фига зулусам снег, скажите мне? На фига?! Им жара нужна с бананами, а снег – это наш национальный деликатес, и нечего путать!
Не слушая Маринкины шуточки, я скромно позавтракала и молча вышла из квартиры.
Кажется, Маринка даже не заметила, что я не поддерживаю разговора. Она продолжала трещать и пока мы шли до машины, и по дороге в редакцию. Единственный раз, когда она обратилась ко мне с вопросом, это было уже при выходе из машины.
– Отвратительно жарко, правда? – возвестила она, даже не оглядываясь, и пошла к входной двери. Я из вежливости кивнула, хотя знала, что Маринка не увидит моего кивка, но, кажется, она даже не обратила внимания и на это.
Сперва я не пошла в редакцию, а заглянула в фотолабораторию. Виктор уже был там, и я ему отдала вчерашнюю пленку. Только после этого я пошла к Маринке, ждущей меня у запертой двери редакции.
Как только я открыла эту дверь, Маринка, оттолкнув меня, вбежала первой и тут же включила кондиционер рядом со своим рабочим столом.
– Кайф! – возвестила она, устроившись под ним. – Я чувствую себя Снегурочкой: таю и таю. Хочу в Южную Африку!!!
– К неграм? – спросила я.
– К снегу! – крикнула Маринка. – К снегу! К каким еще неграм?
Я отперла дверь своего кабинета, вошла, включила свой кондиционер и телевизор, стоящий у меня на тумбочке, слева от окна.
Через секунду влетела Маринка, не закрыв за собою дверь.
– Все равно в редакции никого нет, а если кто придет, мы и не услышим, – сказала она.
– Ты кого-то ждешь? – поинтересовалась я. – Я его знаю?
– Нет, не знаешь, конечно, но я его не жду, – Маринка вальяжно устроилась у кофейного столика на стуле, поближе к кондиционеру, – а вдруг придет недоброжелатель какой-нибудь?
– И сопрет твою кофеварку?
– Нашу, нашу, а не мою! – прикрикнула Маринка. – Куда бы вы все делись без моей кофеварки? Хлебали бы пепси-колку и вконец бы одичали. Кстати, кофе я не хочу, а ты?
– Аналогично, – вздохнула я, – погода не располагает.
– Так нужно ее поправить маленько, – Маринка дотянулась до переключателя кондиционера и переставила на максимальный холод. – Вот так, – с удовлетворением сказала она, снова устраиваясь на стуле, – а замерзнем, пойдем греться ко мне.
– Уговорила, – согласилась я.
Как раз, как и положено, в это время по телевизору начали передавать сводку новостей нашего городского УВД. Жутко намалеванная и абсолютно безвкусно причесанная дикторша начала рассказывать: кто, где, кого и как за прошедшие сутки.
Снова мы увидели знакомую нам взорванную машину и подробности славной и боевой биографии господина Кудельникова, владельца сей машины, останки которого удалось идентифицировать, несмотря на их полную неузнаваемость. Машина, кстати, оказалась «Опелем», а не «Мерседесом», но Маринка сделала вид, что этого не услышала. А я не стала указывать.
Геннадий Иванович Кудельников, в прошлом Кудель, до вчерашнего вечера был вице-президентом банка «Каскад» и крупным акционером нескольких фирм и фирмочек. Дежурный по УВД объяснил нам с Маринкой, что взрывчатое вещество было эквивалентно 500 граммам тротила, и, скорее всего, взрывное устройство было радиоуправляемым. И сработало это устройство ориентировочно в восемнадцать часов двадцать пять минут. Господин Кудельников погиб сразу же, а от его машины мало что осталось. Ну да это мы и сами видели.
– Ерунда, – сказала Маринка, пренебрежительно махнув рукой, – радиоуправляемое! Кинул «дипломат» – и все тут!
– Что же, он в «дипломате» бикфордов шнур поджег? – наивно спросила я.
– Как? – вздрогнула Маринка. – А, ну тогда, конечно, радиоуправляемое, да. Я так и сказала!
Дежурный продолжил свой рассказ, и из него мы узнали много интересного, например, то, что, по мнению правоохранительных органов, убийство было заказным и заранее спланированным.
– Мне нравится их слушать, – заметила Маринка, – с такими умными лицами говорят настолько банальные вещи, что хочешь – не хочешь, а начинаешь им верить. Действительно: убийство было заказным. Спасибо, что объяснили, а я-то думала, что Кудель на хлопушке подорвался!
Я промолчала, потому что меня заинтересовало лихое сообщение о задержании киллера, совершившего это преступление. Не успела я открыть рот от удивления, как дежурный тут же поправился и сказал, что задержан подозреваемый, а киллер он или не киллер – определит суд.
– Слышала? – спросила я Маринку. – Уже кого-то задержали, и что-то мне подсказывает, что это не твой дядечка с «дипломатом». Не похоже как-то.
– Кого ты слушаешь? – возмутилась Маринка и даже соскочила со стула. – Они сейчас тебе тут нахвастаются, а потом скромненько так признаются, что ошибочка вышла. У них так всегда. Ну почти.
– Ага, а права, разумеется, была ты, – догадалась я.
– Ну да, – просто сказала Маринка, – а права была я. Это же в порядке вещей. Ты так разве не считаешь?
– Не считаю, – отрезала я.
Дежурный по УВД продолжил свои сообщения и рассказал нам о нахождении машины, угнанной накануне около шести часов вечера неизвестными злоумышленниками. Камера оператора скользнула по пустырю, заросшему травой и заваленному всяким мусором, и остановилась на белой «десятке».
Показали простого и честного сержанта-гибэдэдуна, который просто и честно рассказал, как он героически обнаружил эту машину в свободное от работы время, гуляя по этому пустырю со своей болонкой.
– Маринка, – тихо сказала я, – ну-ка, доставай свои записки, не та ли это машина, а?
– Что? – не поняла меня Маринка. – Что значит, та или не та? А какой там номер?
– Пять тысяч триста сорок три, – быстро произнесла я. – Ищи быстрее!
– Да нет, не тот номер. Не может быть, – Маринка выбежала из кабинета, что-то уронила в редакции, потом еще раз что-то уронила, громко выругалась и наконец вернулась, перетряхивая содержимое своей сумки.
– Какой, ты сказала, там номер-то? – переспросила она, доставая несколько разрозненных листочков, на которых она обычно делала записи, не находя постоянно своей записной книжки. – Какой?
– Пять тысяч триста сорок три, – повторила я, теряя уже терпение от этой бесконечной неряшливости. Чуть не сказала – бестолковщины, но вовремя сдержалась.
– Точно, та самая машина! – сказала Маринка и вытаращилась на меня. – Вот так вот.
Я тоже посмотрела на нее, и хотя была внутренне подготовлена к этой новости, но все-таки до конца и сама не верила, что номера совпали.
– Я была права! – в полнейшем восторге завопила Маринка, – я сразу же тебе сказала, что это был киллер! Ты помнишь, да? Ты помнишь?
– Да подожди ты кричать! – я махнула на нее рукой. – При чем здесь киллер, если ясно же сказали, что подозреваемый арестован практически сразу же после совершения преступления? И недалеко от места этого преступления, а мы сами с тобою видели, что твой лысый киллер уехал на этой машине! Сам уехал, и достаточно быстро! Мы еще вслед ему посмотрели!
– Ой, ну вот ты опять начинаешь, – разозлилась Маринка, – это же менты, они нарочно темнят! Нарочно темнят! Не понимаешь, что ли?! Они специально говорят, что недалеко, а на самом деле очень даже далеко, и нарочно говорят, что почти сразу, хотя там было не сразу!
– И в чем смысл этих дурацких хитростей? – я не собиралась вот так сразу доверять Маринкиным доводам, но нужно было дослушать их до конца.
– Чтобы не спугнуть сообщников, – заявила Маринка, – пусть думают, что они пока в безопасности!
– Ничего себе безопасность! – усмехнулась я. – Сказать, что киллер арестован, а потом пытаться поймать на какую-то мелочную уловку его сообщников. Да их уже и след простыл, если это, конечно же, тот самый киллер.
– Ну я не собираюсь с тобой спорить, – Маринка демонстративно отвернулась и вернулась на стул, – для меня все ясно! Ну а когда и ты наконец сообразишь, что я была права, то наверняка уже и суд пройдет. Над киллером.
Передача по телевизору продолжалась, но мы уже слушали ее невнимательно. Еще бы: возник более принципиальный и интересный спор о том, кто умнее. Уклониться от выяснения этого глобального вопроса было бы просто неумно. Это значило бы сразу же признать правоту оппонента.
Я уже завелась и была готова биться до конца, но вдруг меня осенило.
– Маринка! – крикнула я, хлопнув ладонью по столешнице. – Слушай сюда!
– Ну что еще? – Маринка подозрительно покосилась на меня и нахмурилась. Она приготовилась отразить все мои доводы всеми доступными ей средствами и только ждала команды к началу атаки.
– А ведь в милиции наверняка пока не знают, что киллер приехал на этой машине! И уехал на ней! – сказала я.
– Правильно! – подпрыгнула на стуле Маринка. – Он сказал, что прилетел на воздушном шарике! Молодец, ты долго думала?!
– Недолго, а просто подумала, – огрызнулась я, – сама подумай: этого мужика арестовали, и он сразу же начал признаваться в том, что он киллер? Это же признание в убийстве, а за этим следует срок. Не думаю, что он так быстро раскололся. Желание попасть в тюрьму – это на любителя.