– Когда-нибудь она такой станет, – пробурчал Райдер Балбесу, который в ответ согласно стукнул хвостом по полу.
Дернув плечами, Райдер зашагал вперед, перешел дорогу и распахнул дверь будущего «Ресторана МакТи», или «пивнушки», как его называли строители.
Ему нравилось это место, особенно теперь, когда они объединили два здания, превратив смежную стену в широкий проем, так что и посетители, и персонал ресторана получили возможность свободно перемещаться из одного конца в другой.
Эйвери знает, чего хочет, знает, как воплотить свои планы в жизнь, поэтому Райдер уверен: «МакТи» будет отличным заведением, где можно поесть, выпить и пообщаться, если ты пришел за общением. Атмосфера «приятного ужина для взрослых людей», как говорит Эйвери, в отличие от более домашнего, семейного стиля «Весты».
Райдер всегда питал слабость к «Весте» и особенно к пицце «Мясной пир», которую там готовили, и поскольку Эйвери Мактавиш в последние месяцы испытывала на строительной бригаде свои новые рецепты, Райдер уже знал, что вполне сможет питаться и в новом заведении.
Он прошелся по залу, осмотрел барную зону. Впереди еще уйма работы, но Райдер уже видит, как все будет выглядеть в результате, включая длинную барную стойку, которую он с братьями мастерит прямо здесь, на месте. Темное дерево, насыщенные оттенки, островки каменной кладки на стенах. И разливное пиво всевозможных сортов, – мечтательно подумал Райдер. На самом деле его самолюбие ничуть не пострадает, если он как-нибудь заглянет сюда и поднимет бокал пива в честь успешно выполненного проекта.
Он услыхал голоса и двинулся назад; дав указания первой бригаде, пошел в пекарню, чтобы проверить, как идут дела там. Будь у него выбор, Райдер охотно надел бы плотницкий пояс и занялся физическим трудом, однако в сегодняшнем графике значится утренняя встреча на новой стройплощадке и он опаздывает.
Позади зеленой развалины уже стояли пикапы обоих братьев. Вместе с разрешением на снос Оуэн, конечно, привез кофе и пончики. На среднего Монтгомери можно рассчитывать и в повседневной жизни, и в случае ядерной катастрофы.
Райдер подумал о младшем брате, Бекетте, муже Прекрасной Клары. Сейчас у него трое детишек, а скоро на свет появятся еще двое. Надо же, близнецы! Может быть, радость от предстоящего рождения сразу двух внуков немного отвлечет Жюстину Монтгомери от очередного нового проекта. Хотя едва ли.
Он вошел в открытую дверь здания на улице Св. Павла, втянул носом аромат кофе. Да, Оуэн, как всегда, не подвел. Райдер ухватил со стола большой пластиковый стакан кофе «на вынос», стоявший слева, тот, на котором его педантичный братец вывел фломастером букву «Р». Начал пить большими глотками, поддев пальцем крышку на коробке с пончиками. Балбес немедленно заколотил хвостом по полу.
Откуда-то из глубины бесконечного лабиринта комнат доносились голоса братьев, но Райдер взял свой кофе и, бросив Балбесу щедрый кусок пончика с джемом, подошел к строительному плану, расстеленному прямо на козлах, накрытых фанерой.
Разумеется, он уже видел эскизы, однако сейчас чуть не присвистнул от восхищения. Проект, разработанный Бекеттом, воплощал все идеи, высказанные их матерью, и даже больше. Вне всяких сомнений, это лучше бульдозера. Гораздо лучше, если сломать и выгрести все лишнее, заключил Райдер, а потом построить то, что должно быть построено.
На плане он увидел вовсе не тренажерный зал – во всяком случае, в его понимании: с боксерскими грушами и пропахшей потом раздевалкой, – а нечто потрясающе красивое. И непочатый край работы с таким количеством закавык, что проклятий в адрес Бекетта хватит на много месяцев, если не лет. И все-таки…
Поднять уровень крыши на определенную высоту – задача, доставляющая почти эстетическое наслаждение. Убрать плоский козырек с торца парковочной площадки и превратить его в складной навес – тоже захватывающий процесс. Добавить побольше света: новые окна и двери сделать полностью стеклянными. Видит бог, они так и просятся сюда, даже если ради этого придется врезаться в шлакобетонные блоки. Модные раздевалки с парными и саунами… Аскетичная натура Райдера восставала против всяческих излишеств, но, надо признать, хорошо попариться в сауне он любил.
Он доел пончик, бросил крошки энергично виляющему хвостом Балбесу, не отрывая взгляда от плана: первый этаж, второй, системы и механизмы…
Красиво, оценил Райдер. У Бекетта настоящий талант, удивительный дар мысленно видеть будущий объект во всех деталях, даже если из-за этого при воплощении замысла в реальность кому-то приходится изрядно попыхтеть. Райдер сделал последний глоток кофе, и в этот момент из «лабиринта» вышли братья.
– Разрешение на снос у тебя?
– Разумеется, – кивнул Оуэн. – И тебе доброго утра. – Дужка его солнцезащитных очков была зацеплена за вырез безупречно белой футболки. Бекетт намеревался привлечь Оуэна к работам по сносу, так что белоснежной футболке оставалось быть недолго.
– Гладишь джинсы, мамочка Салли?
– Нет. – Оуэн перевел взгляд спокойных синих глаз на пончики, разломил один пополам. – Они просто чистые. У меня сегодня еще несколько встреч.
– А вот и Большой Папочка, – приветствовал младшего брата Райдер.
Бекетт широко улыбнулся, провел пятерней по густым каштановым волосам.
– Ребята хотят назвать малышей Логаном и Люком.
– Значит, Росомаха и Скайуокер, – хмыкнул Райдер. – «Люди Икс» и «Звездные войны» в одном флаконе. Интересный выбор.
– Мне нравится. Клэр сначала воспринимала это как шутку, но потом задумалась всерьез. Хорошие имена.
– Для Росомахи и Скайуокера – вполне.
– Полагаю, на них мы и остановимся. Это ведь круто! Правда, у меня уже в ушах звенит – знаете, как после взрыва.
– Два всего на единицу больше, чем один, – заметил Оуэн. – Вопрос в организованности и планировании.
– И это говорит человек с богатым опытом воспитания спиногрызов, – фыркнул Райдер.
– Правильная организация важна во всем, – парировал Оуэн. – Кстати, давайте сверим наши планы и графики. – Он снял с ремня мобильный телефон.
Райдер взял еще один пончик – пусть углеводы сгладят бешеный поток информации. Проверки, разрешения, заявки на материалы, закупки, подготовительные и отделочные работы, работы в мастерской и на площадке…
Вообще-то Райдер тоже держит все это в голове, разве что не в столь стройном порядке, как у Оуэна. Он прекрасно знает, что и когда нужно сделать, кому поручить то или иное задание и как много времени уйдет на каждый этап работ – и наружных, и, учитывая особенности конструкции, внутренних.
– Мама уже присматривается к тренажерам, – вставил Бекетт, когда умолк Оуэн. – Беговые дорожки, снаряды для силовых упражнений и прочая дребедень.
– Я в это вникать не собираюсь, – отрезал Райдер, оглядываясь по сторонам. Дерьмовые стены, дерьмовые полы. Просто никуда не годятся. До всяких тренажеров, гантелей и идиотских матрасиков для йоги дело дойдет еще не скоро.
– Зато пора бы подумать насчет парковки.
– А что насчет парковки? – Райдер прищурился, глядя на Оуэна.
– Поскольку теперь весь участок наш, вместо того чтобы латать отдельные куски, нужно просто взорвать эту чертову плитку, все выровнять, проложить водоотводные трубы и закатать новое покрытие.
– Дьявол. – Райдер хотел возразить – просто из духа противоречия, однако понимал, что без гребаного водоотвода не обойтись. – Ладно, только сейчас мне не до того.
– А до чего тебе сейчас?
Не снизойдя до ответа, Райдер вышел.
– Он еще свирепей, чем обычно? – поинтересовался Оуэн.
– Трудно сказать. – Бекетт посмотрел на чертежи. – Работенка предстоит та еще, почти весь «головняк» достанется ему, но мы прорвемся.
– Самое уродливое здание в городе!
– Да, титул бесспорный. С другой стороны, радуйся: что бы мы ни делали, будет только лучше. Как только привезут контейнер для строительного мусора, можно начинать… – Бекетт не договорил, увидев на пороге Райдера, вооруженного кувалдой и монтировкой.
– Себе раздобудьте сами, – буркнул он, пряча монтировку за спину.
Райдер выбрал первую попавшуюся стену и с размаха ударил. Раздался глухой, невыразимо приятный треск, обломки гипсокартона брызнули во все стороны.
– Контейнер… – начал было Оуэн.
– Уже едет, так? – Райдер с силой ударил опять. – Если верить священному писанию твоего графика.
– Надо бы прислать сюда рабочих, – заметил Бекетт.
– И оставить все удовольствие на их долю?
Когда кувалда в третий раз прочертила в воздухе дугу и ударила в стену, Балбес заполз под козлы немного вздремнуть.
– Пожалуй, он прав. – Бекетт взглянул на Оуэна, который лишь усмехнулся и пожал плечами. – Нам стоит заняться вторым этажом.
– Эта стена – не несущая. – Под ударами Райдера хлипкая внутренняя перегородка рассыпалась в труху. – Но вы поняли мою мысль. – Он оперся на кувалду и расплылся в улыбке. – Предлагаю добить гадину.
* * *
После нескольких дней непрерывного стука и грохота любопытство взяло над Хоуп верх. Оставив вместо себя Кароли – «брачная ночь» молодоженов перетекла уже в четвертый день, – она решительно направилась туда, где Монтгомери вели строительство своего нового проекта. У Хоуп имелся вполне благопристойный повод встретиться с братьями, и все же в первую очередь ею двигало именно любопытство.
Шум и стук продолжались весь день; когда бы она ни выглянула в окно, зрелище было одно и то же: угрюмые парни в грязной униформе таскали мешки со строительным мусором и сгружали их в огромный зеленый контейнер.
По последним разведданным в виде текстовых сообщений от Эйвери, на месте развалины, которую сейчас сносят, будет построен фитнес-центр. Хоуп желала убедиться в этом собственными глазами.
По мере ее приближения к стройплощадке грохот усиливался; из открытого окна раздался взрыв сумасшедшего мужского хохота, аккомпанементом к которому служила жесткая рок-музыка.
Хоуп подошла к боковому входу слева от фасада, осторожно заглянула внутрь и уронила челюсть. В самом здании ей бывать не доводилось, однако в окна она порой смотрела и не сомневалась, что там, по крайней мере, есть потолки и стены. Сейчас ее взору предстал голый каркас, из внутренностей которого остались лишь запутанные кишки проводов и огромные кучи серой пыли.
Хоуп с опаской – ибо теперь тяжелые удары сотрясали весь дом – вернулась к центральному входу. Дверь стояла нараспашку. Проветривают, что ли? Кто его знает, подумала Хоуп. Другая дверь, та, что когда-то вела в квартиры на втором этаже, также была открыта. Из нее эхом доносились мужские голоса, музыка, стук.
Хоуп попятилась за угол, и в этот момент из здания вышли двое рабочих. Определить, кто это, она не смогла: оба с ног до головы покрыты пылью, руки защищены перчатками, хмурые лица – в больших защитных очках. Рабочие выволокли обломки чего-то – по-видимому, стены. Шлеп! Груз оказался в контейнере.
– Простите… – робко произнесла Хоуп. По повороту головы и манере двигаться она вдруг узнала Райдера.
Он поднял очки на лоб и удостоил ее взглядом пронзительных зеленых глаз, в котором, как обычно при общении с ней, сквозило легкое раздражение.
– Лучше тебе здесь не разгуливать.
– Уже поняла. Вижу, вы намерены оставить от дома только скорлупку.
– Точно. Уходи, здесь опасно.
– Спасибо, я слышала.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Вообще-то, да. В гостинице небольшая проблема с освещением, точнее, со стенными светильниками. Если здесь есть электрик, я хотела…
– Электрик ушел. – Райдер мотнул головой, отсылая напарника обратно в помещение, потом снял защитные очки.
Прямо как енот, только наоборот, подумала Хоуп и не сдержала улыбки.
– Грязная работа, – заметила она.
– И тяжелая, – отозвался Райдер. – В чем неполадка?
– Они не горят. Они…
– Лампочки менять не пробовала?
Хоуп метнула на него резкий взгляд.
– Надо же, и как я об этом не подумала!
– Ладно, попрошу кого-нибудь зайти в гостиницу. Это все?
– Пока да.
Райдер коротко кивнул и скрылся в клубах пыли.
– Большое спасибо, – пробормотала Хоуп в пространство и пошла назад.
Как правило, уже при входе в отель у нее автоматически поднималось настроение. Хоуп всегда радовалась и виду, и гостиничным запахам – сегодня к тому же в воздухе витал сладкий аромат печенья с шоколадной крошкой, которое готовила Кароли. Однако сейчас раздосадованная Хоуп направилась прямо на кухню.
– И чего он вечно не в духе?
Кароли, раскрасневшаяся от стряпни, поставила противень с печеньем в духовку.
– Кто, душечка?
– Райдер Монтгомери. Он исповедует грубость как религию?
– Райдер бывает немного резковат, особенно во время работы, но ведь это, как я понимаю, не означает всегда. Чем он тебя обидел?
– Собственно, ничем. Держался как обычно. Ты ведь знаешь, наши стенные светильники то вдруг гаснут, то не хотят включаться. Так вот, я пошла сказать об этом кому-нибудь из рабочих и вытянула на разговор Райдера. Он спросил, не пробовала ли я менять лампочки, представляешь? Я похожа на идиотку? – возмутилась Хоуп.
Кароли с улыбкой протянула ей печенье.
– Ничуть. Просто когда-то одна съемщица пожаловалась на такую же проблему, и Рай помчался на другой конец города, а потом выяснилось, что причина в перегоревшей лампочке. Та женщина – судя по всему, идиотка, – была поражена тем, что всего-то и дел – поменять лампочку.
– Гм. – Хоуп откусила печенье. – Подумаешь.
– Так что у них там творится?
– Сплошной стук, грохот и безумный смех.
– Сносить дом – это весело.
– Видимо, так и есть. Кстати, я даже не предполагала, что они полностью вычистят все внутренности. Конечно, это не столь важно, но все же. – По правде говоря, Хоуп немного тревожилась, не будет ли шум беспокоить гостей отеля.
– Если бы ты только видела чертежи и планы! Я подглядела одним глазком. Не фитнес-центр, а просто мечта.
– Не сомневаюсь. Монтгомери – профессионалы своего дела.
– Жюстина уже присматривает осветительную арматуру и сантехнику.
Шоколадное печенье и беседа с Кароли улучшили настроение Хоуп.
– Она, наверное, на седьмом небе.
– Жюстина хочет, чтобы все было суперсовременное, тонкое и блестящее. Чем больше хромированных элементов, тем лучше, сказала она. Единый стиль, а не эклектика, как здесь, но в любом случае многое нужно продумать. Интересно, как она все скомпонует.
– Согласна, – кивнула Хоуп и осознала, что ей действительно очень интересно. Когда она приехала в Бунсборо, реконструкция гостиницы уже вошла в завершающую фазу. Теперь у нее есть возможность проследить за возрождением другого здания от начала до конца. – Хочу кое-что успеть до начала расчетного часа, – сообщила она Кароли.
– А я допеку печенье и сбегаю на рынок. Что-нибудь добавишь в список продуктов?
– Нет, мы вроде бы все записали. Спасибо тебе, Кароли.
– Я люблю свою работу.
«Как и я свою, – мысленно произнесла Хоуп, усаживаясь за стол в кабинете, – и одному противному Монтгомери не испортить моего настроя».
Она проверила электронную почту, улыбнулась, прочитав короткое благодарственное письмо от недавнего постояльца; сделала пометку, чтобы не забыть о просьбе клиента, зарезервировавшего номер для своих родителей, и приготовить им сюрприз в виде бутылки шампанского. Пробежала глазами регистрационную книгу (все номера на выходные забронированы!), кое-что поменяла в собственном расписании.
Свежие букеты и цветочные композиции, привезенные флористом, Хоуп отнесла в номер «Титания и Оберон» и на всякий случай еще раз обошла комнаты, убеждаясь, что в них царит безупречный порядок и к приезду следующих гостей все готово.