Салих Ахмад аш-Шами
Слово мудрости имама ал-Газали
Автор-составитель Салихом Ахмадом аш-Шами
НАСТАВЛЕНИЯ И ПРОПОВЕДИ ИМАМА МУХАММАДА АЛ-ГАЗАЛИ
Предисловие автора
Возношу свою благодарность Всевышнему, посылаю наилучшие приветствия пророку Мухаммаду (с[1]), его сподвижникам и его роду, и да пребудет с ними радость и Божественное благоволение!
Имам Абу Хамид ал-Газали считается шейхом-наставником. Он был одним из тех, кто на протяжении веков прославился в сфере религиозного воспитания, в изучении вопросов педагогики. Ему принадлежит пальма первенства во всём, что касается практической деятельности воспитателя, поведения мусульманина, а также написания трудов на эти темы (как, впрочем, и на другие в сферах науки и познания). Было бы замечательно и благодат-но использовать изречения ал-Газали, его советы и пояснения относительно воспитания и наставления людей каждому верующему.
Перу имама ал-Газали принадлежат многочисленные авторитетные произведения в различных областях мусульманского воспитания и образования, лучшим из которых по праву считается книга «Ихйа ’улум ад-дин» – «Возрождение наук о вере». Она стала одним из важнейших источников по вышеуказанным вопросам, отчего к ней постоянно обращаются многие исследователи. Вопросам религиозного воспитания также посвящена работа «Ал-мазхаб мин ихйа ’улум ад-дин» – «Путь возрождения наук о вере». Из других его произведений можно выделить следующие: «Минхадж ал-’абидин» – «Путь поклоняющихся», «Би-дайат ал-хидайа» – «Начало наставления», «Мизан ал-’амал» – «Весы деяний», «Ай-йуха ал-валад» – «О сын!» (или «Письмо к сыну»), «Ал-кашф в-ат-табиййин фи гурур ал-халк аджма’ин» – «Изыскание следов гордости и обмана в человеке».
Мне представлялось полезным составить небольшую и вполне доступную книгу, в которую были бы включены отдельные заветы, проповеди и советы, содержащиеся в известных произведениях великого учёного. Сегодня такая работа является востребованной. Такая книга отвечает желаниям тех, у кого недостаточно времени для изучения объёмных произведений, либо поиска других трактатов этого автора. Именно поэтому я вознамерился подготовить её, чтобы включить наряду с другими работами по вопросам воспитания в серию «Учения о воспитании и призыве к исламу». Полагаю, что книга, которую уважаемый читатель держит в руках, может считаться украшением этой серии.
Материалы, которые я отобрал из проповедей и изречений имама ал-Газали, распределены по трём главам.
Первая глава посвящена высказываниям из книг имама «Возрождение наук о вере» и «Начало наставления», а также из других, которым здесь дано общее заглавие «Избранные речи».
Вторая глава составлена на основе его известного тракта «Письмо к сыну», который раскрывает наставления, необходимые любому мусульманину во все времена.
Третью главу я посвятил разъяснениям по поводу гордыни – болезни, которую имам Мухаммад ал-Газали назвал смертельной и настолько заразной, что ей оказалось подвержено большинство людей. Имам написал о ней в произведении, названном «Изыскание следов гордости и обмана в человеке». Этот труд неоднократно переиздавался. Он представляет собой краткое изложение десятой части главы «О смертельных опасностях» из книги «Возрождение наук о вере».
Увидев, что все люди, где и когда бы они ни жили, подвержены тяжкому недугу – гордыне, от которой ни у кого нет иммунитета, я решил, что данная тема обязательно должна войти в книгу, посвящённую вопросам исправления поведения человека и очищения его души. Таким образом, в данной работе я постарался раскрыть метод, применявшийся Мухаммадом ал-Газали в воспитании.
Молю Всевышнего, чтобы Он ниспослал нам возможность услышать, прочитать и осуществить на практике наставления, содержащиеся в этих проповедях и притчах; чтобы сделал наши дела и поступки искренними и принадлежащими Ему. Поистине, Он – наилучший, у кого можно что-то просить.
Да благословит Аллах Мухаммада, его род и его соратников! Слава Аллаху – Господу миров!
Салих Ахмад аш-Шами.
5 мухаррама 1426 г. л.х.
14 февраля 2005 г.
Краткая биография имама ал-Газали
Худжжат-ал-ислам имам Абу Хамид Газали, Мухаммад бин Мухаммад бин Мухаммад Тучи, по прозвищу Зайн ад-дин, что в переводе с арабского значит «украшение, совершенство веры», родился в 450 г. по л.х.[2] в Тусе, одном
из районов Хорасана. У его отца была прядильная мастерская, за счёт которой жила вся семья. Умирая, отец поручил Мухаммада и его брата Ахмада заботам своего друга, милосердного, великодушного человека, шедшего по пути суфизма. Последние слова отца были такие: «Мне очень жаль, что я не смог обучиться грамоте. Очень хочу, чтобы мои дети не лишились того, чего не смог получить я сам. Обучи их грамоте. Можешь потратить на это всё имущество, которое останется после меня».
Когда отец скончался, суфий приступил к обучению порученных ему детей. Когда же закончились деньги, оставленные отцом мальчиков, опекун не смог больше себе позволить оплачивать образование Мухаммада и Ахмада. Он сказал: «Вы знаете, что я беден и не могу взять на себя ваше содержание. Также вам известно, что закончились все деньги, которые оставил ваш покойный отец. Чтобы учиться дальше, вам лучше пойти в школу. Там возьмут на себя все расходы».
Мухаммад с братом так и сделали, отправились в школу. Это стало для них счастливым событием, вскоре возвысившим их до больших степеней. Сам ал-Газали так рассказывал об этом: «Мы отправились получать знания, и нашей целью не был Бог, но наука не согласилась служить не-Богу и, в конце концов, встала на Божественный путь».
В Тусе имам ал-Газали некоторое время учился у имама Ахмада ар-Разакани. Затем переехал в Горган, где поступил в ученики к имаму Абу Насру Исмаили. Он сделал много записей этих занятий и комментариев к ним, после чего вернулся в Тус. Вот что говорит об этом имам Ас’ад ал-Майхани: «Я слышал такой рассказ имама ал-Газали: “Когда мы возвращались в Тус, на нас напали разбойники и забрали у нас всё, что мы везли, а затем стали уходить. Но я бросился преследовать их. Тогда их главарь повернулся и приказал мне возвращаться, угрожая меня убить. Я же в ответ заявил: “Заклинаю тебя, верни мне мои записи, которые ты украл, ведь вам они все равно не пригодятся!”. Главарь шайки разбойников с удивлением спросил: “Что ещё за записи?”. Я ответил: “Это книги и другие бумаги, которые лежат в мешке. Я и ездил только затем, чтобы послушать, понять и записать то, что в них содержится”. Тогда он рассмеялся и заявил: “Как же ты учился, если я мог их забрать у тебя, и ты остался бы без знаний?!”. Но затем приказал вернуть мне мои записи”».
Эта встреча не прошла даром для будущего великого учёного. Вот какой урок он вынес из неё: «Господь через того разбойника направил мои мысли в другом направлении и показал мне, что я должен всё начать делать по-другому. Приехав в Тус, я целых три года посвятил тому, чтобы выучить наизусть все материалы, которые у меня имелись. Так что, если бы разбойники ещё раз ограбили меня и забрали все мои книги, я бы уже не лишился всех своих знаний».
Через некоторое время ал-Газали отправился в Нишапур к имаму ал-Харамайни абу-л-Ма’али ал-Джувейни (419–478 гг. л.х.), стал его учеником и много преуспел в учении, благодаря своим стараниям. Ал-Газали получил известность вследствие своего глубокого владения шафиитским мазхабом[3], понимания различия между исламскими толками, знаниям диалектики, логики, принципов веры, фикха[4]. Он изучил философию, глубоко проник в тексты и изречения философов – до такой степени, что смог написать критические замечания на их теории, показав ложность ряда их высказываний и утверждений. По каждой из перечисленных выше наук он написал одну или несколько аргументированных и хорошо изложенных книг, которые считались и считаются одними из самых лучших трудов в соответствующих областях.
Имам ал-Газали был проницательным и сметливым человеком. Он глубоко проникал в суть вещей и всё хорошо запоминал. Он полностью погружался в научные проблемы, в значения слов, проявлял огромную «въедливость» при изучении самых разных вопросов. Настолько это в нём было ярко выражено, что его учитель, имам ал-Харамайн, так отзывался о нём: «Ал-Газали – это волнующееся море, наполненное знаниями».
Хафиз ’Абд ал-Гафир бин Исмаил, который был знаком с ал-Газали на этом этапе его жизни, дал ему такую характеристику: «Он был настолько старателен и прилежен, что сумел за непродолжительное время изучить различные науки. Он превосходил своих коллег. Был носителем коранических знаний. Он стал лучшим в своё время и единственным из учёных, а студенты пользовались его знаниями себе во благо. Он давал им уроки, направлял и наставлял, но при этом работал над собой, чтобы не стоять на месте, а идти дальше. В конце концов, он просто не мог не начать писать книги».
До самой кончины своего учителя, имама – ал-Харамайни, которая произошла в 478 г., ал-Газали оставался в Нишапуре. Затем он поступил на службу к Низаму ал-Мульку ат-Туси (408–485 гг. л.х.). Ал-Газали стал принимать участие в собраниях Низама ал-Мулка, на которых присутствовали учёные, имамы и мастера красноречия. Много интересного произошло с ал-Газали на этих встречах: он вёл диспуты с имамами и учёными, побеждая их своей логикой. Слова ал-Газали подчиняли себе всех присутствующих, которые единогласно признали его гениальность и превосходство в учёности и знаниях. Именно это и прославило его имя во всех пределах того времени.
Ал-Газали находился при Низаме ал-Мулке до 484 г. л.х. После этого по предложению своего покровителя отправился в Ирак, чтобы начать преподавать в багдадской школе «Низамиййа». В возрасте 34 лет имам ал-Газали прибыл в Багдад. Правда его слава опередила передвижение. В Багдаде уже знали о его прибытии и устроили ему пышный, достойный столь выдающегося учёного приём. Он начал преподавать в багдадской школе. Люди день ото дня всё больше и больше его ценили, восхищались совершенством имама в знаниях, мудрости и его красноречием.
Ярким свидетельством научной славы ал-Газали в багдадской школе стало то, что на его занятия собиралось более четырёх сотен великих учёных того времени. Как отмечает его современник, ’Абд ал-Гафир, величие и слава ал-Газали росли день ото дня, а после недолгого пребывания в Багдаде его стали именовать имамом Ирака – подобно тому, как ранее звали его имамом Хорасана[5]. В этот период он произвёл настоящую революцию в фикхе, написав несколько книг по вопросам мусульманского права (в том числе по ’усул[6]).
Итак, имам ал-Газали достиг пика своей славы. Мир преклонился перед его знаниями и учёностью. Одновременно с получением признания заслуг в сфере наук и теологии, он поправил и своё материальное положение. Но при этом никогда не переставал учиться, углублять и расширять свои знания, постигать что-то новое. В частности, он приступил к изучению литературы по таким тонким и чувствительным вопросам, как аскетизм и религиозный исламский гностицизм. Это оказало на него величайшее воздействие, изменив весь его жизненный путь. А теперь передадим слово самому ал-Газали, который лучше других может рассказать нам о том, как это происходило:
«Я приступил к чтению таких книг как “Кут ал-кулуб” (“Пища сердец”) Абу Талиба ал-Макки, работы Хариса ал-Мухасиби, а также книги “Ал-мутафаррикат ал-масура” (“Избранное”) ал-Джунайда. Изучив данные работы, я пришёл к выводу, что эти великие люди были “сведущими в душевных состояниях”, а не “в словах”. Поразмышляв, я решил, что уже обрёл то, что можно получить с помощью науки и знания, а после этого передо мной остаётся единственный путь углубления знаний – путь вкушения, путь пробы и духовного совершенствования.
Мне стало совершенно очевидно, что вечное блаженство в загробном мире достижимо только при помощи богобоязненности и отстранения от душевных страстей. Главное здесь – порвать сердечную привязанность к этому миру, удалиться от него, чтобы вернуться к соединению с вечностью. Нужно приложить все силы к тому, чтобы снова обратиться к субстанции Всевышнего Бога. Я подумал и решил, что достигнуть такой степени можно, если отказаться от постов, богатства, чинов и мирских привязанностей.
Размышляя о себе, я понял, что погряз в миражах этого мира и душевных привязанностях, в страстях, которые окружили меня со всех сторон. Я посмотрел на свои труды и поступки. Лучшим из сделанного мной я счёл преподавание. И, наконец, увидел, что всю жизнь занимался бесполезными и малозначительными науками, которые ничего не дают мне в плане обеспечения загробной жизни. Затем подумал о том, какую цель я преследую, преподавая науки студентам. Понял, что и это я делал не в чистом порыве во имя Бога, а с целью обретения положения в обществе и славы. После этих размышлений я уверился в том, что нахожусь на краю пропасти и смерти, и что если я не приду в себя и не отрешусь от всего этого, меня, несомненно, ждёт адский огонь.
Долгое время я размышлял об этом. Я как бы стоял на распутье и должен был выбрать между решением уйти из Багдада, оставить своё высокое положение или же оставить всё так, как было. Мирские страсти постоянно подталкивали меня к тому, чтобы остаться, тогда как глашатай веры говорил мне:
– Пора в путь! Путь далёк, а жизнь коротка. Все знания и навыки, которые ты приобрёл, всё, что ты сделал, – это всего лишь обманчивая иллюзия, не более того. Если ты именно теперь не подумаешь о загробной жизни, если не подготовишься к ней, то когда ты ещё сможешь это сделать? Если сейчас не оставишь мирские привязанности, то когда ещё ты это сделаешь? Именно в такой ситуации возникает внутреннее стремление, которое ведёт тебя в путь. Но дьявол не дремлет. Он нашёптывает на ухо: “Оставь это! Это всё случайные несвоевременные мысли. Не обращай на них внимания и не слушай их советов! А то не ровен час будешь раскаиваться в своём опрометчивом решении, тяжело будет вернуться назад, когда утратишь своё положение, благосостояние и безопасность”.
Почти шесть месяцев я пребывал в сомнениях между мирскими желаниями и загробной жизнью. Сомнения эти возникли первого раджаба[7] 488 г. л.х. В этот месяц я был сам не свой, в постоянном волнении. Господь сомкнул мои уста, и я с трудом преподавал. Иногда я старался как-то ободрить тех, кто слушал мои уроки, но язык не слушался меня. Под конец я утратил всякую волю, почувствовал полную слабость и уже не мог контролировать себя. Я был похож на тех неприкаянных людей, которым не остаётся ничего, кроме того, как припасть к престолу Божественной милости. И я обратился к Нему. Господь принимает неприкаянных и отчаявшихся и отвечает на их молитвы. Он ответил мне и облегчил для меня решение, которое я принял: я оставил свой пост, чин, славу, детей, друзей и принял решение отправиться в Мекку. После этого я с лёгким сердцем вышел в путь…»[8].
Так, в месяце зу-л-ка’аде[9] 488 г. ал-Газали отправился в Мекку, покинув Багдад. Он намеревался совершить хадж[10]. По окончании хаджа он проехал в Шам[11], где и провёл примерно десять лет, часть из которых – в Священном городе Иерусалиме.
В Шаме он в основном пребывал в уединении и отшельничестве, проводил время в аскетических подвигах, борьбе с душевными страстями и очищении души и сердца – чтобы чаще вспоминать Бога. Весь день он находился в минарете дамасской мечети.
Его современник, ’Абд ал-Гафир, так описывал произошедший с ал-Газали внутренний душевный переворот: «Он встал на путь аскетизма и богоискательства, отбросив тщеславие и любовь к социальному положению. Все его помыслы в это время были направлены на то, чтобы снискать истинную набожность и обеспечить себя духовным багажом для загробной жизни. В то же время он отказался от всего, что имел. Всё его время проходило в борьбе с душевными страстями, в попытках преобразовать свой характер, придать благость своему поведению и обхождению с людьми. На этом пути он достиг того, что дьявол эгоизма, тщеславия, желания властвовать и своенравность характера уступили место душевному спокойствию, благому нраву. Он спасся от вредных привычек и развил в себе добродетели, укротил свои желания и подготовился к путешествию в загробную вечность».