– А нашему гостю что больше нравится? – неожиданно обратилась к нему Рита.
– Не понял, – Гек вздрогнул, как разбуженный человек.
– Ну, про второе блюдо на завтра?
– Вы знаете, – промямлил он, – я в общем-то равнодушно отношусь к еде.
– Ну, здорово! А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. К вам тогда какой же путь?
– Рита, я прошу вас держать себя в рамках, – строго вмешался Борг.
– Ах да, извините, я забыла.
– Что забыла? – спросил Тин.
– Гек и Шацкий были близкими друзьями.
Воцарилось молчание.
Его прервал Гринев:
– Мы сочувствуем вашему горю. Вы долго дружили?
– С университетской скамьи. – Гек вытащил из внутреннего кармана фотографии. – Вот, захватил на память… Здесь мы на ступеньках у главного входа университета… Здесь – после первого курса…
– У, какой хорошенький, – не удержалась Рита, – это я про вас.
– Вот выпускная фотография. Тут мы втроем, справа старина Тротт.
– Который прилетал к нам на орбиту… незадолго? – спросил Макс.
– Да. Дружба все годы нас соединяла. – Глаза Гека увлажнились, он уставился в стол перед собой. – Всех людей жалко, – с трудом выговорил он, – но ведь Артур был не только крупным ученым, а и замечательным человеком. Старина Тротт до сих пор не пришел в себя. Провожая меня на космодром, он сказал: «Обоюдными силами мы с тобой, может быть, и сможем возместить науке ее потерю, но возместить такую человеческую утрату не сможем никогда». Я в первый раз видел, как он плачет.
Гек и сам уже говорил хрипловатым голосом, и вилка, которую он теребил в руках, несколько раз противно звякнула о тарелку.
«Что-то тут не заметно ответной реакции. Физиономии постные, но никаких попыток сказать теплое слово о покойном».
Гек горестно молчал.
– Да, все это очень грустно, – прервал затянувшуюся паузу Борг. – Мы с большим уважением относились к вашему другу.
«С уважением? Это вполне естественно. Шацкий был из категории людей, которых трудно не уважать. Но ведь есть и другие чувства, менее формальные – дружба, симпатия, наконец… Молчат коллеги Шацкого… если их можно так называть, как выразился сам покойный. Да, здесь нужно покопать, отношения, возможно, не были простыми».
По традиции после ужина публика направилась в соседнюю комнату пить чай. Кто хотел, мог принять и чего-нибудь покрепче, правилами это не возбранялось.
Борг предложил сесть за отдельный столик. Поговорили о Земле, Гек рассказал о последних новостях.
Зазвучала музыка – веселые ритмы – и компания двинулась танцевать.
– Это их время, – сообщил начальник станции, – я обычно ухожу, но вы, если хотите, оставайтесь.
Гек тоже решил идти. Выходя, он слегка коснулся боковой поверхности соседнего стола, к которой тут же прилип трехмиллиметровый кусочек прозрачной пленки.
«А девицы, кажется, хорошо танцуют», – подумал Гек. Он был неравнодушен к танцам.
В своем номере он прежде всего вынул небольшого размера кейс со стандартным следственно-техническим набором, достал оттуда светлый губчатый полусантиметровый шарик, сунул его в ухо и только после этого начал не торопясь разбирать вещи, раскладывать их по шкафам и ящикам. Зашел в санблок и аккуратно поставил на полочки крем, бритвенные и прочие принадлежности.
«Так, похоже, компания натанцевалась и вернулась за стол».
Пора бы душ принять, однако с модулем в ухе это не совсем удобно. Надежное средство, но, сколько он помнил, всегда немного искажает голоса.
– Ну, как вам наш новый товарищ? – «похоже, это спросил Гринев».
– Мне понравился, – «это Рита». – А тебе как новый начальник?
– Никак. Я со старым не ссорилась и с этим уживусь.
– Мне показалось, не от мира сего немножко, – «опять Гринев».
– Еще бы, такую глупость сморозить – невосполнимая утрата для человечества. Думаю, человечество как-нибудь перебьется. – «Новый голос, стало быть – Тин Гардман».
– Да будет тебе, старик! Так и не пойму, что вы не поделили?
– Мне с ним нечего было делить, но говорить о нем с большой буквы, значит чушь нести!
На какое-то время все замолчали.
«Хорошо сейчас будет спать завалиться, – подумал Гек. – Скорей бы они там закруглялись, что ли… Ага, кажется, уходят».
Он спрятал модуль в кейс и отправился в душ.
* * *
Гек отлично выспался.
Не изменяя своим многолетним привычкам, он сделал интенсивную тридцатиминутную зарядку, построенную на базовых элементах рукопашного боя, принял контрастный душ, побрился и отправился завтракать.
В отличие от обеда и ужина, каждый завтракал сам по себе. Начало рабочего дня планировалось индивидуально и зависело от наклонностей и дневной программы каждого сотрудника.
В столовую почти одновременно с ним вошел Тин Гардман. Из земных новостей Тина интересовали исключительно спортивные события. Гек рассказал что знал, хотя знал немного. Потом поинтересовался, давно ли Тин работает в службе содействия, где работал раньше?
Оказывается, нигде, социолог, год назад закончил университет.
Гек изобразил большое удивление – что же вынуждает работать не по специальности?
– Ничего не вынуждает. Я просто не думаю, что смогу сделать в науке что-то необыкновенное, а в мелочах копаться неинтересно.
– Но в науке большая часть работы состоит из мелочей, это неизбежно, потом из них рождается нечто значительное, порой – большое открытие.
– Да, да, понимаю. Ну, значит, я к этому просто не приспособлен. Может быть, со временем изменится что-нибудь. Вернуться, я думаю, никогда не поздно.
Безмятежный малый, «никогда не поздно вернуться». Весь вопрос – откуда придется это делать.
Тин явно не торопился с завтраком, и вскоре Гек понял причину – появилась Ольга… Понятное дело, в такую девушку трудно не влюбиться.
В лаборатории он, не спеша, осмотрел оборудование, приборы. Все было в отличном состоянии. Вообще здесь чувствовался порядок и подчеркнутая аккуратность. Гек высказал свое искреннее удовлетворение таким состоянием дел. Ольга выслушала похвалу с непроницаемым видом, но он все-таки заметил, что это ей приятно. Молчаливое существо, отвечает да-нет. Что ж, не к спеху, время поговорить еще будет.