Барбара Данлоп
Золотое предательство
Глава 1
Наверное, Анне Ричардсон стоило радоваться, что агенты Интерпола хотя бы не стали ее обыскивать и надевать наручники, но после шестичасового допроса в душной комнате она не чувствовала ничего, кроме раздражения.
Агент Хейди Шоу снова вернулась, держа в одной руке пластиковый стаканчик с кофе, а в другой – пачку каких-то бумаг, и продолжила изображать из себя плохого копа. Роль хорошего досталась агенту Фитцу Лидоллу. Любуясь этой парочкой, Анна подумала, что полутораметровой девушке весом сорок пять килограммов и двухметровому здоровяку с бульдожьим лицом и широченными плечами стоило бы поменяться ролями.
Анна успела за свою жизнь увидеть парочку детективных драм и теперь прекрасно представляла, чего ждать от этих агентов. Вот только она невиновна, и им не удастся добиться от нее признания в том, что она приобрела краденую статуэтку для своего работодателя, Аукционного дома «Ваверли».
За последнюю пару месяцев она много узнала о «Золотых сердцах» Райясов, которые были созданы по приказу шейха Хазима Баджала в начале восемнадцатого века. Согласно легенде, эти статуэтки должны были принести удачу в любви его трем дочерям, которые просто обязаны были выйти замуж для процветания своего рода и страны. И одна из этих статуэток до сих пор хранится во дворце прямых потомков Хазима Баджала, вторая ушла на дно вместе с «Титаником», а третью пять месяцев назад украли из дворца кронпринца Раифа Коури. И Раиф убежден в том, что статуэтку украл Рорк Блек по поручению «Ваверли». Нелепое, ни на чем не основанное обвинение, однако кронпринц слишком упрям и настойчив, а Интерпол и ФБР готовы плясать под его дудку.
Бросив пачку бумаг на стол, Хейди уселась за стол напротив Анны:
– Расскажите о Далтоне Ротшильде.
– А вы не читаете газет? – Анна изобразила удивление, чтобы выгадать время и придумать, что именно ей стоит говорить о генеральном директоре аукциона-конкурента.
– Как я поняла, вы были с ним весьма близки.
– Мы были друзьями. Причем «были» – ключевое слово. – Она никогда не простит Далтона за то, что он ее предал и навсегда испортил ее профессиональную репутацию.
– Друзьями? – нарочито недоверчиво переспросила Хейди.
– Значит, вы все-таки читаете газеты.
– Читаю и знаю – вы даже не пробовали отрицать, что между вами была любовная связь.
– А вам бы хотелось, чтобы я все отрицала?
– Мне бы хотелось, чтобы вы просто ответили на вопрос.
– Я уже ответила.
– Но почему вы пытаетесь уйти от прямого ответа?
Анна попробовала поудобнее устроиться на жестком металлическом стуле. Ни от чего она уйти не пытается, а говорит так, как все было на самом деле.
– Мы были друзьями. Он оклеветал меня. Больше мы не дружим, – медленно произнесла Анна.
Хейди поднялась.
Анне очень хотелось взять с нее пример, но как только она пыталась встать с надоевшего стула, кто-нибудь сразу же резко велел ей сесть обратно. Так что ноги у нее уже давно затекли, а о пояснице лучше даже и не вспоминать.
– Где сейчас эта статуэтка? – набросилась на нее Хейди.
– Я не знаю.
– А где Рорк Блек?
– Без понятия.
– Он работает на вас.
– Он работает на «Ваверли».
– Не играйте словами.
– Повторяю, я не знаю, где он.
– Вы знаете, что врать Интерполу противозаконно?
– Я знаю, что могу вызвать репортера из «Нью-Йорк таймс».
Хейди сложила руки на столе и подалась вперед:
– Это угроза?
Анна чувствовала, что у нее уже начинают сдавать нервы.
– Я бы хотела позвонить моему адвокату.
– Виновные люди постоянно так говорят.
– Так же как и женщины, которым пять часов подряд не дают сходить в ванную комнату.
– Я могу задержать вас и на двадцать четыре часа даже без всякого обвинения.
– И даже без ванной комнаты? – уточнила Анна.
– По-вашему, мы здесь шутки шутим?
– По-моему, это уже переходит все границы. Я уже шесть раз ответила на все ваши вопросы, и я полностью доверяю Рорку Блеку. В этом деле замешаны две статуэтки, и ни при каких обстоятельствах наш аукцион не станет иметь дело с крадеными вещами.
– Так, значит, вы подняли со дна «Титаник»?
– Я не знаю подробностей, но уверена, что Рорк заполучил пропавшую, а не украденную статуэтку.
А заодно подписал договор о неразглашении с последним владельцем этого «Золотого сердца», так что если он теперь кому-нибудь все расскажет, даже самой Анне, то навсегда разрушит и свою собственную репутацию, и репутацию всего аукциона.
– Ну а где доказательства? – настаивала Хейди.
– А где мой адвокат?
– Вы действительно хотите, чтобы все зашло так далеко? – резко выдохнула Хейди.
Как же Анна от всего этого устала, устала отвечать на вопросы и тщательно подбирать слова. Она ни в чем не виновата, и ничьи слова и поступки не смогут этого изменить.
– Вы действительно хотите долго и продуктивно работать в правоохранительных органах?
Брови Хейди взлетели на лоб.
– Тогда советую вам побыстрее начать поиски нового подозреваемого. Потому что ни я, ни Рорк не имеем к этой краже ни малейшего отношения. Возможно, в этом замешан Далтон, ведь он просто спит и видит, как бы очернить наш аукцион. Но даже если он и вправду в этом замешан, то я об этом ничего не знаю. На этом я заканчиваю свою речь, агент Шоу, но, наверное, мне стоит добавить, что больше вы от меня ничего не добьетесь. Вам хочется разгадать большое запутанное международное дело и стать героем? Тогда оставьте меня в покое и займитесь чем-нибудь полезным.
– А вы умеете говорить складно, – после небольшой паузы заметила Хейди.
Анна подумала, что ей стоило бы поблагодарить ее за такие слова, но продолжала сидеть, плотно сжав губы.
– Как опять-таки большинство виновных, – добавила Хейди.
Анна упрямо сложила перед собой руки. Она уже попросила ванную комнату и адвоката. И в том, и в другом ей отказали, так что если они и дальше собираются нарушать все ее гражданские права, то и вправду дойдут с этой историей до «Нью-Йорк таймс».
Кронпринц Раиф Коури уже устал ждать. Пусть он и не знал, как принято вести расследования в Америке, но если бы ему дали волю, то Анна Ричардсон уже давно сидела бы за решеткой. Пара ночей в застенках, и она сама будет молить, чтобы ей позволили признаться во всех своих грехах.
Нельзя было ее отпускать, когда она сама заявилась к нему в гости в прошлом месяце. Хотя если бы он просто аннулировал ее визу и запер в подвале, мог бы получиться неплохой международный скандал. К тому же тогда ему хотелось от нее избавиться еще сильнее, чем ей самой убраться восвояси.
– Ваше высочество? Мы через пару минут приземлимся в Тетерборо.
– Спасибо, Гари, – поблагодарил Раиф и потянулся, сидя в белом кожаном кресле.
– Пока мы здесь, могу показать тебе город, – предложил его двоюродный брат, Тарик, разглядывая из окна Манхэттен. Он три года проучился в Гарварде на адвоката.
Отец Раифа, шейх Сафвах, всегда считал, что образование за рубежом просто необходимо отпрыскам королевской семьи. Так что сам Раиф провел два года в Оксфорде, изучая историю и политику, а потом неоднократно посещал Европу и Азию, но в Америке ему еще бывать не приходилось.
– Я сюда не на экскурсию приехал.
– А местные женщины сильно отличаются от наших, – усмехнулся Тарик.
– И даже не за женщинами. – Точнее, за одной конкретной женщиной, пусть она только попадется ему в руки, а уж говорить ее он точно заставит.
– Есть один чудесный ресторанчик с видом на Центральный парк, и…
– Ты хочешь, чтобы я сразу отправил тебя домой?
– Я хочу, чтобы ты немного расслабился.
Пусть Тарик и приходился ему всего лишь двоюродным братом, он все равно играл немаловажную роль в их королевской семье. Так что ему прощались многие вольности, но всему есть предел.
– Мы сюда прилетели за «Золотым сердцем», – твердо напомнил Раиф.
– Но нам все равно придется где-нибудь есть.
– Нам нужно сосредоточиться на главном.
– А семга в кленовом сиропе и грибы мацутакэ нам в этом отлично помогут.
– Тебе нужно выступать в суде, – усмехнулся Раиф, застегивая ремень безопасности. Они дружили с самого детства, но ему еще ни разу не удалось переспорить Тарика.
– Я бы с удовольствием, но король против, – вздохнул брат, откидываясь в кресле.
– А когда вся власть достанется мне, я тебя в суд и подавно не пущу.
– Когда ты придешь к власти, мне вообще придется эмигрировать.
Оба постарались сдержать усмешку.
– Если, конечно, мне так и не удастся научить тебя расслабляться, – продолжил Тарик. – Наверное, стоит познакомить тебя с девушкой.
– С девушками я как-нибудь и сам справлюсь. – Раифу, конечно, нужно было вести себя благоразумно, но сторонником целибата он никогда не был.
Любуясь декабрьским снегом во время приземления, Раиф в очередной раз задумался о том, как такой город мог возникнуть в таком отвратительном холодном месте.
– На Пятой авеню есть отличный клуб.
– Я не за этим прилетел в Нью-Йорк.
У него никак не получалось выбросить из головы Анну Ричардсон. И зачем он только ее поцеловал? И что хуже всего, ему понравилось. А уж о том, что получилось из этого единственного поцелуя, лучше и не думать.
И теперь, когда он закрывал глаза, перед его мысленным взором вставали ее светлые волосы, нежная молочная кожа и поразительные голубые глаза. Он до сих пор чувствовал вкус ее горячих сладких губ и аромат ванильных духов.
А когда они с Тариком наконец-то вылезли из самолета, их уже ждали посол с парочкой помощников и охранники.
Остается лишь радоваться, что пока он может так свободно перемещаться по свету, ведь совсем скоро каждая его поездка станет событием государственного значения. Ведь хоть его отцу еще нет и семидесяти, тропическая болезнь, которую он когда-то подцепил в Африке, периодически дает о себе знать, а последнюю пару месяцев Раиф уже начал серьезно беспокоиться, что на этот раз она может вконец доконать отца.
– Ваше королевское высочество, – как и положено, кланяясь, приветствовал его посол в традиционных одеждах.
Раиф заметил, как он слегка прищурился, увидев западный костюм самого Раифа.
Но что бы там посол ни подумал, озвучивать свои мысли он не стал и просто добавил:
– Добро пожаловать в Америку.
– Спасибо, Фариоль, – ответил Раиф и пожал послу руку, вместо того чтобы, как было принято, обнять собеседника и поцеловать воздух. – Машину ты нам приготовил?
– Конечно. – И он махнул рукой на лимузин «хаммер».
– Кажется, я просил нечто неприметное.
– Но здесь нет ни гербов, ни флагов, ничего такого, что могло бы вас выдать, – нахмурился Фариоль.
Раиф заметил, как Тарик отвернулся, чтобы спрятать усмешку.
– Я имел в виду какую-нибудь обыкновенную машину, которую смогу водить сам.
Сбитый с толку, Фариоль попятился, но один из его молодых помощников шагнул вперед:
– Я все сейчас устрою, господин посол.
– Пожалуйста, и побыстрее, – обратился Раиф прямо к помощнику, заслужив еще один неодобрительный взгляд Фариоля.
Помощник отошел и вытащил из кармана телефон, а Фариоль переключился на Тарика:
– Шейх Тарик.
Совсем легкое, но намеренное оскорбление, ведь это не кронпринц, а посол сказал последнее слово в разговоре.
Тарик многозначительно глянул на Раифа, а потом ответил:
– Господин посол, спасибо, что пришли лично нас поприветствовать.
– Вы уже знаете, когда вернетесь в Райяс?
– Разумеется, когда кронпринц решит, что нам пора покинуть Америку, – изобразив удивление, ответил Тарик.
От такого ответа Раиф сам едва не усмехнулся. Пусть наедине Тарик иногда и наглел почти до неприличия, но на людях он всегда строго придерживался формальностей этикета.
– Ваша машина будет здесь уже через пару минут, – сообщил вернувшийся помощник. – «Мерседес», седан, С-класс. Надеюсь, ваше высочество все устроит.
– Да, такая машина мне подойдет, – признал Раиф, а затем повернулся к Тарику: – Ты же знаешь, куда нам ехать?
Брат обернулся к одному из телохранителей:
– Джордан?
– Сэр, мы готовы.
Джордан Джонс, начальник их американской охраны, сдружился с Тариком во время учебы в Гарварде. Раиф никогда еще не встречал этого человека, но брат столько о нем рассказывал, что Раиф не сомневался – на него можно полностью положиться.
Как только подъехал обещанный «мерседес» серо-стального цвета, экипаж частного самолета принялся перекладывать королевские чемоданы в багажник.
– Вы свободны, – кивнул Раиф, отпуская Фариоля, и направился к машине, а за ним последовали и Тарик с Джорданом. – Я сам сяду за руль. – Раиф протянул руку за ключами, когда из «мерседеса» вылез водитель.
– Сэр? – Джордан быстро глянул на Тарика.
Убедившись, что Фариоль с помощниками их не слышат, тот тихо заметил:
– Поверь мне, Раиф, ты не хочешь садиться за руль.
– Вообще-то очень даже хочу.
– Нет, не хочешь.
Водитель-американец нерешительно посмотрел на них. А в Райясе ни у кого бы даже не возникло сомнений в том, что слова Раифа – закон.
– Кто из нас тут принц? – вопросил Раиф.
– А кто из нас водил на Манхэттене? – возразил Тарик.
– Я поведу, – вмешался Джордан и одним стремительным движением отобрал ключи у водителя. А потом открыл заднюю дверцу машины и добавил: – Иностранные члены королевской семьи поедут сзади, а коренной бруклинец – впереди.
– А ты весьма самоуверен, – заметил Раиф.
– А вы в этом сомневались… сэр?
– В моей стране тебя бы за такое обезглавили, – соврал Раиф, вслед за Тариком усаживаясь на заднее сиденье.
– А в моей стране я могу высадить вас в нужном месте, – не задумываясь, ответил Джордан.
И Раифу ничего не оставалось, кроме как улыбнуться, ведь, в конце концов, он никогда не возражал против того, чтобы ему говорили правду. Разумеется, если это делали достаточно уважительно и без лишних свидетелей. И уж человек, родившийся и выросший в Нью-Йорке, наверняка сумеет довезти его до Анны Ричардсон куда быстрее, чем он сам найдет к ней дорогу.
– Как я понимаю, вы остановились в «Плазе»? – уточнил Джордан, поправляя зеркало заднего вида. – Там отличное обслуживание и система безопасности.
– Никто не знает, что я сейчас в Нью-Йорке, – возразил Раиф, радуясь, что сможет обойтись без излишней охраны.
– Интерпол знает. – И когда Тарик усмехнулся, добавил: – Причем про то, что вы оба здесь.
– У Интерпола нет ко мне никаких претензий, – заметил Раиф.
– Да, но они боятся, что кое у кого они могут быть.
– Насколько мне известно, во всей Америке что-то против меня имеет только Анна Ричардсон, да и то потому, что я скоро выведу ее на чистую воду.
– Интерпол будет следить за вами, а все остальные будут следить за Интерполом. Так что, если у Райясов есть какие-то трудности или несогласия с соседями, или вообще с кем бы то ни было, сейчас самое время мне об этом сказать.
– У нас есть немного внутрисемейных трудностей, но кража «Золотого сердца» – единственный международный скандал, в котором за последнее время были замешаны Райясы, – ответил Тарик.
– Я слышал, ваш отец болен? – спросил Джордан, взглянув на Раифа в зеркало заднего вида.
– Он уже поправляется.
– Правда не имеет никакого значения, важна лишь видимость. И эта видимость заключается в том, что ваш отец при смерти. А это значит, скоро вы станете королем, а это, в свою очередь, означает, что кто-нибудь обязательно хочет вас убить.
– Просто из принципа? – усмехнулся Раиф, хотя и понимал – Джордан прав.
– Просто потому, что вы – важная фигура. Вам наследует двоюродная сестра Калила?
– Да.
– А кто к ней ближе всего? Особенно в последнее время?
– Вообще-то я приехал сюда всего на пару дней, – заметил Раиф.
– Но мне все равно нужно знать общую картину.
– У нее недавно появился новый парень-англичанин, – ответил Тарик.
Раиф быстро взглянул на брата. Им вовсе не нужно трясти перед Джорданом грязным бельем их семьи. И то, что Калила подобрала себе какого-то непонятного студента, вместо того чтобы соединиться с сыном уважаемого шейха, как и было запланировано много лет назад, позором легло на всю их семью. Но к государственной безопасности это не имеет ни малейшего отношения.