– Она денег мне должна.
– И дралась из-за этого? – спросила Феня.
Инга, даже не обернувшись к ней, ответила:
– Да.
– Сколько?
– Много.
Самохин пришел Фене на помощь:
– Мне нужна точная сумма.
– Пять тысяч.
– Очная ставка! – объявил Валерка.
Позвали Алену. Увидев на мониторе сцену драки, она покраснела.
– Это правда, что ты должна Инге пять тысяч? – поинтересовался Самохин.
– Я бы лучше с голоду умерла, чем заняла у нее хоть копейку, – заявила Алена.
Лицо Шариповой осталось непроницаемым.
Губернатор настаивал:
– Так что же между вами произошло?
– Николай Николаевич, – обратилась к нему восточная красавица. – Простите, что соврала, но в чем дело-то? Ну случился у нас с Аленой раздор, так что? Какой вред нашей области это принесет?
– Никакого, – согласился Валерка, выдерживая ее нагловато-любопытный взгляд. – Но у вашего шефа из сейфа двести тысяч пропало.
– Опять же наша потасовка к этому отношения не имеет, – возразила Инга. – Вы что же, думаете, мы добычу делили?
– Ничего мы не думаем, – оборвал ее Самохин, начиная сердиться. – Я просто хочу знать, с чего вы сцепились?
– Если не деньги, – встряла Феня, – то мужчины.
– Да что мне с ней делить! – возмутилась Инга.
– Да кто она такая? – в ту же секунду воскликнула Алена.
Повисла недолгая пауза, а потом вдруг Инга сказала:
– Я выплачу вам эти деньги, чтобы это все прекратить. Если папа узнает, то…
– О чем? – уточнила Феня.
– О том, что она связалась с русским, – язвительно вставила Алена. – У них так только проститутки делают. Порядочная девушка должна замуж девственницей выходить, а ей уже только на рефлорацию можно рассчитывать!
Валерка встал между девушками, что было очень вовремя: Инга рванулась к Алене с недвусмысленными намерениями. Перехватив ее руки, каждая – с пятью острыми красными кинжалами, он силой заставил Шарипову сесть на диван. Девица издала гневный звук, похожий на клекот орла, но подчинилась.
– Она мне простить не может, что я парня у нее увела, – сообщила ее противница. – Он только наполовину русский, он ей не подходит. Ее отец все равно не разрешил бы им пожениться…
Блудный отец
В машине Валерки зазвонил Фенин телефон. Надеясь, что это Наталья, которой она безрезультатно названивала вчера вечером и сегодня утром, Феня ответила, даже не глядя на номер.
Но это была не Наталья, а родная мама. Полились упреки. Не все из них были беспочвенными, ведь в больнице, где лежала Кристина Петровна, Феня побывала всего один раз, да и после ареста Майи помощи семье она не предлагала.
– Хорошо, – терпеливо ответила Феня, дослушав обвинительные речи Кристины Петровны, – что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Привези мне авокадо, – велела мама. – Папу прошу, а он забывает!
– И все? – удивилась Феня.
– Все, – подтвердила мама, и в этом тоже таилось скрытое недовольство.
Валерка милостиво согласился подвезти Феню до рынка и оттуда – до больницы, но потребовал, чтобы она ни в коем случае не проболталась матери о том, что они снова вместе работают. Их общение и сотрудничество долгие годы рассматривалось в семье как сомнительная связь. Майя не раз высказывала мужу, что Феня «липнет» к нему, пытаясь разрушить его семью и вернуть Валерку в свою жизнь. Все это дестабилизировало ситуацию, однако детектив ухитрялся и волков накормить, и овец сберечь, продолжая жить с женой и работать с Феней.
– Удалось найти доказательства, что любовница Жихарева убила его? – не удержалась от вопроса Феня, уже перед выходом из машины.
Валерка поджал губы – ядовитый подтекст в вопросе не заметить он не мог.
– Не она, – буркнул детектив. – Как раз накануне своей смерти Жихарев сделал ей предложение и подарил кольцо. Свидетелей – человек десять.
Подняв брови в знак сочувствия Валеркиной неудаче и сложив губки бантиком (чтобы не воссиять улыбкой), консультант покинула «патриот».
В палате больной Кристины Петровны Феня встретила папу. И расстроилась. Пусть это было не очень хорошо с ее стороны, но ей страшно не хотелось, чтобы мама и папа воссоединились. Она эгоистично мечтала оставить папу себе.
Дочь свою Кристина Петровна встретила настороженно, на авокадо – обиделась, потому что оно было мелким, да и не авокадо она просила, а маринованных арбузов.
Феня пожала плечами, ибо примерно такую реакцию и ожидала, а про себя заметила, что мама и впрямь выглядит не очень хорошо. Обычно бодрая, с макияжем в розовых тонах, чуть истерично веселая, Кристина Петровна не вызывала в душе дочери жалости, а скорее легкое раздражение и зуд в пятках. Но бледная женщина, которую увидела на больничной кровати Феня, неухоженная, одетая в полинявший халат, напротив, казалась нуждающейся в заботе и внимании. И Феня сдержалась.
Пожаловавшись на самочувствие, равнодушие медперсонала, ужасную судьбу одинокой старухи (это – с выразительным взглядом в сторону Владимира Николаевича), мама отпустила дочь, даже не поинтересовавшись ее делами.
Провожая Феню, папа посмотрел на нее серьезно и внимательно, будто пытаясь прочитать мысли или транслировать собственные.
Меню холодных блюд
1
Чем бы Феня ни была занята, она не могла отделаться от мыслей по поводу убийства повара Жихарева, и вот теперь они привели ее в «Джаз».
Тишина и отсутствие посетителей в одном из самых популярных гродинских развлекательных центров произвели на Феню впечатление странное. Ей вдруг показалось, что она стала персонажем фильма о будущем, в котором все люди планеты вымерли от страшной инфекции или были похищены инопланетянами.
Феня прошла насквозь главный зал, веранду, лаунж-зону, караоке-бар. Шорох собственных шагов казался в тишине чужим. Остановилась Феня в кафе «Хемингуэй», своем любимом уголке центра, где блестела черным боком старинная печатная машинка, а над барной стойкой мрачно нависало охотничье ружье.
Симпатичный бармен, с виду – типичный мачо, развлекался, жонглируя бутылками. Завидев Феню, он послал ей ясную улыбку и уронил бутылку.
– Ой-ой! – запрыгал он на одной ноге. – По пальцу попал, блин!
Остановился, снова улыбнулся и спросил:
– Хотите «Маргариту»?
– Хочу, – согласилась Феня, дивясь, откуда хорошие бармены всегда знают, что ты на самом деле хотела бы выпить.
Бармен занялся напитком. Взгромождаясь на высокий стул, Феня заметила:
– Грустно тут у вас…
– Ага, – отозвался он. – Мы сегодня первый день после траура работаем.
– Траур? – отозвалась Феня. – Я понимаю. Это по вашему повару.
– Да, у нас несчастье. Вы же из полиции? – спросил он вполне дружелюбно. Феня никак не отреагировала на его вопрос. Тогда бармен кивнул сам себе и продолжил: – Ходят слухи, что Женю убил Николай Александрович, а вы что думаете?
– Ну… – пожала плечами Феня. – Я пока не знаю. А зачем Николаю Александровичу вообще убивать Жихарева?
Бармен, казалось, был только рад поболтать.
– Я-то лично ничего не знаю, – поделился он, спрятав хитрый блеск глаз. – Николая Александровича я первый раз позавчера увидел, я тут всего год работаю. Но ведь он за убийство сидел, так? А я слышал о нем, что человек он взрывоопасный!
– И повод для взрыва был?
Бармен перешел на полушепот:
– По правде, был, и это я сам своими глазами видел. Я как раз зашел на кухню за лимоном для коктейлей, а тут поставщик принес мясо. Женя взял и поставил пакет с этим мясом на пол. У нас же чисто, а мясо все равно в пакете, да и мыть его будут перед готовкой. А тут вдруг входит Николай Александрович. Вот тогда-то я и увидел его впервые… Как он орал из-за того, что мясо на полу! На его вопли прибежала Лина, бросилась его успокаивать. И теперь, получается, он убил Женьку!..
Мачо поставил перед Феней «Маргариту» и замолчал, вопросительно глядя на гостью. Сделав первый глоток, Феня одобрительно улыбнулась.
– Думаете, Сухарев убил повара из-за мяса? – спросила она.
– Может, и не из-за мяса, – ответил оживившийся снова бармен.
– Посерьезнее причины?..
– Так ведь никто со свечкой не стоял, – намекнул мачо. Его губы, формой напоминающие лук купидона, растянулись в скабрезной ухмылке.
Феня вопросительно подняла брови.
– Сведения совершенно не точные, но интересные. Я, конечно, в полиции ничего подтверждать не буду, – продолжал бармен. – Да и не из полиции вы, верно? – Он подмигнул. – Но если мое условие устраивает, то…
Большой палец правой руки сладострастно потерся о палец указательный.
Протянув ему тысячу, Феня приготовилась слушать. Бармен без кокетства схватил деньги.
– Отличненько!
И затем рассказал действительно интересные вещи. В отсутствие мужа Лина Сухарева повара очень ценила. Зарплата у него была гигантская, все его требования и претензии выполнялись по первому свистку, да и времени на кухне хозяйка проводила гораздо больше, чем в любом другом месте «Джаза». Иногда повар и жена ресторатора вместе задерживались в развлекательном центре, это и сам бармен замечал, так как его бар работает дольше основных залов – до трех утра.
– А что могут двое еще не старых людей делать наедине ночью, как не предаваться любви? – завершил свой рассказ бармен.
Допив коктейль, Феня расплатилась и покинула кафе.
2
Феня в сотый раз набрала телефон Натальи, и на этот раз произошло чудо – подруга отозвалась.
– Фенечка, я лошадь! – «Лошадь» было любимое саморугательство Вязниковой. – Забыла телефон подзарядить, поздно домой пришла. Только сейчас он включился, а там твои пропущенные звонки!..
– Мне с тобой о Нике Сухареве надо поговорить, – не слушая ее оправданий, сказала Феня. – Где тебя увидеть?
– Слушай, давай сейчас?.. Так Валерка взялся за убийство повара?
Наташка всегда была догадливой.
– Кто убил повара, как ты думаешь? – спросила Феня.
Она пошла по улице, вдыхая запах теплой земли, доносящийся от черных влажных газонов. Ветер поднимал с асфальта первую после зимы пыль.
– Ох, Феня… – Наташа призадумалась. – Нику трудно будет избежать обвинения… Тебе еще не говорили, что он и первую свою жену, мать Мити, убил?
– Вот черт, – сказала Феня потрясенно. – Он что, серийный убийца?
– Подожди, я припаркуюсь… – после недолгой паузы владелица брачного агентства продолжила: – Я типа пошутила. Так получилось, что это именно я помогла Линке Сухаревой разобраться, убил ее муж свою первую жену или нет.
– Тудыть тебя, Наташка, – сказала ей Феня. – Я тут информацию за деньги покупаю, а ты набита ею под завязку и молчишь!
– Прости-прости! – донеслось из трубки. – Слушай: Митькина мать, Оксана, была той еще шалавой, ребенком не занималась, понимаешь? Сухарев вроде на развод подал – она стала кобениться, с кулаками на него набросилась. Ник оттолкнул ее, она упала, ударилась головой, потеряла сознание, а он испугался, что убил ее, и убежал. Потом раскаялся, поехал в милицию, во всем признался. Я сама его признание читала. Но на самом деле он Оксану не убил, она в себя пришла. А позже ее застрелила собственная мать. И дом сгорел.
– Все хорошо, прекрасная маркиза… – Феня чувствовала себя персонажем индийского фильма. – А с убийством повара эти события как связаны?
– Не знаю.
– Тогда зачем ты мне это рассказала?
– Хотела дать тебе больше информации. – Тон Натальи почерствел. – А ты опять недовольна!
– Почему опять?
– Да ну тебя.
«Что это между нами происходит? – вдруг испугалась Феня. – Я теряю подругу!»
– Наташечка, если я что-то не так делаю или говорю, то скажи мне.
– Фенечка… – ласково и испуганно залепетала подруга, – это я психованная, прости. Понимаешь, мы с тобой в разных жанрах живем: я – в мелодраме, а ты – в детективе.
– Уфф, – выдохнула Феня с облегчением. – Я зря испугалась.
Наташа рассмеялась:
– Фень, а ты с мужем Кристины, которую вроде Ник убил, не говорила?
– Не говорила. А почему опять «вроде»? Он и ее не убивал?
– Его за это и посадили, – напомнила Наташа. – Но мне кажется, что дело там темное! Я точно знаю, что в любовницах у Ника много лет была совсем другая женщина – Жанна Арнаутова. А тут, вдруг такая страсть к Кристине, в общем-то дешевой бабенке…
– Расскажи мне об этой Жанне Арнаутовой, – попросила Феня.
– Хорошо, но вечером, ладно? И еще, Фенечка, прошу, забегай в агентство чаще! Ну не успеваю я совсем – клиенты на части рвут!..
Разговор завершился, Наталья вернулась к своим важным делам, а Феня осталась со своими. Самое время, считала она, познакомиться с бывшим партнером Сухарева – Андреем Пряничниковым, но Валерка так и не раздобыл о нем никаких сведений.
И раз уж так получилось, Феня решила выполнить просьбу подруги – забежать в «Юдифь».
Брачное агентство
А в агентстве Феню уже ожидала новая клиентка. Скромная девушка, немного несуразная – с крупными чертами лица, серыми глазами навыкате и большим ртом. Она была чуть выше среднего роста, широкоплечая, ногастая, неловкая, будто бы ее сущность поселили в это тело недавно и она еще не научилась владеть им в полной мере.
Звали девушку Полина Бурова, работала она на кафедре филологии в местном университете и писала стихи. Ее объектом был простой парень, дизайнер университетской газеты по имени Егор.
Дело Буровой не показалось Фене слишком сложным. Она сразу определила, что Полине не хватает только уверенности в себе. Как только поэтесса станет относиться к себе лучше, ее личная жизнь наладится.
Поля сама призналась, что считает себя страшненькой.
– Я некрасивая, я… уродец, – сказала она.
Ободрительно потрепав Полину по плечу, Феня спросила:
– Вам себя жалко?
– Если совершенно честно, то да. Иногда я просыпаюсь ночью, лежу в постели и думаю, что вот бы прилетела фея и сделала меня красивой! Да, мне уже двадцать семь, а я все мечтаю. Но если не мечтать, то и вовсе просыпаться не хочется.
Губы поэтессы задрожали, ей хотелось заплакать, но не позволяла гордость.
– Ничего, Полина, – успокоила ее Феня. – Вы умный, реально мыслящий человек, вы сильны, раз признаете свои недостатки. Вы творческий человек. И я уверена, что это не единственный ваш плюс. Будь вы красивы, на ваши недостатки никто бы и внимания не обратил, но с вашей внешностью у вас есть все шансы получить правильную оценку. Вы заслуживаете любви…
– Да кто захочет?!
– Не скажите. – Феня по-собачьи склонила голову набок, будто Кэрри Бредшоу из сериала «Секс в большом городе». – Совершенно точно доказано, что между красотой и женским счастьем нет связи. Более того, красивым девушкам сложнее жить. Вся шваль, простите за выражение, вьется вокруг них. Кто-то хочет вписать их в список своих побед, кто-то попользоваться их прелестями. А есть желающие подзаработать на них.
– У некрасивой девушки, вы считаете, больше шансов? – робко спросила Поля.
Феня уверенно кивнула ей в ответ.
Блудный отец
Феня стояла на остановке маршрутного такси, намереваясь ехать в дачный поселок к Славовне, когда ее снова вызвонила мама. Она просила приехать.
Отказать маме дочь не смогла. Есть такие силы и связи, которые не рвутся в принципе. Более того, любая попытка разорвать, перегрызть или перепилить эти невидимые канаты лишь делает их прочнее.
Феня приехала в больницу, где Кристина Петровна вручила дочери ключи от своей квартиры и список необходимых ей вещей. Затем Феня съездила за вещами, запретив себе что-либо чувствовать в квартире, где прожила с семьей больше двадцати лет и куда уже лет пятнадцать не приглашалась. С вещами она вернулась к матери в надежде, что теперь ее отпустят, но Кристине Петровне нужно было еще многое: помощь в мытье волос и в сборе выписных бумажек, а также – самое важное – внимание.
Сначала Феня сердилась, она даже пыталась разговаривать с мамой отстраненным тоном, но как-то само собой раздражение стало сходить на нет. Самое неприятное она выслушала уже спокойно.
– Папа все время ко мне приезжал, – поделилась мама, стоя перед зеркалом и укладывая вымытые и высушенные волосы. – Володя с годами стал совсем другим человеком, – продолжала она. – Я думала, что сопьется, да и все! А тут… Он недавно признался, что в его жизни было очень мало настоящих женщин и что я – одна из таких.