– Так и держи, мудила, пережимай! Не вздумай в обморок уплыть, истечешь кровищей!
Тот подчинился, разумеется, – они все сейчас сделались послушными. Разве что Коля отбился от коллектива по причине беспамятства. Глеб его связал, для верности, разместил всех троих у костра, сам с ружьем устроился напротив.
Еще одна веселая ночь. Сколько их таких было у него в жизни…
* * *
…Год 1991-й, Закавказье, весна, ночь. Склон горы, дорога внизу, пять человеческих силуэтов припали к щебнистой почве.
– Задэрживаются сэгодня, – произносит человек по имени Акоп, худой и жилистый как кобра. – Нам уже дома пора сидэть, кушать матнакаш, а мы все тут!
Глебу здешняя война непонятна. На маленьком отрезке Закавказья, именуемом Нагорно-Карабахской АО, бьют друг друга потомки двух древних народов, а посередине расположены российские войска, обязанные всех примирять. Его дело, впрочем, маленькое – доставил пакет из Москвы и сразу назад. Почти сразу.
– Тебе с ними лезть никуда не надо, – сказал перед первым рейсом Макс, невысокий хлопец без возраста, с простецким круглым лицом и деревянными ладонями. – Ты курьер с ценным грузом, а воюют пусть сами!
Глеб спорить не стал – ни в тот раз, ни до этого. Вообще ни разу с Максом не спорил за весь бурный год, проведенный с молодежным крылом клуба «Позиция». Командировки доверили не сразу – сперва митинги были и кое-что еще. Съезжались к условленному часу, обменивались со своими взглядами, плакаты развернули во всю ширь: «Советская власть – голод, нищета, ГУЛАГ!» или покруче. Менты уже бегут, свистят, иностранная пресса камеры заранее нацелила, снимает скандальную картинку… весело, в общем! Гонорар будет позже – за бесплатно нынче только птички поют!
– Каждый работает в образе! – внушал Макс деловито. – Парни держат свои плакаты и готовы за них отдать жизнь! Девчонки, ваше оружие – слабость! Падайте под ноги ОМОНу, хватайтесь за ботинки, бейтесь об них головой! За каждый разбитый нос полагается премия, серьезные травмы оплачиваются особо! Готовы, молодежь? Тогда работаем!
«Работы» в этот год хватало. Митинги по всей Москве, флаги и лозунги менялись как перчатки. Куча полезных знакомств появилась, даже иностранцы!
– Учитесь у Голливуда, господа, – инструктировал активистов человек по имени Сэм (репортер CNN, если верить Максу), с неброской внешностью и полным отсутствием акцента. – Голливуд снимает не драку, а шоу. Зритель сочувствует жертвам, поэтому изображайте трагедию. Я вас научу.
Теперь позади и митинги, и тренинг. Только горы вокруг, только пакеты, доставляемые частыми рейсами. Что там – деньги, документы, инструкции? На кого вообще работает «молодежное крыло клуба «Позиция»? Опасные вопросы. Меньше знаешь – крепче спишь. Куда важней нынче стабильность оплаты, а Макс со товарищи достойно вознаграждают, и не рублями «павловскими-деревянными», а той самой «эскавэ», ставшей нынче новым смыслом жизни. Снята уже квартира в центре Москвы, и Натали к нему переехала, простив вроде бы вынужденный аборт. Нормально жизнь организовалась, ради такого стоит и рисковать.
– Вот оны!
Пять человек припали к земле, а внизу, под склоном горы тарахтят неспешно два БТР с эмблемами внутренних войск. Патруль, не способный реальноничему помешать. Обе враждующие стороны с патрулями не ссорятся, а солдаты-«вованы» лишний раз с брони не слезают. Чужая война, чужие интересы.
– Все, пашлы!
Любая дорога когда-нибудь кончается. В селение приводит, в чей-нибудь дом, за стол. Будет литься рекой домашний коньяк, а хозяйка подаст ароматную долму и свежайший хлеб матнакаш.
– За тэбя, брат! За тваю помощь в нашей барбе! Если трудно – званы или сам приезжай!
Горы, воздух, острый привкус опасности…
Глава 10
Оскал цивилизации
Первые солнечные лучи осветили пейзаж, достойный кисти баталиста. Ненаписанное полотно «Разгром чекистами банды в горах Айла-Тау». Члены разбитой банды при свете дня выглядели весьма печально.
– Слышь, это… Глеб! Ну, прости! Ну, не правы были, бухие, дураки! Ну шутка была, в натуре, че ты загрузился?!
– Где-то я все это уже слышал, – сообщил Глеб задумчиво, ковыряя ножом тушенку (трофей, а как иначе!). – Или мерещится? Может, глюки, и нет тут никого? Когда рядом мерещатся голоса, надо быстро сваливать. С голосами пускай звери разбираются.
– Эй, Глеб, слышь! Ну отпусти, бля! Мы уже это… раскаялись!
– Во, опять! Ты их тоже слышишь, Дина?! Может, пальнуть в ту сторону, чтоб не мерещилось?
Терпения хватило минут на сорок. Глеб мрачно приблизился к пленникам, нож заиграл в его руке.
– Короче, чикатилы вы мои недобитые! Сейчас расходимся и забываем все как страшный сон. Тогда, возможно, обойдемся без ментов и заявлений. Вопросы есть?
– Злой ты.
– Чего-о?! – Глеб покосился на пергидрольную Тату. – Вот ты мне, кстати, должна по полной, с тебя вся хрень началась!
– Так я не против! – Улыбка у девицы вышла ангельской. – Ты только скажи, душа моя, я ж для тебя что угодно!
– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся он, разрезая ножом путы на нежных девичьих ручках. – Этих сама развяжешь, не барыня. Засим, господа и дамы, позвольте откланяться!
Легко сказать! Может, горные духи на людей обозлились, но с первых шагов все пошло наперекосяк. Дина на спуске подвернула ногу, у Глеба лопнул шнурок кроссовки, тропа впереди исчезла, превратившись в скопище кустов. Откуда-то появилась логика, хотя ей сейчас не сезон.
– Не, ну это вообще хамство какое-то! – возмутился Глеб, углядев, наконец, источник неясного шума позади. – По-русски, значит, не въезжаете, будем ссориться?!
Источники, числом трое, затормозили в полусотне метров, не проявляя особого страха.
– Глеб, да погоди ты! – подал голос живучий парень Вован. – Будь человеком, мы ж без вас заблудимся!
– Зато общество от вас отдохнет! Ладно, бес с вами! Ближе не подходить, а то сами знаете…
Блефовал, конечно. Ночью, да по запарке, положил бы всех, а теперь уж увольте! Люди они теперь безоружные и почти неопасные. Вдобавок цивилизация с каждым шагом напоминала о себе. Пару раз попадались кострища, пустые бутылки и прочие остатки человеческой жизнедеятельности, вызывавшие сейчас сплошной позитив. Странный таежный роман кончается, и не жаль его абсолютно!
Дорогу первой учуяла Дина – повела носом по-кошачьи, и пальчик с остатками маникюра уверенно показал направление. Еще один спуск, ручей, а там уже и тропы появились натоптанные, человеческие. Скорости, правда, не прибавилось – Дина хромала, а Глеб упорно старался не потерять кроссовки. Осталось лишь продраться через очередные кусты, и вот оно, наконец!
– Ну что, горожанка, будешь асфальт целовать? – спросил деловито Глеб, скрывая собственный восторг. – Нет? Ну отдыхай тогда, такси подождем.
Еще через полчасика «такси», наконец, явилось – ностальгический ЗИЛ с синей кабиной и зверски ревущим движком. Глеб шагнул на дорогу, грузовик чихнул и притормозил, из окна высунулось лицо с вихрастой шевелюрой. Кепарика только не хватало до полного «шукшинского образа»!
– Нагулялись, что ли?! – оскалилось лицо в улыбке. – Ландшафты заценили, гиподинамию преодолели?!
– Точно! А у вас тут все такие образованные? – проворчал Глеб, заставив водилу улыбнуться шире.
– Не-а, я эксклюзивный! Меня мужики зовут Валера Интернет! Так вас подвезти, или как?!
– Нам в Златогорск надо, – кивнул Глеб, про себя матюгнувшись. Ни к чему бы сейчас светиться, да еще перед такими вот… эксклюзивами любопытными!
– Доставим, ноу проблем! А эти тоже с вами?
– Эти? – покосился Глеб на угрюмую троицу. – Так, попутчики. Давай уж возьмем.
Разместились быстро. Дину шофер забрал в кабину, а Глеб занял место в грязном кузове, лицом к прочей компании. Ружье пока оставалось при нем, но так уже, для порядку. Потом придется выкинуть, от греха. Еще Петровичу надо брякнуть с любого телефона – увольняюсь, ищи замену. Дорога между тем оказалась длинной, все кишки растрясли на этих колдобинах. Пару раз тормозили, чтобы отдохнуть и «облегчиться», шофер Валера хохмил, Дина улыбалась, троица шушукалась меж собой. Потом асфальт заметно улучшился, а по обеим сторонам дороги потянулись сплошные турбазы и кемпинги.
– Приехали!
– Чего?!
– Приехали мы, говорю! – повторил Вован, озираясь вокруг. – Нам в город рано, здесь потусим!
Сказано – сделано. Глеб стукнул в окошко кабины, грузовик тормознул, кемеровская троица десантировалась. Обошлось без слез и рукопожатий, хоть Тату и норовила «по-сестрински» облобызаться с Диной.
– Прости меня, подруга, виновата я перед тобой!
– Бывает. Ты следи за своими парнями, они у тебя проблемные.
– Да ладно, че там! – блеснула девица хитрющими глазами. – Лишь бы у нас, девочек, был мир!
На том и расстались. Трасса вскоре сменилась пригородным шоссе, вместо кемпингов начался частный сектор, а все это вместе означало град-столицу Златогорск. Маленькую, но гордую град-столицу, где приезжим со славянскими лицами затеряться совсем не просто.
– Ну и что ты решил?
– В смысле?
– Поедешь со мной?
– В Новосиб, что ли? – прищурился Глеб, почесав неопрятную бороду. Грузовик с балагуром Валерой уже отъехал, рядом шумел городской автовокзал. Идти, собственно, было некуда. От тайги отдохнуть пора, в Москве его давно никто не ждет…
– И в качестве кого?
– Друга, – ответила Дина просто. – Ты сильный, смелый и надежный, я тебе верю. Меня ведь и там могут найти. А расходы, разумеется, компенсирую.
– Вот так, значит? – усмехнулся Глеб. – Платный друг-телохранитель? Ладно, уговорила. Как раз моя профессия!
…А причину недавних слезных прощаний с троицей они поняли чуть позже – когда Дина залезла в рюкзачок и недосчиталась изрядной суммы.
– Вот уроды! Когда только успели?!
С деньгами «ушли» косметичка и дорогущий телефон на пару с зарядником, что огорчило Дину сильнее всего. В милицию решили не заявлять – в свете последних событий недолго самим сесть на нары. Взяли билеты, потрепанный «икарус» принял их на борт, и трасса развернулась под колесами бесконечной серой лентой…
* * *
Чужое брать нехорошо – большинство из нас этому учат с детства, но не все потом этому верят. Веселая троица кемеровчан, к примеру, давно жила согласно совсем другим правилам из серии «не попадайся». Этим вечером они сняли номер на троих в дорогой гостинице, напитки и еда оказались на уровне, а траханье вышло привычно веселым. С Тату, разумеется – парни были строгими натуралами. Задремали все трое вповалку, счастливые и пьяные. Не услышали даже, как щелкнул замок входной двери. Тату в полудреме открыла глаза, взгляд наткнулся на темные фигуры у кровати, но разум оценить увиденное не смог.
– Че не спите, пацаны? – пробормотала, переворачиваясь и натыкаясь на голые тела. – Во, блин, вы здесь? А это…
Луч фонаря ударил в лицо, Тату завизжала, тут же получила оплеуху.
– Не надо кричать, – приказал один из гостей. – Слушайте меня и отвечайте на вопросы. Где телефон?
– Да вот он, – сказал второй гость, чье лицо терялось за слепящим светом фонаря. – Заряжается. А хозяйка где?
– Ептыть, – удивился не вовремя здоровяк Коля, открывая глаза. – Вы че тут, а? Свет выруби, говорю!
Алкоголь сыграл с Колей злую шутку, заставив подняться с постели навстречу гостям.
– Че, нашли, да?! Эти вас наняли?! За телефон повелись?! Я вас щас!..
Третий из гостей сделал шаг навстречу, и Коля охнул, заваливаясь обратно. Стекленеющие глаза, перекошенный рот, рана совсем маленькая – аккуратный прокол под ребрами слева. Белая простыня набухает темным. Проснувшийся Вован икает, глядя на очень знакомый предмет. На кинжал глядя, узкий и длинный, с распятием вместо рукояти. Другой клинок возник перед лицом Тату, заставив ее взвизгнуть.
– Не кричи, блудница, – сказал человек ласково, и острие описало в воздухе полукруг. – Нам не нужны ваши жизни, а душам вашим мы не хозяева. Сейчас вы расскажете про женщину с рыжими волосами и про ее спутника. Все до последнего момента, как на исповеди. Излагай, блудница, и пусть Господь вразумит тебя говорить только правду…
Глава 11
Странностей прибавляется
Майора Гайтанова звонок застал за скучнейшим, но необходимым делом – подшиванием документов. Пробиваешь шилом три дырки, протягиваешь нить, потом нумеруешь. Каждый лист на учете (сплошные грифы «секретно» да «сов. секретно», за которые потом изволь отчитаться).
Зазвонил телефон. Голос в трубке принадлежал Лехе.
– Здорово, Констанц! Ты там еще не прирос к своей шайтан-машине?!
– Уже корни пускаю, – ответил майор искренне, покосившись на экран компа. Фотографии-скринсейверы: Гайтанов с автоматом, Гайтанов и Кремль, еще Гайтанов. Загорелый, поджарый, деятельный.
– Есть предложение получше?
– Хм… ну как сказать. У нас тут странный «убой», я тебе рекомендую поприсутствовать. Сектанты или еще какая хрень.
– Опять сектанты? – Знакомый зуд отозвался где-то на уровне пупка. – Ладно, говори адрес. Шайтан-машина подождет!
* * *
Отель с гордым именем «Белый марал» занимал участок в две сотни квадратных метров. Бревенчатые стены, хороший кондишн, вежливая обслуга. У Гайтанова на такие заведения зарплаты хватало не всегда.
– Сейчас глянете, что за перцы, – пообещал Леха (он же – старший опер местного угро капитан Кулешов), проводя Константина по резным деревянным лестницам. – Групповушники, одна койка на троих! Там у них все и случилось!
Большая комната, живописные постеры на стенах, постель… тоже живописная.
– Ну вот, сам видишь.
– Вижу, не слепой, – кивнул Гайтанов, разглядывая тело на койке. Здоровенного парня без всяких признаков одежды, зато с явным признаком насильственной смерти под ребрами слева. Бурые пятна на простыне, эксперт ищет «пальчики», следователь из СУСК[5] пишет протокол осмотра. Типичная 105-я[6], в общем, никакой тебе подследственности органам ФСБ! Даже не «альтернативка»!
– Это кто ж его так?
– Вопрос, конечно, интересный! Мы уцелевших развратников развели по разным номерам, но поют вполне складно. Рекомендую начать с девушки, она хоть выглядит приятней.
Слукавил шельмец – ничего особо приятного в блондинке не было. Опухшие глаза, тушь размазана, руки трясутся. Полный постстрессовый набор.
– Помедленней, не спешите. – Молодой милицейский опер в психологии разбирался плохо, да и быстро писать не умел. – Еще раз: во сколько точно они к вам зашли?
– Да не помню я! Мы спали, на фига нам часы?!
– Тихо, гражданочка, тихо. Орать не надо, а лучше спокойно все расскажите. Так во сколько ПРИМЕРНО они к вам зашли?..
В соседней комнате опер постарше опрашивал вертлявого парня с гопническими манерами.
– …Короче, бля, это… я ему сказал, типа, че ты творишь, козел?! Рамсы, говорю, путаешь, ответить придется! А он как глухой, падла, даже не смотрит, только пикой своей играет!
– Ножом? И что за нож?
– Навороченный, я ж сказал! Вместо ручки крест с «гимнастом», а жало тонкое, типа заточки! И у этого, с бородой, такая же пика! Они чокнутые, я сразу въехал!
Гайтанов «въехал» не сразу. Послушал еще чуток, задал пару вопросов, ощущая конкретный уже азарт. С пергидрольной блондинкой пообщался дополнительно. На убитого взглянул.
– Ну, что скажешь? – Опер Леха нарисовался за спиной как раз вовремя. – Твои клиенты?
– Науке это неизвестно, – ответил майор фразой из старого фильма, черкая в блокноте пометки-каракули. Блокнот был хороший, молескин в натуральной коже – память о столичных вояжах, – а вот ручка подкачала. Простая, пластмассовая. Каракули в таком мезальянсе рождались весьма неразборчивыми, но Гайтанова устраивали. – Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе?.. Будем разбираться, Леха. Спасибо за наколку, сочтемся.
– Ага, тоже мне трупешник подкинешь, – цинично ухмыльнулся Кулешов. – Нет уж, кушайте сами, граждане чекисты!
Он был, разумеется, прав. Милиции бы с бытовухой разобраться да с мелким жульем, работы всегда хватает. Не ищут себе менты лишних дел – в отличие от «граждан чекистов», которых ноги кормят, как того волка.
В машине Гайтанов снова вынул блокнот. Расчертил каракули грубо поперек, каждая колонка получила собственный номер, а там и план нарисовался – по привычке.