– Главное в нашем деле что? Главное в нашем деле – вовремя смыться, – едва слышно пробормотал я некоторое время спустя, когда надоело слушать болтовню магов, способную утопить в себе не хуже иного болота. Как назло, царивший вокруг шум и гам, сравнимый только с бурлением возмущенных масс фанатов на стадионе во время футбольного матча, именно в эту секунду резко оборвался, разнеся слова по всему большому и гулкому помещению. – Вот почему, спрашивается, я еще тут сижу и никуда не удрал?
– Может, потому, что вы тут главный? – осторожно заметил лысенький суховатый старичок по имени Мран, самого обычного, в общем-то, облика, если на пальцы ему не смотреть. Во-первых, при рождении их было одиннадцать, что свидетельствовало об имевшихся в организме волшебника наследственных мутациях, и, можно ставить золотой самородок против гнутого гвоздя, только этими, в общем-то, бесполезными придатками они не ограничились. А во-вторых, первоначальное число перстов кто-то сократил чем-то острым до восьми. Но полученные травмы нисколько не мешали чародею оставаться одним из лучших мастеров-алхимиков страны, а также обучать своему ремеслу подрастающее поколение. Единственные, кто мог однозначно обскакать его на выбранном поприще, так это старшие родственники леди Сейлел.
– Вряд ли, – подумав, отмел я его предположение и потянулся выскользнувшим из ладони щупальцем в сторону вазочки с фруктами, стоявшей на дальнем, метрах в десяти, конце стола. Ну, просто из ближних тарелочек, блюд и подносов мой организм уже практически все схомячил. Заседание наиболее высокопоставленных колдунов Академии волшебства, где я председательствовал, пытаясь поскорее войти в курс творящихся здесь дел, чтобы использовать ресурсы данной организации в личных целях, длилось слишком уж долго, чтобы не проявлять интереса к разложенному тут и там съестному. Возможно, уже целых полчаса. – Скорее потому, что, если я не заставлю работать вас, мне придется работать самому, чего как-то не хочется. Давайте кто-нибудь с самого начала начнет перечислять все имеющиеся у вас проблемы и пути их решения, а то я уже запутался в ворохе принятых мер и объяснений, почему они оказались неэффективными.
Здесь и сейчас можно позволить себе откровенность. Маги, изрядные циники и эгоисты, третирующие слабых, но склоняющиеся перед сильным, мерилом положения среди себе подобных считают личное могущество. А конкурентов мне в стране нет. Не осталось. Всех заботливо повывели. Теперь вот и Мальграм умер. До сих пор, кстати, не могу прийти к однозначным выводам насчет того, как отразится его гибель на моей судьбе. С одной стороны, два настолько высокопоставленных шарлатана на одно государство – это многовато, один из нас рано или поздно прокололся бы и утянул за собой второго. Но с другой стороны, очень уж подозрительно совпала моя отставка с должности придворного мага и смерть этого наглотавшегося яда пройдохи.
– У нас некомплект наставников для ранее преподававшихся специальностей и дисциплин, – покорно начал рассказывать алхимик, вырывая меня из раздумий о том, как опасно жить в этом придворном серпентарии, где чем ярче и больше очередной его обитатель, тем он опаснее. Мран в Академии, чей преподавательский состав за время смены власти и последовавшей за ней войны изрядно сократился, самовольно взвалил на себя обязанности исполняющего обязанности директора. Вернее, Директора. Покойный менталист так привык к своей работе, что сделал название занимаемой должности прозвищем, заменившим ему имя, которое теперь только в старых документах и можно было найти. – Да, впрочем, я вам все это еще в предыдущий визит говорил. С тех пор часть проблем удалось решить, найдя достаточно компетентных специалистов почти на половину пустующих должностей и не выйдя за пределы намеченного бюджета. Но и сейчас некому учить друидов, духовных целителей, бестиологов, боевых магов, гидромантов и пиромантов. С некромантами, после недавнего инцидента, совсем уж худо, не только учить некому, но и уже наложенные на тренировочное кладбище плетения поддерживать.
– А тот второй маг смерти, который после знакомства с астральным монстром выжил, – попытался припомнить я темнокожего волшебника. Как же его звали то? – На дроу еще похож немного. Он-то куда подевался?
– В родовое поместье уехал, решив, что дальнейшая работа в Академии может пагубно отразиться на его здоровье, – развел руками самозваный заместитель. – Кроме того, в ближайшее время опустеет расположенное на территории святилище, а значит, придется искать штатного жреца, способного проводить все необходимые ритуалы и давать понятие молодым магам о возможностях святой силы. Вот мы и не можем решить, что лучше: изменить программу, сложившуюся за века работы, допустить к работе со студентами менее компетентных, чем хотелось бы, специалистов или же все-таки изыскать где-нибудь средства для найма настоящих профессионалов.
– А со жрецом что? – спросил я, припомнив здоровенного детину, единолично выполняющего обязанности по поддержанию в порядке здания, где стояли статуи богов всего местного пантеона. К своему стыду, изучить его пока времени не было. В Азалии молились в основном Ремесу Торговцу, чью специализацию уточнять не имелось нужды, а всех других вспоминали при случае или большой необходимости. Например, храмов бога войны на всю страну имелось лишь три штуки, да и то два из них сейчас пустовали. Просто данному небожителю истово поклонялись жители нашего воинственного соседа, Виреи, с которой Азалия только-только заключила мирный договор, а жрецы его культа в данном конфликте весьма активно действовали на вражеской стороне. – Заболел? Или переезжает?
– Умирать собрался, – огорошил меня такой новостью Мран. – Ему же, вообще-то, далеко за триста пятьдесят, он старше нашей Академии, просто выторговал у покровителя за какие-то услуги вечно крепкое и нестарое тело. Однако же последние два десятка лет всерьез думает о переходе в мир иной, поскольку слишком устал жить, а также страдает частыми приступами всевозможных болей, рассеянности и время от времени начинающимся маразмом. Осенью уже договорился с кем-то из своих о том, где состоится его погребение, и собирался каким-нибудь унылым долгим зимним вечером уснуть и не проснуться, но в стране начались перемены, потом война… В общем, он проявил твердость духа и временно задержался среди живых. А сейчас приехали вы, наступил какой-никакой, но порядок, и он снова собрался от нас уйти. Вот даже сегодня на заседание не пришел, хотя обязан, поскольку тоже входит в число виднейших специалистов.
– Может быть, уже умер? – предположил кто-то из незнакомых мне чародеев. Впрочем, более-менее я знал только двоих. Старого алхимика и его дочку Нистру, поскольку оба они входили в ковен магов и, следовательно, являлись сильнейшими и потому главными из здесь присутствующих.
– Да нет, – возразили ему. – Не должен. Вчера его вроде бы видели у часовни, он гулял.
– Ну, много ли на это времени надо? – не желал успокаиваться довольно молодой на вид волшебник в темной мантии без украшений. – Раз, и все. Тем более, если у старика все с осени еще подготовлено было.
– Тихо! – рявкнул я, машинально создавая чары усиления звука и вливая в них столько силы, сколько смог. За время войны это удалось натренировать едва ли не до автоматизма. Солдаты, во всяком случае та их часть, с которой довелось близко познакомиться, особо воевать, тем более без отданной им команды, не спешили. Приходилось подгонять магическим аналогом мегафона или же иными, куда более жестокими методами. – Все ясно, наш жрец дышит на ладан, возможно, что уже и не дышит, детали не важны. Кто может заменить его в занятиях по теологии, ну или как там его предмет называется, хотя бы на первое время, пока нового не найдем? Уж храмов Ремеса Торговца в столице больше, чем у дворовой собаки блох, с кем-нибудь компетентным точно столкуемся, если цену дадим нормальную.
Все присутствующие в помещении колдуны замолчали и начали неуверенно переглядываться. Окинув взглядом их ауры, я догадался, в чем причина. Три четверти имели в своем энергетическом теле достаточно тьмы, чтобы иметь сложные отношения со слугами богов, а оставшиеся, судя по всему, являлись самыми молодыми и слабыми, а потому не отваживались лезть вперед более могущественных собратьев. Впрочем, в таком их составе нет ничего необычного. Не брезгующие играть с силами, которых лучше бы не касаться смертным, темные волшебники практически всегда сильнее и обладают большим спектром действия, чем их светлые коллеги.
– Боюсь, что самый компетентный в вопросах теологии – это вы, мэтр Проглот, – вновь взял слово Мран, изрядно меня удивив. – Больше никто из нас в теологии не силен. А вы только за последний год встречались и общались как минимум с двумя полноценными воплощениями божеств, чем, между прочим, может похвастаться далеко не каждый жрец. Думаю, любому церковнику, удостоившемуся подобной чести, без разговоров дадут целый монастырь под начало и будут пророчить подобному таланту стремительную карьеру. Плюс ходят слухи, что общеизвестные сведения – это еще далеко не все.
– Ну да, – озадаченно хмыкнул я, понимая, о чем он говорит очень обтекаемыми фразами, боясь вызвать гнев непосредственного начальства. Пару раз во время боевых действий Млфурий, действующий через живой артефакт, а следовательно, и через меня, схлестывался с богом войны. Они вообще не самые вменяемые и крайне вспыльчивые типы, что первый, что второй. А случившиеся рядом и чудом уцелевшие очевидцы приписали размах использованных в противоборстве сил новому главе ковена. Ну а потом, на едва не сорванной процедуре заключения мирного договора я оказался вырубленным лично Ремесом Торговцем, которого призвали, дабы засвидетельствовать заключенное между королями соглашение и быть гарантом его выполнения. Кстати, отключил сознание он мне не чем иным, как метким броском документа с описанием подводного портала, через который я попал с Земли в этот мир, называющийся Осха. А еще то, что новый глава ковена связан с какой-то могущественной темной сущностью, местные маги раскусили чуть ли не сразу. Просто определить, что именно они видят, никак не могли. А все из-за неспособности Джулии в свое время провести ритуал в точном соответствии с каноном. В результате живой артефакт, работающий посредником в связи с древним и вечно голодным полузабытым покровителем гномов, получился весьма своеобразным, если не сказать прямо, ущербным. – Лично видел двух богов, от обоих получил по морде. Крупный специалист! Эй, Мран, вы хоть думаете, какую чушь несете? Чему мне учить студентов? Практической и экспериментальной теологии на примере собственного опыта? Будем готовить дипломированных еретиков?
– Было бы неплохо, – ляпнул кто-то. Увы, вычислить кто, не удалось, оратор явно пользовался неким волшебным аналогом чревовещания, а я не настолько крутой специалист, чтобы засечь не слишком сильное заклятие в помещении, буквально опутанном паутиной чар и набитом далеко не самыми слабыми магами.
– Угу, вот инквизиция обрадуется! – язвительно поддакнула дочка алхимика. Стерва она все-таки, хоть общались мы и мало, но впечатление от данной особы уже успело сложиться. Капризная, избалованная, но при этом очень и очень сильная ведьма, вполне способная позволить себе маленькие слабости и похороны тех, кому они не понравятся. В Академии вела целительство тела, отделяемое здесь от духовного, возглавляла местную больницу, зелья и припарки в которую поставлял ее отец, и сама не брезговала взяться за особо пострадавших в ходе учебы студентов, с легкостью заменяя собой бригаду реаниматологов. – И придет на выпускной бал полным составом, вместе с караваном повозок, груженных высококачественными дровами для костров.
– Значит, в новой учебной программе надо сделать упор на боевую магию, в частности на чары массового поражения, методы борьбы с защищенными силой богов противниками и умение скрываться от поисковых заклинаний, – продолжил все тот же голос. – Все просто!
– О навыках прятать трупы забыли, – вздохнул я, понимая, что меня провоцируют на необдуманный поступок. И, пожалуй, действительно придется его совершить, напомнив колдунам, кто тут главный. Ну, или, по крайней мере, самый большой и страшный. – Найдите-ка мне оратора, готового пойти на столь серьезную модернизацию процесса получения знаний. А то назначу его произвольным порядком. Разика эдак три-четыре.
Тотчас же смелый рационализатор был найден. И я его даже узнал, поскольку данный тип тоже входит в ковен магов. Во всяком случае, номинально. Радостно улыбающийся блаженной улыбкой идиота, любящего весь мир вообще и тех людей, кто сейчас его окружает, в частности, чародей являлся хранителем запретного архива ковена, где были собраны самые опасные из знаний и предметов, имеющихся в распоряжении колдунов Азалии. Фактически он работал его живым ключом, а потому мог не беспокоиться за свою жизнь, ведь если с ним что-нибудь случится, последствия будут крайне серьезными: все содержимое этих подвалов под Академией магии пропадет безвозвратно. Система их защиты сохранилась еще со времен древних магов, превосходящих своих нынешних коллег, и уже тогда могла считаться одной из самых совершенных в мире.
– А с вами мы поговорим позже и отдельно, – посулил я блаженному. – Проведете меня по вашим владениям, опись имущества покажете, с достопримечательностями познакомите. А пока думайте, что же такое мне будет лучше показать, и больше в разговор не встревайте. Так, ладно, вернемся к нашим дипломированным еретикам, то есть, тьфу ты, студентам. Может быть, вообще отменим для них теологию? Как говорил один неизвестный в местных краях классик: «Религия есть опиум народа».
– Лучше бы не надо, – покачал головой Мран. – Наши выпускники, увы, и так страдают несколько завышенной самооценкой и презрением по отношению к тем, кто дара лишен, и представителям церкви, традиционно заботящимся об общественном спокойствии и положении низших слоев общества. Небольшое вразумление от служителя, в общем-то, мирного бога, способного обломать крутой нрав и необоснованные амбиции подавляющего количества боевых магов, идет им только на пользу, равно как и знание культов, царящих в тех или иных местах и во многом определяющих характер и нравы их прихожан.
– Значит, вернемся к нашим дипломированным еретикам и способам их подготовки, – тьфу, вот же прицепилось…
– Не! Поз! Во! Лю! – Дверь вынесло что-то большое, страшное и пылающее святым гневом. В него врезалось десятка полтора машинально запущенных магами заклинаний, но они разбились вдребезги об ореол божественной силы, окружавшей вторженца несокрушимой защитой. Кто-то из присутствующих заорал: «Атас! Инквизиция!» – не иначе по старой памяти – и сиганул в окно, расположенное, между прочим, от него в десяти метрах. Ну, надеюсь, летать он умеет, этаж все-таки не первый, а в преподавательском составе и так наблюдается изрядное число вакансий. Хотя одна из них, судя по всему, закрылась всерьез и надолго. – Слышите вы, отродья скверны, я не позволю вам окончательно совратить души учеников сей Академии ко тьме, чего бы мне это ни стоило!
– Доброе утро, – поприветствовал я штатного жреца учебного заведения, отданного королем на растерзание своему бывшему придворному магу. Хорошо все-таки иметь связь с высшими силами, проблемы еще фактически не случилось, но в известность о ней уже поставили. Только, кажется, данный конкретный экземпляр клирика не дослушал ту информацию, которую до него донесли, или же просто неправильно ее понял. А может быть, он лишен даже зачатков чувства юмора и принял неудавшуюся шутку за чистую монету. – Очень рад, что вы все-таки соизволили прийти на это заседание. Какая неприятность смогла вас задержать?