– Слушаюсь, капитан. Но вы же знаете, что трупное окоченение начинается спустя как минимум час после смерти. Целый час, капитан! И целый час убийца оставался на месте преступления, прижимая пальцы к губам девочки, чтобы сохранить ее улыбку, – в то время как похититель спокойно уехал с его деньгами! Шестьдесят минут он просидел лицом к лицу с трупом девочки, глаза которой были широко раскрыты!
Глава 10
На одной из улиц Дюнкерка, параллельной набережной, где находился причал морских яхт, с громким скрипом тормозов остановился старенький «фиат».
– Девочка, можно тебя на минутку?..
Пряди светлых шелковистых волос, выбившихся из-под вязаной шапочки, трепал соленый морской ветер. Большой пушистый шарф, повязанный, судя по всему, заботливой материнской рукой, укутывал шею и нижнюю часть лица, оставляя снаружи лишь кончик носа и глаза.
– Да, мадам?..
Сидящая за рулем женщина еще ниже опустила окно и показала девочке огромный пакет, набитый игрушками.
– Я собиралась отвезти рождественские подарки в больницу Эрбо, но совсем заблудилась в этом огромном городе! Сама-то я издалека. Ты не поможешь мне найти дорогу?
Тринадцатилетняя Элеонора поправила лямку школьного рюкзака на плече и подошла к краю тротуара. Было около половины пятого, но уже смеркалось. Ей предстояло еще зайти в аптеку, и нужно было поторапливаться, чтобы дома не забеспокоились.
– Это не очень далеко, но я не знаю, как вам объяснить… Нужно повернуть в сторону центра, проехать вдоль порта, и оттуда ее уже будет видно. Вы знаете, я часто бываю в этой больнице. Я думаю, дети порадуются вашим игрушкам!
Улыбающееся лицо женщины внезапно скрылось за картой автодорог, когда мимо прошла обнявшаяся парочка. Затем водительница жалобным голосом произнесла:
– Ох, я ничего не понимаю в этих дорожных картах! A-25, RN-252 – полная абракадабра! И потом, скажу тебе честно, у меня совсем никудышные глаза! Может быть, мы с тобой договоримся? Ты сядешь ко мне в машину, покажешь мне дорогу к больнице, я передам игрушки, а потом довезу тебя прямо до дома! И заодно сделаю тебе подарок – Марсупилами[6], он тоже есть в моей сумке! Ты, правда, уже большая для плюшевых игрушек, но ведь наверняка у тебя есть младший братик или сестренка? Для них это будет замечательный подарок на Рождество!
Элеонора машинально отступила назад. И в школе, и дома ей постоянно напоминали, что ни в коем случае нельзя садиться в машину к незнакомым людям. Что злоумышленники нарочно прикидываются добрыми, предлагают конфеты или игрушки, чтобы заманить детей. В праздничные дни ей вообще запрещалось выходить из дома одной. У местных жителей еще свежа была в памяти история о четырех изнасилованных и зверски убитых девочках-подростках. Но стоит ли бояться этой морщинистой седовласой женщины с попорченными работой руками, закутанной в огромное кашне? Элеонора машинально стиснула зубами пальцы своих перчаток.
– Я не могу с вами поехать, мадам. Мама мне не разрешает…
Женщина помахала связкой ярко-желтых брелоков, каждый в виде миниатюрного Барта Симпсона:
– Это для малышей, больных лейкемией… Я обещала приехать до половины пятого, вот ведь какая незадача… Я, конечно, не матушка Санта-Клаус, но знаю, как много значит для них это обещание. Я уже спрашивала у людей дорогу, и они мне объясняли, но у меня, что называется, топографический кретинизм. Я тебя очень прошу, помоги мне! Это займет совсем немного времени. Меня ждут мои детки… хотя, наверно, правильнее будет сказать – внучки.
Элеонора нерешительно переступила с ноги на ногу. Что же делать? Ослушаться маму? Ни за что! Но с другой стороны – это ведь ради больных детей… таких, как она сама. И потом, мама говорила не садиться в машину к незнакомым мужчинам. Это правило наверняка не стоит распространять на сердобольных старушек…
– Ну хорошо, – наконец ответила она. – Только потом отвезите меня в аптеку, ладно? Я не хочу опаздывать домой, а то мама меня убьет.
– Договорились! Садись на заднее сиденье. Только осторожно, там куклы! Не повреди их!
Девочка, чью внешность сложно было бы оценить – мордашка была до половины закрыта шарфом, бесформенная зимняя куртка скрывала фигуру, – кое-как устроилась между куклами на заднем сиденье. Их блестящие перламутровые глаза пристально смотрели на нее. Ноздри Элеоноры слегка дрогнули – весь салон был пропитан одуряющим запахом кожи.
– Можешь снять шапочку, юная особа! В машине снег не пойдет!
Девочка повиновалась. По плечам рассыпались волны белокурых волос.
«Прекрасно! – подумала женщина. – Роскошно… великолепно!»
– Красивые у вас куклы! Лица у них совсем как настоящие!
– Я сама их делаю, из самых качественных материалов. Ты знаешь, на каждую уходит не меньше чем по пятьдесят часов работы!
Элеонора растерянно моргнула – голос женщины изменился. Теперь он не был слабым и прерывистым, как раньше, – он внезапно стал суровым. Гораздо более суровым. Девочка положила руки на колени и замолчала.
Никто не обратил внимания на эту сцену. Водители немногочисленных машин, проезжавших мимо, были полностью захвачены суматошной и одурманивающей предрождественской атмосферой.
Столь же одурманивающей, как пропитанный эфиром ватный тампон, который через несколько минут, в районе пустынной парковки, прижался к лицу Элеоноры, унося ее к зыбким границам безумия…
Глава 11
Писк факса вернул Люси из мира снов обратно в реальность. Ей понадобился добрый десяток секунд, чтобы понять, что она заснула прямо на рабочем месте, перед монитором включенного компьютера, склонив голову набок. Часы в нижнем углу экрана показывали шестнадцать тридцать. Итак, двадцать минут крепкого сна в разгар рабочего дня. Она нервно сглотнула, но потом увидела, что жалюзи на стеклянных перегородках соседних кабинетов опущены. Значит, никто ее не видел.
Но если такое будет повторяться регулярно – много ли времени пройдет, прежде чем ее застукают?
Люси выглянула в коридор и убедилась, что он пуст, как и все ближайшие кабинеты. Несколько ее коллег располагались чуть дальше, в общем помещении, но они, судя по всему, ничего не заметили.
Если так и дальше будет продолжаться – в один прекрасный день ты заснешь прямо на ходу!
Она добрела до кабинета Равье. Стоящий за стеклянной дверью факс уже выдал первую порцию данных, присланных судмедэкспертами. Люси украдкой посмотрела направо, потом налево и осторожно повернула дверную ручку…
Скрипнули петли. Дверь приоткрылась. В коридор потянулся застарелый запах табака.
Если тебя здесь застигнут, ты скажешь, что факс надрывался из-за того, что закончилась бумага… Да, хорошая идея. Усач требовал отчетов к своему возвращению, поэтому ты решила заправить новый рулон…
С замиранием сердца она взяла первые листки отчетов. Слегка поколебавшись, прикрыла дверь и поправила дверные жалюзи. За самовольное проникновение в рабочий кабинет капитана в его отсутствие ей грозили крупные неприятности, но ее подстегивали природное любопытство и азарт начавшегося расследования.
Это не какая-то вымышленная история из твоих книжонок, идиотка! Ты держишь в руках сломанную судьбу несчастной девочки! И это заставляет тебя дрожать от возбуждения?..
Заткнись! Сделай то, что нужно! Просто сделай свою работу!
Из-за нехватки времени Люси внимательно просматривала лишь подчеркнутые термины, выводы в конце каждого раздела и краткие заметки от руки, появившиеся на уже отпечатанных документах, – бо́льшую часть профессионального криминологического трепа приходилось пропускать.
Первые страницы, автором которых был Станислав Новак, технический эксперт, были посвящены дорожному инциденту и подтверждали информацию, полученную на месте. Осколки фары не позволяли установить тип автомобиля. Ширина следов колес и рисунок шин, один из самых распространенных, также не слишком сокращали количество возможных вариантов. Словом, если оставить в стороне все эти мудреные слова вроде «кинетическая энергия», «коэффициент трения» и «гравитационная константа», автомобиль без антиблокировочной системы, с шинами средней степени изношенности и неисправным правым задним тормозом сбил человека неумышленно, на скорости примерно сто пятьдесят километров в час. Что же касается анализа крови на асфальте и микрочастиц кожи на оправе очков, этих данных в отчете пока не было.
Повлажневшими от волнения руками Люси выдернула из факса еще пару листков. Биологический анализ воссоздавал ауру убийства, выявляя те не видимые невооруженным глазом микроэлементы, которые были обнаружены вокруг трупа.
Люси быстро пробежала абзац, в котором шла речь об отпечатках обуви, найденных на складе. И здесь ничего определенного… Все это время она оставалась начеку, вздрагивая при каждом телефонном звонке или звуке голоса, доносившемся из коридора.
Если так и дальше пойдет – у тебя будет сердечный приступ! Возвращайся в свой кабинет и займись своими делами!
Факс постепенно извергал из своих недр все новые листки с информацией. Иногда он затихал из-за перегруженной памяти, затем возобновлял работу.
Ну быстрей же, черт возьми!
Охваченная нетерпением, она схватила еще теплый листок бумаги, машинально сдула упавшую на лицо прядь волос и впилась глазами в строчки. Речь шла об анализе ДНК шерстинки.
Какой еще шерстинки?
Многие слова были подчеркнуты, выделены жирным шрифтом или курсивом. Люси принялась перечитывать страницу уже более внимательно. Назойливое тиканье собственных наручных часов страшно действовало ей на нервы. Равье мог вернуться с минуты на минуту.
Мы провели анализ шерстинки, обнаруженной при вскрытии в пищеводе Мелоди Кюнар…
Люси прикрыла глаза. Пометка «конфиденциально» на этом документе неумолимо напоминала ей о том, что она превышает свои служебные полномочия, но это еще усугубило ее интерес к данной информации.
Степень пигментации у основания, открытый корень и полая луковица указывают на то, что шерстинка принадлежит животному, которое либо живо, либо умерло не более пятидесяти дней назад… Микроскопический осмотр выявил медуллярный индекс 0,54, что явно слишком много для человека… обработка азотной кислотой выявила наличие сердцевины… последовательность оснований в митохондриальной ДНК… путем генетической амплификации полимеразной цепной реакции… результат ауторадиографии был отослан в департамент изучения животных Национального агрономического института Париж
—
Гриньон… Благодаря их генетическому банку данных различных видов животных они могут провести сравнительное изучение образца с имеющимися в их распоряжении кариотипами…Где-то хлопнула дверь. Сердце у Люси подскочило. Но тревога оказалась ложной.
Ответ мы получили менее чем через час… совпадение – 99,99 %… шерстинка принадлежит Canis lupus… волку.
Люси вздрогнула и перечитала эти строчки еще раз, чтобы убедиться, что ей не померещилось.
Но так оно и было – в горле девочки оказалась волчья шерстинка.
Люси погрузилась в дальнейшее чтение, на сей раз полностью сосредоточившись на содержании отчета и больше не обращая внимания на шаги в коридоре.
Осталось определить подвид. Шерстинка была отослана в Лабораторию биологии высокогорных популяций в Гренобле, которая участвует в переписи видов волков в рамках программы «Волчий след»… Ответ ожидается в пятницу. Трудно объяснить нахождение шерстинки в пищеводе жертвы, так же как и установить, была ли она проглочена добровольно или по принуждению.
Конец страницы. Продолжение пока не появилось. От нетерпения Люси готова была сгрызть ногти вместе с пальцами. Факс помигивал крошечными лампочками, с тихим шорохом обрабатывая в своем электронном нутре очередную порцию данных. Ну как такая совершенная машина может быть такой медлительной?!
На сей раз громкие раскаты голосов застали ее врасплох. Топот многочисленных шагов по коридору – можно подумать, приближался полк легкой кавалерии! – она тоже услышала слишком поздно.
Из факса не спеша пополз очередной листок. Но ей нельзя больше здесь оставаться! Люси вполголоса выругалась, выскользнула за дверь и прикрыла ее за собой. Подгоняемая паникой, она вбежала в свой кабинет и плюхнулась на крутящийся стул. А вдруг ее все же заметили?.. Ее щеки все еще пылали, когда ей на плечо опустилась тяжелая ручища капитана Равье.
Глава 12
Натали Куттёр, открывшая дверь Виго Новаку, выглядела усталой. Широкие круги под глазами придавали ей сходство с Ги Бедо[7]. Хрупкая фигурка в вельветовых брюках и свитере только усиливала впечатление усталости и беспомощности. Виго часто спрашивал себя: как этот нежный цветок чувствует себя на супружеском ложе под стокилограммовой тушей Сильвена, у которого к тому же и мускулы как у молотобойца?
– Паршиво выглядишь, Натали.
– Да ты и сам не лучше… Ну и синячище у тебя!..
– А, это меня дверью шарахнуло. Приятного мало, чего уж там…
В углу гостиной стояла натуральная елка, не столь высокая, сколь широкая, которой было почти не видно за разноцветными электрическими лампочками. Ветки клонились под грузом пластиковых шаров и ангелочков, образуя десятки скорбных хлорофилловых гримас.
«Типично для тех, кто пытается скрыть свою нищету, – подумал Виго. – Чем меньше у людей денег, тем пышнее они украшают елку на Рождество…»
Он сел в старое кресло и указал на раскаленную угольную печку:
– А не опасно использовать такое старье? По-моему, она еще и неисправная. – Виго поднялся и осмотрел печку со всех сторон. – О, да тут еще и труба треснула! Я бы на твоем месте поостерегся. Знаешь, сколько людей погибает от отравления угарным газом в одном только нашем регионе?
– Моя мать мне это уже говорила, так что не сыпь мне соль на раны. Но паровой котел у нас сдох, а одними только обогревателями делу не поможешь. Печка – это временный вариант, благодаря ей мы хотя бы не окоченеем от холода на Рождество! Трубу мы пока замотали скотчем, и какое-то время она продержится.
– Кстати о скотче – ты не плеснешь мне немного? Я что-то никак не согреюсь…
Натали исполнила просьбу и протянула руки к мини-вулкану, пылающему в угольной печи.
– Я жалею, что Сильвен тебе рассказал о наших проблемах, – почти прошептала она.
– Ну я же ваш друг. Друзья нужны не затем, чтобы разделять с вами только веселье.
– В последнее время у нас с весельем негусто. До Рождества осталось меньше трех часов, а я еще не привела себя в божеский вид, чтобы мужу было приятно на меня смотреть. Из-за всего того, что на нас в последнее время свалилось, нынешнее Рождество явно не попадет в каталог наших лучших воспоминаний! Нас прямо-таки преследует невезение. Это какой-то злой рок!
Виго поудобнее устроился в потертом кожаном кресле и положил ногу на ногу.
– Невезение? Ты знаешь Жана-Франсуа Даро, велогонщика? За время своей спортивной карьеры он тридцать пять раз попадал в аварии, получил около сорока переломов и три раза был в коме. В общей сложности он провел в больницах две тысячи дней. И ни разу не случилось так, чтобы он получил травму по своей вине! Он всегда ездил по правилам, не превышал скорости, но вдруг кто-то, человек или животное, выбегал перед ним на дорогу, и избежать столкновения было почти невозможно. Судьба как будто нарочно притягивала к нему такие случаи. А вот другой пример – Рэй Салливан, знаменитый американский лесничий, в которого семь раз ударяла молния, и он остался в живых. К некоторым судьба притягивает счастье, к другим – несчастье. Вы с Сильвеном, по-моему, далеки от обеих крайностей. Так почему ты говоришь о «злом роке»?
Но, видя неподдельное отчаяние на лице молодой женщины, он слегка провел ладонью по ее волосам и спросил:
– Ремонтник уже смотрел ваш котел?
– Да… он составил смету работ…
– И через какое время он обещал заменить котел?
– Через три дня… – Виго заметил, что она нервно сглотнула.
– Во сколько это обойдется?
– Это дорого… слишком дорого.
В этот момент под аркой, символически отделявшей гостиную от холла, появилась массивная фигура Сильвена – небритого, не снявшего куртки. Однако на его лице сияла улыбка.