– Ты должен был заменить Лёню не здесь, а там, в «Аиде». Ты должен был сдохнуть, а не он!
Глаза девушки повлажнели. Голос дрогнул.
– Почему? – прохрипел Стас. – Почему сдохнуть должен был я?
– Потому что он нужен здесь. Потому что он нужен мне. Он нужен всем нам. А кому здесь нужен ты? Какой от тебя прок?
Стас не ответил, но Катя и не ждала ответа. Она прошла мимо, как призрак. Даже нет, не так: она прошла словно мимо призрака, которого не замечают. Это было еще обиднее.
Стас снова шагнул в закуток, куда его недавно впихнул начохр. Прислонился лбом к крепежу, о который ему чуть не разбили череп. Хотелось спрятаться от всего и от всех. Металл холодил кожу, но не мог успокоить мысли.
Интересно, кто-нибудь вообще хоть немного рад его появлению в команде? Да нет, конечно же никто. Опытный сталкер «Аида» из сектора «А» и рядовой «гэшник» – слишком неравноценный обмен получается.
В лучшем случае к нему будут относиться снисходительно-нейтрально. В худшем – как Киря. Хотя нет, Киря – это еще не самый худший вариант. Самый худший – это все-таки то, как на него смотрит Катя. Вернее, как она на него не смотрит. Или как смотрит, будто не смотрит. Не видит будто.
Даже расположение Ильи нельзя назвать дружеским. Психолог по прозвищу Колдун всего лишь наблюдает за любопытным экземпляром с уникальными характеристиками, попавшим в чужеродную среду. Приступы – вот в чем его, Стаса, уникальность, приступы и приглючившийся недавно Двойник.
А если Колдуну наскучит за ним наблюдать? Если от уникальности не будет пользы?
* * *
Медицинский отсек встретил Катю приглушенным светом, белыми пластиковыми панелями, ржавчиной, вылезшей из-за стыков по углам, смятой простыней на кушетке и рыжим ежиком Таниных волос.
– Катя? – удивленно уставилась на нее медик. Верхняя пуговица на застиранном халате Тани была расстегнута. – Что-то случилось?
Катя заставила себя отвести взгляд от смятой простыни. Ну да, начохр ведь шел по коридору отсюда. Судя по всему, парочка времени даром не теряла. Воспользовавшись остановкой субтеррины и отсутствием опасности, Киря и Таня устроили скоротечное, но бурное свидание. Отметили, так сказать, удачное бегство из «Аида». Что ж, они могли себе это позволить.
– Нет, ничего не случилось, Тань, просто заглянула. Извини, если не вовремя.
– Да нет, почему не вовремя? Заходи. Все нормально.
«Это у вас с Кирей все нормально» – с обидой и раздражением подумала Катя.
– Есть что-нибудь успокаивающее? – ляпнула Катя, чтобы хоть что-то сказать и опасаясь, что Таня прочтет по глазам все, что она думает.
– Гришко запретил выдавать медикаменты без его ведома, – отвела глаза медик. – Связаться с ним?
– Нет, не надо. – Катя покачала головой. Еще полковника вызывать не хватало! – Обойдусь.
– Какая-то ты… совсем никакая, – вздохнула Таня. – Из-за Лёни, да? Ужасно все это. Я сочувствую… Правда… И все понимаю…
«Да что ты понимаешь?! Что ты можешь понимать после того, как резвилась на медицинской кушетке со своим самцом?!» Катя постаралась взять себя в руки и не злиться. Танька-то ни в чем не виновата.
– Но знаешь, что я тебе скажу, Кать…
Она запнулась. По лицу медика было видно: Таня судорожно соображает, что вообще можно сказать в такой ситуации и какие слова будут уместны.
– Не надо ничего говорить, – избавила ее от мук Катя.
– Хорошо, не буду. – Таня охотно согласилась. – Но ты… – она смотрела в глаза. – Ты в порядке?
«Нет, конечно!»
– Я только что встретила «гэшника», – поморщилась Катя.
– Урода этого? Хвостопада? – Таня всплеснула руками. – Как его… Стаса? Катюха, не бери в голову. Не думай даже о нем. Он Кире тоже не понравился. Киря его укатает и вышвырнет отсюда на раз-два. Да мы все его вышвырнем. Ему здесь не место.
«Его, может, и вышвырнем, но кто вернет мне Лёню? – подумала Катя. – И кто меня вот так же… как тебя на кушетке?»
Таня еще что-то говорила, размахивая руками и мотая рыжей головой. Катя не слушала. Они не были близкими подругами, но часто болтали ни о чем. Вот и сейчас Таня вела себя так, будто речь идет о чем-то неважном и несущественном. Она просто произносила какие-то слова, чтобы заполнить паузу. А Катя не понимала, зачем вообще сюда пришла. Просто для того, чтобы уйти от Стаса? Взгляд Кати нет-нет, да и соскальзывал на мятую простыню. Повезло Танюхе. А вот ей такое не светит…
Наверное, Таня поймала ее взгляд, наверное, о чем-то догадалась. Оборвала фразу на полуслове. Быстро сдернула простыню с кушетки, посерьезнела, заглянула в лицо:
– Кать, ты чего? Завидуешь, что ли?
Если называть вещи своими именами, то да. Но называть их так не хотелось, во всяком случае вслух.
– Катя?
– Что? – сдерживаться становилось все труднее. На глаза наворачивались слезы. – Что ты хочешь от меня услышать, Тань? Что тебе сказать? Что у тебя есть то, чего нет у меня? Нет и не было никогда!
Такого, как у вас с Кирей, – точно ведь не было. Такого бурного, страстного, что простыня – в кучу! А может, именно сейчас это особенно нужно. А может, сейчас это нужнее, чем когда-либо!
– Катя… – Таня старалась смотреть на нее и не могла. Она знала. И про них с Лёней. И про нее без Лёни.
– Тань, прости. Я пойду, ладно?
Катя отвернулась.
– Подожди! – голос Тани зазвенел то ли от обиды, то ли от гнева. – Думаешь, тебе одной плохо? Мне, может быть, тоже паршиво. Ты, может, даже не представляешь, как мне паршиво. Может, Киря меня утешить приходил.
– Да-да-да, конечно, – кивала Катя, чуть не плача. Ее утешить было некому.
– Экипажу субтеррины собраться в отсеке управления, – где-то на потолке прохрипел голосом Гришко динамик внутренней связи. – Повторяю: всему экипажу собраться в отсеке управления. Жду через десять минут.
Глава 6
На Москву?
Отсек управления был, наверное, самым просторным на субтеррине. И все же здесь тоже оказалось тесновато. Бо́льшую часть пространства занимали какие-то приборы непонятного Стасу предназначения и широкая панель с кнопками, лампочками, тумблерами, рычажками, дисплеями, динамиками и большим погасшим экраном. Перед панелью в кресле на вертящейся ножке и с расстегнутыми страховочными ремнями на широкой спинке сидел Гришко.
Остальным пришлось стоять: больше присесть тут было не на что. Ну, если только на холодный металлический пол.
«Ашники» молча ждали, переминаясь с ноги на ногу. Стас расположился подальше от Кири. Катя сама отошла от Стаса. Так что эти двое оказались рядом друг с другом. И еще, как выяснилось, «подальше» – это вовсе не значит «далеко». Наоборот: это ближе, чем хотелось бы. Стараясь удалиться от Кири и Кати, Стас очутился напротив них. Пришлось ловить на себе взгляды начохра и акустика и смотреть им в глаза.
Киря пялился угрожающе, нагло, в упор и глумливо ухмылялся. У Стаса хватило силы выдержать его взгляд. Но вот взгляд Кати… Глаза сами уткнулись в нехитрый рельефный узор металлического пола.
– Мы не на атомной субмарине, и кают-компании у нас нет… – начал собрание Гришко.
– А можно было бы и спроектировать, – буркнул Михеич. Брюзгливый, тучный, старый, седой, в очках, он стоял справа от Стаса. – Конструкторы, мать их! Руки бы повырывал!
– Это экспериментальная машина, – сухо сказал полковник. – К тому же изначально не предназначенная для длительных подземных операций.
– Тут, блин, даже камбуза и столовки нормальной нет! – не унимался Михеич. – Бери паек и жри на рабочем месте. Все не как у людей!
– Заткнись! – на этот раз одного слова полковника хватило, чтобы пресечь нежелательные разговорчики. – Кают-компании у нас нет, – повторил Гришко, – поэтому я собрал вас здесь. Сейчас я хочу не только слышать ваши голоса по внутренней связи, но и видеть ваши глаза.
Стас уставился на Гришко. Пусть видит его глаза. Это даже хорошо, что появилась возможность смотреть на оратора, а не на Кирю с Катей.
– Как реактор? – первый вопрос полковника был обращен к Додику.
– Нормально, – прокряхтел атомщик. – Уже.
В последнем уточняющем слове Стасу послышался скрытый упрек, который, впрочем, Гришко пропустил мимо ушей. Он лишь удовлетворенно кивнул.
– Честно говоря, реактор должен был взорваться, но этого не произошло, – атомщик поднял брови, будто сожалея о неслучившемся взрыве, снял очки, почесал натертую дужкой переносицу. – Сам не знаю, почему. Должен был, а не рванул.
– Хороший знак, – улыбнулся Колдун. Вернее, чуть расширил свою обычную улыбку. Илья стоял слева от Стаса. – Нам нужны такие знаки.
Додик опасливо покосился на Колдуна. Снова повернулся к Гришко:
– Зато теперь реактор работает, как часы.
– А все остальное? – взгляд Гришко скользнул по присутствующим.
– В норме, – буркнул Михеич. – В принципе, «Крота» можно запускать хоть сейчас.
– Боевой отсек в порядке, – доложил Киря. – Торпеды тоже.
– С внутренней связью проблем нет, – добавила Вера. – Внешнюю проверить не могу. («Ну, еще бы, – подумал Стас. – Под землей-то! Да и с кем им сейчас связываться по внешней-то?») Но явных поломок нет.
– Акустика? – Гришко повернулся к Кате.
– Бортовой террасонар работает со сбоями, – вздохнула девушка. – Аппаратура тонкая, ей сильно досталось.
– Медицина?
– Медотсек не пострадал, – бойко ответила Таня.
– Ясно. Тогда начну с очевидного, – голос полковника звучал уверенно и властно – как всегда. – «Аида» больше нет. – Гришко умел говорить спокойно даже о самых страшных вещах. – И, думаю, всем понятно, что возвращаться нам некуда.
Молчание. Всем было понятно, однако Гришко все-таки пояснил:
– Камнегрызы попали в общую вентиляцию и уже оттуда расползлись по секторам. Значит, коммуникации разрушены, а вентиляционная система и фильтры – сплошное решето. После камнегрызов «Аид» непригоден для нормальной жизни.
Снова молчание и тишина.
– Предложения есть? – полковник обвел взглядом собравшихся. Стас был уверен, что в чужих предложениях Гришко не нуждался. Наверняка, ведь уже решил, как действовать дальше, но и не задать этот вопрос, полковник сейчас не мог. Они все – в одной подземной лодке.
– Да че уж там! – снова подал голос Михеич. – Надо искать новое место.
– Надо, – сразу согласился полковник. Стас понял: это было именно то, что Гришко ожидал услышать.
– Вот только где? – почесал в затылке Додик.
Снова заговорил полковник:
– В Тагиле, в ближайших городах и населенных пунктах, нам ловить нечего. Там человеку не выжить. В Екатеринбурге, правда, люди еще есть, но лучше бы их и там не было.
Стас насторожился. О том, что в Екатеринбурге еще живут люди, он не знал. Однако никого из «ашников» эта новость не удивила. Наверное, потому, что не была для них новостью.
– Судя по радиоперехватам, за Ебург люди грызутся друг с другом похлеще мутантов, – продолжал Гришко. – По большому счету там идет война. Да и вообще в городе творится какая-то чертовщина. И влезать туда сейчас нам нет резона.
– Дык, а кроме Ебурга поблизости и приткнуться-то негде, – озадаченно проговорил Михеич. Он вообще говорил больше других. Собственно, в основном беседу с полковником вел сейчас этот старик. Остальные предпочитали отмалчиваться и слушать.
– А нам обязательно искать что-то поблизости? – улыбнулся Гришко.
* * *
Вопрос полковника застал собрание врасплох. Люди зашевелились, зашушукались.
Интересно, куда это намылился Гришко, если о «поблизости» речи не идет? Стас даже забыл на время о Кире и Кате, которые, впрочем, тоже сейчас удивленно пялились на полковника.
Выдержав интригующую паузу, тот заговорил снова:
– Мы неоднократно перехватывали радиосигналы из отдаленных регионов.
– Из каких? – навострила ушки рыжеволосая медик Таня.
– Вера, обрисуй ситуацию, – распорядился Гришко.
Стоявшая у кресла полковника связистка выступила вперед. Машинально оправила одежду.
«Волнуется», – понял Стас. В отличие от Гришко, Вере ораторствовать на публике приходилось нечасто.
– Сигналов было много, – полился тихий приятный голос Веры. – Москва, Петербург, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Казань, Балтийск, Новосибирск, Якутск…
Стас слушал и обалдевал. Названия одних городов он знал, названия других слышал впервые. Но не это главное. Раньше он и подумать не мог, что кто-то еще уцелел в войне, перепахавшей всю планету. А почему, спрашивается, не мог подумать? Если выжили они в «Аиде», то и у других тоже были шансы на спасение. Пусть минимальные, пусть совсем-совсем мизерные, но ведь были же! Почему тогда он даже мысли не допускал о том, что выжил кто-то еще? И ведь не он один. Почему рядовые «аидовцы» привыкли мыслить только своими местечковыми категориями?
Наверное, жизнь в тесных коридорах родного подземелья, откуда не высовываешь носа годами и десятилетиями, способствует узости мышления. Или дело в другом? Или размышлять о том, что творится за пределами «Аида», в сложившихся условиях просто не имело смысла? Зачем? Ведь действительно не нужно это. А что ненужное – то лишнее. Как он сам в команде «Боевого крота». Ненужное и лишнее обычно отсекается и забывается за ненадобностью.
Проявлять интерес к далеким городам, районам и территориям было бы глупо по той простой причине, что добраться до них через зараженную, кишащую мутантами местность нереально. Такое путешествие не укладывалось в голове, а значит, не рассматривалось даже как теоретически возможное. Да, так все и было. Для простых «аидовцев». Но для Гришко, хранившего тайну «БК-7» и знавшего о возможностях подземлодки, ситуация виделась несколько иначе. «Крот» позволяет перемещаться не ПО, а ПОД зараженной поверхностью, и это в корне меняет дело. Поэтому полковник следил не только за движухой опасных соседей, но и заглядывал дальше. Гораздо дальше.
Вера закончила перечислять российские города, но замолчала не сразу:
– Также поступали сигналы из-за границы. Британия, Италия, Германия, Карибы, Америка. Там тоже много выживших. В городах, на островах, в глухих уголках, в метро крупных мегаполисов. Пару раз мы перехватывали сообщения с подводной лодки. Один раз – с нефтяной платформы…
– Но это нас уже не интересует, – вновь взял слово Гришко. – Спасибо, Верочка.
Вера отступила с видом прилежной ученицы, получившей похвалу учителя.
– Слышь, и давно вы с Веркой в курсах? – встрял Михеич. На правах старого соратника он мог позволить себе обращаться к Гришко и на «ты» и на «слышь».
– Достаточно давно, – ответил полковник.
– Тогда почему мы не…
– Потому что раньше не было необходимости ставить вас в известность. Пока жизнь в «Аиде» шла своим чередом, слухи о новой жизни были ни к чему. Зачем баламутить людей, когда и так все хорошо?
«Хорошо?» Стас чуть не поперхнулся от такой заявы. Жизнь в подземельях «Аида», шныряющие наверху мутанты и надвигающаяся угроза голода – это «все хорошо»? Хотя с другой стороны… Сейчас, после нападения камнегрызов, «Аид», который они потеряли, действительно представлялся почти раем. Банальная истина: все познается в сравнении. Вот и позналось, блин! Наверное, полковник прав. Все действительно было неплохо. Так какой смысл рассказывать о том, что кто-то где-то, возможно, живет немного лучше. Да и лучше ли на самом деле?
– Для нас представляет интерес вот что… – Полковник выдержал еще одну паузу. Долгую, томящую.
Окинул взглядом собравшихся. Те ждали молча, ошарашенные и озадаченные. Тишина залила тесное пространство отсека управления, будто густая смола.
– Чаще всего радиосигналы приходят из Москвы. – Гришко заговорил бодро, напористо, по-деловому. – Там уже наладилась жизнь. Сферы влияния поделены. Процветает торговля. Серьезных конфликтов нет, беспредела нет, войны на истребление, как в Ебурге, не предвидится, зато есть множество больших и не очень конкурирующих общин, которые не откажутся принять новичков с субтерриной.
– Фигня какая-то, – поморщился Михеич. – По Москве должны были долбануть в первую очередь.