Ремень что, его и снять можно или подтянуть так, что он не будет мешать. Если с умом, то появляется дополнительная возможность для более жесткого упора оружия, от чего и стрельба будет точнее. Так что помехой всяко-разно не будет. Даже работая в воде и будучи голыми, они имели за спиной карабины. Видок тот еще, «джентльмены удачи» во главе с Евгением Леоновым отдыхают. С другой стороны, от смеха ничего фатального не произойдет, намочить не намочат, не по пояс в воде, а случись надобность, то они окажутся при вполне серьезном оружии.
– Ну что тут у вас?
А вот и взводный сержант появился, Грибски который. Инспектор. А то не видно, что тут и как. Через нехорошее место, вот как. Разумеется, резкого ответа мужик не заслуживает, поэтому Сергей сдержался. Дело вовсе не в его иллюзорных нашивках, это черным шевронам не положено. Тут даже и должности такой нет, но раз уж есть воинское подразделение, пусть и такое, как это, то должен быть хоть какой-то порядок. Главное то, что Милош оказался действительно знающим и толковым мужиком, а такому грех не выказать уважение.
– Работаем, разве не видно? – подбоченившись, ответил Сергей.
– Я вижу, как вы тут работаете. Кто это придумал поднимать толстые бревна? Что, решили подложить свинью товарищам? Весельчаки, итить вашу.
В этот момент раздался звук трубы. Сигнал к обеду. Продолжая выслушивать недовольное ворчание Грибски, отделение потянулось одеваться. Сергей не отставал от парней, правда, не забывал и общаться с сержантом.
– Милош, ты бы толком объяснил, чего разрываешься, – присев на бревно и натягивая штаны поверх уже сухого исподнего, возмутился Сергей. – У меня тут хозяйство скоро отвалится, зубы искрошатся от стука, да простуда не за горами, а ты предъявляешь не пойми что.
– А чего тут непонятного? Самые толстые бревна нужно оставлять на берегу, из них причал ладить будем, потому как наверху все одно раскалывать придется. А вы гоните их, чтобы мы потом вниз спускали.
– А сразу сказать нельзя было?
– Кто же думал, что ты не догадаешься. Небось тут посмеивался, когда бревна наверх посылал.
При этих словах Хват и Ануш переглянулись и хитро улыбнулись. Ага. Это Грибски в точку попал. Ну и что с того? Откуда Сергею было знать? Вообще-то, если чего не знаешь, не мешает спросить. Ладно, чего теперь-то, проехали.
– Не подумал, – уже поднявшись и накидывая лямки помочей, ответил Сергей.
– Оно и видно. Вот…
Что там «вот» так и осталось неизвестным – раздалась разноголосица выстрелов. Кто стреляет, догадаться несложно, а вот откуда? Ффу-у – высоко над головой пролетела пуля.
– В ружье!!!
Грибски, стоя на высоком берегу, заревел, что твоя иерихонская труба, одновременно поворачиваясь к стоящему внизу отделению спиной и тут же посылая пулю из карабина в сторону лагеря. Вряд ли он попал, такая стрельба скорее рассчитана на то, чтобы ударить по нервам. Это если пинки уже не находятся в непосредственной близости. Сорвавшись с места с неожиданной для его комплекции резвостью, он скрылся из виду.
Играть в гляделки некогда. Едва сержант послал первую пулю, Сергей с товарищами рванул наверх, загребая сапогами податливый песок. Но когда Ануш и Хват хотели продолжить движение, Сергей остановил их и, высунувшись над кромкой, осмотрел поле боя.
Благодаря тому, что многие пинки использовали дымный порох, понять, откуда ведется огонь, несложно. Из ложбинки за пределами лагеря. Не так чтобы и далеко, но стрелки они аховые, так как постоянной практики не имеют, поэтому падающих шевронов Сергей не заметил, хотя люди и мечутся в беспорядке, подставляясь по полной. Сержанты пытаются навести в этом бедламе порядок.
– К бою!!!
– Пинки!!!
– Куда, мать твою! Назад, в перехлест, через плетень!
– А ну взял карабин! Зашибу, едрить твою налево!
– Справа! Справа обошли!
– Слева! Слева они!
Дежурный десяток молотит что твой пулемет, прикрывая товарищей, спешно изготавливающихся к бою или просто приходящих в себя.
– Занять круговую оборону согласно расчета! Шевелитесь, телячья немочь! – Это уже капитан, и не узнать его голос просто невозможно, сержанты отдыхают. Как видно, с боевым опытом мужик.
Хи-юп-юп-юп-хия!
Среди этой разноголосицы помимо дробного грохота выстрелов слышатся и крики, полные боли. Воинственные выкрики пинков и впрямь раздаются с разных сторон. Их много, они повсюду. Происходящее настолько жутко, что только закаленные в боях ветераны сохраняют самообладание. Они-то и пытаются взбодрить растерявшихся и откровенно струсивших товарищей.
– Да они повсюду!
Ого, а вот этот голос вполне даже знаком. Ануш сошел с нарезки, пятясь назад.
– Стоять!
Сергей сам себе удивлялся. Да, от хлынувшего по венам горячего потока адреналина он потерял ориентацию и где-то даже утратил нить, связывающую с реальностью. Но это не был испуг или растерянность. Панические ноты, сорвавшиеся с уст младшего товарища, и вовсе привели его в норму. Голова опять стала светлой, способной принимать быстрые и взвешенные решения.
Приводя парня в себя, Варакин схватил его за грудки, встряхнул и влепил затрещину, прозвучавшую едва ли тише выстрела. Во взгляде Ануша непонимание, обида и злость одновременно. Молодец, дружище, значит, с характером все в порядке, и причина случившегося вовсе не трусоватая натура, а обычная растерянность. Это ничего, это лечится.
– Приди в себя, парень! Некогда раскачиваться! Карабин в зубы и стреляй! Давай!
Крича это, Сергей сам уже держит карабин на изготовку, вот только ищет он не пинков, это еще успеется. Хват. Где этот блатной оторва? Молоток. Вор оказался не робкого десятка и быстро ориентировался. Он откатился немного в сторону, чтобы не сидеть плечо к плечу. Карабин в его руках уже бился как бешеный, выплевывая одну пулю за другой. Вряд ли такая стрельба могла быть результативной, но свой вклад в организующуюся оборону вносил.
Взгляд Сергея выцепил одного из шевронов, который сейчас валялся на траве, скрючившись и мелко суча ногами. Этот из второго отделения, которое также было задействовано на переноске бревен. С началом перестрелки все они, как и сержант Грибски, поспешили за линию траншей, где в козлах стояли карабины, а сейчас организовывалась оборона. Да вот одному не повезло.
Слишком увлекшись наблюдением и личным составом, Сергей упустил тот простой момент, что они находились вне оборонительного периметра. Плотность огня все усиливалась, и перебежка к окопам сопряжена с серьезной опасностью. Оно вроде и не далеко, да только по открытому участку – даже если ползти, здесь траву изрядно повытоптали, так что будешь как на ладони, да еще и белые исподние рубахи. Словом, веселья до неожиданной кучи в штанах.
Над головой вжикнула очередная пуля, другая вздыбила фонтанчик земли, ударив совсем близко от левого локтя. Все же белые рубахи сильно демаскируют. Надо будет подумать над маскировкой и вообще перекрасить свой мундир. Бронежилет вроде как грязно-серого цвета получился, парусина достаточно старая, но все одно перекрасить не помешает. А еще раздобыть сеть, нашить на нее лоскутов, и получится замечательно. Можно изготовить лохматый комбинезон, так куда практичнее. Мо-ло-дец! Йок макарек! Не, а чего такого? Подумать же больше не о чем. Тут вот-вот пришибут, и отряд не заметит потери бойца, а ему только и думать что о маскировке.
Варакин прекратил стрелять и немного приподнялся, всматриваясь в продолжающийся бой. Реально попасть в кого бы то ни было сложно, а вот понять, что тут происходит, не мешало бы. О том, чтобы присоединиться к взводу, нечего и думать, тут метров тридцать по открытому пространству. Впоследствии это расстояние будет съедено стенами и постройками заставы, но сейчас все именно так, и связано это в первую очередь с питьевой водой. Этот ресурс чуть не самый важный в условиях степи, вот и устроили лагерь вокруг ключа.
Пинки были не повсюду, как казалось вначале. Просто они использовали неглубокую ложбинку, охватывающую лагерь полукругом. Интересно, а как у них вообще получилось пробраться по ней, ведь выставленный немного в стороне и на взгорке пост должен был засечь их задолго до приближения к лагерю?
Сергей непроизвольно бросил взгляд в сторону, где должен был располагаться пост. Ничего. Из окопа, вырытого для несения службы, где при случае можно было принять бой, не раздается ни одного выстрела. Перебили? Интересно, и как это у них получилось? По всему выходит, что начали именно с них. Но там все открыто, и незаметно не подобраться.
Ладно, сейчас не до того. Что там в лагере? Стрельба не прекращается и звучит с такой же интенсивностью. Бьют часто и бездумно. Понятно. Шевроны стараются подавить нападающих плотностью огня и вынудить их отступить. Интересно, а чего хотят добиться этим тарарамом пинки? Судя по всему, у них с результативностью ничуть не лучше, а то и хуже. Но им-то нужно не просто отогнать рустинцев, их разбойничья натура требует как минимум трофеев. Да и некуда отходить заставе – либо выстоять, либо лечь костьми.
У коновязи в центре лагеря мечутся лошади. Ни одна из них пока не убита и даже не ранена. Лошадь вообще пугливое животное, а тут столько всего, есть чего испугаться, вот и ярятся. Если пинки не могут попасть даже в них… Впрочем, лошади – это добыча, кто же станет портить добро… Добыча?
Если так, то, получается, пинки намерены перебить солдат, объявившихся на их территории. Но, продолжая в прежнем духе, они ничего не добьются, только пережгут патроны, а они слишком дороги. Сергей еще раз вгляделся в обороняющихся. Ну так и есть. Все силы сосредоточены напротив нападающих, со стороны берега нет никого. Рогатины в связи с дневными работами растащены, и подступы свободны. Отвлекающий маневр! Твою дивизию!
– Хват, Ануш, быстро к бревнам и занимаем позицию.
Парни не переспрашивают, а действуют. Правда, Ануш недовольно косится. Ему бы сейчас туда, где стреляют, чтобы доказать всем… Нет, доказать себе… Словом, и себе и всем… А его уводят к кромке воды, откуда вообще ничего не видно. Хотел было возразить, но Сергей боднул таким взглядом, что парень беспрекословно подчинился. В этот момент он словно старшего брата увидел, который проявил недовольство по поводу его нерасторопности, и если не исправить, то прилетит в ухо. Тяжкая это доля – быть младшим в семье, все-то тобой понукают, и слова никому не скажи.
Отбежали вниз и заняли позицию за бревнами. Хват – молодец, уже дозаряжается, вынимая желтые патроны из пояса и заталкивая их в окошко на ствольной коробке. Вид не то чтобы боевой, а какой-то задорный, если бы не стрельба, того и гляди, в пляс пустится. Адреналиновый наркоман? Да кто его знает.
Ануш вроде пришел в себя, нервно сглотнул и отвел взгляд в сторону. С этим все понятно, парень молодой, не робкого десятка, но вначале растерялся, а оттого ему и нехорошо, боится обвинений в трусости. В таком состоянии он может и в атаку ринуться, реабилитируясь в глазах окружающих, а главное – в своих собственных.
– Вот это я понимаю. Вот это взбодрились Я чуть в штаны не навалял, – сверкнув белозубой улыбкой, произнес Сергей.
– Ты-ы? – искренне удивился Ануш.
– Да ладно, капрал, не заливай. – Улыбка у Хвата даже шире, чем у Сергея.
– Поменьше улыбайся и по сторонам гляди. Готовьте гранаты и фитили. Хват, посматривай за спину, чтобы не обошли. Шевелись.
Оба подчиненных недоумевающе переглянулись. Гранаты-то у них с собой. Портупея в этом плане большое подспорье, только подхвати – и у тебя с собой боезапас и револьверы. Всего Варакин успел изготовить десяток гранат. Четыре сейчас находились в ящике с вещами, а шесть у них в подсумках, пока по две у каждого – одна из толстостенной трубы с насечкой и вторая из гнутого кровельного железа. Там же спички в железной коробочке и кусок фитиля.
Но приказ им все же показался странным. Какие гранаты, если драка происходит там, наверху, а они вообще отбежали к реке и укрылись за бревнами? И какие такие пинки сзади? Да тут берег в обе стороны просматривается на версту, ну никак не меньше, видно даже слияние с Изерой.
Однако Сергея это вовсе не смутило, и он сноровисто поджег фитиль. Делать нечего, парни повторили манипуляции командира. Оставалось надеяться, что их не обвинят в трусости и не расстреляют. С Грибски станется. Да и капитан – тот еще подарок. Поговаривают, он принимал участие чуть не во всех пограничных конфликтах с валийцами и медиоланцами.
Быстрее, быстрее… Сергей буквально физически ощущал, как неумолимо течет время. Успели, все три фитиля курятся легким дымком, щекоча ноздри. И что? Неужели он все неправильно понял? Эдак и к стенке встать можно. Спокойно. Еще немного обождут, а потом пройдут дальше по берегу, выйдут в ту самую ложбинку, она как раз во-он там начинается, и ударят пинкам во фланг. Три карабина, да с такими стрелками… Первая растерянность прошла, так что мало нападающим не покажется…
Вре-о-ошь. Прав он оказался. Как есть прав. Вот они, родимые, один за другим спускаются на песчаный берег и бегут к плоту. Тут самый удобный подъем и выход как раз в тыл обороняющимся. До них пока метров двести. В принципе можно уже и стрелять, но лучше обождать, все же почти на пределе прицельной дальности.
– Ну, бугор, считай, банк сорвали, – с нескрываемым уважением произнес Хват, признавая ошибочность своих мыслей относительно лица начальствующего.
– Я не бугор.
– А мне поровну. Мозгов у тебя – любой бугор обзавидуется. Чего ждем?
– Пусть подбегут, чтобы не жечь патроны почем зря. Ануш, не отсвечивай, заметят, и никакого толку. Нам нужен хотя бы один труп, чтобы самих не упрятали под землю на два аршина.
– Это точно, – поддакнул Хват.
– Помните: не суетитесь. Стреляете вы хорошо, один выстрел – один труп.
– Задавят, – прикидывая количество нападающих, возразил вор, начиная нервничать.
А ведь есть с чего мандражировать. На берегу уже находилось около трех десятков арачей, которые, вытянувшись в цепочку, бежали к плоту. А на песок выбегали и другие.
– Уймись, Хват. Если начнут давить, пустим в дело гранаты. Что там за спиной?
– Нет там никого. Может, пора?
– Погоди малость. Вон до той коряги добегут…
– Ага, – нервно сглотнул Хват.
Вор весь как на шарнирах. Отчего-то вспомнился Промокашка из «Места встречи изменить нельзя». Только и отличия, что этот не робкого десятка. Да, нервничает, но не побежит и руки задирать не станет. А потом, трудно, знаете ли, оставаться спокойным, когда против каждого выходит дюжина нападающих. Тут не железное достоинство нужно иметь, а бронированное.
Ситуация вырисовывалась аховая. Судя по всему, заставу сейчас обстреливали десятка три пинков, это если учитывать ружья. Впрочем, скорее всего там все с огнестрелом. А хорошо так вооружены арачи, пусть даже ружья разношерстные, от кремневых гладкостволок до современных «дятличей». Или это сборный отряд охотников за удачей? Без разницы. Если дойдет до ножей и топориков… Это будет конец, и никакие сабли не помогут.
Вроде больше никто не выпрыгивает. Десятков пять против трех человек. Неслабо. Пожалуй, тут им и абзац придет, даже несмотря на то, что половина из арачей не имеет огнестрела. Ну да, потерявши голову, по волосам не плачут. Выбора у них все одно нет. Останутся и примут бой – есть шанс выжить. Побегут… Да тут и без охотников за головами управятся. Сами пинки и догонят.
Коряга. Пора! Приклад уже давно упирается в плечо. Ремень взят враспор, от чего руки и карабин образовали жесткую конструкцию. Вдобавок ствол опирается на бревно. Мушка уже давно сопровождает набегающего противника. До него чуть больше ста метров, дистанция уверенного прицельного выстрела. Конечно, живой человек – не то же самое, что мишень или животное, но все же вот у этого, первого, шансов выжить очень мало. Нет у него шансов, потому как Варакина не в дровах нашли.