– В подворотню давай! – прохрипел Валет, заворачивая за угол старого дома, в стене которого виднелся узкий провал дореволюционной арки, рассчитанный на въезд конного экипажа, но никак не мусоровоза, потому контейнеры с мусором стояли прямо на улице.
Борода, проскочивший поворот, бросился назад, юркнул в темноту. Беглецы затаились в нише.
– Тише, – прошипел Валет, приложив палец к губам.
– Сам дышишь как загнанный конь.
– Знаю.
Полицейские, даже не заглянули в арку, пробежали мимо, лишь синхронно повернули головы в стороны темного провала.
– Пронесло, – выдохнул Борода.
– Будем надеяться.
Приятели подкрались к выходу, выглянули на улицу. Увиденное только огорчило их. С одной стороны по улице медленно ехала патрульная машина, с другой – приближались возвращающиеся полицейские.
– Назад, – скомандовал Валет.
– Куда назад?! – возмутился Борода. – Да из этого двора нет другого выхода. Тут ловушка.
– А я сказал, назад!
– Тут даже контейнеров мусорных нет, чтобы в них спрятаться.
Карманник тащил упирающегося напарника во двор. Выглядел тот мрачновато. Высокие стены с окнами сплошным колодцем уходили к небу, в котором поблескивали звезды. Три подъезда со стальными дверями были оснащены цифровыми замками. Вся территория тупо вымощена бетонной плиткой.
– Да тут даже курица не спрячется, – вконец расстроился Борода. – Нам конец. Они сейчас здесь нас и возьмут.
– Безвыходных ситуаций не бывает, – самонадеянно заявил Валет.
Он подошел к одной из дверей подъезда, набрал номер квартиры, послышался мерный электронный писк. В подворотне уже глухо звучали шаги ментов. Фары патрульной машины пронизали темноту.
– Спалимся, – запричитал Борода.
– Заткнись, – пристыдил его Валет.
– Алло… – раздался из домофона томный женский голос.
– Это я, Светочка, – нежно произнес Валет.
– Да тебя же полгода не было, – донеслось удивленное, но в то же время и несколько счастливое. – Урод, обманщик. Сказал, что за сигаретами вышел, но так и не вернулся. Ненавижу…
Борода зажимал рот руками, затравленно оглядывался.
– Светочка, я все осознал, понял, что мне нет жизни без тебя, ты мне каждую ночь снилась… – продолжал трудный диалог Валет.
– И не позвонил даже… ни одной весточки. Я не знала, живой ты или нет.
– Я тебя люблю… ты лучшее, что было в моей жизни. Я к тебе вернулся, не могу больше, умираю, – Валет чувственно вздохнул и замолчал, поняв, что это их с Бородой последний шанс.
– Заходи, но я ни одному твоему слову не верю.
Пискнул разблокированный замок. Валет и Борода вместе прощемились в подъезд старого дома, изо всех сил потянули в четыре руки стальную дверь на себя, чтобы побыстрее закрылась. Сделано это оказалось вовремя. Лишь только замок сработал, во дворе показались полицейские. Беглецы видели их сквозь маленькое зарешеченное оконце в двери. Правоохранители осматривались.
– Пошли, – прошептал Валет.
Подельники, пригнувшись, стали подниматься по лестнице.
– Что это за Светка такая? – спрашивал по дороге Борода.
– Мажорка одна. Папаша у нее главмент городской. У нас с ней сумасшедшая любовь случилась. Но мне такие страсти ни к чему. Однажды понял, что еще немного – и сдохну или с ума сойду. Ей или все, или ничего. Однажды утром я вышел от нее за сигаретами и не вернулся.
– Повезло нам, что она в этом дворе живет.
– Это еще как сказать. Постой в сторонке. Неизвестно, каким боком сейчас эта сумасшедшая любовь вылезет. Полгода не виделись. Но, кажется, не разлюбила.
Валет встал перед высокой дверью, вдавил кнопку звонка. Борода, как ему и советовали, пристроился в сторонке у простенка, сразу и не увидишь. Дверь открылась.
– Света… – выдохнул Валет.
Белокурая блондинка лет двадцати в белом махровом халате тут же повисла у него на шее.
– Мерзавец чертов. Я знала, что ты одумаешься, вернешься, – она принялась осыпать его поцелуями…
Валет тоже не отставал, но при этом спешил затолкать Светку в квартиру. Девушка наконец оторвалась от неверного любовника и уставилась на Бороду, тот тоже жаждал скорей оказаться в квартире.
– Опять чего-то натворил? – спросила Светка строго. – Это еще кто такой?
– Мой друг. У нас небольшая проблема.
– Так и знала! А я-то, дура, обрадовалась, поверила. Вон отсюда. Сам разбирайся со своими проблемами. Не хочу чувствовать себя конченой идиоткой, – Светка залепила Валету звонкую пощечину.
– Светочка, – Валет положил ей руку на плечо. – Одно с другим никак не связано. Просто совпало. Я без тебя больше не могу, честно. Хочешь, на колени стану?
– Не верю я тебе ни капельки!
Борода уже подмигивал Валету: мол, надо просто заткнуть Светке рот, затолкать в квартиру и закрыть дверь, а разбираться с остатками сумасшедшей любви уже тогда, когда менты свалят. Неизвестно, пошел бы карманник на такие крайние меры, ведь даже минимальное насилие над женщиной противоречило его жизненным принципам. Но тут сработал домофон в квартире.
– Не отвечай, – прошептал Валет.
– А вот и отвечу! – Светлана вдавила кнопку голосовой связи: – Алло…
– Откройте дверь в подъезде, полиция, – донеслось из динамика.
– Сейчас, открываю, – чувствуя свою полную власть над Валетом, произнесла девушка.
Послышалось, как внизу щелкает электронный звонок, раздались голоса полицейских:
– Они вроде не вооружены, но ты, сержант, поосторожней.
Светка часто и глубоко дышала, задумалась на пару секунд, затем махнула рукой:
– Проходите. – После чего осторожно, так, чтобы не выдать себя звуком, закрыла дверь и провернула головку замка. – Чего тут стали, в ванную комнату прячьтесь.
Квартира мажорки впечатлила Бороду донельзя. Старый дом, высокие потолки, просторная прихожая, богатый ремонт, дорогая обстановка – он даже попытался снять кроссовки.
– Идиот, – зашипел на него Валет и потащил в ванную.
Санузел был размером с небольшую жилую комнату, в ванне плескалась вода, плавали розовые лепестки, воздух густо пах дорогой парфюмерией. Валет отвернул кран умывальника, зашумела вода.
– Кажется, повезло, – сказал он и прислушался.
В квартиру позвонили, щелкнул замок.
– Добрый вечер, – послышался голос полицейского. – К вам никто только что не заходил, не звонил?
– Нет, – отвечала Светка. – Я ванну принять хотела да и спать лечь. Что-то случилось?
– Мы двух человек разыскиваем. Похоже, что они в ваш подъезд зашли.
– Но ко мне никто не звонил. У нас наверху дверь на чердак, могли и туда пойти. Ой, у меня ванна сейчас перелиться может!
– Извините. И лучше сегодня никому незнакомому не открывайте, – посоветовал полицейский.
– Так и сделаю.
Валет с Бородой облегченно вздохнули, когда услышали, что дверь закрылась. Светка заглянула в ванную:
– Вы еще от страха не обделались?
– Спасибо тебе, – поблагодарил Валет. – Спасла.
– Сама не знаю, зачем я это делаю. А ну, брысь отсюда. Я мыться собиралась, когда вы приперлись.
Подельники спорить не стали, покинули ванную, перешли на кухню, свет не включали. Гудела вытяжка, в хрустальной пепельнице лежали два окурка, перепачканных нежно-розовой помадой.
– Закуривай, – предложил Валет.
Борода взял тонкую дамскую сигаретку из пачки, щелкнул зажигалкой.
– Ловко ты голову ей задурил, – признался он.
– Временами я себя ненавижу, – Валет тоже закурил, выглянул сквозь планки жалюзи во двор.
Там виднелась патрульная машина. Полицейский стоял возле нее, внимательно смотрел на двери подъездов. В одной руке держал рацию, вторая лежала на расстегнутой кобуре.
– Торчат, суки, – резюмировал Валет, наливая из кофейника в чашку остатки остывшего кофе вместе с гущей.
– Когда свалят, пойдем отсюда, – предложил Борода.
– Не отпустит, уж я-то ее знаю, – Валет прислушался к плеску воды в ванной комнате и сел на высокий, какие бывают в барах, никелированный табурет. – Если выпить хочешь, бар в большой комнате. Чего только в нем нет.
Борода сходил принес начатую бутылку черного рома и два толстостенных стеклянных стакана, разлил понемногу. Валет кивнул: мол, угадал с напитком, если и пить сейчас что, так только термоядерное по крепости.
– Менты уехали, – сказал он, беря стакан в руки.
– Вот за это и стоит выпить.
Стаканы сошлись над столом с глухим звоном. Борода сделал пару жадных глотков, блаженно прикрыл глаза:
– Хорошо пошло.
Светка зашла в кухню, у нее на голове было закручено тюрбаном полотенце. От Валета не укрылось, что девушка успела наложить на лицо косметику, словно не спать собиралась, а отправлялась в театр.
– Хозяйничаете уже, даже у меня не спросив? – спросила она.
– Стресс снимаем, хозяйка, – криво ухмыльнулся Борода. – Чего только нам сегодня не пришлось пережить, – вздохнул он.
– Дураки всегда найдут приключения, – Светка плеснула рома в кофейную чашку, пригубила.
– Это точно, – согласился Валет.
– Нам с тобой поговорить надо, – посмотрела на него Света. – Расставим точки над «і». Выясним отношения раз и навсегда.
– Борода, выйди, – попросил Валет и затянулся дамской сигареткой.
– Нет уж, пусть тут сидит, – Света зло вырвала у Валета сигарету из зубов, и не столько загасила, сколько изломала ее в пепельнице.
Борода остался один. Его приятель и Светка уединились в одной из комнат. Турок-месхетинец глотнул рома, прислушался. За плотно прикрытой дверью спальни слышался шелест голосов. Слов не разобрать, но интонации угадывались четко. Светка злилась, Валет пытался ей что-то доказать.
Борода выдвинул ящик со столовыми приборами, присвистнул:
– А ложки-то серебряные, старинные, вилки тоже.
Он взял на сушилке пластиковый контейнер для салатов и пристроил туда находку, сверху легли и тяжелые серебряные рюмки, инкрустированные золотом и камнями. Чтобы ничего не звенело, Борода переложил украденное смятой газетой.
Из спальни уже доносились истеричные выкрики Светки, послышалась пара звонких пощечин. Девушка сорвалась в надрывный плач.
– Да, страсти, – покрутил головой Борода. – Сумасшедшая любовь.
Светка выбежала из комнаты, вор только и успел что сунуть контейнер под стол и схватить стакан с ромом. Размазывая косметику и слезы по лицу, Светка всхлипнула:
– Урод, ненавижу! – и скрылась в ванной, зашумела вода.
– Эй, – негромко позвал Борода, а затем выглянул в коридор.
В двери спальни стоял Валет и тер исполосованное ногтями лицо.
– И часто с ней такое случается? – с сочувствием поинтересовался Борода.
– Каждый день, когда мы вместе, не вру.
Толком поговорить не удалось. Светка пулей вылетела из ванной, оттолкнула Бороду и хлопнула дверью спальни. Вновь пошел разговор на повышенных тонах, прерываемый всхлипами и надрывным бабским ревом.
Турок-месхетинец вернулся на кухню. Вскоре мелодика звуков из спальни стала иной. Всхлипы плавно стали терять агрессивность и, в конце концов, перешли в чувственные стоны. Борода понял, что какое-то время никто не станет выбегать в коридор, можно было осмотреться в шикарной квартире основательней. Он перебрался в большую комнату. В полумраке таинственно поблескивала на стене огромная плазма.
Борода до своей первой и единственной ходки на зону промышлял квартирными кражами, а потому прекрасно знал, где и что может лежать. К тому же Светка особо и не старалась спрятать ценности. Квартира стояла на надежной сигнализации, балкона не было, замки на входной двери навороченные, не каждому взломщику по зубам.
Прямо за стеклом книжного шкафа для всеобщего обозрения лежали пятьсот долларов, они тут же перекочевали в карман Бороды. Начатая пачка тысячных российских купюр отыскалась под стопкой чистого белья в шкафу. Еще пять тысяч «зеленых» нашлись между книгами.
Стоны в спальне все еще продолжались, чувствовалось, что они далеки от завершения, а потому поиски можно было спокойно вести и дальше, будучи уверенным, что никто не потревожит и не прервет преступного занятия.
Борода поставил на журнальный столик шкатулку, стал перебирать драгоценности. Серебром Борода уже брезговал, как и полудрагоценными камнями, брал только золото, платину и бриллианты. Камни проверял «дедовским» способом – царапал ими, прямо по стеклянной столешнице, под которой виднелись доска и деревянные гребни для анимации песком.
Глубокий и длинный стон облегчения перешел в чувственный крик – Светка вскрикнула еще несколько раз и затихла. Борода шмыгнул на кухню, затолкал украденное в контейнер с серебряной посудой и завернул все в пакет для мусора, сел за стол, принял скучающий вид.
В спальне еще ласково шептались, затем наступила тишина. Вскоре в коридор вышел Валет, выглядел он страшно уставшим, куртку нес в руках. Теперь исцарапанными оказались не только лицо и шея, но и спина – словно тигрица раздирала ее когтями.
Карманник-виртуоз добрался до высокого табурета, взгромоздился на него, положил руки на стол и склонил на них голову. Борода тактично молчал: захочет Валет – сам расскажет. Да и что рассказывать, все и так понятно, без слов. Сумасшедшая любовь!
– Понимаешь, Борода, – тихо проговорил щипач, – у меня эрогенная зона в мозгах находится.
– Такое бывает? – удивился подельник.
– Нет, конечно, и в штанах тоже, все, как положено нормальному мужику. Но главный спусковой механизм – в мозгу. Мне нужно, чтобы с бабой и в постели было о чем поговорить.
– Зачем? – Последовало ожидаемое пожимание плечами.
– Так уж я устроен. А Светка по-другому. Пока на ногах стоит, у нее главная эрогенная зона здесь, – Валет показал на сердце. – Отсюда и все эти слезы, сопли, крики. Стоит ей придать горизонтальное положение, эрогенная зона у нее мгновенно перемещается, но не вверх, а вниз, и тогда она уже ни о чем, кроме одного, думать не может. Все, кровь от головы отлила. Мозг мертв, клиническая смерть наступает. Не баба, а зомби.
– Так это ж хорошо – страстная, – нашел свои плюсы Борода. – Мне такие нравятся.
– Хорошо? – передразнил Валет. – Она в постели не любовью занимается, даже не трахается, как швейная машинка, а просто дрочит об меня.
Борода спохватился, зашептал:
– Ты тише говори, может, подслушивает, еще обидится. Дверь даже в спальню не догадался закрыть.
– Не подслушивает.
– Бабы, они любопытные.
– Она после секса всегда спит как убитая. До утра дрыхнуть будет без задних ног. Можешь ей на ухо кричать, не проснется. Вот только прикасаться к ней не стоит, особенно в определенных местах, тогда уже не отвертишься, повторить придется. Потому и вышел, чтобы во сне случайно… – Валет не договорил, поднял голову, махнул рукой. – Ладно, Борода, не стоит женщину за глаза обсуждать. Нехорошо это. Неприлично. Светка сердечная, добрая, в помощи не отказывает, хоть и дочь главмента. Считай, я ничего тебе не говорил. У нас с тобой другие проблемы вырисовываются. Думаю, джентльменское соглашение с ментами про неделю срока, данного мне, чтобы мирно покинуть город, уже аннулировано в одностороннем порядке. Сваливать в Турцию надо, срочно. А бабок на это у нас нет. Вот настоящая проблема.
– Какая ж это проблема? – заулыбался Борода, глаза цвета спелой оливы масленисто заблестели. – Пока ты наше спасение отрабатывал, я уже все решил в лучшем виде. И лавешки есть, и рыжье. – Борода зашуршал пакетом для мусора, выставил на стол пластиковый контейнер. – На шикарный отдых здесь хватит. Только прежде надо в столицу мотануться, у меня барыга знакомый есть, за камни хорошую цену даст. Через Москву и полетим, – Борода картинно пролистал пачку денег, раскрыл ее веером, словно колоду карт.
Глаза у Валета округлились, он сжал кулаки:
– Ты что, Светку обокрасть решил? Она нас от ментов спасла, мне ей в любви признаться пришлось, спал я с ней без любви. И в благодарность – обокрасть?
– А что тут такого? – удивился Борода.
– Одинокую женщину обворовывать безнравственно. Быстро верни все на место.
– Не пори горячку, – даже обиделся Борода, он-то хотел сделать все как лучше. – Тоже мне, нашел одинокую женщину! Мажорка она похотливая. Не своим же трудом твоя Светка все это заработала. Папашка ее, мент продажный, бабки на сладкую жизнь подбрасывает. А где он их берет? Взятки, подношения за «крышу». От братвы брать не гнушается. Когда меня закрыли, мне адвокат прямым текстом сказал: дашь двадцать «зеленых» косарей – дело закроют. У меня такого лаве не было, вот и пошел зону топтать. Грех в нашем случае не взять. А еще вором себя называешь.