Игры морока - Иар Эльтеррус 6 стр.

– Нет, не похоже, – упрямо возразил Скрипач. – Мариа и Ульянов – это явления разного порядка.

– Надо будет у Ри спросить, что он про это думает, – предложил Ит.

– Спросим, – согласился Скрипач. – А знаешь, что интересно?

– Что?

– На Соде этого не было.

– Чего не было? – не понял Ит.

– А вот того, что тут или на Терре-ноль. Вот этих вот… личностей мирового масштаба.

– Мы просто не думали про это и не обращали внимания. – Ит потер подбородок. – Слушай, вот хоть убей, а мне опять хочется курить.

– Ит, это будет уже пятая сигарета за день, – напомнил Скрипач. – Кто-то, кажется, обещал Фэбу, что не будет травиться так часто.

– Ну да, обещал. Воздух здешний, что ли, так действует? – Ит печально вздохнул. – Ладно, не будем. Пошли, рыжий, нам через полгорода ехать.

* * *

После Балаклавки, которая разочаровала и расстроила, отправились снова в Центр, искать клуб. На Балаклавский проспект решили потом тоже съездить компанией – картина, которую они там увидели, требовала детального анализа.

Портал – был. Вот только «читался» он совсем не так, как на той же Терре. Мало того, на месте портала стояли во множестве жилые дома, и от того, как они выглядели, Иту и Скрипачу стало не по себе.

Чертаново, конечно, не было окраиной, но дома от тех, что стояли в Центре, отличались разительно. Ит обратил внимание на то, как выглядели окна, Скрипач тут же предложил заглянуть в какой-нибудь подъезд – пробежались, посмотрели.

Лучше бы не смотрели…

– Детские комнаты, значит, – Скрипач скривился. – И по три ребенка на семью, в обязательном порядке. Сколько народу живет в Москве, ты посмотрел?

– Два года назад жило пятьдесят миллионов. – Ит встряхнул «лист», картинка сменилась. – Какой дебил делал эту систему, а?.. Жило пятьдесят, сейчас, по всей видимости, стало еще больше.

– Шикарно. – Скрипач осуждающе покачал головой. – Как там было в рекламе? Детская «Идеал», да?

– Угу, – мрачно кивнул Ит. – Двухэтажная кровать, совмещенная с тренировочным комплексом, и «уютная колыбелька для вашего младенчика». Рыжий, у тебя нет ощущения, что тут кто-то рехнулся?..

– Есть, – пожал плечами Скрипач. – С учетом того, что в городе живет пятьдесят миллионов человек – еще как есть. Слушай, у меня ощущение, что голова уже грязная, а ведь я ее утром мыл, – пожаловался он.

– Ага, словно какая-то липкая и жирная пленка, – покивал Ит. – А что ты хочешь? Город перенаселен совершенно безобразно, и я не понимаю, для чего нужна эта политика.

– Какая именно? – не понял Скрипач.

– Рожать по три ребенка. Им детей не жалко, что ли? Это же издевательство, причем над этими самыми детьми.

– Чем-то это должно быть обусловлено. – Скрипач задумался. – Вечерком почитаем.

– Почитаем, куда денемся. Культ какой-то. – Ит скривился. – Разве такая жизнь – это нормальные условия? У Маден в распоряжении был весь дом и здоровенный сад, а мы с тобой еще сокрушались, что мало ее вывозим… Море, компании, другие ребятишки. Слушай, мне дурно делается от мысли, что… если бы она так росла, в такой конуре с двухэтажной кроватью, я бы руку себе отрезал, чтобы это изменить!

– Условия миров пребывания, – ехидно напомнил Скрипач.

– Ой да иди ты! – обозлился Ит. – Сам не видишь, что ли? Тупое тетешканье в той же рекламе, вяканье в местной сети – мол, дети, дети. А на деле – какая-то гребаная звероферма с клетушками, двухэтажными кроватями и пластмассовыми детскими площадками. Черт, тут даже хуже, чем на Онипрее!

– Оно верно, – кивнул Скрипач. – Там хоть места было побольше. Слушай, – он повернулся к Иту, – а что Володя говорил, помнишь? Что его жену наказали за то, что…

– За то, что она отказалась рожать в восемнадцать лет. – Ит тоже остановился. – Надо будет про это посмотреть. Странный закон, тебе не кажется? Это же индивидуальное дело, все созревают по-разному, для кого-то и в двадцать пять рано, а для кого-то в семнадцать будет в самый раз.

– Именно. Что-то я все больше радуюсь тому, что мы оставили дома Бертика и Джесс. Им бы тут не понравилось.

– Бертику, думаю, было бы по фигу, а вот Джессике такое сейчас видеть лучше не надо, – согласился Ит. – Интересно, на кого мелкий будет похож?

– На гения, как мне кажется. – Скрипач хмыкнул. – У гения сильные гены, прости за тавтологию. Так что лет через десять двое черноволосых и синеглазых будут нам читать лекции в режиме стерео. С двух сторон.

– Ничего, нам не привыкать…

Поскольку дело шло к вечеру, в метро народу прибыло, и стало, мягко говоря, тесно. Если точнее, началась самая настоящая давка. Красота «подземной Москвы» очень быстро отступила на второй план, главной задачей оказалось не потерять друг друга в толпе. Рыжий через полчаса такой езды обозлился и заявил, что «сейчас пойдет по головам», Ит на него шикнул – веди себя прилично, мол, не выпендривайся, потом они еще минут двадцать тряслись в переполненном вагоне, потом проходили через рассекатели (человеческие реки тут направляли с помощью специальных мобильных загородок, Скрипачу тут же пришло на ум сравнение с овечьим стадом), и потом, потные и потрепанные, они очутились наконец на улице.

– Нет, ну твою ж мать!.. – рыжий раздраженно одернул сбившуюся рубашку. – Какие, на хрен, три ребенка в семью, когда тут такое!..

– Окстись, – поморщился Ит. – В столицах конгломератов третьего-четвертого уровня и по двести миллионов живет.

– Ты сравнил! Очнись, дорогой!.. Там большая часть жителей или дома работает, или сообщение сделано так, что все едут сидя и при этом спокойно новости читают или в игрушки режутся! Чего ты вообще говоришь, а?! – Скрипач раздраженно засопел.

– Я говорю тебе то же самое, что скажет Ри двумя часами позже, – дернул плечом Ит. – Когда ты ему расскажешь про давку в транспорте, он тебе заявит, что это не показатель. И будет прав. Потому что это действительно не показатель.

Сейчас они стояли рядом со станцией метро «Чистые пруды» и пытались как-то привести себя в относительный порядок. Народу тут было поменьше, видимо, основной поток закончивших работу людей уже разъехался. Неподалеку от входа Скрипач заприметил очередной колпак – собрались было покурить, но обнаружили, что к колпаку… выстроилась изрядная очередь. Подошли.

– Долго стоять-то? – полюбопытствовал Скрипач у какой-то женщины.

– Минут пятнадцать, – недовольным голосом ответила она. – Озверели «зомби»! Сколько лет просим второй колпак поставить, и ни в какую.

– Сударыня, а вы не подскажете, где тут клуб поблизости? – Ит улыбнулся. – Нам бы накладочку новую купить. Сломалась наша…

– Идите вниз по бульвару, второй переулок налево. – Женщина понизила голос. – Пройдете четыре дома, дальше – под арку, направо. Дверь зеленого цвета, слева, сразу после арки. Они без пароля работают, оплата почасовая.

– Спасибо, – улыбнулся Скрипач. – А курить там можно?

– Нет, конечно. Но народ как-то выкручивается. Там спросите… Эй, в начале, поторопите там! Потрепаться дома можно, надоело стоять! – женщина отвернулась от них. – Ну сколько можно, не одни, освобождайте места!

…Клуб нашли быстро, оказалось, что идти всего ничего. Располагался он в полуподвале старого и весьма потрепанного дома. Ит тут же вспомнил подобные места на Онипрее, а Скрипач – полулегальное кафе «Александр Третий» на Таганке в Москве Терры-ноль. Но, как выяснилось минуту спустя, сходство ограничивалось разве что местоположением.

Перед входом, у порога, находилась маленькая обшарпанная стойка из полупрозрачного пластика, за которой сидел парень лет двадцати, одетый в белую несвежую майку и разноцветные шорты. При их появлении он поднял голову – и они оба тут же поняли, что парень либо накануне хорошо выпил, либо под кайфом.

Уже интересно…

– Оплата почасовая, – предупредил парень. – Сок и чай включены. Конфеты включены. Еду можно приносить с собой. Курение запрещено.

– А спиртное? – с интересом спросил Скрипач. Ит незаметно ткнул его кулаком в бок.

– Запрещено, – с явным сожалением ответил тот. – Курение тоже запрещено, но… можно договориться.

– Сколько? – тут же спросил Ит.

– Плюс сто, оплата на выходе.

– Мы можем авансом, – предложил Ит.

– Нельзя, – тяжело вздохнул парень. – Говорю же, оплата на выходе. Возьмите карточки. Первый час – по три за минуту, последующие – по два за минуту. Приятного отдыха.

– Спасибо. – Скрипач взял со стойки две пластиковые замызганные карты. – А где курят?

– На кухне и во внутреннем дворе. – Парень мотнул головой куда-то в сторону. – До двадцати одного года запрещено.

– Нам больше, – заверил Скрипач. – Уважаемый, а накладочку купить можно у вас?

– Найдите Димку, – посоветовал тот. – Он такой… ну, толстый, в общем. В синей рубашке.

– Ага. – Ит на секунду задумался. – Не скажете, а паяльник через него тоже можно достать?

– Только микрики. – Парень утомленно прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. – Проходите, добро пожаловать.

– Добро так добро, – покладисто согласился Ит.

* * *

На кухне, несмотря на полуоткрытое окно, можно было вешать топор – они спешно покурили и сбежали. И так влетит от Фэба за прокуренную одежду… нет, не совсем верно. От Фэба влететь не могло, а вот сокрушаться и печалиться он бы стал обязательно. Кухня оказалась маленькой, и курило в ней человек десять одновременно.

После кухни пошли в общий зал: шаткие заляпанные столы, колченогие стулья тут и там, в углу – подобие сцены, невысокий подиум, сколоченный из необструганных досок. В зале царил полумрак – окна закрывали горизонтальные пыльные жалюзи – и пахло чем-то странным, сперва они даже не поняли, что это за запах, но когда поняли…

– Крысы, – с огромным удивлением сказал Ит. – Слушай, тут пахнет крысами. Ничего себе!

– Обалдеть, – подтвердил Скрипач. – Ну и местечко.

– Рыжий, мне чего-то все страньше и страньше. – Ит нахмурился. – Ты ведь помнишь… ну, насчет крыс. Организмы-датчики, сверхвыносливые, адаптируются практически ко всему, мало того, некоторые подвиды даже пол менять способны в процессе жизни, а еще они обладают уникальным чутьем к опасности. Ты заметил, что в метро ими не пахло вовсе?

– Да? – Скрипач задумался. – Хотя ты действительно прав. Не пахло. Там почему-то вообще ничем живым почти не пахло.

– Несмотря на толпы. Так вот, крысы, если ты помнишь, опасность способны предвидеть, и если она существует – они уходят. Всей колонией. И что может значить то, что тут их запах есть, как ты думаешь?

– Что это место безопасно? – удивленно произнес Скрипач. – Так… это значит, что другие…

– Ну да. – Ит кивнул. – Кажется, мы угодили на корабль, который тонет.

– И мне тут все меньше и меньше нравится, – подтвердил Скрипач.

Сейчас они сидели в углу зала, неподалеку от сцены-подиума. Рыжий притащил две чашки какого-то непонятного чая, потом снова ушел и вернулся с горстью конфет монпансье, которые они, переглянувшись, отправили в чай вместо отсутствующего сахара. Народу в зале было порядочно, в уголке кто-то играл на варгане, из другого угла слышался девичий смех и гитарное треньканье. Сидела в зале в основном молодежь, лет от шестнадцати и до двадцати пяти максимум.

Ит и Скрипач украдкой оглядывались. Довольно интересное место, надо признать. По стенам – разномастные картины, наброски. Из-под потолка свисают обрывки цепей, а сам потолок оклеен местами серебристой бумагой. Над входной дверью, кажется, икона, вот только потемнела она настолько, что не разобрать, чей лик на ней.

А на сцене…

Они оба, не сговариваясь, обернулись на голос.

На сцене сейчас стоял стул, а на стуле сидела девушка. Невысокая, сгорбленная, худая, как щепка. Волосы забраны в хвостик, мешковатый свитер, который ей велик на пару размеров, висит на худеньких плечах, как на вешалке. Она просто сидела на стуле и просто читала стихи, от которых и Скрипача и Ита мороз пробрал по коже.

Зал не обращал на нее внимания. Впрочем, и она на зал – тоже. Она смотрела куда-то в угол, в самый темный угол, словно в зале в тот момент не было никого, и вообще в этом мире не было никого, и если она с кем и говорила в тот момент, так это с собственной тенью в этом углу.

Дочитав, она пару минут посидела, все так же отрешенно, затем встала. Как-то странно встала, неловко. И осталась стоять.

Раздались жидкие хлопки – оказывается, ее все-таки кто-то заметил.

– Молодец, Ветка! – похвалил какой-то парень. – А про что стихи-то были? Про природу?

– Ага. – Она, нисколько не смутившись и не обидевшись, покладисто кивнула. – Про природу, Петь. Про облака.

– Ну, круто, – одобрил парень. – Дайте гитарку, люди!

– «Ключ» давай! – потребовал кто-то.

– Дебилы, – раздался раздраженный мужской голос откуда-то сзади. – «Ключ». Задолбали уже за сорок лет «ключом» этим.

– Дим, не ругайся, – попросил в ответ голос, принадлежавший явно совсем молодой девушке.

– Завали хлебало, свиноматка малолетняя, – приказал мужчина. – Знаю я вас. Поорете «ключ», типа вы крутые и свободные, а потом через два года смотришь – все, сдулись. Колясочка, няшечка, глазки тупенькие, пустенькие, на квартиру кредит, на машину кредит, работа, потом вторая няшечка подваливает, и… и где эта ваша свобода, про которую вы орали? Нету! Не-ту-ти вашей свободы! Вы уже все. Добровольно повязаны по самые сиськи. Чего, Натуся-тутуся, не так?

– Дети – это самое главное… – несмело начала девушка.

Мужчина расхохотался.

– Дура, – ласково ответил он. – Главное, главное. Вали давай к своим, красота моя ненаглядная.

– Так ты накладочку мне продашь?

– В жопу пошла отсюда, – строго приказал мужчина. – Курить вздумала? Забудь. Тебе еще рожать. Накладочку ей, семнадцатилетней дебилке. Чего встала?! Вали, сказал! Не продам!

– Ну Дим…

– Не «ну Дим», а пошла отсюда на хрен! – рявкнул мужчина.

Скрипач с интересом обернулся. Ит тоже.

За соседним столом сидел грузный потный мужчина в синей полинялой рубашке. На лице его явственно читалось недовольство, смешанное с отвращением. Осуждающе покачав головой, он отпил сока из пластиковой бутылки и вытер рукавом рот.

– Накладочку ей, – раздраженно повторил он. – Разбежалась…

– А нам продадите? – небрежно спросил Скрипач.

Мужчина окинул их цепким взглядом.

– Нездешние, что ли? – проницательно спросил он.

– Типа того, – обтекаемо ответил Ит.

– Рауф, – прищурился мужчина. – Только странные малька.

– Ого. – Ит посмотрел на него с уважением. – Как вы поняли?

– Работал на Терре-ноль, в обменной программе, шестнадцать лет назад. – Мужчина хмыкнул. – Вашу шатию-братию узнаю на раз.

– Как именно? – подался вперед Скрипач.

– Двигаетесь иначе, – пояснил тот. – А чего к нам занесло?

– В университет, тоже по обмену. Лекции читать, градации Сонма, – честно ответил Ит. – И по вышке, но это не мы, это коллега.

– Ведро с собой прихватите в универ, – со смешком посоветовал мужчина.

– Зачем? – Скрипач удивленно поднял брови.

– Чтобы было куда блевать, – пояснил тот невозмутимо. – Вон, видите деток? Хорошие детки?

– Да ничего вроде бы, – осторожно ответил Ит. – Дети как дети. Подростки. Хорошо одеты, жизнью довольны.

– Вот-вот, – поддакнул мужчина. – Именно что довольны. По самые яйца. А вы братья? – с интересом спросил он.

– Не совсем. Род один. Братья мы по первому браку, – пояснил Скрипач. – Потом… мы больше по работе.

– Модификаты?

– Угу. По-моему, это очевидно.

– А зачем?

– Мы женаты на человеческой женщине.

– Ого! Серьезно?! Оба?!