Кроме того, евреи поклонялись своему собственному племенному божку, которого очевидно и называли YHWH (Яхве или же Яху). И здесь любопытно замечание все того же З. Фрейда: «Я, конечно же, не первый, кому бросается в глаза сходство звучания имени «Yahweh» [Яхве] и корня другого божественного имени «Jupiter/Jove» [Юпитер]. [Буква «j» в немецком произносится как английское «у»]. Имя «Jochanan» состоит из сокращенного древнееврейского «Yahwer [Яхве] точно так же как [немецкое] «Gotthold» [ «господь милостив»] и карфагенский эквивалент «Hannibal». Это имя («Jochanan») в формах «Johann» [Иоганн], «John» [Джон], «Jean» [Жан], «Juan» [Хуан] стало излюбленным именем в европейском христианстве»[27].
Вряд ли евреи изначально являлись монотеистами, поскольку во втором варианте Завета написано: «ты не должен поклоняться богу иному», т. е. народу Израиля запрещалось поклоняться чужим богам, но их существование признавалось. Речь здесь идет, очевидно, о так называемом генотеизме, т. е. о форме религии, в которой при почитании одного божества признается реальность других богов.
Первый вариант Завета, который, что очевидно, следует признать установлениями Творца, гласит: «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20:1). Здесь, как следует понимать, существование иных богов отрицается, наподобие известной формулировки «нет Бога, кроме Аллаха». Это подтверждается также, к примеру, фразой из Второзакония: «Видите ныне, что это Я, Я – и нет Бога, кроме Меня: Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю, и никто не избавит от руки Моей» (Втор. 32:39).
Стоит отметить еще один важный нюанс. Авторство книги «Исход» принадлежит Моисею, и любопытно, что автор одной из важнейших для всего человечества книг не проявляет к еврейскому народу не только почтения, но и хоть какой-то элементарной симпатии. Практически через весь «Исход», «Второзаконие» и др. от лица Моисея идут обвинения, и, даже не то чтобы ругательства, но чуть ли не проклятия в адрес «жестоковыйного» народа, перемежающиеся с предложениями Творца об окончательном решении еврейского вопроса. Тем не менее, работа с евреями, хотя и шатко и валко, продолжается. Но почему? Чем еврейский народ оказался, я бы выразился так, удобен Моисею?
Как уже было отмечено выше, после завоевания Перу испанцами католические миссионеры усиленно разыскивали у индейцев верования, сходные с христианскими, для облегчения проповеди. Христианские проповедники доказывали индейцам, что не навязывают им новую веру, а только восстанавливают древнюю истинную религию. Заметьте, что нечто подобное впоследствии утверждал Христос: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5:17). Так вот, на мой взгляд, еврейский народ оказался удобен для миссионерской работы Моисея и левитов, тем, что его генотеистические религиозные представления позволяли с большей легкостью перейти к монотеистическим представлениям, нежели мировоззренческие установки классических политеистов с их Зевсами, Афродитами и Аресами.
Однако, Моисей не зря ругался на «жестоковыйность» (т. е. упрямство) евреев не желавших расставаться с привычными представлениями о почти семейном племенном божестве. Очевидно, что после резни, устроенной левитами по приказу Моисея, уже после того, как страсти улеглись, состоялся обстоятельный разговор великого учителя с еврейским простонародьем на предмет опроса общественного мнения. Вопрос заключался вот в чем. Поскольку подавляющее большинство евреев являлось неграмотным мужичьем, то очевидно, что Моисей задал простой вопрос: «Чего вам надобно?». На этот простой вопрос последовал ряд столь же незамысловатых ответов: «А как быть с праздником собирания плодов и с праздником начатков жатвы пшеницы? Опять же неясен вопрос с козленком…» и т. д. На что Моисей, скрепя сердце, вынужден был согласиться: «Хорошо, будет вам и праздник жатвы и маца и козленок, только не варите его в молоке матери, деревенщина вы этакая…». Таким образом, второй вариант Завета оказывается вовсе не альтернативой первому, но дополнением к первому варианту, который и есть истинный Завет. Второй вариант является как бы поправкой на местные условия.
Здесь мне представляется необходимым высказать следующее предположение. Все монотеистические религии едины в своей основе, но различны именно в поправках на местные условия, т. е. на условия тех народов и общностей, в среде которых они первоначально распространялись. Это предположение может показаться большим упрощением проблемы, тем не менее, его стоит высказать. Так же стоит высказать предположении о существовании некоей монотеистической проторелигии (без поправок на местные условия.), о ее функционировании в прошлом, а может быть и в нынешнем времени. Назовем ее условно религией Славящих Творца.
Конечно же, представления о едином Божестве, о Творце-Вседержителе, вовсе не зародились впервые в толще еврейского народа, а может они в ней и вовсе не зарождались никогда. Здесь нам следовало бы подробно рассмотреть происхождение Моисея (Муса, Мозес) и вышеназванных левитов, его помощников. Не помешало бы взглянуть и на происхождение евреев, точнее, на истоки той общности, которую впоследствии будут называть «евреями».
Читатель может задать вопрос, а зачем все это необходимо, т. е. зачем необходимо рассматривать еврейскую генеалогию, если вести речь о предках славянорусов? Дело в том, что рассмотрение данной генеалогии может привести к любопытным результатам. Впрочем, об этом позже, а сейчас нам следует выяснить, кто такой Мосох и каким образом средневековые историки решились причислить его к прародителям славян?
2. Отец нации
У каждого уважающего себя народа есть свой легендарный прародитель (или же прародительница). У евреев это Иаков, у чехов это Чех, у поляков – Лях, у моголов – Алан Гоа, а, к примеру, у тюрков[28] – Огуз-каган и т. д. Некоторые из них, так же как и Мосох, берут начало своей родословной из Ветхого Завета.
Так, Рашид-ад-дин повествует о родословии Огуз-кагана следующее: «Пророк Ной [Нух] – да будет мир ему! – разделил землю с севера на юг на три части. Первую часть он дал одному из своих сыновей, Хаму, который был родоначальником чернокожих; вторую – Симу (Сам), ставшему предком арабов и персов; третью часть предоставил Яфету (Яфес) – праотцу тюрков. [Ной] послал Яфета на восток. Монголы и тюрки рассказывают об этом то же самое, но тюрки назвали и продолжают называть Яфета Булджаханом [Абулджа-ханом]… Все монголы, племена тюрков и все кочевники [букв.: обитатели степей] происходят от его рода… Булджа-хан [Абулджа-хан] был кочевник; его летовка была в Ортаке и Казтаке, которые представляют собою чрезвычайно большие и высокие горы; в тех пределах находился город по имени Инандж…[29] У Булджа [Абулджа-хана] был сын по имени Диб-Якуй [Диб-Бакуй]… он имел четырех сыновей с такими именами: Кара-хан, Op-хан, Коз-хан и Гур-хан. Весь этот народ был неверным. Кара-хан стал преемником отца; у него родился сын, который трое суток не брал материнской груди и не пил [ее] молока; по этой причине мать его плакала и молилась. Каждую ночь она видела во сне, будто бы ребенок ей говорил: «Мать моя! если ты станешь поклоняться [истинному] богу и возлюбишь его, я стану пить твое молоко»[30].
Таким образом и появился на свет Огуз-каган.
В тексте Рашид-ад-дина Огуз носит титул хана, в других источниках он также именуется и каганом[31]. Справочная литература, к примеру, Брокгауз и Ефрон, сообщает нам, что ханами (хаканами, хаганами), назывались татарские (т. е. тюркские) и монгольские властители. Обычно считается, что каган это хан ханов, великий хан, подобно титулу шахиншах (шах всех шахов, царь царей), т. е. высший титул в иерархии кочевых народов. Наиболее раннее упоминание титула каган относится к III веку, и содержится оно в китайских источниках, которые приписывали титул «кэ-хань» предводителю народа сяньби[32]. Любопытно, что владыки русов также именовались каганами, к примеру, митрополит Иларион в своих трактатах «Слово о Законе и Благодати» и «Исповедание веры» называет каганом Владимира («великий каган нашей земли») и его сына Ярослава Мудрого («благоверному кагану Ярославу»).
Что касается Мосоха (он же Мешех), то о нем мы узнаем из первой же книги Библии: «Вот родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Иафета. После потопа родились у них дети. Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Фирас. Сыны Гомера: Аскеназ, Рифат и Фогарма. Сыны Иавана: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим. От сих населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих» (Быт. 10:1–5).
Таково потомство Яфета по Синодальному перводу, сделанного с масоретского[33] текста. Согласно же переводу, сделанному с более древнего источника, т. е. с Септуагинты[34], Мешех был не шестым, а седьмым сыном Яфета. О Мешехе упоминает 1-я книга Паралипоменон (1:5), кстати, по ее словам, среди сыновей Сима, также был Мешех (1-я Пар. 1:17). О Мешехе упоминает пророк Иезекииль. В плаче о Тире, среди народов, торгующих с ним, значатся «Иаван, Фувал и Мешех», которые выменивали товары его «на души человеческие и медную посуду» (Иез. 27:13).
Книга Иезекииля интересна еще и тем, что в ней предсказывается падение Иерусалима, разрушение Храма, долгое пленение еврейского народа и, в конечном итоге, возвращение его из плена и обустройство на земле Израиля. Однако, вслед за этим, согласно пророчеству Иезекииля должно произойти следующее: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала! И поверну тебя, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами, Персов, Ефиоплян и Ливийцев с ними, всех со щитами и в шлемах, Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с тобою. Готовься и снаряжайся, ты и все полчища твои, собравшиеся к тебе, и будь им вождем. После многих дней ты понадобишься; в последние годы ты придешь в землю, избавленную от меча, собранную из многих народов, на горы Израилевы, которые были в постоянном запустении, но теперь жители ее будут возвращены из народов, и все они будут жить безопасно (курсив мной. – К.П.). И поднимешься, как буря, пойдешь, как туча, чтобы покрыть землю, ты и все полчища твои и многие народы с тобою» (Иез. 38:1–9).
В книге Иезекииля имя Мосоха упоминается вместе с Росом (Рош) (евр. «голова», «главный»), Гогом («крыша», «расширение») и Магогом («распространение», «расширение»). Обычно слова «князь Рос» толкуется (от евр. наси рош) в смысле главный князь. Однако и слово Мосох имеет свое значение – растягивающий, поскольку все этнические наименования имеют какое-то значение. К примеру, чукча означает «настоящие люди», однако в русском языке этот этноним не переводится и никто не пишет о «настоящих людях», а только о чукчах. Если переводить слова Библии буквально, то получится что-то вроде «обрати лице твое к крыше (горе) в широкой земле, князю главному, растягивающему…». Во всяком случае в греческом тексте Септуагинты «Рос» пишется с заглавной буквы, т. е. принят в качестве этнонима.
Итак, согласно Библии некие народы пришедшие «от пределов севера» (Иез. 38:15) нападут на Израиль в те времена, когда евреи выйдут из плена, соберутся вместе и обустроятся в своей стране. Несложно догадаться, что в настоящее время «от пределов севера» могут придти, пожалуй, только люди из России, а во времена Иезекииля, скорее всего, народы живущие не далее Кавказа и Северного Причерноморья. Данное нападение, согласно пророчеству Иезекииля, будет отражено непосредственно самим Господом.
«И поверну тебя, и поведу тебя, и выведу тебя от краев севера, и приведу тебя на горы Израилевы. И выбью лук твой из левой руки твоей, и выброшу стрелы твои из правой руки твоей. Падешь ты на горах Израилевых, ты и все полки твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение всякого рода хищным птицам и зверям полевым» (Иез. 39:2–4).
Имя Мосоха упоминается также в 119-м псалме, автор которого сетует «Горе мне, что я пребываю у Мосоха, живу у шатров Кидарских. Долго жила душа моя с ненавидящими мир. Я мирен: но только заговорю, они – к войне» (Пс. 119:5–7). И, наконец, в завершающей книги Библии, т. е. в «Апокалипсисе» содержится следующее пророчество: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань: число их как песок морской. И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их. А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20:7—10). После сих слов идет описание сходящего с небес града Нового Иерусалима. Т. е. битва Господа с Гогом и Магогом является последней битвой человечества перед вхождением его в новую светлую эру.
Первым, кто назвал Мосоха прародителем славянских народов был средневековый польский историк Мартин Вельский (ок. 1495–1575 гг.). Первое издание его хроники состоялось в 1551 г. Исторические взгляды М. Вельского находились в русле принятой в те времена скифо-сарматской теории о происхождении славян. Согласно этой теории прародиной славян является Передняя Азия, из которой они вышли и расселились первоначально в Северном Причерноморье под именами аланов, скифов, сарматов и роксоланов. Подобных воззрений впоследствии придерживался М. Ломоносов, а в связи с новейшими археологическими и лингвистическими данными (см. Иванов В.В., Гамкрелидзе Т.В. «Индоевропейский язык и индоевропейцы»[35]) они получают ныне дополнительные обоснования.
Самое полное средневековое собрание всех письменных свидетельств о Мосохе, мосхах и московитах принадлежит польскому историку Матвею Стрыйковскому (1547 – после 1582 г.). Оно содержится в «Хронике Польской» впервые опубликованной в Кенигсберге в 1852 году. Стрыйковский использовал сочинения Бероза, Ксенофонта, Геродота, Птолемея, Флавия, Плиния, Тацита, Страбона, а также работы историков современного ему периода: Длугоша, Кромера, Меховского и др. и множество иных источников от еврейских до латинских. В изложении польского историка Мосох является праотцом всех славянских народов, а его потомки – Рус, Лех и Чех стали родоначальниками, отдельных племен. В московскую историографию представления о Мосохе как прародителе славянорусов проникли уже после воссоединения Украины с Россией, но особенно широкого развития эти взгляды не получили.
Дело в том, что с началом правления Петра I в среде российского истеблишмента возобладали мысли о том, что Россия является частью Европы и о происхождении ее государственности от Рюрика, вождя русов, которых официальная российская историография объявила шведами. Соответственно, все хоть сколько-нибудь собственно московитское из тогдашней истории оказалось выброшено. В.Н. Татищев (1686–1750 гг.), один из ярых сторонников концепции «Россия часть Европы» обвинял польско-литовских историков в идеологическом заговоре: «Желая то свое насилие утвердить, а славу русскую и честь государей умалить, великим князям русским надлежащий от древности титул дать не хотели, равняя их с удельными князями, по Москве граду престольному московскими именовали, чего мы никогда не принимали. Но поскольку они сего силою удержать не могли, то они употребили лестное коварство ко прельщению, стали в историях выводить, якобы это имя, от Мосоха»[36].
Здесь В.Н. Татищев, конечно же, кругом неправ. Поляки не выводили от Мосоха одних только московитов, и, кстати, в отличие от самого Василия Николаевича не выводили русов от чухонцев. Посему нельзя утверждать, что они хотели умалить честь россиян. Разбор теории о Мосохе как прародителе славянорусов сделан В.Н. Татищевым в «Истории Российской (ч.1, гл. 33), в которой он, кроме всего прочего, полагает следующее: «Если подлинно, что моши, или мосхи, амаксобы и пр. от Мосоха пошли, то произошли не славяне, но сарматы, поскольку все сии имена не славянские, но греческие… А другие и Плиний точно амаксобитов сарматами именуют и от народов славянских названиями различают, и потому народы оные были сарматами. И хотя других многих славян видим, что не своего языка имеют названия, как например чехи, ляхи, руссы, казары, болгары и пр., значение названий которых в славянском неизвестно».