– Что это? – внезапно охрипшим голосом спросила Юля, бессмысленно хлопая глазами.
– А разве это не ваше? – по-прежнему любезно уточнил инспектор.
Юля молча покачала головой.
– Это «кольт-М 1911», – сладко отозвался инспектор.
Юля дрожащей рукой полезла в сумку, бездумно собираясь извлечь эту вещь. Но инспектор был начеку.
– Позвольте, – он ловко выхватил из Юлиной сумки оружие, ухватив его рукой в резиновой перчатке за ствол, и опустил в подставленный сержантом пакет.
Перчатка Юлю насторожила. Поганец знал, что лежит в сумке, и разыграл перед ней маленький спектакль.
Передав оружие, инспектор сел на свое место за столом и, сложив перед собой руки, продолжил беседу, однако скорость и жесткость задаваемых им вопросов стала заметно возрастать, усиливая напряжение.
– В день прибытия в поместье баронессы Грейсток во время ужина она делала едкие недвусмысленные замечания по поводу брака вашей дочери с графом Ньюкасл-Апон-Тайном? – резко, неожиданно и хлестко проговорил инспектор.
– Да, – растерянно ответила Юля, – но…
– Вчера у вас и вашего супруга с баронессой случилась неприятная сцена?
– Да, она…
– Была оскорбительна для вас и вашего супруга и происходила при свидетелях?
– Да, но…
– Сегодня во время прогулки у вас была сумка? Это она?
– Да, я…
Вопросы сыпались стремительно и резко, Юля едва успевала осмыслить один, а инспектор уже бросал другой, и тут Юлю пронзила ужасная по своей очевидности догадка.
«ЕЕ СЕЙЧАС АРЕСТУЮТ! Как Нику! В тюрьму!
ФИГ ВАМ!»
Юля сжалась в тугую пружину. И не дожидаясь следующего вопроса, схватив в охапку злополучную сумку и перепрыгнув журнальный стол не хуже дикого сайгака, миновала замершего в глубоком изумлении инспектора, вскочила на широкий мраморный подоконник и сиганула в окно. Поступок был дикий, спонтанный, совершенно необдуманный и потому благополучно завершившийся мягким приземлением на пушистую густую травку.
Вскинув одурелую от происшедшего голову, Юля с ужасом оценила высоту окна, метра два, не меньше!
Но предаваться эйфории не было времени, в комнате уже загрохотал мебелью опомнившийся инспектор, и она, вскочив на ноги, рванула прочь, петляя, как заяц среди кустов и деревьев, не дожидаясь погони.
В висках стучало, в глазах было темно, дыхания не хватало. В боку была ужасная резь. Но отдыхать было некогда. За две недели пребывания в поместье Юля облазила каждый уголок огромного, ухоженного парка. Он был прекрасен, таинственен и непредсказуем. Ручьи, водопады, римские мостики, ажурные мраморные павильоны, беседки, оранжереи, стоило сделать несколько шагов по лужайке или аллее – и пейзаж неузнаваемо менялся, открывая что-то новое. Юлия была очарована парком и проводила большую часть своего времени, гуляя с Марусей по этому зачарованному лесу.
Так что к моменту побега она знала парк как свои пять пальцев. И сейчас ноги непроизвольно несли ее к инстинктивно выбранной цели. Юле нужно было укрытие, тихое, надежное и нетривиальное. К счастью, по распоряжению инспектора весь персонал поместья и его обитатели были собраны в доме, и свидетелей забега можно было не опасаться.
Юля из последних сил шевелила ногами, шатаясь из стороны в сторону, как загнанный мустанг. Она уже видела среди деревьев покрытую мхом треугольную крышу и серый украшенный барельефом фронтон семейного склепа Апон-Тайнов. Вот туда-то она и неслась.
Забравшись по стертым пологим ступеням под сень усыпальницы, Юля прислонилась лбом к холодному шершавому камню и с трудом переводила дыхание, когда тишину разорвал звонок телефона. Она подпрыгнула от неожиданности, сжавшись в комок и приготовившись отбиваться от невидимого нападающего. Через секунду мозг включился, Юля достала из сумки мобильник. «Василий. Или нет?»
Могут вычислить ее местонахождение по излучению, или как там его? По звуковым волнам ее мобильника? А вдруг смогут? Решив не рисковать, Юля вовсе выключила телефон и огляделась.
Теперь она стояла, прижавшись спиной к стене склепа, и смотрела на уходящую к дворцу широкую, обсаженную елями аллею, ровную, просторную, хорошо просматриваемую, и простонала. Надо же было свалять такого дурака! Нашла укромное местечко! Курица безмозглая! Оглядевшись вокруг, Юля пришла к неутешительному выводу. Внутри спрятаться абсолютно негде. Колоннада отделяла внутреннее пустое и гулкое пространство усыпальницы от парка. Ни закутка, ни ниши, ничего внутри не было. Только тяжелая кованая дверь вела непосредственно в погребальное помещение под полом.
Идиотка! Как она могла быть такой набитой дурой! Куда теперь бежать? Может, просто в кустах отсидеться? Хотя бы до темноты? Или в лодочном домике? Это недалеко, там столько всякого хлама сложено, что ее среди всего этого еще лет сто не отыщут.
Идея Юле понравилась, и она быстренько рванула к выходу, но, достигнув колоннады, резко затормозила. В парке был слышан какой-то тревожный шум, и несся он определенно со стороны дома. Погоня!
Ну, конечно же! Они ее уже ищут! Небось всю прислугу задействовали!
Господи! Что же делать?
Юля как полоумная заметалась под мраморным сводом. Отдельные, особенно громкие, выкрики теперь долетали до склепа. Ее зовут по имени.
«Ах ты, коварный мерзавец», – подумала Юля про инспектора. Пошел на хитрость, чтобы задействовать в поисках родных! Интересно, что он им наплел?
Юля ни секунды не сомневалась в истинных мотивах полиции. Она до сих пор не забыла ощущение ужаса и собственной беспомощности, когда в июне прошлого года, за неделю до свадьбы, арестовали ее дочь Веронику. Полиции не понадобились ни опровержимые доказательства вины, ни долгий сбор показаний, ни надежные свидетели. Простого подозрения хватило, чтобы совершенно невиновный человек оказался за решеткой. Поскольку человек был иностранный и незнатного происхождения, а вокруг одни герцоги да маркизы! Если бы не Юля с Джоном, неизвестно, как та история закончилась бы.
И вот ситуация повторяется! Ну уж нет. Юлю им живьем не взять! Не такая она дура!
Все это время Юля двигалась вдоль стены, пока не наткнулась на дверь. Как ни странно, она не была заперта, и простой поворот медной массивной ручки открыл темный сводчатый проход, с чередой серых каменных ступеней, круто уходящих вниз. Рассуждать было некогда. Стараясь не думать, куда спускается, несчастная жертва произвола нырнула в затхлую тьму, захлопнув за собой тяжелую дверь.
Глава 5
О силе супружеской любви и ее последствиях
Злой, всклокоченный и потный Василий метался по гостиной.
– Джон! Объясни этому дебилу, пока я сам ему не объяснил! – раскатисто проревел Василий Никанорович, брызгая слюной и уткнувшись грудной клеткой в грудь растерявшегося и бледного инспектора, когда тот в очередной раз пытался объяснить происшедшее.
Выглядел господин Ползунов устрашающе. Клоунский кожаный наряд уже не выглядел потешно. Налитые кровью глаза того и гляди вылезут из орбит. Огромные кулаки сжаты, бицепсы надулись, желваки на лице ходят так энергично, что того и гляди вовсе сбегут. От него вполне ощутимо расходились волны такого накала, что младшие полицейские чины, сопровождавшие инспектора, давно уже позорно ретировались из гостиной, бросив своего шефа на растерзание русского психопата. Что ж это за любовь такая, что весть о временной пропаже супруги привела этого типа в такое неистовство? – задавались они вопросом, робко прячась за дверями злополучной гостиной.
Джон тут же попытался вклиниться между будущим тестем и припертым к стене блюстителем правопорядка. Вероника подскочила к Василию с двойной дозой корвалола и почти силой влила его в рот бурлящему отчиму. Растерянный Адам топтался тут же со своим чемоданчиком, готовый ко всему: к инфаркту или тяжелым увечьям любой из сторон.
– Бэзил! Друг мой, – гудел рядом полный сочувствия герцог. Из-за его плеча выглядывала счастливая Саманта. Ей происходящее, похоже, ужасно нравилось, – не стоит так убиваться! Поверь мне – все наладится! Полиция покинет поместье, Джулия успокоится и вернется домой. Не под деревом же ей, в самом деле, ночевать? Ты еще раз попробуешь до нее дозвониться. Все образуется, поверь мне, я старше, я дольше живу. Я больше видел. Все в итоге налаживается, – как-то грустно закончил он.
– Плохо ты ее знаешь, – буркнул Василий, не рискуя хамить герцогу, друг все-таки.
Весть о побеге жены застала беззаботного олигарха в соседней с кабинетом комнате, куда проходили все прошедшие допрос личности. Вальяжно развалившись в кресле, закинув ногу на ногу, он любовался своей новой вызывающей обувкой и не спеша беседовал с герцогом о преимуществах байков перед всеми прочими средствами передвижения, демонстрируя окружающим свою «крутизну», а точнее, нежданно нагрянувший маразм. Тактично избегая беседовать о происшедшем, до которого ему, признаться, не было никакого дела. Да, бабульку жаль, какой бы мегерой она ни была, а все же человек, но тем не менее жизнь продолжается и надо держаться.
Вот тут-то на пороге и появился слегка раздраженный и растерянный инспектор, с легким укором сообщивший собравшимся о странном и необъяснимом поступке миссис Ползуновой.
Василий некоторое время еще продолжал улыбаться, потому что почти ничего не понял из того, что сообщил инспектор. Когда же суть происшедшего полностью достигла его сознания, инспектор смог по достоинству оценить масштабы обрушившейся на него катастрофы. Василию не потребовалась много времени, чтобы понять мотивы, руководившие его женой в этом спонтанном и непредвиденном поступке.
Воспоминания об аресте Вероники и чувстве собственной беспомощности были остры и у него. Едва сдерживая закипающую ярость, он с помощью падчерицы выяснил подробности происшествия и уже только после этого кинулся на инспектора, схватившись с ним врукопашную. Их, конечно же, растащили, инспектору доходчиво растолковали, в чем состоит главная ошибка в избранной им тактике ведения допроса. Инспектор нашел в себе силы признать таковую.
Василий, Джон и Вероника попытались связаться с беглянкой и мягко разъяснить недоразумение. Инспектор Юлю, боже упаси, не подозревает, а лишь хотел немного встряхнуть, дабы простимулировать умственный процесс в надежде получить дополнительные факты, которые могли быть незаслуженно забыты ею или просто не сочтены достаточно важными. И, кажется, немного перестарался.
Каждый раз, когда доходило до оценки действий инспектора, Василий плотоядно щелкал зубами.
И вот теперь, когда многочасовые поиски, прочесывание парка, деревни и ближайших окрестностей в периметре пятидесяти километров вокруг поместья ничего не дали, градус кипения грозного олигарха достиг максимальной отметки.
Юля напугана до смерти. Сама не сдастся. На связь не выйдет. И объявится не раньше, чем выследит настоящего убийцу. Или он ее.
Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– В общем, так. Даю тебе три дня. Если не вернешь мою жену в целости и сохранности, я тебя, – Василий фамильярно ткнул инспектора пальцем в грудь, – по судам затаскаю по обвинению в полицейском произволе. Я такой шум в прессе подниму, что ты носа из дома не высунешь. Ты в отставку не уйдешь, а убежишь. А уж тогда я тебя как лицо частное в мелкую лапшу постругаю.
Василий вновь наступал на инспектора, прикрываемого Джоном. Остальные безмолвствовали, держась поближе к выходу.
Но откровенная угроза Василия подействовала на инспектора неожиданно бодряще. Он распрямился. Отодвинул Джона в сторону и бесстрашно заявил, глядя в глаза своему оппоненту:
– Мистер Ползунов, я предупреждаю вас официально и заранее, что запугивание должностного лица при исполнении им обязанностей сурово карается в нашей стране. Это раз. Ваша супруга вольна трактовать мои действия, совершенные исключительно в рамках закона, как ей заблагорассудится. Но, по моему личному мнению, человеку невиновному нет надобности пускаться в бега и скрываться от полиции. А поскольку у вашей супруги было найдено оружие, с помощью которого, как я уверен, было совершено убийство, у меня есть все основания подозревать, что либо она совершила это преступление, либо прикрывает убийцу. Что является не менее тяжким нарушением закона. А посему я официально объявляю ее в розыск, и будьте уверены, что она будет найдена, в согласии с вашими желаниями или вопреки им. – После этого инспектор Хоггарт гордо расправил плечи, грозно взглянул на онемевшего Ползунова и, отодвинув его в сторону, как предмет неодушевленный, прошествовал к выходу.
– Что это было? – хлопнув ресницами, растерянно оглянулся по сторонам Василий.
– Ничего особенного, – поджав губы, объяснила Вероника. – Только что твоими стараниями маму объявили в розыск как главную подозреваемую. А так все чудесно. – Уперев руки в бока, Вероника сверлила незадачливого отчима свирепым взглядом. – Поздравляю. Мать тебя убьет, когда вернется. Если я этого раньше не сделаю.
Василий, еще более красный, чем прежде, стоял посреди комнаты, затравленно озираясь и чувствуя себя полным и законченным идиотом. Боевой пыл покинул его.
Глава 6
В обществе скелетов
Юля сидела на саркофаге, свесив ноги и размышляя о своем нынешнем положении. С момента побега прошло часов восемь. Масштабные поиски давно уже прекратились. Юля это знала потому, что время от времени тихо подкрадывалась к дверям и, приоткрыв маленькую щелочку, выглядывала наружу. А час назад даже рискнула выглянуть в парк из-за колоннады. Тишина. Только белки по елках шуршат, да птицы поют на разные голоса.
Теперь Юля уже порядком успокоилась и перестала трястись, как осиновый лист, каждую секунду ожидая нападения покойников. Да и полиция ее пугала меньше.
В склепе было тихо, душно и просторно. Посреди невысокого просторного зала на каменных постаментах стояли пять самых древних гробов. Точнее, каменных саркофагов. Остальные покоились в погребальных камерах, закрытые именными табличками. Имена, даты.
Едва проникнув сюда, жертва полицейского произвола пугливо жалась к дверям, боясь ступить лишний шаг в это царство смерти и покоя. Но время шло. Стоять было тяжело. Сидеть на сумке холодно.
Постепенно Юля освоилась, и поскольку ничего страшного не происходило, осмелилась спуститься вниз, освещая себе путь вновь включенным мобильником. Внизу присесть тоже было не на что. Но зато стены напротив пяти гробниц украшали древние стяги с гербами Апон-Тайнов. Чувствуя себя варваром, уничтожающим бесценные сокровища, Юля аккуратно сдернула со стены несколько прямоугольных полотнищ и, бережно сложив их, подстелила себе под зад. Сидеть на знаменах было гораздо комфортнее. Но тут случилась новая напасть. Держать мобильник все время включенным, вернее, вмонтированный в него фонарь, было расточительством, поэтому Юля сидела в темноте. Мысли в голове бродили самые непредсказуемые, бродили-бродили и добрели до воспоминаний о приключениях Индианы Джонса. Память заботливо представила яркие красочные картины скитаний мистера Джонса по склепам и гробницам. Крысы, пауки, змеи, богомолы, сороконожки. Что еще извращенная фантазия режиссера подкидывала под ноги отчаянному археологу?
Юля тут же зачесалась и заерзала. Фонарик был немедленно включен, но это не помогло. Начались слуховые галлюцинации. Теперь Юле в каждом углу мерещились треск, шорохи, тихие пощелкивания и хруст. Мало ей было страха перед полицией, тюрьмой и покойниками. Теперь еще энтомофобии не хватало.