– А ты чего кислый такой, вроде со мной, а не с тобой треклятый Оракул шутку нехорошую учинил? Ты, кстати, успел заметить, как он с нашим арестантом сговорился?
– Ну вот, наконец-то, удосужился мнения несчастной искусственной твари спросить, а то слишком занят был, – гомункул заметил тень стыда на лице контролера и чуть повеселел: – Я б тебе сразу сказал. Не знаю как, только вдруг смотрю: один я в этой комнатенке со злющим демоном. Ну, он мне там говорил всякое, обидное. А потом раз, и вижу твою отвисшую челюсть и парня, с поводка сорвавшегося. Вот так.
Драммр потер ладонью небритый подбородок. Предполагаемая сила гергема впечатляла.
* * *
Массивные полулежачие двери были закрыты наглухо. Перед сползающей к их основанию лесенкой растянулся на раскладном кресле колдун. Его темно-серое одеяние отдаленно напоминало мундир контролера. У ног колдуна сидел, поджав облепленные бородавками колени, мускулистый красно-бурый демон. Чуть поодаль топтались два бугая при дубинках и мечах. Драммр наступил на истертую ногами стальную плиту перед входом. Колдун, щурясь и не меняя расслабленной позы, оглядел контролера и кивнул бугаям. Те поплелись, поднимать тяжелые черные створки.
Ступени гудели под ногами, отзываясь даже на шажки гомункула. Воздух под куполом был сух и пропитан множеством благовоний. Лестница уходила вниз в полумрак ступеней на тридцать. Сверху грохнула дверь, обдав пыльным ветром.
– А что такое мировая трещина? – неожиданно спросил Девяносто Шестой. Прозвучало как-то странно и зловеще, как будто эта гулкая лестница как раз и была прорехой мироздания. Драммр поспешил с ответом:
– Одно из понятий довольно хитрой и изощренной ветви теологии Божественного Света. Считается, что дарованная Создателем личная свобода, может вывести за приделы этических и материальных законов мира. Кажется, в таком случае существо творит недостающую ткань бытия вместе со Всевышним, – Драммр ощутил гордость за сохранившиеся после стольких лет познания. Определенно, нужно было оставаться преподавать в Университете. Впрочем, гомункула теологические формулировки, кажется, не особо вдохновили – серая мордочка скривилась, приготовившись выплюнуть очередную порцию недовольства.
– Говоря проще, смастерившие наш мир помощники Создателя, могли кое-чего не предусмотреть. И трещина мира – это как раз тот случай, когда кто-то столкнулся с такой недоработкой.
* * *
Свод был освещен беспорядочно разбросанными разноцветными магическими огнями. От ведущей в город лестницы расходились под разными углами четыре улочки, застроенные одинаково: мрачными серо-черными домишками. Пустынные – лишь волокущий куда-то тачку хромой служка, да неверные красно-оранжевые огоньки в окнах свидетельствовали о наличии жизни. Никакого вахтера, карты или полезных указателей не обнаружилось. Гомункул потянул к ближайшему большому особняку с неким подобием скульптур из темного камня. Довольно быстро выяснилось, что его обитатель специализируется исключительно на шрадах и прочей ходовой мелочи.
– На экзотике много не заработаешь, – протянул колдун, любезная улыбка как-то хитровато скривила шрам на его щеке: – Думаю, только мастер Ренгаль сможет вам помочь.
Драммр поморщился – он ведь уже успел забыть страсть членов этой гильдии к увечьям. Считалось, что нормальное человеческое тело может само по себе стать знаком, и постоянную работу под Куполом получали исключительно калеки. Что до колдунов, то те из них, кто естественных изъянов не имел, обыкновенно, довольствовался шрамом на лице, как этот специалист по демонической мелочи.
Дом мастера Ренгаля жался к основанию металлической полусферы, так что в некоторых комнатах поверхность купола, наверняка, заменяла потолок или одну из стен. Дела у хозяина, вероятно, не ладились – вывеска вылиняла, превратившись в серо-черную тряпку еще, должно быть, полвека назад. По двери расплылось грязное пятно, а небольшой закуток перед домом был завален обрывками каких-то бумаг и мусором неизвестного происхождения. Контролер постучал, потом заколотил сильнее. Наконец, огонек за одним из окон ожил, двинулся и исчез. Снова появился в другом окне, опять пропал. Дверь отворилась. Драммр рассчитывал увидеть старика, но перед ним стоял мужчина средних лет, возможно даже его ровесник, безвременно сморенный тьмой, несвежим воздухом и плохой пищей. Тощий в мятой черной куртке и протертых штанах, с простой сальной свечой в костлявой руке.
– Пойдемте, – сказал он, бросив короткий взгляд на контролера и его спутника. Развернулся и направился внутрь дома, оставляя кривые тени на стенах.
– Мастер Ренгаль? – Драммр хоть и был несколько озадачен необычной даже для колдуна неразговорчивостью, но за порог шагнул.
– Да, да, конечно, – вяло отозвался хозяин дома.
Прихожая, короткий коридор, и вот уже показался кабинет, заваленный толстыми фолиантами и различной ритуальной мишурой. Ренгаль с трудом примостил свечу на стол, уселся в древнее кожаное кресло и указал гостям места напротив.
– Можно мне свет зажечь? – контролер все-таки надеялся видеть лицо собеседника.
– Да, да конечно, – последовал все тот же ответ.
Заклинание чуть срезалось – магическое свечение легло неравномерно с гротескным красно-синим переливом, но Ренгаль на это особого внимания не обратил – просто кивнул и задул свечу:
– Контролер и маг – хорошее сочетание по нынешним временам, – мастер колдовской гильдии мотанул головой, разминая шею: – Какая инфернальная тварь провинилась перед вашей организацией на этот раз?
Судя по скудному достатку, до штатного консультанта Службы этому колдуну было далеко, или он не имеет привычки тратить деньги? А может, скрывает доходы от коллег по цеху?
– Гергем.
– Ух-ты, и чем он сейчас занимается? – восторг и любопытство то ли вылиняли от сумеречной жизни, то ли были не слишком удачно разыграны.
– Про нармротского Оракула слышал когда-нибудь?
– Гениально! – если Ренгаль не запрыгал на кресле и не захлопал в ладоши, то был очень близок к этому. На этот раз он, действительно, ожил.
– Гергем помог сбежать моему арестанту, убил одного техника и ранил другого, – мастер Ренгаль снова замер – смотрел не мигая куда-то за спину контролера. Нужно было снова разбудить его: – При этом заявил, что хочет перейти на сторону Света. Кажется, говорил еще, что он в нашем мире один такой.
– Может быть, может быть, – забормотал колдун: – Один издревле упоминался, как Азжагр, другой как Иллерисол, но одно имя демоническое, другое имеет, скорей, ангельское происхождение. И ведь была такая догадка, что он, на самом деле, один. На сторону Света, говорите, – контролеру совсем не понравилось, как ухмыльнулся мастер Ренгаль. Левая рука колдуна потянулась к узкому, изрезанному глубокими длинными морщинами, лицу. Обрубок большого пальца кинул на ладонь странную рогатую тень.
– Думаешь, он может быть опасен? Насколько велика его сила?
– О, да – опасен!
Драммру уже порядком поднадоело выуживать сведения из собеседника:
– Сможет ли гильдия справиться с ним?
На этот раз Ренгаль зашелся вовсе уж неприличным смешком:
– Гильдия? Да гильдия колдунов всего лишь поломанная игрушка, более не интересующая великого демономыслителя! Знаете ли вы, подлинную историю нашего ремесла? – не дожидаясь ответа, он продолжил: – Сейчас никто не знает, а многие олухи из-под купола, могли бы знать, да отказываются верить. Это ведь он, гергем, научил людей вызывать демонов. Да-да, тот самый, которого вы видели. Ну, или по крайней мере, такой же. Сумел подольститься к древним правителям, жаловался на притеснения Повелителя Багровых Глубин. Говорил, мол хочет подорвать его власть, научив людей управлять демонами. Только, знаете что? В какой-то момент, а может быть постепенно и подспудно, все начало работать совсем не так. И наступила Эпоха Тени. Полторы тысячи лет борьбы за выживание нашего мира. И все из-за глупцов, доверившихся Азжагру. На сторону Света перейти возжелал? Ну-ну. А знаете что? – в глазах колдуна запрыгали безумные огоньки. «Почти безумные», – все-таки решил контролер.
– Это только кажется, что мы отлавливаем и воплощаем демонов. На самом деле, это все они. Подлые подземные твари внушают колдунам желание вытаскивать их на свет. У них есть план… – Ренгаль замолчал и какое-то время сидел неподвижно, но мускулы его сушеного лица подергивались, обозначая, вероятно, сложную внутреннюю работу. Наконец, колдун успокоился, голос его зазвучал ровно и даже чуть насмешливо:
– План, план. Возможно, и нет никакого плана, – внезапно он запнулся и прошептал: – План хитрый, с ловушкой, и знать о нем нельзя – всякий кто, проникнет в него, лишь поспособствует его свершению… – Ренгаль замолк ненадолго, потом начал говорить уже вполне здраво и отчетливо: – А гергема трогать не советую. Эта тварь умеет использовать любые направленные на нее усилия. Поверьте мне, контролер, лучше оставить его в покое – меньше вреда будет.
Покинув убогое жилище, Драммр еще долго пытался отряхнуться от цепкой нервной подозрительности рассуждений колдуна. Правда, следуя его логике, контролеру не стоило внимать этим самым рассуждениям: ведь, если демоны манипулировали Ренгалем, как другими колдунами, или управляли еще более жестко посредствам пресловутого тайного плана, то и слова его должны были устремить контролера по пути, выгодному всей этой гергемской братии. Драммр посмотрел на Девяносто Шестого. Гомункул улыбался, широко и мелкозубо. Хоть кому-то этот визит доставил удовольствие.
* * *
Девяносто Шестой наконец-то поборол хандру. Странное и непонятное бормотание колдуна поставило все на свои места. Гомункул ощутил вязкую, ненадежную, болотную суть всех духовных исканий. Болото это стало просто топографическим фактом и чутье прирожденного разведчика начало подавать сигналы: «Там слишком глубоко, а вот там, наверное, можно будет пройти».
Глава 4. (День второй и третий)
Чернота кишела шепотом и холодными мягкими щупальцами. Мгновения в ней отзывались в специалисте нестерпимым зудом. Потом он вывалился в полутемный коридор. В свете далеких магических огней разглядел серые квадраты отделки пола, стен и потолка. Взгляд опустился ниже – прямо под ногами валялась срезанная чуть ниже плеча рука, все еще сжимающая рукоять сабельного обрубка, и наполненная чем-то розовым корзинка ребер. Слабость и тошнота обрушились на специалиста, как кузнечный молот. Он смог отойти всего на несколько шагов, споткнулся, съехал по стене. Подняться сил не было. Кровь на лице и волосах, как будто пропиталась живым шепотом черноты. Странные шипящие всполохи накатывали волнами. Едва различимые крылья теневого тумана проносились по воздуху. Специалист попытался стереть кровь рукавом – непослушная вялая конечность несильно ударила по щеке и повалилась. Из последних сил Овер оттолкнулся набитыми холодной колючей соломой ногами, так что удалось проползти несколько ат. Ужас затягивал зыбучим песчаным водоворотом. Пространство зашаталось, заполняясь чем-то быстрым и черным.
Специалиста уже не было – он растворился в вырвавшемся из черноты портала холодном шепоте, но что-то упрямо не желающее сдаваться еще цеплялось за реальность каменного коридора. Потом появился звук. Хотя нет, Овер слышал его и раньше, сквозь холод темных удушливых глубин. Но понял это, только после того, как вынырнул на поверхность. Чувство чудесного избавления зажглось посреди безмерной усталости. Специалист различил свет – красноватый, качающийся. Спасительный звук оказался мурлыкающим бормотанием:
«У Меризы Рыжей сладкие булочки,У Меризы Рыжей дом в переулочке,Я бы зашел к ней, их бы попробовал,Да отец ее – мастер магии огненной», –«Чародейскую дочку» Овер, как и большинство жителей Нармрота, знал наизусть и недостающие фрагменты, всплывая из памяти, заполняли пробелы невнятного пения:
«У Меризы Рыжей сочные персики,У Меризы Рыжей к балкончику лесенка,Я бы полез к ней, их бы попробовал,Да отец ее – мастер магии холода».Теперь специалист видел невысокую, чуть сгорбленную фигуру человека в черной старомодной мантии с багровой окантовкой. Маг шел медленно, опираясь на посох. Источник мягкого красноватого освещения лениво и размеренно покачивался перед ним.
У Меризы Рыжей глаза виноградины,У Меризы Рыжей окно в палисаднике,Я бы глядел в них до помрачения,Да отец ее мастер заклятий движения.Человек остановился в пяти шагах от Овера. Специалист разглядел его редкую седую бороду, длинные волосы, брови и усы примерно того же качества. Посох мага украшала резная голова игрема. Из ее рта тянулась едва заметная цепочка, с большим светоносным кристаллом на конце.
– Не уж-то Создатель смилостивился и прислал мне настоящего ценителя песенного искусства, или это всего лишь очередной паук? – старик вытянул свой посох-фонарь далеко вперед. Его серо-зеленые глаза тоже, кажется, поседевшие от времени, метались подслеповато и беспомощно. «Схватиться за кошачью голову, вырвать палку и хорошенько огреть ей по хребту старикашку», – присоветовала укрывшаяся глубоко в костях чернота. На счастье, у специалиста не оставалось сил для агрессивных действий. Оправдываясь за собрата, другой внутренний голос выдал: «Дедуля нечеловечески стар – значит маг из самых крутых, а раз так запросто шорхается по катакомбам, то с боевым чародейством у него все в порядке». Красный язык игрема раскачивался уже совсем близко, и специалист отозвался:
– Для паука у меня ног маловато, а песни кто ж не любит?
– Вот и отлично, значит… – мир перед глазами Овера начал медленно гаснуть, а вот звук пропал резко, заглушенный звенящим гудением.
* * *
Специалист очнулся во тьме. Приподнялся на локтях над невидимым ложем. Пошевелил бровями, пытаясь сообразить, куда это его занесло. Воздух здесь был сырым и прохладным, и мелкая судорожная дрожь, колотила выползшее из-под одеял тело Овера. Темное помещение кишело всевозможной магией, и специалист не преминул ей воспользоваться. Начал зажигаться свет, серо-голубые магнетические сети погнали воздух из коридоров, огненные заклинания разбежались по стенам шустрыми согревающими змейками.
Потом настал черед магии куда более сложной и мощной. Овер с трудом влез в штаны и едва не разорвал рубаху, спеша приступить к ее исследованию. Но к здоровенному, светящемуся всеми цветами магии, устройству, он подходил медленно, затаив дыхание. Внимательно осмотрев детали из камня и металла, Овер полез под пол, с трудом сдвинув проржавевший рычаг люка. Радужный сноп сырой магии вырывался из черной трещины. А в покрытых серебристым слоем хрустальных глыбах собирался в тонкую линию. Попадая на грань гигантского, неправильной формы прозрачного кристалла, расходился по его нутру разноцветными лучами. Продолговатые наросты драгоценных камней ловили частички этих потоков. Штуковина, по всей видимости, являлась разделителем магнетической энергии.
Давшееся без особого труда открытие порадовало Овера и вдохновило на дальнейшие исследования. В заполненных нейтральной магией латунных трубках подрагивали крохотные красные, желтые и голубоватые драгоценности, того же размера и формы, что закрепленные в магнетических светильниках, обогревателях и веерах. Зарядка камней! Вспыхнувший было восторг быстро улетучился. Разглядеть что-либо полезное не представлялось возможности. Специалист начал уже задумываться: чем бы разворотить слой металла, когда заметил внушительных размеров продолговатое ответвление, уходящее прямиком в округлую стену. Должно быть, от него питалось магнетической энергией нечто гораздо более серьезное и важное. «А под полом ведь не было в том месте стены»! – появившись мысль поспешила разлиться по мышцам горячим торопливым зудом. Вот бы еще свет зажечь. Овер поглядел на трубку с желтыми камешками – слишком узкая, чтобы запустить в нее пальцы и достать кристалл. На волнах вдохновения, специалист обхватил неровные металлические края губами. Мощный вдох, и вот он уже выплевывает чуть теплый гладкий минерал на ладонь. Опять борьба с непослушным люком.