Наконец пропел петух, и принц бросился к своему коню. Кэт вскочила в седло позади него, и они поехали домой.
Наутро, когда встало солнце, в комнату принца вошли придворные; видят – Кэт сидит у огня да орешки щелкает. Она сказала им, что принц провел ночь хорошо, но на вторую ночь она останется с ним только за мешок золота.
Вторая ночь прошла, как первая. В полночь принц поднялся и поскакал к зеленому холму на бал к феям. Кэт поехала с ним и опять рвала по дороге орехи.
На этот раз Кэт и не смотрела на принца, – она уже знала, что он будет танцевать до упаду. Зато она увидела на балу малютку эльфа с палочкой в руках и услышала, как одна фея сказала:
– Если трижды дотронуться этой палочкой до уродливой сестры Кэт, она станет такой же красивой, как была.
Тут Кэт бросила один орешек, и он покатился прямо к маленькому эльфу. Эльф стал ловить его. Так она кидала орех за орехом, а малютка гонялся за ними и так увлекся, что, наконец, выронил волшебную палочку. Кэт подхватила ее и спрятала к себе в передник. Но вот, как и в прошлый раз, прокричал петух, и принц и Кэт поскакали домой.
Как только Кэт вернулась, сразу побежала к бедной Энн и три раза дотронулась до нее палочкой эльфа. И – о, чудо! – овечья голова упала, и Энн опять стала такой же красавицей, как была.
На третью ночь Кэт сказала, что согласится стеречь больного принца, только если ее потом обвенчают с ним. Все было, как и в прошлые две ночи. Но на этот раз маленький эльф держал в руках птичку, и Кэт услышала, как одна фея сказала:
– Если больной принц съест три кусочка мяса этой волшебной птицы, он станет таким же здоровым, как был.
Кэт подкатила все свои орешки к маленькому эльфу, и тот снова заигрался, позабыл про птичку, а Кэт осторожно взяла ее и завернула в передник. Когда же запел петух, они отправились домой. На этот раз Кэт не стала щелкать орешки – она ощипала птичку и принялась ее варить. Вскоре повсюду распространился пленительный аромат.
– Ах, – сказал больной принц, – как вкусно пахнет, – как бы мне хотелось отведать хоть кусочек этой птицы!
Кэт дала ему кусочек, а он слегка приподнялся, опершись на локоть, и опять сказал:
– Ах, как бы мне хотелось съесть еще кусочек!
Кэт дала ему второй кусок. Тогда принц сел на постели и снова попросил:
– Ах, вот бы мне съесть третий кусочек! Кэт дала ему третий кусочек, и тогда он встал – здоровый и сильный, – сам оделся и сел у камина. И когда наутро к принцу вошли слуги, что же они увидели? Принц и Кэт сидят рядышком у огня и щелкают орешки.
Так Кэт спасала принца от колдовства фей, а свою сводную сестру от проклятья злой мачехи. Как только к Эн вернулась прежняя красота, второй сын короля, увидев ее, влюбился в девушку с первого взгляда. И сыграли в королевском замке в один день две свадьбы: один принц женился на Кэт, а другой – на Энн. И с тех пор они жили долго и счастливо, не зная бед и нужды.
Лэмтонский змей
Юный Роберт, сын лорда Лэмтона, очень любил удить рыбу. Бывало, пойдет он на берег речки Уиер, которая была в двух шагах от замка и славилась своей крупной рыбой, – закинет удочки и сидит весь день, ждет, когда клевать начнет. Такой был заядлый рыбак, что даже про уроки забывал.
Вот раз сидел Роберт на берегу и глаз не мог оторвать от сверкающего потока, подошла к нему сестра Джейн, присела рядом и говорит:
– Ах, вот ты где, Роберт! Опять убежал из дома не спросясь? И уроки не сделал… Отец снова рассердился.
– Уж очень сегодня хороший клев. Видишь, сколько я рыбы наловил. Знатная будет уха!
Заглянула Джейн в ведро, где била хвостами пойманная рыба, и говорит:
– Ой, а там еще что-то плавает. Не то рыбка, не то червяк. Правда, смешной? Только очень маленький – ни в суп его, ни на сковородку.
Джейн долго разглядывала странное существо: тело длинное, круглое, головка плоская, а хвост вертится не переставая.
– Боюсь я его, – вдруг сказала девочка, – видишь, какие злые глаза, так и сверкают.
– Глупышка, это ведь всего-то маленькая змейка, – сказал Роберт и глянул на небо: – Темнеет, и верно пора домой! Ох и достанется мне сегодня от отца!
Смотал он удочки, взял ведерко с рыбой, и пошли они домой. Миновали круглый зеленый холм, подошли к старому колодцу. Воду из него давно перестали брать, и мальчишки любили бросать туда камушки. Остановились брат с сестрой у колодца, заглянули в темную глубину. Вдруг Роберт сунул в ведерко руку, достал змейку и говорит:
– Зачем нести домой всякую мелочь? Пусть плавает. – И бросил ее в темную спокойную воду.
Прошел год, прошел другой. Минуло Роберту пятнадцать лет. А тут собрался лорд Лэмтон на войну. Стал Роберт просить отца, чтобы взял его с собой. Боится отец, не хочет брать сына. Но все-таки упросил его Роберт, и поехали они воевать вместе.
– Не вернутся они домой, – плакала леди Лэмтон, – не видать мне больше ни сына, ни мужа.
Утешает ее Джейн, а у самой слезы льются.
Не вернулся лорд Лэмтон, сложил голову в кровавой сече с чужеземцами. И поскакал Роберт домой один, пять лет не видал он родной земли.
Долгим был обратный путь, и вот ступил, наконец, Роберт на английский берег. Поскакал дальше, спешит. Вот уже родные места; сжалось у него сердце – сейчас обнимет матушку с сестрой.
Но что это? Поля вокруг лежат голые, черные, вместо деревни – пепелище. Не слышно ни голоса человеческого, ни лая собак. Жутко стало Роберту: вдруг и Лэмтонский замок сгорел? Нет, к счастью, цел его замок. Подъехал Роберт ближе – все окна и двери плотно заперты, трава во дворе по пояс стоит. Въехал Роберт во двор, видит, дверь чуть приоткрылась, и в щелку выглянула сестра. Роберт ее не сразу узнал: выросла Джейн и стала красавицей.
– Ах, Роберт! – воскликнула Джейн и выбежала навстречу. – Наконец-то ты вернулся. Спаси нас, дорогой брат!
– Спасти? От кого? Что тут у вас случилось, милая сестра? И матушка где?
– Матушка теперь не выходит из своей спальни. Боится. Если ты не спасешь нас, все мы погибли. – И Джейн разрыдалась.
Обнял ее брат, перестала она плакать и говорит ему:
– Идем на берег, покажу тебе чудовище, страшнее которого нет на свете.
Пошли брат с сестрой по тропинке к реке Уиер. Вот и знакомый с детства зеленый холм, только вершина у него голая, а по склонам борозда бежит, и трава в ней вся под корень скошена. Удивился Роберт. Идут они дальше. Скоро заблестела на солнце река.
– Смотри, – махнула рукой Джейн.
Глянул Роберт, куда сестра показала, и вскрикнул от изумления. Посреди реки торчит из воды скала, и обвивает ее черными кольцами чудовище, похожее на громадного змея. Вот оно задрало голову, задышало шумно, из пасти пламя вырвалось.
– Это он есть хочет, – прошептала Джейн. – Надеюсь, ему хватит молока сегодня. Каждый день мы носим ему молоко от девяти коров. Налакается змей молока и никого не трогает. А не дадут девять коров молока – беда! Ползает он по окрестностям, изрыгает из пасти пламя. Что попадется на пути – сжигает дотла. Ты видел, все кругом мертвое – и поля, и деревья. Наша земля больше не может нас прокормить, и многие люди ушли из этих мест. А те, кто остался, умирают голодной смертью.
– Откуда он взялся? – спросил Роберт.
Джейн посмотрела на брата долгим взглядом и говорит:
– Это ведь змей, Роберт, тот самый змей.
– Какой змей?
– Помнишь, мы были маленькие, пошел ты удить рыбу и поймал черную змейку. А потом бросил ее в старый колодец.
– Но ведь она была совсем крошечная, – удивился Роберт.
– Я еще сказала, какие у нее глаза злющие. А ты ответил: глупости, это просто маленькая змейка. Потом вы с отцом уехали, а я шла как-то мимо колодца, заглянула в него, а из темноты на меня кто-то злобные глаза таращит. Вгляделась – на дне колодца большущий змей кольцами вьется, но я сразу его узнала, по глазам. Потом часто я к этому колодцу подходила. А змей всё рос и рос. Страшно мне было, но я никому ничего не говорила, боялась. Скоро стало ему в колодце совсем тесно. И вот однажды вылез он оттуда и уполз назад в реку. С тех пор и не дает нам покоя.
– Недолго ему осталось мучить людей! – воскликнул Роберт. – Я выудил его из реки, я его и порешу.
А змей тем временем скользнул со скалы в воду и поплыл к берегу. Вылез на землю и пополз, извиваясь, к зеленому холму, а как дополз до вершины, обвил склоны своим длинным телом девять раз.
– Как же сражаться с ним на вершине холма? – растерялся Роберт.
Тут к холму подошли три деревенских парня, бледные от страха, и у каждого в руках по тяжелой бочке.
– Видишь, принесли змею молоко от девяти коров.
А змей, почуяв лакомство, медленно пополз с холма вниз.
– Пусть пьет, тут-то я его и убью, – прошептал Роберт. Подождал он, пока змей опустит голову в бочку, и, неслышно ступая, приблизился к нему. Джейн отошла подальше, боится даже пальцем пошевельнуть. А змей всё пьёт и пьёт, и ничего не замечает. Занес над ним Роберт свой булатный меч, ударил изо всех сил и рассек пополам гибкое змеиное тело.
– Ах, Роберт! – воскликнула Джейн. – Ты убил чудовище!
Но не тут-то было. Из одного змея стало два, и обе половинки так сильно бились на земле, что Роберт поспешно отбежал в сторону. Подползли две половинки друг к дружке, и – о чудо! – змей опять цел-целехонек. Задрал свою ужасную голову и задышал пламенем. Опалились волосы на голове у Роберта, и пришлось ему отступить.
На другой день Роберт опять подкрался к змею. Выждал, когда тот уснет, и разрубил его на три части. Куски тут же срослись, и огнедышащий змей двинулся на храбреца. Отважно сражался Роберт с чудовищем, но пришлось и на этот раз отступить. Хорошо, что живым домой вернулся.
– Все тщетно! – в отчаянии воскликнул Роберт. – Разруби я его хоть на тысячу кусков, они все равно срастутся. Кто может победить такое чудовище!
– Силой тут не возьмешь, – сказала Джейн. – Надо что-то придумать. В округе осталась одна старуха-вещунья, на дальнем конце деревни живет. Может, она что посоветует?
В тот же вечер пошел Роберт к старухе-вещунье. Вошел к ней в дом и видит: сидит старуха у очага, один черный кот на плече у нее мурлычет, другой у ног трется. Выслушала старуха Роберта, долго думала, глядя на огонь, и наконец, промолвила:
Сказала эти слова и снова умолкла. С тем Роберт и ушел от нее.
– Как же это в речке вести бой? – спросил Роберт сестру. – Течение такое быстрое, да и глубоко на середине. Я там и до дна не достану.
– А что, если встать на скалу? Доплыви до нее, пока змей молоко лакает. А как он вернется, сразись с ним и убей.
Послушался Роберт сестру. Пошел утром на берег, а змей лежит посреди реки, как ни в чем не бывало, обвил скалу черными кольцами. В полдень опять поплыл к берегу молоко пить, которое у подножия холма деревенские парни ему оставили.
Прыгнул Роберт в воду и, не теряя времени, поплыл к скале. Течение быстрое, вода холодная, боится Роберт – не доплыть ему до скалы. Но руки у него сильные, одолел он быстрое течение. Влез на скалу и ждет возвращения змея, а у самого сердце так и бьется в груди.
Вот, наконец, появилось на берегу длинное черное тело – ползет, извиваясь, к воде спешит. Увидел змей, что скала его занята, остановился. Злобные глаза засверкали, из ноздрей огонь вырвался. Нырнул он в реку и поплыл к скале. Тут Роберт обнажил меч, приготовился вступить с чудовищем в бой. А змей не хочет на скалу лезть, знай себе, кружит около, да так быстро, что не разберешь, где у него голова, где хвост.
Высунулась вдруг из воды огнедышащая голова, взмахнул Роберт мечом, а змей обвил хвостом его ногу и давай тянуть в глубину. «Ну, – думает Роберт, – пришел мой последний час». Поднатужился, махнул мечом, да и отсек змею кончик хвоста.
Тут-то и понял Роберт, почему старуха велела в реке со змеем биться. Упал кончик хвоста в воду, и унесла его вода, не успел он обратно прирасти.
Злобно зашипел змей и ринулся на Роберта, дыша пламенем. А Роберт занес меч с новой силой и давай рубить черное тело змея; отрубит кусок, а течение унесет его, отрубит – опять унесет.
Так и победил Роберт ужасного змея. Вернулись лэмтонцы в свои дома и зажили без страха. Земля их скоро опять зазеленела. Только на самой верхушке круглого холма так и осталось голое место – память о змее. С тех пор и зовут люди холм Змеиным. Говорят, еще лет сто назад видны были борозды – следы от девяти колец, которыми змей этот холм обвивал.
Малышка том и великан Денбрас
Расскажу-ка я вам одну старую сказку, ее и по сей день можно услышать в Корнуэлле. А мне ее рассказывал старый и веселый жестянщик из Леланта. Так вот, в те далекие времена, когда в Корнуэлле было еще полным-полно великанов, неподалеку от залива Маунтс-Бей жил в деревне славный паренек, которого звали Малышка Том.
Славный-то он был славный, а вот работать не очень-то любил. От случая к случаю брался за мелкую работенку, а настоящим ремеслом заняться не хотел.
Том, к слову сказать, был невелик ростом по тем временам, когда, говорят, все мужчины в Корнуэлле были один другого выше, – уж не меньше двух с половиной метров каждый. Зато Малышка Том был широк в плечах, силен, а руки и ноги у него были словно из железа.
Его старушка-мать часто говорила сыну, что пора ему искать достойную работу, чтобы зарабатывать хотя бы себе на пропитание. Потому что, надо вам сказать, ел он всегда за двоих.
И вот однажды поутру, чтобы порадовать свою матушку, а может быть, красотку из Кроласа, за которой он в это время приударил, Том отправился в Маркет-Джу на заработки. Сами понимаете, не мог же он сделать предложение девушке, не имея за душой ни гроша. Первым делом Том заглянул к славному Хонни, так между собой называли трактирщика Ганннибала друзья. Хонни не только держал славное заведение, где каждый мог выпить кружку доброго эля, но кроме того, был отличным жестянщиком.
– Нужен вам сильный, молодой и покладистый работник? – прямо спросил его Том.
– Очень сожалею, – ответил Хонни, – но постоянной работы у меня сейчас не найдется. Но послушай! Мне надо отправить в Сент-Ивз воз с бочонками пива, и ты бы мог сослужить мне хорошую службу, а я тебе за это щедро заплачу. Ну как, по рукам?
На том они сошлись. Том вывел четыре парных воловьих упряжки, хозяин сам помог Тому погрузить на повозку бочонки с пивом, да в придачу положил еще один бочонок для Тома, чтобы он не скучал в дороге и угощал добрых попутчиков. И, крикнув волам: «Эй-о-о!», Том тронулся со двора.
Ехал он, ехал, и вдруг прямо посреди дороги перед ним выросла высоченная каменная стена с широкими, крепкими воротами на замке. Не пройдешь, не проедешь!
– Ох, уж эти негодные великаны! Не иначе, их рук дело! – рассердился не на шутку Том. – Ну, где это видано – построить стену на проезжей дороге! Должно быть, это тот великашка Денбрас! Великан из великанов, силач из силачей! Э-э, да я тоже парень не промах. Еще посмотрим, кто кого!
И Том изо всех сил приналег на каменные ворота и одним ударом распахнул их.
– Эй-о, пошли! – крикнул Том волам. – Эй-о!
И воз с пивом, скрипя колесами, покатился по каменным плитам двора прямо к замку великана.
А надо вам сказать, что великан Денбрас к тому времени уже начал стареть и стал глуховат. Он громко храпел и никогда бы в жизни не услыхал скрипа повозки, если бы не его собачонка: она подняла такой лай, что и мертвый бы проснулся.
Денбрас сел на кровати, потянулся, протер глаза и не спеша вышел во двор. Сначала ни Тома, ни его повозки он не заметил, потому что ему и в голову не пришло посмотреть себе прямо под ноги. И пока он озирался по сторонам, Том успел хорошенько рассмотреть великана.
Старый Денбрас был не меньше пяти метров росту, широк в плечах, но полноват. За обжорство и безделье к старости он был вознагражден солидным брюшком. Космы на голове разбуженного великана торчали, словно пучки сухого вереска, а зубы его сточились почти до самых десен, говорят, от того, что он жевал овец прямо с шерстью и костями!