– С работой дело дрянь. Копытин тебя уже уволил… Ничего, мы тебе и с этим поможем. Есть внештатные варианты… Ну, так что, штраф или гроб с музыкой?
– Мне нужно подумать…
– Нет у тебя времени думать. Копытин уже с тобой решает. Если ответа не будет, он даст на тебя отмашку… Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Да и про сестру свою подумай. Сколько ей там лет? Четырнадцать?.. Ты же знаешь, сколько маньяков нынче развелось, – в похабной насмешке скривился Кирьянов.
– Сестра здесь при чем? – заскрипел зубами Кирилл.
– Ну а вдруг ты сбежать захочешь. Ты парень молодой, на подъем быстрый. А сестра твоя здесь останется. И родители… Время у тебя закончилось. Штраф или…
– Штраф!
– Отлично. Завтра к тебе подъедут. Подпишешь документы – и можешь устраиваться на галеры, косяк свой отмахивать… – Кирьянов повернулся к Кириллу спиной и ушел, увлекая за собой своих «быков».
Кирилл тяжело поднялся, отряхнулся. Он чувствовал себя идиотом. Была бы Настя порядочной девушкой, тогда бы он сейчас не казнил себя за свою глупость. Но ведь овчинка не стоила выделки. Надо было ей солонкой в лоб зарядить, а не Копытину. И Кирьянова трогать не стоило…
А может, Настя была подставной и Кирилла на ней развели как последнего лоха? Такое ведь тоже может быть… Хотя вряд ли Копытин имел желание подставлять свой лоб под солонку. А если бы в руках у Кирилла оказалась граната?..
Нет, не разводили его. Но в лохах оставили… И что теперь?
Сбежать из города он может, но родителей и сестру забрать никак не получится. А Кирьянов в покое их не оставит. Он умеет вышибать долги, поэтому стрясет с них все до последней копейки, начиная с квартиры.
И в милицию обращаться бесполезно. Копытин еще тот жук, он все повернет так, что Кирилл еще и крайним окажется. Да и грохнут его, если вдруг дело далеко зайдет.
Не шутил Кирьянов: Копытин действительно располагал большими возможностями. Ему киллера нанять – что плюнуть. А может, и нанимать не надо, в команде Кирьянова такие волки, что загрызут любого, на кого покажет вожак. И никто ничего не докажет.
Но киллер со стороны тоже неплохой вариант. И в шкуре такого наемника мог оказаться сам Кирилл, Кирьянов же ясно сказал, что с работой ему помогут. Не трудно догадаться, что за внештатные варианты имел он в виду. А стрелять Кирилл умеет…
Голова трещит от боли, от правого глаза осталась только узкая щелочка, нос распух, губы разбиты, ребра болят. Но переломов, похоже, нет и зубы целые. Возможно легкое сотрясение мозга, но Кирилл давно уже перестал обращать внимание на такие мелочи.
Родители на работе, Ксюха в школе, и только он один, как говорится, не при делах. Но идти ему некуда. Остается ждать, когда принесут бумаги на подпись. Ждать и ненавидеть людей, которые так его подставили. И Настю проклинать за ее подлость. Только на нее злости почему-то нет. Может, потому, что она – глупая баба, а может, он просто любит ее…
В дверь позвонили. Ну вот, из банка приехали.
Кирилл ждал этого визита, но дверь открывать не торопился. А что, если не связываться с кредитом? Все равно ведь заставят убивать или предложат что-то в этом роде. Неужели нет более справедливого выхода? Такого же жестокого, но справедливого…
Зачем убивать кого-то невинного, если можно вывести в расход самого Копытина? Вчера Кирилл ему солонкой в лоб зарядил, а завтра нож в него метнет, на поражение. И Кирьяна туда же…
Но как подобраться к ним? Да и снимет ли он вопрос, если накажет их? Появятся другие люди, которые наложат на него новый, гораздо более крупный план. А может, просто убьют его. И Кирилла убьют, и его родных…
Дверь он все-таки открыл – запоздало, нерешительно, с тяжелой душой.
За порогом стояли крепкого сложения и брутального типа незнакомцы в черных костюмах. Суровые лица, жесткие взгляды, под пиджаками угадывается оружие. Ну, что-то вроде этого Кирилл и ожидал увидеть. Один мужчина уже в годах – широколобый, с маленькими, слегка косящими глазками над крупным и крепким носом. Щеки тонкие, морщинистые, зато на подбородке кожа толстая, как будто дубленая. Второй – молодой и еще не такой матерый, хотя из-за своей мощной комплекции производил угнетающее впечатление.
Широколобый молча и напористо зашел в квартиру, на ходу вынимая пистолет. Кириллу пришлось посторониться, чтобы его не сбили с ног. Второй незнакомец повернулся к нему спиной, взяв под наблюдение верхние лестничные пролеты.
Мужчина осмотрел квартиру и коротко бросил в микрофон, закрепленный у него на лацкане пиджака:
– Чисто!
Спустя время появился пожилой грузный мужчина с обрюзгшим лицом, черты которого показались Кириллу знакомыми. Мягко говоря, некрасивый он. А если сказать прямо, то лицо у него уродливое. Что-то подобное Кирилл видел совсем недавно.
Зато костюм на мужчине из дорогого сукна и пошив от лучших салонов. Тонкая тросточка в руках с набалдашником из слоновьей кости, массивные золотые печатки на пальцах. Телохранители у него, что называется, конкретные. Судя по всему, человек этот спустился сюда из каких-то высших сфер. Только так ли это? Что, если это какие-то понты дешевые?
– Ты – Кирилл? – через губу спросил он. И посмотрел небрежно, если не сказать, презрительно.
– Ну, я.
Мужчина поднял ногу, чтобы перенести ее через порог. Кирилл замешкался, но стоящий рядом телохранитель взял его двумя руками за плечо и оттащил в сторону.
Глава 3
Незваный гость обошел комнаты, с недовольством постукивая набалдашником трости по раскрытой ладони. Наконец зашел в гостиную, с брезгливым видом осмотрел не первой молодости кресло, не зная, садиться или нет. На ногах он держался не очень уверенно – сказывался лишний вес. Ноги слабые, а тело грузное. Да и одышка началась, поэтому он все-таки присел и движением трости показал Кириллу на диван. Есть люди, которые в гостях ведут себя как хозяева, и этот незнакомец был одним из таких наглецов.
– Что у тебя с физиономией? – нехотя спросил он.
– А вы не знаете?
– А разве я должен знать? – Гость удивленно глянул на своего телохранителя.
Тот выразительно покачал головой. Дескать, он к побоям отношения не имеет.
– Ну, вы же за деньгами приехали.
– За деньгами?
– Ну, кредит в банке…
Мужчина вопросительно посмотрел на своего телохранителя.
– Я ничего не понимаю, Яков Алексеевич, – пожал тот плечами.
– Если честно, я тоже… Тебе когда мозги отбили, парень?
– Нормально у меня с мозгами, – набычился Кирилл.
– А чего ересь какую-то несешь? Какие деньги? Какой кредит?
– Ну, значит, я не так понял…
– Когда тебя отрихтовали?
– Да неважно…
– Когда? – угрожающе сощурился Яков Алексеевич.
– Вчера. Ночью.
– Когда от Розы возвращался?
– От кого?! – обомлел Кирилл.
– От моей дочери!
– От вашей дочери?!
Теперь Кирилл понял, на кого похож этот человек. Даже обидно немного стало, что не признал сразу.
– А что тебя так удивляет, пацан? Разве у меня не может быть дочери?
– Ну… Почему не может? Очень даже может!
– Она – моя единственная дочь. И сам понимаешь, что любимая.
– Так никто не спорит…
– А ты мою любимую дочь… – Яков Алексеевич многозначительно глянул на своего телохранителя, и тот поспешил спрятаться за дверью. – Ты мою любимую и единственную дочь как последнюю шлюху снял, – сказал он, осуждающе глядя на Кирилла. – Честь ее растоптал и достоинство…
– Да нет, не топтал я ее…
– Хочешь сказать, что Роза врет?
– Нет, но…
– Ты ничего не помнишь, ты это хотел сказать?
– Ну, вчера у нас корпоратив был, я на автопилоте возвращался…
– Залетел ты на своем автопилоте, парень. Конкретно залетел. И девочка моя залетела… Ты понимаешь, Кирилл, о чем я говорю?
– Ну, я-то, может, и залетел. Как говорил наш старшина, это залет, боец… – вымученно улыбнулся Кирилл. – Девчонки по-другому залетают, да?
– Ты правильно все понимаешь, боец, – делая упор на последнем слове, ядовито усмехнулся Яков Алексеевич.
– Но так Роза откуда знает, что залетела? Времени-то сколько прошло, никакой врач не определит…
– А мне врач не нужен. Я верю своей девочке.
– Ну, это ваше право. Но я так не считаю…
– Чего хвостом виляешь, сучонок? Я ведь этот хвост укоротить могу. Под самый корень…
– Ну, зачем же так?
– Воротынцев моя фамилия. Кто такой Воротын, знаешь? – не без гордости спросил Яков Алексеевич.
От волнения Кирилл так хватанул ртом воздух, что запершило в горле.
Ну, конечно же, он знал, кто такой Воротын. Крутой криминальный авторитет, гроза города. Кирилл учился в школе, когда гроза эта гремела на весь Гордынск. Не было тогда в городе человека влиятельнее, чем Воротын. Сейчас о нем ничего не слышно, но ведь он существует. И наверняка котируется в крутых кругах достаточно высоко. Достаточно, чтобы укоротить Кириллу хвост. Или, напротив, сделать его длиннее ног. Длиннее обрубленных ног…
– Так что с твоим хвостом делать будем? – спросил Воротынцев, с хищной иронией глядя на Кирилла.
– Ну, я же не хотел…
– А я хотел. В речку тебя хотел отправить, к рыбам. И хочу. Но Роза меня уговорила…
– Роза? Уговорила? – Кирилл ошалело смотрел на Воротынцева.
Этот человек действительно мог сотворить с ним все, что угодно. Причем без всяких штрафов и условий. Ни о сестре он не спросит, ни о родителях, просто вынесет Кириллу приговор и приведет его в исполнение.
Кирилл мог броситься на него, вырубить коронным ударом в челюсть, раскидать охранников, пасущихся за дверью, и дать деру. Но что будет потом с его семьей?.. Да уж, бывают в жизни моменты, когда хочется быть круглым сиротой, и чтобы ни братьев, ни сестер.
– Уговорила. Пусть, говорит, этот сукин кот живет.
– Ну, спасибо ей.
– Ребенок, сказала, не может расти без отца.
– Без отца, да?.. А чей ребенок?
– Ее ребенок. От тебя.
– Ну, это еще не факт…
– Факт!.. Роза ждет от тебя ребенка. А ребенок не должен расти без отца… Ну, чего молчишь, щегол?
– Э-э… А что говорить?
– Пойми меня правильно, парень, – изнуряюще глядя на Кирилла, проговорил Воротынцев. – Я не могу заставлять тебя жениться на Розе. Из уважения к ней не могу.
– Ну, это правильно, – растерянно кивнул Кирилл. Он, конечно же, понимал, чего ждет от него этот человек, но язык не поворачивался переступить через себя.
– Правильно Роза себя ведет. А ты ведешь себя неправильно… Ну, я жду! – Воротынцев долго смотрел на него и напряженно, наконец, спросил: – Ты что, совсем не догоняющий?
– Ну, я не могу жениться на Розе…
– Почему?
– Девушка у меня.
– Она тебе изменила.
– Роза сказала?
– Справки нетрудно навести, – усмехнулся Воротынцев.
– Да уж, – вздохнул Кирилл.
Якову Алексеевичу достаточно было узнать, где он работает, и спросить, что случилось вчера на корпоративе. А там и причина его буйства выяснится…
– Что такое?
– Ну, мне кажется, что это мое личное дело.
– Твое личное дело у тебя на морде. Кто тебя так проштамповал?
– Да так.
– Что, ничего не хочешь мне рассказать?
– Это мои личные проблемы.
– Проблемы?
– Я их сам решу.
– Серьезные проблемы?
– Ну, я бы не назвал их простыми.
– Но решать их будешь сам?
Кирилл услышал, как открылась входная дверь и кто-то вошел в дом. Наверное, Ксюха из школы вернулась.
Но в комнату заглянул телохранитель Воротынцева, тот самый, который в годах.
– Что там такое, Семен? – настороженно глянул на него авторитет.
– Яков Алексеевич, там «васильевские» подъехали.
– «Васильевские»? – напрягся Яков Алексеевич.
– Вопросы у них к этому, – небрежно кивнул на Кирилла телохранитель.
– Пусть кто-нибудь один зайдет.
Семен ушел, и комнату вдруг заполнила звенящая тишина, насыщенная предгрозовой тревогой.
Кирилл слышал про «васильевских». К Гордынску с юга примыкал поселок городского типа Васильевский. Оттуда и вышла бандитская бригада, которая в девяностых годах держала под собой добрую часть города. Какой-то там Телескоп был у них за старшего – это, пожалуй, все, что знал про них Кирилл. Не в том возрасте он был в те времена, чтобы вникать в криминальные подробности. Да и сейчас ему, в общем-то, все равно, что там было да как. Телескопа убили в девяносто девятом году, с тех пор о «васильевских» ничего не слышно.
Но, как оказывается, они не исчезли. В людях, которые подъехали к Кириллу, телохранитель Воротына узнал «васильевских» братков. Семен уже не молодой мужик и, видимо, в девяностых годах был на переднем крае бандитского беспредела. Но там же, выходит, были и Копытин с Кирьяновым, только по другую сторону линии фронта. Тогда «васильевские» вовсю делили город с бандитами Воротына…
Кирилл догадывался о криминальном прошлом своих банковских боссов, но теперь знал, какое движение они в свое время представляли. И, как выясняется, до сих пор представляют…
В квартиру зашел Витя Жуков, кривоногий амбал из личной команды Кирьянова. Участия во вчерашней экзекуции он не принимал, поэтому бояться ему нечего. Ведь Кирилл и в милицию мог за помощью обратиться. Сейчас не девяностые, и с бандитами уже давно не церемонятся, потому братки в открытую не беспредельничают, хотя, увы, создают очень опасные подводные течения, в круговерть которых и попал Кирилл. Конкретно, что называется, попал.
Витя Жуков шарахнулся назад, узнав Воротынцева, и растерянно, с бледным видом глянул на Кирилла.
– Ты кто такой? – небрежно роняя слова, спросил Воротын.
Он сидел в кресле, выпрямив спину. Руки вытянуты вперед и сведены к набалдашнику трости, на которую Воротынцев сейчас и опирался. Видимо, Жуков представлял для него определенную опасность, поэтому он не позволял себе пребывать в расслабленной позе.
– Ну, Жук я… Яков Алексеевич.
– Ты меня знаешь?
– Ну да, виделись…
– Где?
– На «стрелке». Ну, за Косынкой, у Карпухинских прудов… Я с Копытом тогда был… В смысле, с Копытиным Давидом Евгеньевичем, – поправился Витя.
– Он у нас нынче Давид Евгеньевич? – усмехнулся Воротынцев.
– Он начальник отдела…
– Начальник службы безопасности «Флагман-банка».
– Ну вот, вы знаете…
– Я все знаю, Жук. И тебя знаю… Значит, ты с Копытиным работаешь?
– Ну да… К вам у нас никаких претензий! – поспешил заверить Жук.
По банку он ходил гоголем. Нос к потолку, плечи коромыслом, грудь колесом. Кум королю, сват министру. И с Киреевым держался, в общем-то, независимо. Даже перед Копытиным не заискивал. А вот перед Воротынцевым определенно лебезил.
– Еще бы у вас были ко мне претензии… – презрительно фыркнул Воротынцев.
– У нас претензии к Лиманову.
– Какие претензии?
Кирилл угрюмо глянул на Воротынцева. Оказывается, этот тип знал не только его домашний адрес, но и место работы. Ловко его люди работают. Но тогда почему он не знает о его проблемах?.. Ничего, сейчас узнает.
– Ну, ему начальство штраф выписало.
– За что?
– Накосячил он конкретно, – замялся Жук.
– Ты кота за хвост не тяни. Я ведь все равно узнаю, что там за рамсы у вас.
– Э-э… Яков Алексеевич, вы – человек уважаемый, не вопрос. Но я все-таки спрошу, что у вас за интерес к Лиманову?
– Он мой будущий зять, – сказал Воротынцев так, будто ничуть в том не сомневался.
– Э-э… – стушевался Витя. – Он не говорил.
– Он и мне про ваши с ним непонятки не говорил. И не хочет говорить. Может, ты меня уважишь?
– Да он там Копытину конкретно нагрубил.
– И за это штраф?
– Ну да. Сто тысяч зеленью.
– У него есть сто тысяч долларов?
– Ну, квартиру в залог…. – Витя обвел взглядом комнату.
– Все понятно, Жук. Я позвоню Копытину, мы порешаем с ним этот вопрос. А ты иди, ты здесь не нужен.
Витя кивнул и, сдерживая вздох облегчения, вышел из комнаты.
Воротынцев пристально и свысока посмотрел на Кирилла:
– У тебя есть сто тысяч долларов, щегол?
– Нет.
– Квартиру придется отдать… Это твоя квартира?
– Нет, родителей.
– И ты хочешь родителей на улице оставить?
– Нет.
– Я знаю Копытина, он с тебя не слезет, пока не возьмет свое.
– Да я понимаю…
– Чем ты его обидел?
– Ну, солонку ему в лоб запустил, – угрюмо буркнул Кирилл.
– За что?
– За все хорошее.
– Он твою девушку засеновалил?
– А это не ваше дело! – встрепенулся Кирилл.