АНДЖЕЛА:
Смотрю на вас и не могу узнать!
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:
Ага! Дерамо был с тобою нежен,
а я не нежен, я с тобою груб.
Так что же, я, выходит, не Дерамо?..
Изволь, слова я нежные скажу!
Какие же они? Ага! Голубка,
давай-ка губы. К чёрту «губы». Губки!
Пока прошу, а после прикажу.
Сожгу руками! Всё во мне горит!
Смотри в глаза!
АНДЖЕЛА:
Они другими стали…
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:
С тобой король Дерамо говорит!
АНДЖЕЛА:
Но говорит он… голосом Тартальи!
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (отпрянул и заметался по кабинету): Ну и что, ну и что? Подумаешь, голос! Мы с Тартальей вместе уже двадцать лет. Совершенно естественно, что в его голосе могли появиться мои интонации, а в моём – его.
Он стал приближаться к Анджеле с явно агрессивными намерениями. Анджела схватила и занесла над головой подвернувшуюся ей под руки тяжёлую вазу.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (застыл в напряжении): Брось вазу. Только не в меня!
Анджела усмехнулась, спокойно поставила вазу на место и, не суетясь, удалилась на свою половину.
Дерамо-Тарталья обескуражено опустился в кресло, механически натянул на ногу сапог, снятый и брошенный Анджелой, задумался. Где-то часы пробили шесть раз.
В кабинет просунулась лукавая физиономия Чиголотти.
ЧИГОЛОТТИ (почтительно, понимая, где он находится): Ваше величество… уже шесть часов, и… извините, конечно, но мне до зарезу нужны деньги.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (вскочив): Какие шесть часов? Какие деньги?
ЧИГОЛОТТИ: Вы обещали за белолобого оленя три тысячи, я его принёс, и теперь как раз шесть часов.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Ты убил оленя с белым пятном на лбу?!
ЧИГОЛОТТИ: Посмотрите сами! (Подаёт маску оленя, которую пока держал за спиной)
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (берёт маску): Та-ак… Из чего ты его убил?
ЧИГОЛОТТИ: Из мушкета, ваше величество!
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: А где след от пули?
ЧИГОЛОТТИ: Был! Вот здесь… (Показывает на своей шее. Но под пристальным взглядом короля засуетился) Ох, ваше величество! Ну совсем забыл. Да я же его, это… Из лука… Натянул посильней тетиву и…
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: А где след от стрелы?
ЧИГОЛОТТИ: Был! Вот здесь, сзади… (показал на себе)
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (недобро усмехнувшись): Что ж это ты? Убил оленя в зад, а принёс один перёд? А?.. Теперь признавайся, как всё было на самом деле! Ты случайно оказался в Рончислаппском лесу и увидел, что к телу моего первого министра, погибшего на охоте, приблизился белолобый олень, склонился над ним…
ЧИГОЛОТТИ (падает на колени): Ваше величество! Откуда вы знаете?!
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Эй, стража! Взять его!
Немедленно появившиеся стражники хватают Чиголотти.
ЧИГОЛОТТИ (вырываясь): Эй, эй! А как же три тысячи?
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ: Три тысячи палок ему! (оставшись один) Итак, случилось самое страшное: Дерамо стал Тартальей и наверняка помышляет о мести. Но король-то – я! (Хлопает в ладоши, кричит) Объявить по всем площадям Серендиппа: сбежавший от меня первый министр Тарталья объявляется государственным преступником! Награда тому, кто доставит его ко мне живым или мёртвым! (Обессиленный опускается в кресло)
На просцениуме – Леандр и Клариче. У них проблема, они обескуражены, им надо на что-то решиться и что-то предпринять.
КЛАРИЧЕ: Ну? Что будем делать?
ЛЕАНДР: Да, положенье! Один отец в тюрьме, другой объявлен вне закона. Мы не можем пожениться, нас некому благословить.
КЛАРИЧЕ: О, старомодное благословение! Но как изменился король!
ЛЕАНДР: Извини меня, но у него стали повадки твоего отца. Какое-то чудо!
КЛАРИЧЕ: Чудо всегда бывает о двух концах. Если Дерамо стал вылитый Тарталья, то, может быть, Тарталья подобрел? И он, наконец, благословит нас?
ЛЕАНДР: Очень может быть. Но мы этого пока не знаем.
КЛАРИЧЕ: Чтобы узнать, надо спросить, чтобы спросить, надо увидеть, чтобы увидеть, надо найти!
ЛЕАНДР (вздохнув): Где же его найдёшь?
КЛАРИЧЕ: Перед входом во дворец.
ЛЕАНДР: Но живым, или… мёртвым!
КЛАРИЧЕ: Живым, живым! Мой отец не такой дурак, чтобы дать себя убить. Он лучше сдастся в плен в надежде как-нибудь выкрутиться. Главное – найти!
ЛЕАНДР: Бегу!
Поцеловавшись, они разбежались в разные стороны.
Просцениум занимают стражники. Они как бы охраняют вход во дворец. Приложив руки козырьком к глазам, они всматриваются во все стороны.
СТРАЖНИКИ (поют):
Появляется Дерамо в облике Тартальи.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (стражникам): Я – первый министр Тарталья. За меня обещана награда. Вы можете её получить, если отведёте меня к королю.
СТРАЖНИК: Что ты мелешь, любезный? Ты, действительно, похож на Тарталью. Так что же? Разве мало на свете похожих друг на друга людей? И потом, где это видано, чтобы Тарталья сам лез в петлю? Мы-то уж знаем первого министра! Вот когда его приведёт кто-нибудь из горожан, а Тарталья будет отбиваться и вопить, что он не Тарталья, – это и будет действительно Тарталья. А ты – проваливай!
Просцениум пустеет. На сцене – заваленный исписанными листами стол Дурандарте. Где-то в углу пригорюнился над бутылкой Чиголотти.
ДУРАНДАРТЕ (не отрываясь от работы): Ну, как спина? Болит?
ЧИГОЛОТТИ: Ещё бы! Три тысячи палок!
ДУРАНДАРТЕ: Мог бы и сдачи дать.
ЧИГОЛОТТИ: Я было хотел, да у меня не взяли. А вы-то, добрый волшебник, могли бы вовремя и выручить.
ДУРАНДАРТЕ: Ты разве не знаешь, что добрые волшебники всегда чуть-чуть опаздывают?
ЧИГОЛОТТИ (ошеломлённо): Это как же так?
ДУРАНДАРТЕ (улыбнувшись, отложил перо): А вот так! (Поёт)
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Надеюсь, мне-то вы помочь не опоздаете? (Он появился раньше, но, притаившись в тени, слушал песенку Дурандарте).
ДУРАНДАРТЕ (покачав головой): Вы сами нарушили моё условие и открыли вторую тайну Тарталье. Теперь сами, всё только сами! (Стараясь подбодрить) Да ну же! У вас умная голова, вас любит Анджела.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (вздохнув): Любит ли?.. Значит, ничем не можете помочь?
ДУРАНДАРТЕ (разводит руками): Увы! Да и у меня самого баллада не клеится. Конец никак не могу придумать.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: А уже близок конец?
ДУРАНДАРТЕ: Да, недалеко.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: А я вам мешаю, вы уж извините.
ДУРАНДАРТЕ: Ничего, ничего, пожалуйста. Я бы рад, да вот… баллада и вообще…
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Значит, вы не можете перенести меня во дворец?
ЧИГОЛОТТИ: Ваша милость! Вы же добрый волшебник. Ну, ладно, с опозданием, но всё-таки…
ДУРАНДАРТЕ: Друзья мои, я только поэт. Я бужу людское воображение, оно разыгрывается и принимает воображаемое за действительное.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Но волшебное изваяние было?
ДУРАНДАРТЕ (уклончиво): Как вам сказать… Разве оно вам понадобилось, когда вы полюбили?
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Но позвольте! Вы подарили мне волшебное заклинание, и я превратился в Тарталью!
ДУРАНДАРТЕ: Не понимаю, как это у вас получилось. Я пошутил.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Хороши шутки!
ДУРАНДАРТЕ: А! Вы просто приняли мою шутку слишком всерьёз. Да-да, так бывает. Но я пошутил, поверьте.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Как же мне быть? (Взгляд его задержался на Чиголотти) Послушай, ты уже получил с моей помощью три тысячи?
ЧИГОЛОТТИ: Как же, все на спине. Ни копейкой меньше!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Теперь я знаю, как ещё вознаградить тебя!
Схватив Чиголотти за руку, увлекает его за собой.
На просцениуме появляются связанный «Тарталья» и держащий его за конец верёвки Чиголотти.
ЧИГОЛОТТИ (кричит): Я поймал Тарталью! Я поймал первого министра! Слава мне! Виват! Я исполнил волю короля! Я поймал Тарталью.
Выбегает Леандр с обнажённой шпагой.
ЛЕАНДР (Чиголотти): Молчать! Ни слова больше!
ЧИГОЛОТТИ: Но, сеньор! Я поймал Тарталью, я поймал первого министра. Это мой Тарталья! Мне за это заплатить надо!
ЛЕАНДР: Вот, получай! (бросает ему кошелёк) И убирайся, да поживее!
Подхватив кошелёк, Чиголотти бросает конец верёвки Леандру.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Чиголотти!
ЧИГОЛОТТИ: Извините, ваша милость, ничем больше помочь не могу, кошелёк-то вон какой тугой! Мне ещё денежки посчитать надо!
Убегает. «Тарталья» поворачивается лицом к Леандру.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Зачем вы это сделали, мой друг?
Я сам ему открылся, чтобы он
меня отвёл к безумцу королю,
которого я проучить намерен.
ЛЕАНДР:
Вам с королём не справиться, отец,
он изменился, он жесток и грозен,
он вас убьёт немедленно, а вы…
Ваш голос стал и мягче, и добрее!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Вы обознались, я не ваш отец.
ЛЕАНДР:
Ну, в недалёком будущем мой тесть,
что, в общем-то, почти одно и то же.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Ага, вы тот, кого Клариче любит?
Но я и для Клариче не отец.
Мне долго объяснять ошибку эту,
невольную для вас, я понимаю,
поэтому давайте кончим спор.
Прошу вас отвести меня к Дерамо
или отдать под стражу у ворот.
ЛЕАНДР:
И мне за это получить награду?!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Вы деньги бедным можете отдать…
Не ослабляйте же на мне верёвки
и в бок больнее как-нибудь толкните,
чтоб стражники увидели, что вы
меня к воротам тащите силком!
ЛЕАНДР:
На вас определённо «накатило»,
я отведу вас к дочери, пошли…
Но Дерамо в облике Тартальи стал вырываться из рук Леандра, крича во весь голос.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО: Помогите! Караул! Меня схватили по ошибке, я просто похож на первого министра! Я не Тарталья! Я не Тарталья!
Сбегаются стражники.
СТРАЖНИК: Ну, вот, наконец-то попался. Раз ты кричишь, что ты не Тарталья, значит, ты точно Тарталья! (Леандру) Тащи его к королю, приятель, и получай свою награду!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (тихо):
Ведите же меня! И по дороге
я всё вам постараюсь объяснить…
Стражники их пропускают вглубь сцены.
На сцене – комната Анджелы с окном, выходящим в сад. В саду появляются Дерамо в облике Тартальи и Леандр.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Теперь злодей на троне. Каково?
ЛЕАНДР:
Ужасно! Непонятно! Небывало!
Тарталья посягнул на вашу роль.
Но я готов служить вам, мой король,
примите скромный дар – мою отвагу,
а вместе с нею преданность и шпагу!
Они притаились под окном Анджелы. Анджела одна.
АНДЖЕЛА:
Я избегаю встречи с королём!..
А, может быть, я в чём-то ошибаюсь?
И вправду интонации Тартальи
Дерамо мог невольно перенять
от долгого общения с министром…
Ну ладно, голос! А его повадки?
А взгляд его и жаждущий, и злобный?
А грубость рук и грубость домоганий?
Глазами вижу я: Дерамо рядом!
А сердце шепчет: это страшный сон.
Но где же мой Дерамо, где же он?..
Нет, видно, лучше в руки взять гитару,
забыться вместе с ней в романсе старом!
Берёт гитару и, перебрав струны, поёт.
Положив гитару, Анджела подошла к вышитому портрету Дерамо, присела напротив, всматриваясь в портрет.
АНДЖЕЛА:
Я вышила Дерамо. На портрете
от шёлка ласков шелковистый взгляд.
Как жаль, что я не в силах вышить голос!
А вдруг со мною он заговорит?..
Дерамо, здаравствуй!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (за окном):
Здравствуй, дорогая!
АНДЖЕЛА (портрету):
Где пропадал ты, мой король, так долго?
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Я был оленем.
АНДЖЕЛА (думая, что это игра её воображения и потому спокойно):
А! Ты был оленем!
А не было ль поблизости, скажи,
какой-нибудь оленицы красивой?
Что ж замолчал ты, мой король-олень?
Я так хочу себе тебя представить!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Я в облике, который недостоин
ни взгляда твоего, ни красоты.
АНДЖЕЛА (наслаждаясь игрой воображения):
Но почему? Олени так прекрасны!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Сегодня дважды я менял обличье:
я был оленем, а теперь Тартальи
на мне надета гнусная личина…
А я – Дерамо! Веришь? Я Дерамо!
Анджела вскочила. Она взволнована. Она понимает, что всё это происходит наяву, что где-то рядом Дерамо.
АНДЖЕЛА:
Дерамо мой! Откройся! Где ты, милый?..
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Нет-нет, прошу, не подходи к окну!
Но Анджела немедленно подбежала к окну и отпрянула, увидев… Тарталью. Некоторое время она смотрит на него с испугом, но потом испуг её сменяется неподдельной радостью.
АНДЖЕЛА:
Дерамо мой! Ты тот же, тот же, тот же!
Пускай черты другого человека
в твоём лице – но взгляд, но речь твоя!..
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Она и подвела меня! Тарталье
открыл я тайну перевоплощенья,
которая была известна мне,
и вот теперь мерзавец на коне!
Но Анджела протянула к нему руки, и вот он уже в комнате. Гладя его лицо, плечи Анджела плачет.
АНДЖЕЛА (шепчет):
Ты – мой Дерамо! И никто не в силах
меня уверить в том, что ты Тарталья.
Ты – мой Дерамо в облике его,
но облик – это только оболочка.
Ты – мой Дерамо! Сядь же и позволь
мне сапоги стянуть с усталых ног!
Со стороны кабинета у входа в комнату Анджелы появляется Дерамо-Тарталья. Он полон решимости, за ним наготове, с пиками наперевес, выстроились дзанни-стражники.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ:
Эй, Анджела! Немедленно открой!
Я, наконец, хочу побыть с тобою
в желанной для меня заветной спальне.
Я требую, немедленно впусти,
иначе – берегись: со мною стража!
Анджела испуганно прижалась к плечу Тартальи-Дерамо. Но он, признанный Анджелой, уже обрёл уверенность в себе.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Впусти мерзавца. Всё-таки – «супруг»!
Анджела распахивает дверь. И Дерамо-Тарталья оказывается лицом к лицу с шагнувшим ему навстречу подлинным Дерамо.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (опомнившись, истошным голосом):
Эй, взять министра беглого!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Молчать!
Стражники разбегаются. Анджела ещё крепче прижалась к подлинному Дерамо.
АНДЖЕЛА:
Да, ты мой муж! Ты самый-самый-самый!
Короче, здесь не он, а ты Дерамо!
А с этим – прочь супружеские узы,
когда он как Тарталья узнан!
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (выхватив из ножен шпагу):
Во мне теперь учетверились силы!
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (пятясь):
Не стыдно ль, вчетвером на одного?..
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО:
Подскажет правду только поединок —
Дерамо побеждённым не бывал!
ЛЕАНДР (показываясь в окне):
Да, верно. Если бьёт – то наповал!
Леандр бросает пятящемуся и безоружному Дерамо-Тарталье свою шпагу. Но тот продолжает пятиться, так и не приняв шпаги. И вдруг взгляд его падает на чучело ворона в кабинете Дерамо.
ДЕРАМО-ТАРТАЛЬЯ (торопливо шепчет):
Чиронга… Пуфа… Грека… Рака… Брод…
Куранго… Манго… и наоборот!
Тело его начинает оседать, а чучело ворона, неожиданно взмахнув крыльями, взвилось и скрылось из виду.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (бросив шпагу обратно в ножны):
Ещё куда-то полетело зло!
АНДЖЕЛА:
А вдруг он где-то и опять в кого-то
сумеет снова перевоплотиться?
Появляется Дурандарте с дорожным портфелем в руках.
ДУРАНДАРТЕ:
Ну что за мысли в птичьей голове?
Одна, быть может, ну, от силы две.
Как ворон, он заклятие забудет
и больше никогда не выйдет в люди!
А Тарталья-Дерамо склонился над телом Дерамо, чтобы вернуть себе свой облик.
ТАРТАЛЬЯ-ДЕРАМО (шепчет):
Чиронга… Пуфа…
ДУРАНДАРТЕ (улыбнувшись):
Можно сокращённо,
достаточно и этого. Ну, вот!
Он с удовольствием оглядел стоящего перед ним прежнего короля Дерамо. И обратился ко всем присутствующим.
ДУРАНДАРТЕ:
А я зашёл, чтобы сказать: прощайте!
Готов бы задержаться, но – дела.
ДЕРАМО:
А как баллада?
ДУРАНДАРТЕ:
Что? Моя баллада?
Да только что её вы разыграли!
Она, как поезд, шла к заветной цели,
а я при ней – как стрелочник, следящий
за рельсами старинного сюжета,
чтоб не зайти ей слишком далеко.
Поверьте, это было нелегко!
Сцена заполняется персонажами – здесь и Панталоне, и Клариче, и Чиголотти, и все дзанни. Дурандарте, обращаясь к зрителям, поёт.
Честное волшебное
Лес был окутан утренней дымкой. Видимо, ночью шёл дождь, и потому ветви деревьев были густо покрыты каплями. Сквозь дымку пробивались косые лучи солнца, и от них капли сверкали всеми цветами радуги.
На большой поляне, окружённой густым лесом и скалистыми холмами, раскинулся лагерь геологов и строителей. Лагерь просыпался вместе с природой. По тропинке, уходящей в чащу, потянулись геодезисты со своей аппаратурой на плечах. Бородатый десятник в кожаной куртке, выразительно жестикулируя, давал задание горным рабочим. Возле палатки, стоящей под кроной раскидистой ели, у ручья умывалась Светлана.
Она подняла голову и залюбовалась сверкающим в лучах солнца лесом. Тут на ветку напротив неё опустилась яркая пичуга и, скосив на девочку бусинку глаза, свистнула. Светлана улыбнулась и свистнула ей в ответ. Получилось – похоже. Пичуга свистнула опять. Девочка весело рассмеялась.