В маленьком вестибюле прохаживался администратор-охранник, который окинул вошедших равнодушным взглядом и на вежливый вопрос Виталия, как отыскать нужного сотрудника издательства, неторопливо махнул рукой куда-то в сторону длинного узкого коридора, уходящего в глубь здания. При этом он не проронил ни слова и сразу вернулся к своим трехметровым прогулкам между кадкой с чахлой пальмой и застекленной будочкой дежурного. Пожав плечами, друзья отправились в указанном направлении.
Дверей было немного, некоторые оказались элементарно запертыми. Поэтому Вадик и Снайп быстро нашли помещение с полудюжиной оживленно галдящих мужчин. Как оказалось, это было именно то, что нужно. После первых же приветственных слов Виталия, произнесенных по-грузински, гвалт мгновенно стих, неожиданных гостей пристально оглядели все присутствующие, и лишь потом один из них проговорил по-русски практически без акцента:
– Так это вы – рижане?
Говоривший был высок, худ и черен.
– Да, что ты, генацвале?! Мы же прямиком из Куала-Лумпура по обмену опытом выращивания квадратных бананов из круглых семечек! Как успехи? – Аракчеев был в своем репертуаре, да еще и зол от непривычной жары.
Грузин ошарашенно поднял кустистые брови и приоткрыл рот, но быстро разобрался в ситуации, поддержал юмор:
– Извини, почтеннейший, не сразу узнал наших дорогих малазийских гостей! Слава богу, что погода у нас столь привычна вашим экваториальным организмам…
В этом месте Вадик чуть не задохнулся от возмущения, но мгновенно оценил сообразительность и чувство юмора собеседника и хмыкнул:
– Сработаемся!
После обоюдных горячих приветствий, витиеватых пожеланий доброго здравия и церемонных представлений высокий грузин – его звали Гиви – отвел друзей в сторону, а прерванный их неожиданным появлением диспут продолжился с новой страстью.
– Не будем им мешать. – Он кивнул головой в сторону своих отчаянно жестикулирующих сослуживцев. – Проблемы, проблемы… Я уже подыскал для вас приличное место, чтобы разместиться. Тихое и без назойливых соседей…
– А еще, чтобы в тенечке… – мечтательно протянул Вадим.
– Вах! Там вы можете целый день не увидеть солнца.
– А в вашем городе, кроме как на кладбище, такое встречается?
– Зачем так мрачно шутишь? Сейчас пойдем, и сами во всем убедитесь.
Гиви что-то гортанно прокричал товарищам, безнадежно махнул рукой и пригласил друзей к выходу. На улице он указал на фасад здания издательства:
– Вы обратили внимание, что на вывеске нет даже названия нашей газеты? А раньше было. – Он горестно вздохнул. – Специально новую заказали, чтобы в глаза не бросалось и не провоцировало…
– Достают? – поинтересовался Снайп.
Последовал еще один печальный вздох:
– Еще как! Последнее время совсем плохо стало. Наша газета всегда отличалась независимостью, оппозиционностью режиму Саакашвили. Да, мы не скрываем своих пророссийских настроений, активно выступаем против растущего американского присутствия в нашей стране, против НАТО. А когда полгода назад громко заявило о себе движение «Свободная Грузия», мы стали его официальным рупором.
– Ну, под крылом целого движения можно и вздохнуть спокойнее.
– Только не у нас в стране! Все наоборот: этот американский ставленник, – понятно, что Гиви имел в виду президента Саакашвили, – совсем распоясался. После совместных акций с «Данцави Сакартвело» («Защита Грузии») за отставку Президента на нас, как катком, наехали молодчики из откровенно националистических и нацистских организаций. Громили штаб-квартиру движения. Нас тоже зацепили.
– А полиция?
– Ха! Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что и там, и там руководят одни и те же люди. Пришлось снимать это новое помещение, маскироваться. Да вот и сейчас у нас заканчивает печататься свежий номер газеты, а споры, как вы заметили, достигли апогея. Дело в том, что в номере есть одна весьма острая статья как раз на тему коррупции в государственных органах. С «убийственными» фактами. Это – бомба! Так вот, незадолго до вашего появления к нам в редакцию позвонили и… как это сказать… предельно жестко потребовали снять эту статью из номера. Угрозы были очень нешуточные. И ведь как узнали-то о содержании еще не увидевшего свет материала?! Да и номер нашего служебного телефона новый, знают его только свои.
– А «крысы», генацвале, и бывают лишь среди своих.
– Неужели вы думаете… Ну, уж с этим-то мы в своем небольшом коллективе разберемся. – На миг лицо грузина стало суровым и жестким, но тут же его озарила широкая улыбка. – Ладно, не будем о грустном. Смотрите, мы уже почти пришли.
Действительно, за разговором время пролетело незаметно. Куда-то исчезли новые высотные дома вместе со всем современным интерьером, широкие асфальтированные улицы сменились на узкие проулки, уложенные брусчаткой. А нависающие над ними козырьки старинных деревянных балконов полностью перекрыли доступ прямых солнечных лучей. На улочках царил спокойный полумрак…
– Это и есть наш знаменитый Старый город, – гордо похвастался Гиви. – Если чуть пройти вперед, откроется чудесный вид на развалины цитадели Нарикала. А это уже вовсе IV–VI века… Но нам направо…
В этот момент громко прозвучал вызов мобильника, и Гиви вытащил из кармана фланелевых брюк трубку. Вырвавшийся из нее голос был отчетливо слышен и обоим друзьям. Он был наполнен растерянностью и тревогой. Неожиданно голос сорвался на крик и тут же смолк. Из микрофона доносились лишь неясные шумы и приглушенные вскрики. Даже смуглая кожа Гиви не могла скрыть проступившую на его щеках бледность. Он беспомощно огляделся:
– Там… в издательстве… на них напали…
Он еще раз огляделся и заметил невдалеке сидящего прямо на деревянных ступенях покосившегося крыльца древнего старика.
– Сейчас я попрошу этого почтенного аксакала отвести вас к приготовленному жилью, – затараторил Гиви. – Здесь близко. А мне надо бежать обратно.
Он уже развернулся, когда Аракчеев, переглянувшись с Виталием, сноровисто ухватил его за руку:
– Постой ты, торопыга! Побежим вместе.
– Генацвале, это не ваша война!
– Понимаешь, дорогой, – голос Аракчеева был проникновенным, – ты даже не представляешь, как, глядя на подобную несправедливость, закипела горячая латышская кровь в наших жилах!
Снайп подтверждающе кивнул.
– Мы с другом просто терпеть не можем этих… нацистов, во! Да и корпоративная взаимопомощь… Так что ноги в руки… – Вадим отмахнулся от немого вопроса грузина: некогда разъяснять идиомы. – Быстро возвращаемся в издательство. В него можно попасть со двора, через черный ход?
Гиви утвердительно кивнул, и все трое бегом устремились под горку в обратную сторону. Вадик на ходу недовольно бурчал себе под нос:
– А вот некоторые в Москве настаивали, что не стоит первым делом обзаводиться оружием. Эх, как далеки бывают порой начальники от нужд простого народа!
Уже подбегая к издательству с тыльной стороны, он поинтересовался у Снайпа:
– Разделимся?
Видимо, этот вопрос Виталий обдумал еще на бегу:
– Нет! Помещений немного, они все маленькие, даже холл. Лучше быстро и тихо «обработаем» вдвоем каждое.
Он вопросительно указал глазами на Гиви. Вадик все понял:
– Генацвале! Ты останешься снаружи. Обойдешь дом с фасада и спрячешься за кустами. Потом позвонишь в полицию и… будешь наблюдать. Для истории! – Подумав, добавил: – Хотя… Говоришь, одни и те же люди руководят? Ну, тогда сделай сначала несколько других звонков. Подключи СМИ: радио, независимое ТВ, прессу. Будут документальные свидетельства нападения, а полиция не сможет подтасовать факты. Ну, джер-джеробит! (Пока!)
В ответ грузин кивнул, поднял вверх сжатый кулак и произнес:
– Имеди махвс, мале шевхдебит!
Оставшись вдвоем с Витом, Аракчеев сокрушенно заметил:
– Надо же: такое и без запинки выговорить! Я, например, никогда не научусь. Кстати, о чем это он?
– Кажется, собрался еще раз с нами увидеться.
– Ну, это уж непременно!
Первым помещением, куда попали друзья через тяжелую металлическую дверь, была подсобка. Посередине стоял большой, во всю комнату, прямоугольный пластиковый стол. Вдоль стен расположились стеллажи, уставленные всякой всячиной: разнокалиберные емкости с краской, большие кипы газет, столярный и слесарный инструмент. Людей не было.
Однако не успели они сделать и несколько шагов, как входная дверь на противоположной стене распахнулась, и на пороге возник внушительных габаритов громила с бейсбольной битой в руке. Его силуэт был четко виден на фоне освещенного коридора за дверью. А вот ему понадобилось несколько секунд, чтобы дать глазам привыкнуть к царящему в подсобке полумраку: свет внутрь пробивался лишь через одно маленькое оконце под потолком. Эта задержка решила исход молниеносного поединка. Аракчеев, сильно оттолкнувшись ногами, прыгнул вперед через стол. Однако преодолевать эту преграду он вовсе не собирался. Длинный стол своим противоположным концом лишь метра на полтора не достигал «парадной» входной двери, где замер громила. Вадик летел вдоль стола. В полете он развернулся спиной к его скользкой поверхности и приземлился на нее, чуть не достигнув края. Ноги его были поджаты к животу, а тело сохранило уверенное и быстрое поступательное движение.
В этот момент несущийся на него «живой снаряд» заметил и бандит. Обеими руками он резко вознес биту над головой и… Это лишь усугубило ситуацию, потому что Аракчеев перемещался по гладкому столу быстрее, а незащищенный живот противника представлял собой замечательную цель. Уже соскальзывая со стола, Вадим резко распрямил ноги в коленях. Две обутые в модельные туфли стопы глубоко впечатались в живот громилы. От такого удара, несмотря на габариты и вес, того словно корова языком слизнула. Лишь из коридора донесся грохот удара центнера живой плоти о противоположную стену и шум от падения на кафельный пол.
Аракчеев приземлился на ноги и выглянул за дверь. Повезло: коридор, куда выходила подсобка, располагался в полуподвальном помещении, и громила забрел сюда в одиночку. Вадик быстро втащил тело обратно и оглянулся на напарника. Тот показал большой палец, а вслух, покачав головой, произнес:
– Циркач!
Друзья поднялись по короткой лестнице и осторожно выглянули в холл. Им многое стало понятно. Два бандита в туго облегающих накачанные торсы черных майках вытаскивали в холл откуда-то из противоположного конца коридора кипы свежих газет, остро пахнувших краской. Вероятно, там располагалась типография. В стеклянной будке пожилой охранник сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки. Его седые волосы на затылке были сплошь залиты кровью.
У самой входной двери замер на полу другой сотрудник издательства. Снайп запомнил этого курчавого парня еще в кабинете во время жаркого спора: его волосы были ярко-рыжими. Сейчас он не шевелился, разбросав по сторонам длинные ноги и уткнувшись лицом в пол.
Аракчеев скрипнул зубами. Из простой «хулиганки» дело превращалось в тяжкое уголовное преступление. По законам любой страны. Даже если оба мужчины в холле были еще живы. А из коридора, куда выходили двери кабинетов, доносились звуки падающей мебели, треск ломающегося дерева и человеческие вскрики. Надо было торопиться.
Виталий указал рукой на холл и вытянул два пальца по числу снующих туда-сюда бандитов. Потом сделал горизонтальный жест раскрытой ладонью, означающий «вырубить капитально». Аракчеев кивнул, преспокойно выступил из-за укрытия и, негромко насвистывая что-то, направился прямо навстречу одному из качков, возвращавшемуся из коридора с очередной кипой газет. Второго пока видно не было.
Этот бандит принял Вадима за одного из сотрудников издательства. Откинув газеты в сторону, он выхватил из-за спины каучуковую дубинку с рукоятью, которой пользуются местные полицейские, демонстративно описал ею несколько быстрых кругов в воздухе и, оскалив зубы, шагнул наперерез «обнаглевшему писаке».
Вадим, только теперь «заметив» угрозу, испуганно пригнулся, отступил на шаг назад и в сторону, даже присел слегка и забормотал что-то маловразумительное, но очень жалобное. Бандиту, видимо, понравилась подобная покорность. Он даже замедлил шаг и картинно напряг груду своих мускулов, нагоняя страх на жертву. А потом громко прорычал какой-то приказ по-грузински: его, похоже, ввели в заблуждение темные волосы Аракчеева.
– Тебе чего, убогий? – негромко поинтересовался по-русски Вадик.
Если бы «качок» был чуть умнее, его бы наверняка насторожила чужая речь. Но он был слишком увлечен собственной персоной и откровенно наслаждался своим всевластием над панически испуганным человеком. Бандит не заметил ни опасного блеска в глазах предполагаемой жертвы, ни того, что, сместившись в сторону, Вадим открывал путь для притаившегося за углом Снайпа.
Виталий не медлил ни секунды. Сзади он обхватил могучую шею бандита правой рукой и начал медленно сдавливать захват.
«Ох, и здоровый же кабан! – подумал он, когда почувствовал, что сильная, тренированная шея в какой-то момент перестала поддаваться нажиму. – Так ведь и грыжу можно заработать».
На помощь пришел Аракчеев. Не раздумывая, он нанес удар в солнечное сплетение. Даже через удушающий захват из горла здоровяка с утробным шумом вырвался воздух, все мышцы тела мгновенно расслабились, и он тряпичной куклой опустился к ногам Снайпа.
Не сговариваясь, оба друга бросились к распахнутым дверям из холла в коридор – там вот-вот должен был показаться второй «носильщик газет» – и расположились по обе стороны входа. Ничего не подозревающий бандит успел сделать лишь один шаг из коридора, как был надолго обездвижен точным ударом Виталия: ребром ладони в основание черепа. Прятать тела уже не имело смысла. Аракчеев и Снайп ринулись на шум борьбы, доносившийся из внутренних комнат. Теперь все должны были решить скорость и слаженность действий.
В первом слева помещении два отморозка самозабвенно крушили битами издательскую оргтехнику. Трое служащих плотной кучкой сидели в углу на полу и руками пытались защититься от носящихся в воздухе осколков стекла. Все они были до крови избиты, один бережно поддерживал, очевидно, искалеченную руку, а синюшная бледность лица и закрытые глаза другого свидетельствовали о серьезности полученной им травмы.
Разозленный таким варварством, всегда спокойный и уравновешенный, Виталий несколько раз ткнул одного из молодчиков лицом в разбитую им приборную панель, пока та вся не окрасилась кровью. Вадик в это время легко перехватил занесенную над ним для удара руку с битой, вывернул ее назад и в сторону до хруста поломанных костей и мощным ударом снизу в челюсть глубоко нокаутировал второго подонка.
Следующим по ходу был кабинет директора издательства. Там в относительной тишине один из нападавших пытался вскрыть большой металлический сейф. Он был так сосредоточен, что, будучи застигнутым врасплох, безо всякого сопротивления позволил друзьям связать себя по рукам и ногам и крепко прикрутить к радиатору парового отопления.
Неприятный инцидент случился лишь в последней комнате, как раз в той, куда Вадим и Снайп заглянули во время своего первого посещения издательства. Там продолжалась ожесточенная драка. Судя по уверенности движений, один из двух оборонявшихся издательских работников – коренастый широкоплечий грузин – был неплохо знаком с приемами бокса. Он сумел даже вырубить одного из бандитов, но силы были явно неравны: трое с битами зажали его в угол, и вот-вот должна была наступить печальная развязка.