В сухой одежде, прихватив пальто и теплый спортивный костюм, а также сигареты, смертоносные «Мюррати» по пять баксов за пачку, Чип тем временем добрался вместе с Гитанасом Мизевичюсом до аэропорта Кеннеди и сел в самолет Нью-Йорк – Хельсинки (вопреки устному соглашению Гитанас купил билеты в туристическом классе).
– Сегодня будем пить, отоспимся завтра, – предложил он.
Они заняли места – одно у окна, другое ближе к проходу. Усаживаясь, Чип припомнил, как Джулия надула Гитанаса, представил себе, как она быстро спускается по трапу, опрометью мчится через здание аэропорта и прячется на заднем сиденье старого доброго желтого такси. Нахлынул приступ ностальгии, страха перед неведомым, любви к привычному, но, в отличие от Джулии, Чип не испытывал соблазна сбежать. Он задремал, едва пристегнув ремень, ненадолго очнулся при взлете и снова нырнул в сон, пока все пассажиры дружно не задымили сигаретами.
Гитанас извлек из кейса ноутбук, включил его.
– Итак, Джулия, – сказал он.
На миг одурманенному сном Чипу померещилось, что Джулией Гитанас назвал его.
– Моя жена, – пояснил Гитанас.
– А, ну да.
– Она принимает антидепрессанты. Иден присоветовала. Я так понимаю, Иден все за нее решает. Ты же видел, ей не терпелось прогнать меня из кабинета. Она бы меня и в город не впускала! Теперь я им ни к чему. Ну так вот, Джулия начала принимать антидепрессанты и однажды утром проснулась и поняла, что не хочет иметь дело с мужчиной, у которого шрамы от сигаретных ожогов. Так и сказала: довольно мужчин с ожогами от сигарет! Пришла пора что-то менять. Никаких ожогов. – Гитанас вставил в компьютер диск. – Но квартиру она хочет оставить за собой. Во всяком случае, адвокат хочет, чтобы она оставила ее себе. Адвокату платит Иден. Они сменили замки, пришлось заплатить консьержу, чтобы войти.
– Ожоги от сигарет? – переспросил Чип, пряча левую руку.
– Да. У меня есть ожоги. – Гитанас вытянул шею, проверяя, не подслушивает ли кто, но все пассажиры за исключением двух детишек, которые так и не открывали глаз, были заняты курением. – Советская военная тюрьма, – продолжал он. – Я покажу тебе, какую памятку они мне оставили.
Скинув с одного плеча красную кожаную куртку, он закатал рукав желтой футболки: от подмышки до локтевого сгиба тянулась цепочка мелких, сливающихся друг с другом шрамов.
– Девяностый год, – сказал он. – Восемь месяцев в бараках Красной Армии в суверенном государстве Литва!
– Ты диссидент, – сообразил Чип.
– Да! Вот именно! Диссидент! – Гитанас вновь сунул руку в рукав куртки. – Ужасно и прекрасно. Очень изнурительно, но тогда усталость не чувствовалась. Усталость пришла потом.
А чем был 1990 год для Чипа? Елизаветинские драмы, бесконечные пустые ссоры с Тори Тиммелман, тайное нездоровое увлечение некоторыми книгами из научной библиографии Тори, которые иллюстрировали бесчеловечное опредмечивание порнографии, – вот и все.
– Даже смотреть на это боюсь, – признался Гитанас. На экране компьютера всплыло тусклое черно-белое изображение кровати, вид сверху, чье-то тело под одеялом. – Консьерж сказал, у нее завелся парень, и я забрал улики. Систему наблюдения установил еще прежний квартировладелец. Инфракрасный детектор реагирует на движение плюс оцифровка кадров. Можешь посмотреть, если хочешь. Любопытно. Горячо.
Чип припомнил детектор дыма на потолке в спальне у Джулии. Сколько раз он таращился на него, пока не пересыхало во рту и глаза сами собой не закатывались. «Чересчур сложное устройство для противопожарного детектора», – не раз думал он.
Чип выпрямился в кресле.
– Может, не стоит на это смотреть?
Гитанас сосредоточенно нажимал на кнопки.
– Поверну экран под другим углом, если ты не хочешь смотреть.
В проходе клубились тучи табачного дыма. Не закурить ли «Мюратти»? – подумал Чип. Но здесь каждый вздох вполне заменял затяжку.
– Я вот о чем, – сказал он, заслоняя ладонью экран. – Может, лучше вынуть диск и не смотреть на это?
Гитанас искренне удивился:
– Почему бы мне не посмотреть?
– Давай вместе поразмыслим, почему этого делать не стоит.
– Ну-ка, скажи мне.
– Нет, поразмыслим вместе.
Какое-то грозное веселье сгущалось в атмосфере. Гитанас смотрел на Чипа, словно прикидывая, куда впиться зубами – в плечо, в колено или в запястье. Выдернув из дисковода компакт-диск, он швырнул его Чипу в лицо.
– Мать твою!
– Конечно-конечно.
– Забирай. Мать твою! Не стану я на это смотреть. Забирай!
Чип сунул диск в нагрудный карман. Все хорошо. Все в порядке. Самолет набрал высоту, ровное гудение превратилось в белый шум, слегка обжигавший сухие слизистые оболочки, у него был цвет исцарапанных пластиковых иллюминаторов и вкус холодного жиденького кофе в одноразовых чашечках. Над Северной Атлантикой властвовали тьма и одиночество, но здесь, в самолете, над головой горели огоньки, здесь были люди. Приятно бодрствовать и видеть вокруг бодрствующих пассажиров.
– Значит, и у тебя на руке ожог? – спросил Гитанас.
Чип разжал ладонь.
– Пустяки.
– Сам себя? Жалкий американец!
– Тоже тюрьма в своем роде, – возразил Чип.
Чем больше он думал об этом, тем больше злился он
Отношения Гари Ламберта с корпорацией «Аксон», принесшие в итоге немалую прибыль, завязались за три недели до описанных выше событий, воскресным днем, когда он в своей новенькой лаборатории для цветной печати пытался отреставрировать две старые фотографии родителей и, получив удовольствие от этого процесса, увериться в своем душевном здоровье.
Собственное душевное здоровье давно стало для Гари предметом особых забот, но как раз в тот вечер, когда он, выйдя из своего просторного, крытого сланцем особняка на Семинол-стрит, пересек задний двор и поднялся по наружной лестнице в просторный гараж, в его мозгу царила такая же теплая и ясная погода, как и во всей северо-западной Филадельфии. Сквозь легкую дымку и небольшие тучки с серым опереньем просвечивало сентябрьское солнце, и, насколько Гари разбирался в своей нейрохимии (в конце концов, он же не психиатр, а вице-президент «СенТрастБанка», не следует об этом забывать), все основные датчики указывали на отметку «здоров».
Хотя в принципе Гари одобрял, что современному человеку полагается самостоятельно управлять своими пенсионными вкладами, планировать междугородные разговоры и выбирать программы в частных школах, он был отнюдь не в восторге, что на него возложена ответственность за состояние его личных мозгов, в то время как некоторые – в первую очередь родной отец – наотрез отказывались от подобной ответственности. Но уж чего-чего, а добросовестности у Гари не отнимешь. На пороге темной комнаты он оценил уровень нейрофактора 3 (серотонин, один из важнейших факторов) – максимум за последнюю неделю, если не за месяц; фактор 2 и фактор 7 также превышали самые радужные ожидания, и фактор 1 уже не столь угнетен, как с утра (последействие выпитого на ночь бокала арманьяка). Упругий шаг, приятное ощущение своего роста – несколько выше среднего – и летнего загара. Недовольство супругой, Кэролайн, незначительно, поддается сдерживанию. Основные признаки паранойи (неотвязное подозрение, будто Кэролайн и двое старших сыновей посмеиваются над ним) пошли на убыль, сезонное томление по поводу тщеты и краткости жизни уравновешивалось крепостью его мозговой системы в целом. Нет, клинической депрессией он не страдает.
Гари задернул бархатные шторы, сдвинул светонепроницаемые ставни, достал из большого холодильника (нержавеющая сталь) коробку с бумагой формата 8×10 дюймов и засунул две пленки в электрический очиститель негативов – волнующе тяжелый маленький приборчик.
Он печатал фотографии родителей из времен злополучного Десятилетия супружеского гольфа. На одном снимке Инид, сильно изогнувшись, скосив под солнечными очками глаза – в мареве жары все расплывается, – левой рукой стиснула многострадальную клюшку-пятерку, правую руку, исподтишка бросающую мяч (белое пятно на краю фото) поближе к лунке, размыло в движении. (Они с Альфредом играли только на дешевых общедоступных полях для гольфа, прямых и коротких.) На другой фотографии Альфред – шорты в обтяжку, кепка «Мидленд Пасифик» с длинным козырьком, черные носки и допотопные туфли для гольфа – замахивался столь же допотопной деревянной клюшкой на белую метку размером с грейпфрут и скалился в камеру, словно говоря: «Вот по такому мячику я бы попал!»
Вынув увеличенные отпечатки из фиксажа, Гари включил свет и обнаружил, что оба снимка покрыты сеткой странных желтых пятен.
Примечания
1
День труда – отмечается в первый понедельник сентября.
2
«Меррил Линч» – крупнейшая брокерская контора в США, ее отчеты заменяют биржевые сводки.
3
Мебель от Этана Аллена – ширпотреб; «Спод энд Уотерфорд» – высококачественные коллекционные предметы.
4
«Странники в ночи» – песня Фрэнка Синатры.
5
Ксанакс – лекарство от невроза, предназначенное для пожилых пациентов.
6
Квир-теория анализирует текст и другие культурные явления с точки зрения проявляющихся в них половых отклонений.
7
Веблен Торстейн (1857–1928) – американский социолог и экономист.
8
Беньямин Вальтер (1892–1940) – немецкий эссеист, литературно-художественный критик.
9
Гарбер Марджори – современная американская писательница.
10
«Люсент текнолоджиз» – компания-производитель сетевого обеспечения, известная торговая марка.
11
Маркузе Герберт (1898–1979) – немецко-американский философ и социолог, критик современной культуры; Бодрийяр Жан (1929–2007) – социальный критик, много писавший на тему «реальности» и «мнимости» в культуре.
12
«Свободу Мумии!» – лозунг сторонников освобождения радиожурналиста Абу-Джамала Мумии, одного из лидеров «Черных пантер».
13
Ферт-оф-Форт – залив в Шотландии.
14
Торо Генри Дэвид (1817–1862) – американский писатель, поборник «жизни в согласии с природой».
15
«Сто лет эротического кино» (фр.).
16
Фуко Мишель (1926–1984) – французский философ, историк культуры и науки; автор известной работы «История сексуальности».
17
Фридан Бетти (1921–2006) – «родоначальница» второй волны американского феминизма.
18
Вулф Вирджиния (1882–1942) – знаменитая английская писательница модернистского направления.
19
«Джей-эй-эм-эй» (JAMA – Journal of the American Medical Association) – авторитетный медицинский журнал.
20
Гиллиган Кэрол – американская журналистка, теоретик феминистской этики.
21
Кумкват – цитрусовый плод вроде апельсина, с желтой мякотью и сладкой кожурой.
22
Медикэр – федеральная программа медицинского страхования.
23
Медикейд – программа медицинской помощи, финансируемая совместно федеральным правительством и властями штатов.
24
«Нет, я ни о чем не сожалею» (фр.) – песня Эдит Пиаф.
25
«Стрэнд» – букинистический магазин в Нью-Йорке.
26
Хабермас Юрген (р. 1929) – немецкий философ-постмодернист и социолог.
27
Адорно Теодор (1903–1969) – немецкий философ, социолог, музыковед и композитор.
28
Джеймисон Фредерик (р. 1934) – американский философ, автор марксистской концепции постмодернистской культуры.
29
Гринблатт Стивен (р. 1943) – американский литературовед, представитель «нового историзма»; белл хукс (р. 1952) – американская писательница и критик, пишет свое имя со строчной буквы.
30
Байонна – город в Новой Англии.
31
«Гейторейд» – фирменное название напитка, восполняющего потерю минеральных веществ.
32
Шуточное прозвище семи региональных телефонных компаний США, возникших в 1982 г., когда согласно антитрестовским законам было упразднено монопольное положение корпорации «А. Т. Т.» («Американ телефон энд телеграф»), основы которой заложил еще в xix в. изобретатель А. Белл.
33
«Ниттани лайонз» – команда Пенсильванского университета.
34
Бар-мицва – праздник в честь торжественного принятия 13-летнего мальчика в иудейскую общину.