При мимолетном взгляде на Селену обычно говорили, что глаза у нее серые, голубые или даже зеленые. Все зависело от цвета ее одежды. Но, всмотревшись пристальнее, люди замечали сверкающие ободки вокруг ее зрачков. И все же чаще все обращали внимание на удивительные золотистые волосы Селены, которые даже сейчас не утратили своего великолепия. На самом деле Селена не была такой уж красавицей. Природа всего лишь одарила ее несколькими эффектными чертами заурядного в целом лица. Однако это никогда не угнетало Селену. Еще в отрочестве она познакомилась с изумительными свойствами белил, румян, пудры и прочих средств красоты и с их помощью умело скрывала свои недостатки, превращая их в наглядные достоинства.
Так было. Но сейчас, стоя перед Дорином Хавильяром, она чувствовала себя ненамного красивее крысы, вылезшей из сточной канавы.
– Я не хотел обрекать ваше высочество на ожидание, – сказал капитан Эстфол, и от его слов лицо Селены порозовело. – Если позволите, я немедленно исправлю это упущение.
Шаол протянул к ней руку, но наследный принц покачал головой:
– Ну уж теперь повремени. Я и так вижу ее возможности.
Он выпрямился и, продолжая смотреть на Селену, сказал:
– Вряд ли нас когда-то знакомили, но ты, наверное, знаешь, кто я. Дорин Хавильяр, наследный принц Адарлана, а теперь, возможно, и наследный принц большей части Эрилеи.
В душе Селены шевельнулись не самые радужные чувства, но она постаралась их погасить.
– Ты тоже не нуждаешься в представлении. Я и так знаю, что ты – Селена Сардотин, искусная женщина-ассасин. Похоже, лучшая во всей Эрилее.
Принц заметил, как Селена напряглась всем телом, и чуть приподнял ухоженные брови.
– Ты выглядишь моложе, чем я думал, – сказал он, оперевшись локтями о колени. – Про тебя рассказывают удивительные истории. И как тебе Эндовьер после столь головокружительной жизни, какую ты вела в Рафтхоле?
«Напыщенный индюк», – подумала Селена.
– Большего счастья невозможно и представить, – съязвила она.
– После года развлечений в здешних соляных копях ты не утратила живости. Меня это поражает больше всего. Насколько я знаю, обычно узник выдерживает в копях от силы месяц.
– Сама удивляюсь этой загадке.
Селена опустила ресницы и поправила кандалы, будто это были кружевные перчатки.
– А у нее острый язычок, – улыбнулся принц, обращаясь к капитану. – И речь правильная, не как у всякого сброда.
– Да уж надеюсь, – буркнула Селена.
– Ваше высочество, – сердито добавил Шаол Эстфол.
– Что? – не поняла она.
– При обращении к наследному принцу не забывай добавлять «ваше высочество».
Селена наградила его язвительной улыбкой и вновь повернулась к принцу. Удивительно, но ее поведение вовсе не рассердило Дорина Хавильяра. Он засмеялся.
– Ты знаешь, что находишься в Эндовьере на положении рабыни. Вряд ли ты будешь это отрицать. Неужели приговор ничему тебя не научил?
Если бы не кандалы, Селена встала бы сейчас в свою любимую позу, скрестив руки на груди.
– Не понимаю, как работа в соляной шахте может чему-то научить, кроме обращения с киркой.
– И ты ни разу не пыталась бежать отсюда?
Губы Селены медленно скривились в улыбке.
– Один раз.
– Мне об этом не сообщили, – вскинув брови, признался наследный принц.
Капитан виновато посмотрел на него.
– Главный надсмотрщик рассказал мне сегодня о единичной попытке ее бегства. Через три месяца…
– Четыре, – поправила его Селена.
– Через четыре месяца пребывания в Эндовьере Селена Сардотин попыталась бежать.
Селена ждала, когда он изложит все обстоятельства ее неудавшегося побега, однако капитан не собирался вдаваться в подробности.
– Это не самая лучшая часть истории, – заявила она.
– А что ты называешь лучшей частью? – спросил наследный принц, не зная, хмуриться ему или улыбаться.
Шаол Эстфол наградил ее сердитым взглядом.
– Выше высочество, бежать из Эндовьера – безнадежная затея. Ваш отец лично убедился: здесь любой часовой способен с двухсот шагов застрелить белку. Попытка сбежать отсюда равносильна самоубийству.
– Но Селена осталась жива, – заметил принц.
– Да, – тихо произнесла она, перестав улыбаться.
– И что же тебе помешало? – поинтересовался Дорин.
– Веточка под ногой хрустнула, – ответила Селена, и взгляд ее стал холодным и жестким.
– И только? – удивился капитан. – А все остальное ты забыла? Ну что ж, я напомню. Ваше высочество, прежде чем Селену поймали, она успела убить своего надсмотрщика и двадцать три стражника. Ее перехватили у самой стены. Часовой постарался: так врезал ей кулаком, что она потеряла сознание.
– А дальше? – спросил Дорин.
– Что дальше? – Селену передернуло. Воспоминания были не из приятных. – Кстати, вы знаете, какое расстояние от моей шахты до стены?
– Откуда же мне знать? – сказал принц.
Селена закрыла глаза и шумно вздохнула.
– От моей шахты до стены ровно триста шестьдесят три фута. Мне измерили.
– Ну а дальше что? – повторил Дорин.
– Спросите у капитана Эстфола, далеко ли может уйти узник, если он самовольно покинет шахту и решит бежать.
– На три фута, – пробормотал капитан. – Обычно беглец и трех футов не одолеет. Часовые скосят его раньше.
Наследный принц промолчал. Селене вовсе не хотелось произвести на него впечатление.
– Ты же знала, что попытка сбежать отсюда равносильна самоубийству, – наконец сказал он, справившись с удивлением.
– Да, – призналась Селена, жалея, что вообще сболтнула про стену.
– Тебя легко могли убить. Даже в бессознательном состоянии. Почему же не убили? – спросил Дорин.
– Ваш отец приказал как можно дольше сохранять мне жизнь. Он желал, чтобы я сполна прошла через все ужасы Эндовьера, а их тут полным-полно.
Селена вздрогнула, но вовсе не от холода. В зале было тепло.
– Я не собиралась бежать, – почти шепотом призналась она.
Наследный принц смотрел на нее с искренним сочувствием, отчего ей захотелось хорошенько ему врезать.
– У тебя много шрамов? – вдруг спросил он.
Селена пожала плечами. Принц встал с трона и улыбнулся.
– Повернись. Я хочу взглянуть на твою спину.
Она нахмурилась, но перечить не стала. Принц направился к ней. Шаол тоже подошел ближе. На всякий случай.
– Тут такая корка грязи, не очень-то и увидишь, – сказал принц, глядя на прорехи в балахоне.
Селена поморщилась. Дальнейшие слова Дорина заставили ее насупиться еще сильнее.
– Какое ужасное зловоние исходит от тебя! – простодушно воскликнул он.
– А как еще я могу пахнуть, если забыла, когда в последний раз мылась горячей водой и брызгалась духами? Вы уж извините… ваше высочество.
Наследный принц прищелкнул языком и медленно обошел вокруг Селены. Шаол и стражники напряглись, сжимая эфесы мечей. Все как положено. Зазеваешься – эта замарашка взмахнет кандалами и сломает принцу шею. В какой-то момент Селена едва сдержалась. Ей захотелось увидеть физиономию Шаола, не уберегшего наследника престола. А принц тем временем разглядывал коварную узницу. Он даже не знал, какой опасности подвергается. В прежней жизни Селена никому бы не позволила вот так пялиться на себя, сочтя это оскорблением.
– Я заметил у тебя три больших шрама и еще несколько помельче. Но ожидал, что ты в худшем состоянии. Думаю, мы закроем все это платьями.
– Платьями? – переспросила Селена.
Наследный принц был почти рядом. Настолько близко, что она различала тонкие нити вышивки на его камзоле и улавливала сквозь аромат духов запах конского пота и железа.
– Какие у тебя замечательные глаза, – улыбнулся Дорин. – И какие злые!
А ведь ей сейчас ничего не стоило задушить наследного принца Адарлана – сына того, кто обрек ее на медленную, гадкую смерть в соляных копях. Самообладание Селены балансировало на грани.
– Я желаю знать… – начала Селена, но капитан Эстфол не дал ей договорить.
Подскочив к ней, он с силой дернул ее за руку, оттащив подальше от принца.
– Полегче, фигляр! – не выдержала Селена. – Я не собиралась убивать королевского отпрыска.
– Думай, что говоришь, иначе я верну тебя туда, откуда вывел! – пригрозил ей кареглазый капитан.
– Сомневаюсь, что ты это сделаешь.
– Это почему же?
Дорин вернулся на трон и сел, глядя на них своими сапфировыми глазами. Селена поочередно посмотрела на обоих мужчин и расправила плечи.
– А потому, что вам обоим от меня что-то нужно. Что-то очень важное, иначе вы не потащились бы сюда из столицы. Я же не идиотка, хотя тогда сглупила, отчего и попалась. У вас есть какие-то тайные замыслы. Они-то и погнали вас в Эндовьер. Думаешь, капитан, я не поняла, зачем ты водил меня кругами по коридорам и лестницам? Ты же проверял, не ослабла ли я и не тронулась ли рассудком. Можешь убедиться: я в своем уме и в развалину не превратилась. То, что меня тогда зашибли у стены, – не в счет. А раз вы оба явились не затем, чтобы вздернуть меня на виселице, я требую ответа: зачем вы приехали и что вам от меня нужно?
Наследный принц и гвардейский капитан переглянулись. Дорин сцепил пальцы.
– Есть к тебе одно предложение.
У Селены перехватило дыхание. Она и мечтать не могла, что ей представится возможность говорить с Дорином Хавильяром. А ведь сейчас можно так легко его убить. И не будет этой улыбки… Она бы отплатила королю за свою многострадальную жизнь…
Но тогда убьют и ее. А предложение принца дает ей шанс на побег. Главное – оказаться по другую сторону стены и бежать, бежать. Она скроется в горах и будет жить одна, среди дикой природы, наслаждаясь ковром из сосновой хвои и звездным покрывалом. Она выдержит такую жизнь. Только бы перебраться через стену. В тот раз она была совсем близко…
– Слушаю, – тихо сказала Селена.
3
Судя по глазам принца, дерзкое поведение узницы ему даже нравилось. Зато Селене не нравилось, что он пялится на нее чуть ли не в упор. Она была готова впиться ногтями в его холеное лицо. Но ведь принц разглядывал ее такую, какая она сейчас, – в грязных, зловонных лохмотьях… Это заставило Селену слегка улыбнуться.
Принц изменил позу, скрестив длинные ноги.
– Оставьте нас, – велел он караульным. – А ты, Шаол, стой там, где стоишь.
Стражники покинули тронный зал. Когда за ними закрылись двери, Селена приблизилась к трону.
«Ну и глупо же, принц, ты ведешь себя», – подумала она.
Лицо Шаола было непроницаемым. Решись Селена на побег, он бы ничем не смог ей помешать. Она выпрямила спину. Странная беспечность принца и капитана удивляла и настораживала ее.
Мысли Селены прервал смешок Дорина.
– Тебе не кажется, что вести себя так со мной… несколько рискованно? – спросил он. – Дерзость, граничащая с наглостью. А между тем на кон поставлена твоя свобода.
Меньше всего Селена ожидала услышать это.
– Моя свобода? – переспросила она.
Перед ее мысленным взором встали сосновые леса, горы с заснеженными вершинами, скалы, выбеленные солнцем, пенные гребни морских волн. Кочки, холмики, впадины, поросшие бархатистой зеленью, в которой тонул свет. Почти забытый мир.
– Ты не ослышалась. Твоя свобода, – улыбнулся принц. – А потому я бы настоятельно рекомендовал госпоже Сардотин забыть о высокомерии, если она не желает вернуться в соляные копи.
Принц вновь переменил позу.
– Впрочем, – продолжил он, – в некоторых случаях твоя надменность будет нам даже кстати. Я не стану рассказывать о том, что империя моего отца выстроена на доверии и понимании. Ты вдоволь наслушалась этих сказок.
Селена скрестила пальцы, ожидая дальнейших слов принца, и снова встретилась с ним взглядом. Теперь он смотрел на нее совсем по-другому: пристально и испытующе.
– Отец вбил себе в голову, что ему нужен личный защитник.
Будто лакомство, смаковала она эти слова. И, откинув косу, спросила со смехом:
– Это что же, ваш отец захотел взять в свою личную охрану меня? Только не говорите, что ему удалось истребить все благородные души в королевстве! Наверняка кто-то да остался. Какой-нибудь упрямый рыцарь, какой-нибудь аристократ, храбрый и верный заветам чести.
– Думай, что говоришь, – послышалось сзади.
– Кстати, а как насчет тебя, капитан? – спросила Селена, поворачиваясь к нему.
Ее душил смех. Ничего забавнее она еще в жизни не слышала. Она, Селена Сардотин, – личная защитница короля!
– Или наш любимый король считает, что ты недотягиваешь до статуса его телохранителя?
Капитан опустил руку на эфес меча.
– Если помолчишь, услышишь все из того, что его высочество намеревался тебе рассказать.
– Молчу, – заявила Селена, поворачиваясь к принцу.
Дорин подался вперед.
– Отцу нужен тот, кто помог бы ему управляться с империей. Точнее – маневрировать в общении с трудными людьми.
– Надо понимать, вашему отцу нужен лакей для грязной работы. В данном случае служанка.
– Если грубо и прямо – да, – ответил принц. – На защитника возлагается обязанность… утихомиривать королевских противников.
– Доводя их до состояния могильной тишины, – учтивым тоном добавила Селена.
Губы Дорина тронула улыбка, но он тут же придал лицу серьезное выражение и кивнул:
– Да.
Итак, Селене недвусмысленно предложили стать верной служанкой адарланского короля. Убивать ради спокойствия и благополучия этого человека. Быть ядовитым зубом в пасти чудовища, которое уже поглотило половину Эрилеи… Она вскинула подбородок.
– И если я соглашусь?
– Тогда через шесть лет король дарует тебе свободу.
– Шесть лет! – воскликнула Селена, но слово «свобода» эхом прозвенело в ее ушах.
– А если откажешься, – продолжал Дорин, предугадав ее вопрос, – останешься в Эндовьере.
Сапфировые глаза наследного принца сделались холодными и колючими. У Селены встал в горле ком. Завершающие слова этой фразы не нуждались в произнесении. Селена и так их знала: «И здесь умрешь».
Провести шесть лет в роли королевского «щербатого кинжала»… или всю оставшуюся жизнь гнить в Эндовьере. Какую там жизнь? Ей и второго года каторги не выдержать.
– Но это еще не все, – вновь заговорил принц. – Есть маленькая особенность.
В лице Селены ничего не изменилось. Она молча смотрела, как наследник, подбирая слова, вертит кольцо на пальце.
– Видишь ли, твоего согласия стать королевской защитницей мало. Отец решил… немного поразвлечься и устроить состязание. Каждому из двадцати трех членов своего совета он повелел найти претендента на титул королевского защитника. Всех кандидатов соберут в замке, где они будут жить, упражняться и проходить испытания. Худшие будут отсеиваться. Если тебе посчастливится победить, ты получишь официальный титул Адарланского ассасина, – с полуулыбкой добавил принц.
– Кто они, мои будущие соперники? – спросила Селена со строгим выражением лица.
Принц взглянул на нее, и его улыбка померкла.
– Солдаты, а также грабители и ассасины со всей Эрилеи.
Селена раскрыла рот, но принц не дал ей вмешаться.
– Если выйдешь победительницей и докажешь свое умение и верность, отец через шесть лет обязательно дарует тебе свободу. Он в этом поклялся. А пока будешь находиться у него на службе, тебе причитается изрядное жалованье.
Последние слова Селена почти не слышала. Поединки! И с кем! С каким-то безвестным отродьем, найденным черт-те где. Но среди соперников будут ее, так сказать, собратья по ремеслу.
– Кто эти ассасины? – спросила она.
– Сам не знаю. Впервые о них услышал. Такой славы, как у тебя, у них нет. Но я не рассказал тебе о самой сути отцовской уловки. Ты будешь состязаться не под своим именем.
– Как это?
– Имя будет вымышленное. Вряд ли тебе известно, что творилось в королевстве после суда над тобой.
– Откуда бы? Новости – редкие гости в соляных копях.
Дорин усмехнулся и покачал головой.
– Никто не знает, что Селена Сардотин – совсем юная особа, почти девчонка. Все думали, ты гораздо старше.