Когда Микки сказал про лишнюю материю на талии, я вспомнила наши со Светкой походы по вещевым рынкам. О, это отдельная история, вдаваться в подробности не стану, но один достойный внимания эпизод расскажу. У какой-то витрины Светке понравился сарафанчик. Честно говоря, ничего особенного в нем не было, но она вцепилась в него супер клеем. Мы с продавцом еле оторвали.
– Девушка, – вещала тетка Светке, – он вам будет велик!
– Да что вы такое говорите, – возмущалась та. – У меня есть глаза, я вижу, что он как раз на меня. Снимите его с манекена, я хочу примерить!
Тетке было элементарно лень раздевать манекен, и она просто повернула его к нам тылом. Понравившийся сарафан на спине был заколот прищепками, что делало его фасон неотразимо стильным и фигуристым. И его пятидесятый размер смотрелся сороковым! Сейчас я проделывала то же самое – закалывала мраморное платье на спине прищепками. Получилось довольно прилично. Я накинула поверх платья плащ…Почему все-таки мачеха беспрекословно его отдала?… Оставалось не показывать никому свой тыл и блистать красотой и хрупкостью фигуры. Помнится, у Дюма в «Трех мушкетерах» был забавный похожий эпизод с перевязью Портоса. Но разве можно было сравнивать мои мозги и мозги литературного персонажа!
Я была уверена, что не попаду в глупую ситуацию. К тому же на улице резко похолодало, словно природа сговорилась со мной действовать заодно.
– Блеск! – поразился Микки, встретивший меня у дверей.
– А то, – удовлетворенно хмыкнула я, чинно вышагивая ему навстречу.
– Ты волшебница? – прищурился он.
– Нет, только учусь.
– Освободишься, дай мне урок волшебного превращения платья за пять минут. Кстати, у нас есть время решить еще одну твою проблему.
И Микки показал на разношенные башмаки, с которыми я практически сроднилась. Все же в удобной обуви есть свои преимущества.
Оставив дом с чистой совестью на попечение Эммануэль, мы с Микки, который рассчитывал опоздать на встречу с доктором, отправились во дворец продолжать мое обучение танцам и вокалу. Вскочить на лошадь в этот раз мне удалось без особых проблем, если не считать того, что я заехала пяткой по лбу несчастному конюху, помогавшему мне в этом нелегком деле.
По пути мы съездили в обувную лавку. Я волновалась, откуда у Микки деньги на туфельки, но в лавке вели общий счет на семейку Грэм. Этим нужно было воспользоваться!
Товара в лавке было много. От пола до потолка стояли стеллажи с обувью, занимавшие все свободное пространство помещения. Сапоги мне не понравились, женские они делать не умели, а мужские выглядели как ботфорты. Я решила, что как-нибудь забегу и куплю две пары для нас с подругой. Не возвращаться же домой с пустыми руками! А вот туфельки манили приятным разнообразием.
Перемерив кучу разнокалиберной обуви, я вздохнула. Не подходило ничего! Ничего! Представляете?! Нет, с размером все было в порядке, мой тридцать шестой вовсе не Золушкин тридцать третий. Но! Моя нога была гораздо уже предлагаемой обуви.
– Седьмая полнота, – твердила я продавцу, тщедушному старику с седой бородой и усами. – В итальянском бутике я мерила туфли с этой полнотой, и они мне подходили! Нет ли у вас поуже?!
Старик молча разводил руками, и я горестно смотрела на бархатные, атласные, кожаные туфельки с розочками и пряжками, с каблучками-рюмочками и тоненькими шпильками.
– Нет ли чего-то особенного, сэр Пикфорд? – нахмурился Микки, помогавший мне переобуваться. – Я вам буду очень признателен. Моей сестре необходима новая пара туфель!
Я сидела на мягком удобном пуфике в дорогом магазине, красивый парень сидел на корточках рядом и нежно держал мою ногу, прижимая к своей груди, старик суетился, подыскивая новые пары, я могла купить себе любую… Светка бы обзавидовалась! А я чуть не рыдала.
– Какой пассаж, – как бы сказала моя мачеха.
– Есть спецзаказ для двора Его величества, – пробормотал Пикфорд довольно растерянно. – Мне думается, пара подойдет вашей сестре. Но…
– Несите! – приказал Микки. – За тройную цену.
– Матушка тебя убьет, – прошептала я, восхищенная его поступком.
– Она меня любит и простит, – хмыкнул он.
Мачеха на самом деле была не такая страшная и опасная, какой хотела бы казаться.
Пикфорд принес из соседней с общим залом комнаты картонную коробку глубокого синего цвета, всю усыпанную мелкими белыми лилиями, и со вздохом протянул мне.
Я схватила коробку, раскрыла ее и…
– Хрустальные туфли!
Разочаровалась.
Вы представляете, как ходить в стекле?! Я не представляла!
Микки аккуратно обул меня и поставил на ноги.
– Они разобьются, если я сделаю шаг?
– Рискни.
Я рискнула. Шагнула вперед, назад, покрутилась, прошлась от зеркала до зеркала. Туфли за счет серой бархатной подкладки мягко облегали ноги и казались легкими, словно были из ткани. Каблук-рюмочка, розочки, изумительный блеск, ко всему прочему, они пришлись впору – деваться было некуда. Когда я шла, слышала за собой особенный хрустальный звон. О, это намного интереснее ароматного шлейфа духов!
– Поставки из страны Оз? – поинтересовалась я у Пикфорда.
– Из королевства Хрустальных Гор, – он пожал плечами.
– Там есть рудники с особым сортом, – подхватил меня Микки под руку, – я тебе потом расскажу. Это особый хрусталь, он не бьется. Надеюсь, двор Его величества подождет следующую партию.
– Вам будет это дорого стоить, Миканиэль, – прищурился старик.
– Ничего, счастье сестры дороже.
Когда мы вышли, я его поцеловала! По-сестрински. Не в засос. Но в губы. Мне показалось, что ему было приятно.
В новых туфлях я стала гораздо легче. Вообще показалось, что я летаю. Я легко запрыгнула на лошадь сама и выпрямила спину. Королевишна чего уж там! Везите меня к королю!
Но во дворце меня ждал полный облом.
Когда мы прошли пропускной пункт, поднялись наверх, зал для занятий оказался заперт. Микки сверил часы с королевскими курантами, время совпадало. Иногда Его величество, как рассказал братик, приказывал передвигать стрелки часов. Делал он это в тех случаях, когда ему было выгодно. Хотел продлить охоту или увеличить трудовые будни – безжалостно вращал стрелки. Что-то типа нашего летнего и зимнего времени, только в более уродливом воплощении.
Сегодня время шло своим чередом, но меня поражало отсутствие сестер Брэмс и опоздание сэра Гарварда. Нам пришлось топать в присутственный зал, чтобы найти учителя. Он был там! Разговаривал с герцогом Эдбергом, подобострастно заглядывая тому в глаза. Я прошла через толпу придворных, льстиво раскланивавшихся мне вслед, остановилась возле сладкой парочки и мстительно толкнула локтем в спину Гарварда. Микки захихикал позади, придав мне уверенности.
– Что все это значит, сэр Гарвард?! – возмутилась я, не удостаивая взглядом герцога.
– Леди Грэм?! – удивился Эдберг. – Миканиэль! Дружище, рад тебя видеть!
Меня, значит, не рад.
– Леди Грэм, что вы себе позволяете? – возмутился Гарвард. Но я не дала ему времени возмущаться рядом с титулованной особой и отвела к окнам, где народа было меньше. – Где ваши приличные манеры? Где девичья скромность?!
– Дома забыла! Так же как и вы то, что час назад должны были меня учить вокалу и танцам.
– Леди Грэм, – Гарварда перекосило от радости. – Его величество решил, что вы великолепно подготовлены и никаких занятий вам больше не требуется!
– Что?!
– То, что вы слышали, леди Грэм!
– Ничего не понимаю, – прошептала я, отпуская рукав сэра Гарварда, который до этого довольно крепко держала, опасаясь, что тот вырвется на свободу.
– А вам ничего понимать и не нужно, – довольно сообщил учитель. – У вас по всем предметам двойки! Вы отвратительно поете, голубушка, и еще хуже танцуете.
– Меня отчислили за неуспеваемость?!
– Напротив. Своей неординарностью вы понравились королю, и он сократил количество уроков.
– Король на мне сэкономил?!
Поистине не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
– И что же я буду делать на балу?!
– Все то, что выделывали на глазах Его высочества герцога!
Самодовольный болван! И он был моим учителем?! Ничему хорошему он меня не научил, а наверняка содрал с короля немыслимую плату за урок.
– За сим с нижайшим почтением, – скривился учитель и быстро скрылся в толпе.
Я ничего не понимала. Получалось, что мое образование вполне устраивало короля. То есть, его фактическое отсутствие. Но откуда он узнал, что я ничего не умею? Ясно, братец сообщил. Не мой, а его, герцог Эдберг собственной персоной. Тот много чего вчера видел. Представляю, как он ржал, когда рассказывал королю о моем романсе! А потом они ржали вдвоем! Впрочем, неприлично думать об особах королевской крови как о жеребцах. Хотя, Эдберг породистый норовистый жеребец, так и бьет копытом возле меня! И чего ему только нужно?
– Леди Талия, сегодня вы восхитительны.
– Спасибо, милорд.
– Миканиэль, я повторяю свое приглашение на ужин. Надеюсь, тебе составит компанию эта прекрасная дама в пурпурном плаще.
– Я не ем после шести, – пробурчала я, чувствуя, что начинаю оттаивать после его комплиментов.
– Не вижу проблемы, – хмыкнул герцог. – Я договорюсь с королем, и шесть часов вечера никогда больше не настанет!
Ох уж эта вседозволенность! Тоже наверняка начинали с демократии.
– У вас новое платье, дорогая Талия, – смерил меня быстрым взглядом Эдберг. – И плащ…
Ему явно чем-то не понравился мой плащ.
– И туфли! – я кокетливо выставила вперед ножку в хрустале.
– Такие туфли носит принцесса, – довольно прохладно сказал герцог. – И, леди Грэм, снимите плащ.
– Ни за что. Мне холодно. И вообще я не собиралась здесь задерживаться…
Но задержаться мне пришлось потому, что в присутственную залу вышла принцесса. То самое белокурое создание, чей портрет украшал стену одного из моих братьев. Это была эфемерная дива с голубыми глазками и пухлыми губками, мечта мужчин всего мира. Я перевела взгляд на Микки, он хмурился.
– Лаурина! – позвал ее герцог, – позволь представить тебе моих друзей – брата и сестру Грэм.
Воздушное облако в голубых шелках подплыло к нам и скривило милую радостную рожицу, выразив искреннюю симпатию Миканиэлю. Меня принцесса не замечала в упор. Да и ладно, не очень-то и хотелось.
– Ваше высочество, на улице холодно.
К принцессе подошла пожилая дама и накинула ей на плечи…мой красный плащ.
Так вот в чем подвох! Плащ был не мой, их было два.
– Видишь, Микки, – кивнул герцог. – Королевской семье катастрофически не хватает собственного портного.
– Стилиста, – подсказала я более приемлемый для Микки вариант.
Голубая в красном принцесса уставилась на меня удивленно и обиженно, словно я отняла у нее любимую игрушку. Она выпятила нижнюю губу, та задрожала… А она еще не видела моих хрустальных туфелек!
– Снимите плащ, леди Талия, – прошептал мне Эдберг.
– Ни за что!
– К чему такое ослиное упрямство? Извини, дорогая Лаурина, мы вынуждены отойти на минуту…
Он обнял меня за талию и повлек прочь из зала.
– Господи, какая же вы костлявая! А на первый взгляд и не подумаешь…
А нечего хвататься за мои прищепки! За меня, то есть.
Эдберг остановился только на улице, вытащив меня из дворца через парковую дверь.
– Где вы взяли этот чертов плащ?! – прошипел он гневно.
– У мачехи!
– Леди Грэм не могла вам его дать, она знала, что такой же презентован принцессе королем Уильямом!
– А ей как он достался?!
– Сэр Грэм выстрелом остановил бегущего на нашего гостя кабана.
– И что теперь?
– Вы должны повесить этот плащ на дальней вешалке и больше к нему не притрагиваться! Чтобы не досаждать своим видом королевской особе, у которой красный цвет любимый.
– Ну да, каждый дурачок любит красный клочок.
– Что вы сказали?!
– Это не я сказала, это народная пословица.
– Надеюсь, его выпороли?
– Кого?
– Народ! За такие пословицы. И вам не мешало бы дать хорошую взбучку, леди Талия. Вы своенравная взбалмошная особа, готовая…
Внезапно герцог отступил от меня на пару шагов и потрясенно договорил:
– …готовая перевернуть мир.
– Да, я такая, – я выставила вперед ногу в хрустальной туфельке и несколько раз постучала ею по камням площадки. – И вообще я не виновата, что ваш гость король как-его-там притащил с собой вместо приличных подарков одинаковые плащи и принялся раздаривать их всем подряд! В порядочных государствах так не делается. Королям и президентам дарится эксклюзив! У меня плащ, между прочим, единст… любимый! Этот плащ!
– Как я мог забыть, – расстроено бросил герцог. – Не волнуйтесь, леди Талия. Завтра я все улажу.
– А я и не волнуюсь.
– Вот и хорошо.
– Замечательно просто!
– Вы можете промолчать?!
Несносные существа, эти мужчины. Они мнят себя лучшей половиной человечества. А если мужчина красив и богат, знатен и знаменит, то предела его произволу не видно в обозримом пространстве. И все рядом с ними – молчите, несчастные. Трепещите и внимайте его правильным речам.
– Снимите плащ, я вам сказал, – герцог встал рядом со мной и досадливо дернул мой бархат.
К нам шествовала принцесса со свитой. Разумеется, она была в красном плаще!
– Может быть, мне вообще перед вами раздеться полностью?!
Герцог ошеломленно уставился на меня немигающим взглядом.
– Шутка, – на всякий случай сказала я. – А там ваша племянница.
– Талия…
– Что, Ваше высочество?
– Ничего.
– Вот и поговорили, – вздохнула я.
Принцесса подошла к нам и взяла герцога Эдберга под руку, разлучая нашу прекрасную пару. Я молча проводила их взглядом, а потом ко мне подошел Микки.
– Я посоветовал ей приглядеться к черному цвету, блондинкам он идет. Но принцесса заявила, что не хочет раньше времени одевать вдовьи наряды. Она сказала, что черный ей понадобится после того, как ты выйдешь замуж.
– Я?!
– Странное заявление, – наморщил лоб Микки.
– А когда? А за кого конкретно, она не уточняла?!
– Сестренка, успокойся. Она глупа… А она не так глупа, как я думал…
– Ты что, в нее влюбился?
– Глупости. Я не смогу любить девушку, надевающую красный плащ поверх голубого платья.
– Вот и хорошо.
Знала бы я, что все плохо! Плохо потому, что, во-первых, прекратили уроки, во-вторых, я не понравилась принцессе.
– Пойдем отсюда, – я взяла Микки под руку и поцокала в сторону ворот.
Хрустальные туфельки переливчато зазвенели…
С принцессой мы обернулись одновременно. Я столкнулась с ее ненавидящим взглядом.
Нажила себе еще одного врага. Вот не везет-то.
Поездка во дворец и очередной отказ ужинать с герцогом меня доконали. Мужик что, не понимает, что его не хотят видеть?! Настаивает и настаивает. Конечно, судя по моей комплекции можно домыслить, что я год питалась одной манкой. И кто-то может испытывать жгучее желание меня накормить до отвала для того, чтобы я влезла в мачехино платье без прищепок, так, чтоб оно по швам трещало. Но представляю физиономию герцогини, не к ужину она будь помянута. Я ж девушка прямая, флиртовать исподтишка не умею. Как начну, так начну, редко меня кто сможет остановить. А герцог очень даже привлекательный мужчина, породистый, весь в короля. Только проще и гораздо интереснее. Нет, мне нельзя в него влюбляться! Конечно, я его хочу видеть. Но не за ужином.
Лучше бы я хотела узнать, зачем вся эта каша с перемещением заварилась! Если сделать первые мысленные наброски, получалось следующее. Готовить я не умею, значит, не для того, чтобы семейка Грэм набрала с моей помощью лишние килограммы. Служанка из меня никудышная потому, что я ленива. Сажать семь розовых кустов и перебирать пшено ни за что не стану без серьезной побудительной причины. Одного приказа мачехи для меня явно недостаточно. Вот если бы появилась фея и сказала:
– Наталия, если ты переберешь два мешка пшена, то конец света в отдельно взятом мире не состоится!
Тогда бы я задумалась над грядущей перспективой. Пшено и конец света, одно другого стоит.