Люцифер изящно вспорхнул на сиденье кресла.
– Господь всемилостивейший в неизмеримой доброте своей поручил мне провести сегодняшний совет, – проблеял он голосом, напоминающим соло на старой скрипке. – Сейчас, пернатые друзья, мы с вами обсудим, кто за сегодняшний день совершил больше добра? Победитель получит приз в виде набора свечей «Нежный праведник», а также берестяную корзиночку «Благочестие», плетённую инокинями Новодевичьего монастыря.
Агарес с садизмом в душе утвердился в мысли: Аваддон не в восторге от новой ипостаси Сатаны.
– Вот, к примеру, ты, Нафанаил, – обратился Люцифер к упитанному ангелу, явно взращённому на нектаре райских кущ. – Что поведаешь нам сегодня о моментах счастья?
Тот радостно затрепетал крылышками.
– Благодетель наш святой! – возликовал Нафанаил. – Спасибо за твою кротость. Ныне я, принявши лик человеческий, перевёл через дорогу с утра раннего пятнадцать старушек, божьих одуванчиков. Одна не хотела идти, твердила, ей в другую сторону, за хлебушком – пришлось подтолкнуть немного. Ах, как возрадуется Господь-то наш милостивый! А ещё, братик мой Люциферушка, после бабулек заглянул я в детский приют, и там сироток бедненьких сладчайшим персиковым мармеладом оделил, всех-всех до единого!
Из глаз Люцифера ручьями потекли слёзы.
– Ой, лапочка моя чудесная. То-то радость нам сегодня в Раю, бабушки с мармеладом!
Из динамиков в стенах зазвучал детский хор с песней «Коль славен наш Господь». Ангелы дружно зааплодировали, по традиции хлопая одновременно руками и крыльями. Некоторые прослезились, достав кружевные платки с вышитым профилем Люцифера. Нафанаил плакал навзрыд, гордясь собой. Прервав всхлипывания, поднялся юноша – черноволосый, с горбатым носом, его крылья на свету окрашивались рыжинкой.
– Благословен будь на веки вечные, Люцифер! – промолвил он. – Распространяя по миру добро, я раздавал прошлым вечером хлеб беднякам у ночного клуба. Они не хотели брать, однако я увещевал, что после танцев во славу Господа им наверняка захочется кушать. Один из них бросил в меня буханкой, но я мастерски отбил крылом… Мы во всём стараемся искать позитив, верно? Я пожелал голодному счастия, и тогда он метнул второй хлеб… Наверное, не хотел вкушать в одиночестве. У меня не было времени преломить с ним каравай, и, горячо воздав хвалу мудрости Божией, я продолжил путь на Чистые пруды, где остатком хлебушка покормил лебедей. Лебедь – птичка Божия, крылышками-то бяк-бяк-бяк-бяк, и сразу на душе елей, плакать хочется да молитвочку спеть…
Агарес не пропустил ни единого слова. Он вглядывался в лицо Дьявола – узнавая и одновременно не узнавая его черты. Ощущение, словно тонешь в меду, а в глаза и уши заливают расплавленный сахар. «Проснись, – жёстко приказал себе демон. – Этого не может быть!» Но он не просыпался. Голова Люцифера, кажущаяся уродливой после ампутации рогов, блестела, как бильярдный шар, губы двигались, складываясь в омерзительную по доброте своей улыбку. «Не удивлюсь, если и крылья у него тоже не перепончатые, – добивал себя Агарес. – А руки! Он что, полный идиот, если не понимает, как гнусно они выглядят без копыт или хотя бы когтей?» Параллельно рассматривая конференц-зал, он видел множество ангелов, которые в его время славились как вконец падшие. Вот сидит в ложе розовый, будто младенец, демон разврата Белиал. О, что за восхитительные оргии он устраивал по субботам в Аду, контрамарку только по знакомству достанешь. Девочки как на подбор, профессионалки: тут тебе и японские гейши, и древнеримские гетеры, и наложницы султана Фатиха – развратные и неутомимые, подобно истинному злу… Попросту рожки себе оближешь. Но здесь, среди озёр словесной патоки и тонн благословений в адрес Небес, Белиал созерцает ангелов оливковым взглядом, перебирая пухлыми пальцами чётки со стихами из Библии. А там, ближе к выходу? Его Агарес тоже знал. Барбатос, командир тридцати легионов демонов, говоривший на одном языке с крокодилами и тиграми, – судя по бейджику на хитоне, заведует отделом белошвей-ангелиц, разрабатывает дизайнерские костюмчики для купидонов.
Агарес понял, что сейчас его сердце, мозг и прочие важные органы разорвутся в клочья. Такое зрелище мало кто выдержит – а он, извините, не железный, демоны ведь отчасти тоже люди. Расталкивая существ в хитонах, он ринулся прочь. Ему не хватало воздуха.
Казалось, всё пространство от земли до облаков пропахло ладаном.
Аваддон вышел минуту спустя. Присел рядом, ничего не сказав. Порылся по карманам хитона, вытащил тонкую деревянную коробку с сигарами. Молча предложил демону.
Оба задымили.
– Слушай, я не могу на это смотреть… – признался Аваддон.
– А я, значит, могу? – с издёвкой поинтересовался демон. – Любоваться, как друзья, с коими я только вчера соблазнял девственниц и кайфовал на чёрных мессах, поглощая варево из волчьих ягод, сегодня переводят старушек через дорогу? Это изврат похлеще приключений маркиза де Сада. Ощущение, что всей Преисподней сделали лоботомию. Я вот смотрю и удивляюсь: а тебе чего не хватает, дорогой мой братец? Разве не за это ты боролся всю жизнь, чтобы наступило тотальное и прекрасное царствие сладкого добра?
Ангел кольцами выпустил дым изо рта.
– Всё верно, – грустно произнёс он. – Но знаешь… я и в кошмарном сне не представлял, что Люцифер однажды займёт место Иисуса. Это шизофренически неправильно, словно борщ без стопки водки. И нет, мы в Раю не собирались превращать мир в дешёвую кондитерскую фабрику. Человек обязан твёрдо знать, что хорошо и что плохо. А тут никто ничего не знает. Всю мою жизнь я готовился к Армагеддону – финальной битве добра и зла. Тренировал отряды ангелов, учился молнией поражать рогатые мишени, испытывал распылители серебра, мастерил бомбы со святой водой. Имелась ИДЕЯ, понимаешь? Сейчас от неё остался полный ноль. Такого просто не должно быть.
Он поднялся, хрустнув крыльями.
– Пошли на квартиру, – мрачно буркнул Аваддон. – Там обсудим, что делать.
– Было бы неплохо, – согласился Агарес. – А заодно, будь любезен, расскажи мне по дороге про чтицу. Кто именно её «заказал» и по какой конкретной причине. Но сначала зайдём в раздевалку – у меня всё тело зудит, скорее бы сорвать это ангельское тряпьё.
– Да без проблем. Я тоже буду рад, если изложишь причину своей командировки, с небывалым количеством подробностей. И ещё – вам же выдают в этом случае командировочное удостоверение с отпечатком копыта Дьявола? Любопытно взглянуть.
– Обойдёшься.
…Они вышли из здания… и остолбенели. Прямо на мостовой, остановив паромобильное движение, застыла рота французских жандармов. Солдаты подняли оружие, целясь в ангела с демоном. Они никак не отреагировали на их появление – словно зомби. И тут, откуда-то слева, выскользнул человек. Неприметный, среднего роста, одетый в форму наполеоновского офицера. Лицо по самые глаза завязано чёрным платком, как у уличного грабителя. Внимательно осмотрев Агареса и Аваддона, жандарм остановился. Демону показалось, взгляд командира попросту источал пламя, словно горящие угли.
– Взять их! – коротко приказал незнакомец.
Глава 4
Трансформация
(Улица Византийская, Москва, 12 сентября 1812 г.)
…Французы двинулись вперёд. Солдаты шли молча, единым строем. Их глаза были пусты, они подчинялись своему начальнику без малейших сомнений. Окружив ангела и демона, жандармы приставили к головам задержанных стволы автоматов. Прохожие остановились, со всех сторон дружно засверкали вспышки камер мобильных телефонов.
Аваддон усмехнулся. Он элегантно взялся за тёмные очки.
– Ты знаешь, что делать… – спокойно сказал ангел Агаресу и смял стёкла в кулаке.
УЛИЦУ СОТРЯС ЖУТКИЙ ВОЙ.
Кричали жандармы. Каждый смотрел в глаза ангела бездны и видел там НЕЧТО. Самое страшное – ужасы из глубин детства, чёрные воды ночного моря и всплывающих в темноте медуз. Чудовищ, прячущихся под кроватью, светящиеся зрачки волков в лесу, мрак и кошмар сплошной слепоты. Французы роняли оружие, падая на колени, рвали на себе воротники мундиров. Буквально за секунду рота обезумела от леденящего страха.
Демон заранее благоразумно прикрыл веки.
– Как приятно, – выдохнул он остатки сигарного дыма. – Не вижу, но впечатляет.
Двигаясь вслепую, он сбил с ног двоих жандармов – точными и сильными ударами. Подсечка – и на него свалился третий. Не открывая глаз, Агарес нашарил автомат, затем второй рукой отстегнул с пояса француза ручную гранату. Вопли звучали в ушах сладкой музыкой. Улица содрогнулась, сверху полетели отвалившиеся от фасада куски кирпича. Послышалось, как что-то лопнуло, брызнув стеклом: кажется, это был плазменный экран. «Вот бы сейчас всё здание рухнуло, да прямо на ангелов, – взлелеял хрустальную мечту демон. – После этого ничего и не надо… Ну разве что чашечку кофе».
– Ты готов? – послышался невозмутимый голос Аваддона.
– Разумеется, – скучно подтвердил демон. – Вот, лови.
Левой рукой ангел поймал брошенный ему автомат и щёлкнул затвором.
– Сматываемся.
Он достал из-за пазухи и быстро нацепил на лицо серебряную маску. Демон открыл глаза.
Жандармы сгрудились перед ними. Ползая по мостовой, они походили на гигантского осьминога, шевелящего сотнями щупалец одновременно. Командир французов застыл неподалёку. Взгляд Аваддона ничуть на него не подействовал, но незнакомец казался озадаченным. Вскинув автомат, демон навёл прицел на человека с завязанным лицом и нажал спуск. Короткая очередь прозвучала куда громче, чем он ожидал, – барышни с зонтиками истерически завизжали, прохожие по-пластунски распростёрлись на брусчатке.
Пуля попала незнакомцу в голову – точно в лоб.
Агарес видел такое очень-очень много раз. Он ожидал фонтана крови и мозгов, брызнувших по сторонам. Однако, к вящему удивлению, этого не произошло. На лице офицера в месте попадания пули появились вязкие всплески, словно свинец погрузился в кисель или речной ил. Аппетитно чмокнув, субстанция поглотила пулю, хотя бесследно для врага это не прошло. Его тело начало меняться, постепенно трансформируясь. Кожа побледнела, став тоньше бумаги, пуговицы на мундире пропали, а огненные глаза поблёкли, сливаясь с воздухом. Демон в полном недоумении наблюдал, как лицо незнакомца за секунду расплылось дымкой.
– Это голограмма… – ошеломлённо произнёс Агарес. – Он не настоящий.
Демон не успел опомниться, Аваддон схватил его за руку и потащил прочь из толпы французов. Те стали постепенно подниматься – кто на четвереньки, кто на колени. Глаза жандармов оставались тусклыми, они смотрели на ангела и демона с тупым безразличием. Братья подбежали к магазину «Парижанин», выстроенному в стиле ампир: с безвкусной колоннадой и кариатидами, нехотя подпиравшими крышу. Распахнув дверь ближайшего такси, ангел бесцеремонно вытащил оттуда шофёра и обернулся к Агаресу.
– Водить умеешь?
– А где мне научиться? – поднял бровь демон. – Я только лошадью управлял. Видать, ты бракованный чип в башку поставил. Либо на нечисть из Ада он не действует, посему…
Лязгнул затвор.
– Любезный горожанин, – ласково сказал Аваддон таксисту, в то время как рота французов, шатаясь, аки зомби, двинулась в их направлении. – Не отвезёшь ли ты нас на большой скорости туда, куда мы сами не знаем, но лишь бы подальше отсюда…
Он вдавил ствол автомата в висок шофёра.
– Э, брат, конечно, садись, клянусь Буддой, – залепетал низкорослый монгол.
– Спасибо, – кивнул ангел, влезая на сиденье. – Я всегда верил в силу доброго слова.
– А уж если подкрепить слово демонстрацией заряженного автомата!.. – издевательски подхватил демон. – Будь уверен – стопроцентный результат гарантируется.
Монгол нажал на газ, и старенький «Пежо» понёсся по Византийской в сторону Тверской улицы. Французы остановились, сонно глядя вслед, словно стадо дойных коров.
– Кто-то управляет ими, – сообщил Агарес, оглядываясь. – Это гипноз либо элементарное колдовство низшего уровня. Как ставить чары «подчинение», тебе любая мелочь из буконов[5] с недельным стажем расскажет. Другое дело – зомбировать целую роту… Правда, этот парень не сильно подготовился к атаке… У нас в Аду на его месте…
Он не успел закончить фразу.
Сразу два гранатомётчика (судя по форме – оба также французы) выскочили наперерез «Пежо» у поворота к Тверской. Один, присев на колено у входа в Боярскую Думу, выпустил в их сторону ракету. Завидев дымный след, монгол вильнул влево, сопроводив действие фейерверком матерных ругательств. Агарес на ходу открыл дверцу машины и короткой очередью срезал второго гранатомётчика. Француз опрокинулся на спину. Первый солдат, игнорируя перестрелку, возился с перезарядкой базуки. Он делал это так лениво и заторможенно, что уже было ясно – парень под гипнозом. Новый снаряд не заставил себя ждать. Он с воем врезался в витрину ресторана «Бонапарт». Раздался оглушительной силы взрыв, и на тротуар вылетели устрицы во льду, безбожно смешанные с остатками пирожных. «Пежо» на всех парах рванул вверх – к бронзовому памятнику Екатерине Второй Целомудренной. Однако движение замедлилось: дорога была забита легковыми мобилями, испускавшими огромные клубы пара. Стёкла враз запотели. Двухэтажный автобус, вставший поперёк улицы, сокращал шансы уйти без проблем.
Гранатомётчик, качаясь, шагал к ним.
– Блядство, – кратко охарактеризовал ситуацию демон, целясь французу в грудь.
– Пока ещё нет, – флегматично качнул головой Аваддон. – Но скоро начнётся.
Он показал на стремительно приближающийся со стороны Кремля боевой дирижабль.
– Рвём крылья, – быстро среагировал Агарес.
Он, разумеется, хотел сказать «когти», но ангел отлично его понял. Из пушки на носу дирижабля полыхнуло, и спустя несколько секунд ядро разнесло паромобиль вдребезги. Внутри «Пежо», впрочем, никого не было. Монгол успел выскочить и залечь у подножия памятника, ангел с демоном бежали по переулку. Гранатомётчик ускорил шаг.
Теперь он шёл ОЧЕНЬ быстро.
У дороги дымились подожжённые ядром паромобили. Пассажиры разбегались кто куда. Автобус лежал на боку, жалобно агонизируя струйками пара.
– Парень промахнулся уже два раза, – подметил демон. – В третий ему повезёт.
– Господь нас охраняет… – повернул к нему маску Аваддон.
– Ой, да не смеши, – огрызнулся демон. – Это я сейчас твой ангел-хранитель!
– Очень мило, – кивнул ему брат. – Интересно взглянуть, как ты выстоишь против всей армии Наполеона. Может, глаз тебе выбить, чтоб на Кутузова стал похож?
Навстречу выскочили трое жандармов.
За их спиной маячила тень – снова человек с повязкой на лице! Но, судя по рассыпавшимся по плечам волосам, это была женщина. Послышалась короткая команда на французском, и глаза офицеров остекленели. Агарес, вздохнув, срезал из автомата всех троих. Пара пуль попала и в девушку, превратив её лицо в дым. В ушах демона звенело: очередная ракета ударила в фасад дома буквально в паре метров, полетели камни.
– Этот парень с гранатомётом… – расстроился Агарес, – ну просто очень упрямый. Извини, моё терпение лопнуло. Месье достал меня хуже поганых крыльев на спине.
Демон развернулся и пошёл к стрелку. Тот замер на месте. Квартал содрогнулся: дирижабль попотчевал город новой парой ядер. Судя по тому, что они взорвались вдалеке, можно было сделать вывод: меткость – не самая сильная сторона пилота. Француз бросил базуку на асфальт. Спокойно улыбаясь, засучил рукава из грубого солдатского сукна. Демон, радостно закивав, также отшвырнул в сторону автомат.