Германская долговременно укрепленная полоса в основном состояла из малых огневых точек размером 5х5 метров, которые находись на удалении 500–700 метров друг от друга из расчета наличия огневой связи. Глубина этой полосы достигала 2–3 километров. Ее сооружения были дешевы по себестоимости, хорошо вписаны в местность и надежно замаскированы.
Вместе с тем эти оборонительные сооружения имели большое количество существенных недостатков. Трудно было управлять огнем разбросанных пулеметов. Их гарнизоны не имели условий для отдыха, а прямое попадание снаряда могло буквально опрокинуть сооружение.
Позиции Бранденбурга и Зигфрида
Кроме мелких сооружений, у Страсбурга на позиции Зигфрида находилась и группа из 28 более крупных сооружений. Эти постройки были расположены через 150 метров, имели 25 метров в длину, 6 метров в ширину и возвышались над уровнем земли на один метр. Их глубина достигала 3 метров, чем можно объяснить, что такие эти блокгаузы были затоплены разливом Рейна в 1939 году. На вооружении крупных ДОС находилось 5 пулеметов, 2 мортиры и 2 огнемета.
Большое развитие на позиции Зигфрида получили противотанковые препятствия. Против тяжелых танков была устроена полоса, состоявшая из шести рядов бетонных надолбов, которые с фронта прикрывались противотанковым рвом. Немецкие специалисты считали, что танк, потеряв скорость при преодолении рва, сядет брюхом на надолбы, отчего в тяжелых танках должно было лопнуть броневое дно. Кроме того, предусматривалась установка противотанковых мин.
Таким образом, руководство Германии предпринимало определенные меры для укрепления своей западной границы инженерными оборонительными сооружениями. В лучшем состоянии находились сооружения, предназначенные для прикрытия важных операционных направлений и расположенные против французской линии Мажино. В основном они включали систему легких оборонительных сооружений, широко разбросанных по местности, что создавало трудности при организации согласованного управления действиями их гарнизонов во время боя. В то же время, с учетом полевой обороны, линия укреплений на западной границе Германии имела достаточно большую глубину и была рассчитана на широкий маневр силами и средствами в ходе боя.
Линия Мажино
После неудачной войны с Германией, 1870–1871 годах перед Францией остро встал вопрос о прикрытии своих новых границ. Крепости, построенные во времена Вобана, к тому времени устарели, в результате чего сопротивление их противнику измерялось немногими днями, и только город-крепость Бельфор продержался около трех с половиной месяцев.
Французским инженерам не пришлось долго искать новых форм для постройки приграничных укреплений: они были предложены еще во время Наполеоновских войн французским генералом Ролья. По его мнению, крепости следовало усилить кольцевой системой отдельных укрепленных фортов, удаленных от 2 до 5 километров и соединенных между собой различными полевыми заграждениями.
Для окончательного решения этого вопроса в 1874 году была образована особая комиссия, которой в течение двух лет был составлен план укрепления восточной границы Франции системой крепостей. Но так как нового плана развертывания французской армии у границы не было, то план ее укрепления приходилось составлять, исходя из теоретических положений, вытекавших из опыта только что закончившейся войны.
По вновь разработанному плану основной участок границы от Люксембурга до Швейцарии закрывался двумя завесами: одна по Маасу – Верден – Туль и вторая по линии Вогезах – Эпиналь – Бельфор. Промежутки между этими основными опорными пунктами обороны заполнялись отдельными укреплениями, преграждавшими дороги. Протяжение каждой завесы было около 60 километров, на этом фронте располагалось 6–7 промежуточных фортов.
Таким образом, создавалась как бы единая система приграничных инженерных оборонительных сооружений, опиравшаяся на форты. При этом огневая связь между фортами была слабая, так как в их задачу входило только не допускать движения по дорогам колонн противника. Между завесами был оставлен так называемый Шармский проход – также около 60 километров. Предполагалось, что, не решившись на штурм укрепленных завес, главные силы противника устремятся в Шармский проход, где они будут с фронта задержаны армией и с обоих флангов подвергнутся ударам войсковых групп, расположенных под прикрытием завес.
Уязвимыми были и фланги этой системы укреплений, которые упирались в границы нейтральных государств – Бельгии и Швейцарии. Если нейтралитет Швейцарии обеспечивался до некоторой степени труднопроходимой местностью, то граница с Бельгией являлась совершенно открытой. При этом важен тот факт, что по своему характеру местность на границе с Бельгией была мало пригодна для обороны, так как она не имела никаких естественных рубежей. Поэтому по плану предусматривалось прикрытие здесь границы двумя большими крепостями – Мобеж и Лилль, а также отдельными фортами-заставами – Монмеди, Живье, Мезьер, Гирсон и др.
Учитывая, что оборона должна иметь глубину, за флангами завес по плану были намечены две группы крепостей второй линии: на правом фланге – Лангр, Безансон и Дижон, на левом – Реймс, Лаон и Ля-Фер. Наконец, в качестве основного центра всей стратегической обороны восточной границы была создана большая крепость – Париж.
План был принят в общих чертах. Однако руководитель комиссии, составлявшей этот план, некий Сере-де-Ривьер, выслушал много упреков в том отношении, что по его плану было создано слишком много укреплений, требовавших огромных средств для их периодической модернизации. Это привело к новым научным дискуссиям и ограничению в средствах. Поэтому-то к началу Первой мировой войны на современном уровне оказались только основные крепости – Верден и Бельфор. Крепости Туль, Эпиналь и Мобеж явно устарели. Также устаревшими являлись отдельные укрепления завес, что наглядно подтвердила атака немцами одного из сильных фортов завесы Верден – Туль – Камп-де-Ромен, произведенная 23 сентября 1915 года. Тогда германская артиллерия открыла по форту огонь, и уже через 20 минут форт замолчал. Общее наступление на форт продолжалась всего три часа и завершилось его захватом. При этом потери оборонявшихся французов достигли 180 человек и наступавших немцев – 96 человек.
На основании этого боя германский военный специалист Юстров в труде «Полководец и техника» подверг острой критике план Шлиффена, который был построен на быстром, глубоком стратегическом охвате французской армии и ее разгроме. Дело в том, что Шлиффен, узнав о наличии так называемой Верденской завесы, даже начал сомневаться в реальности своего плана, опасаясь, что приграничная укрепленная полоса противника существенно задержит наступающих при ее прорыве. Юстров, который во время Первой мировой войны командовал тяжелой батареей 420-мм гаубиц, так называемых толстых Берт, сокрушивших в короткий срок крепости Льеж, Намюр и Мобеж, считал, что перед ее началом германский Генеральный штаб, в том числе и сам Шлиффен, слишком мало интересовались новой военной техникой и недооценивали ее возможности. Он утверждал, что при наличии сверхмощной артиллерии можно было в короткий срок форсировать завесу Верден – Туль и развивать удары в глубь Франции.
Другой военный специалист, Кюльман, также считал, что французские крепости к началу Первой мировой войны сильно устарели и не смогли бы оказать достаточного сопротивления германской армии. Но при этом он ратовал не столько за мощный огонь артиллерии, сколько за обходные действия после подавления сопротивления фланговых фортов.
И он имел на то основания. Французская крепость Лилль являлась настолько устаревшей, что перед самым началом войны как военная единица была упразднена. В таком же состоянии находились второлинейные крепости Ля-Фер, Лаон, Реймс, Лангр, Безансон и Дижон. Между тем в этих крепостях имелась тяжелая артиллерия, в которой французская армия так нуждалась.
Не оправдали себя и более современные бельгийские крепости Льеж, Намюр и Антверпен и французская крепость Мобеж. Их быстрое падение показало, что изолированная крепость долго самостоятельно держаться не может. Так, весь запас снарядов средней крепости в то время составлял около 700 тысяч выстрелов, а, к примеру, артиллерия крепости Верден во время боев 1916 года ежедневно расходовала в среднем до 100 тысяч снарядов. Таким образом, всех запасов Вердена как крепости хватило бы только на 7 дней боя. Между тем успешная оборона Вердена продолжалась довольно долго и держалась не столько на прочности его укреплений, сколько на сильном заградительном огне французской артиллерии и на контратаках систематически сменявшихся войск.
Не веря в силу крепостей и нуждаясь в тяжелой артиллерии, генерал Ж. Жоффр добился у французского правительства соответствующего декрета, на основании которого 5 декабря 1914 года все французские крепости были упразднены. На их базе в качестве опорных пунктов армейского фронта было создано три укрепленных района: Бельфорский, Верденский и Дюнкеркский. Последующие события боев на Западном фронте показали правильность этого мероприятия. Успешная оборона Вердена блестяще доказала силу сопротивления одноименного укрепленного района, входящего в линию фронта и имеющего открытый тыл.
Первая мировая война показала, что «больным» местом Франции является близость к ее границе важнейших центров промышленности. С первых дней войны и до ее окончания германская армия занимала 10 самых богатых провинций Франции, дававших от всего производства 60 % железных и стальных изделий, 94 % меди, 76,5 % цинка. В итоге оккупированные германской армией приграничные департаменты Франции давали 95 % всего национального производства данного государства. Это наносило огромный удар по экономической базе французской армии.
Близость промышленных центров к границам поставила вопрос об обороне Франции в совершенно своеобразные условия. Это требовало либо переноса военных действий на территорию противника, либо создания системы мощных укреплений, опираясь на которые армия могла бы удержаться на границе. Специалисты считали, что такое расположение промышленности приковывает французскую армию к границе и лишает ее возможности стратегического маневра с отходом в глубь страны. Именно это обстоятельство и послужило причиной возведения мощной оборонительной линии на северо-восточной границе Франции, получившей название линии Мажино.
По разным причинам описание этой линии в отечественной литературе практически отсутствует. Некоторую информацию мне удалось получить из статьи в то время старшего преподавателя кафедры тактики высших соединений Академии Генерального штаба комдива Д.М. Карбышева, опубликованной в журнале «Военная мысль» в конце 1939 года. Кроме того, в отдельных трудах, посвященных началу Второй мировой войны, встречается фрагментальное упоминание об этой линии.
Под линией Мажино понималась система французских оборонительных укреплений, расположенных на границах Бельгии, Люксембурга и Германии, общая протяженность которых составляет около 750 километров, в том числе с Бельгией – 350 километров, с Люксембургом – 40 километров и с Германией – 360 километров.
Линия Мажино
При создании этой системы был учтен опыт Первой мировой войны, который неопровержимо доказал, что крепостные формы обороны уже окончательно отжили и требовалось коренное изменение в представлении как крепости в целом, так и основы их обороны – фортов. Вопрос о новых формах долговременной фортификации широко обсуждался как в литературе, так и в специальных правительственных комиссиях. На основании этой научной дискуссии было разработало большое количество предложений.
Так, военный инженер Триго предлагал строить схему своего укрепленного фронта по типу прежней крепостной позиции так называемого фортового пояса. Оборонительная система по его проекту состояла из ряда фортов, расположенных с промежутками в один километр. При этом в них были сохранены все основные элементы старого форта, но они были разбросаны на большой площади 400х400 метров. Наиболее угрожаемые подступы к фортам, по его мнению, могли прикрываться участками рвов и проволочных сетей, но в целях маскировки направление и место расположения их совершенно не связывались с оборонительным сооружением форта. Таким образом, форт по предложению Триго, по мнению Д.М. Карбышева, «отчасти напоминал малый французский ансамбль линии Мажино».
Промежутки между главными фортами заполнялись меньшими группами. Непосредственно за линией фортов располагался ряд бетонных убежищ для танков, предназначенных для поддержки контратак. Артиллерийские позиции широко оборудованы разного рода долговременными сооружениями. Гарнизон обороны доходил до 6 бойцов на один метр фронта. Оригинальными были подземные казематы для мортир.
Другой военный инженер, Левек, в 1922 году предложил создать оборонительную систему из ряда укрепленных районов, каждый из которых должен был иметь протяженность 25–30 километров с промежутками между ними в 5—10 километров. Для устойчивости обороны позади главной полосы сопротивления располагались цитадели в виде круговых позиций диаметром в 6 километров. Каждый укрепленный район оборонительной полосы, по предложению Левека, должен был состоять из групп броневых башен. Для обороны этих башен в непосредственной близости к ним должны были устраиваться бетонные надземные убежища с броневыми куполами для автоматчиков, что в значительной мере затрудняло действия блокировочных групп.
Третий военный инженер, Норман, выдвинул идею создания непрерывных линий окопов и ходов сообщения, возводимых уже в военное время. В мирное время на линии будущих окопов через каждые 500 метров должны были возводиться бетонные двухэтажные капониры, вооруженные пулеметами, пушками и гаубицами, главной задачей которых было фланкировать ближайшие подступы к окопам. В тылу оборонительной полосы должны были сооружаться оборонительные казармы, вокруг которых в военное время предполагалось оборудовать некие центры сопротивления. По существу, идея Нормана являлась усовершенствованной схемой позиции конца Первой мировой войны.
Еще один военный инженер, некий Шовино, предлагал строить укрепленный фронт из главной полосы сопротивления и отдельных опорных пунктов. Эти опорные пункты в виде больших бетонных массивов должны были располагаться впереди главной полосы сопротивления на удалении от 300 до 2500 метров и соединяться с тылом специальной подземной галереей протяженностью до 3 километров. В мирное время на главной полосе сопротивления должны были строиться убежища для резервов, на полуроту каждое. В последующем примерно по такой системе на линии Мажино строились укрепленные полосы на второстепенных направлениях.
Каждое из многочисленных предложений содержало новые мысли, но ни одно из них в целом не могло быть полностью применено при укреплении границ в новых условиях обстановки. Это происходило потому, что в либеральных правительственных кругах Франции в то время больше говорилось об экономии средств, чем о реальной обороне страны в случае агрессии. Раздавались и голоса, полностью отрицавшие полосу долговременных сооружений. Авторы их ссылались на слабое сопротивление крепостей во время Первой мировой войны и на упорную оборону войсками полевых позиций, которые возводились собственными силами уже в ходе боевых действий. «Такие взгляды, конечно, были неправильны, – делал вывод Д.М. Карбышев. – Бетон и броня с честью выдержали состязание с самыми крупными снарядами артиллерии. Поэтому следовало изменить формы сооружений».