– А он тут при чем?
– Соколов – такой же наемный работник, как Уоллес, только отвечает за безопасность.
– Боюсь даже спрашивать, откуда он такой взялся.
– Дважды герой – за Афганистан и за Чечню.
– То есть военный, – пояснил Питер, – а не гангстер.
– С другой стороны, с него – как это? – взятки гладки. Выполнил заказ – и свободен. Так что все непросто.
– Если Иванов в самом деле пошел против общих интересов, военному это не понравится, – предположила Зула. – Соколов не обязан выполнять приказы, если командир чокнулся.
– Я не знаю, что он за человек, – только и ответил Чонгор.
* * *
На борт поднялся Соколов и отступил в кабину пилотов, пропуская остальных: коротко стриженные русские консультанты по безопасности один за другим вошли в салон и по указанию Соколова стали занимать места. Они выглядели моложе своего командира, хотя молодежью их не назовешь – лет по тридцать – сорок. У всех были колоритные лица, но Зула не решилась разглядывать их в открытую, чтобы ее любопытство не заметили. Ей, Питеру и Чонгору позволили остаться в своих креслах. Те, кому не хватило мест, расселись в проходе. Всего русских вместе с Соколовым было семеро.
К самолету подъехала машина. Из нее вышли двое русских пилотов и принялись заполнять бумаги. Грузовой отсек забили до отказа, не поместившееся передали в салон и рассовали куда только можно. Явился Иванов и, дыша перегаром, прошел в личный салон в хвосте самолета. Соколов передал Зуле магазинный пакет. В нем обнаружились резиновые туфли «кроксы», несколько футболок и нижнее белье.
Пилоты закрыли дверь. Соколов приказал поднять шторки. Самолет вырулил на полосу, взлетел по направлению к северу и взял курс на юг. Зула выглянула в иллюминатор и долго внимательно смотрела на крупный портовый город на краю массивного полуострова. Владивосток (по крайней мере Зула считала, что это он) тянулся вдоль длинного, похожего на загнутый палец залива.
Некоторое время летели молча. Консультанты – такого в самолетах Зула еще не видела – курили.
– Раз уж нам надо найти Тролля, может, составим план? – предложил Чонгор.
Спецконсультанты удивленно посмотрели на него, но быстро отвлеклись и, ухмыляясь, начали отпускать комментарии и шуточки на русском. Иногда Соколов приказывал им заткнуться и притихнуть – возможно, обрывал нежелательные темы. Какие именно, Зула даже думать не хотела.
– Ты хоть что-нибудь знаешь о Сямыне? – спросила она.
– Я успел немного погуглить, – сообщил Чонгор.
– А мы – нет, – заметил Питер.
– Любопытное место. Чем-то даже напоминает Венгрию.
– Чем же?
– Большим числом соседей.
– Это ведь там терракотовая армия? – предположил Питер.
– Ты путаешь с Сианем. – Чонгор смущенно улыбнулся, показывая, что поначалу и сам допустил такую же ошибку. – Сиань в глубине материка, а Сямынь – у моря, чуть севернее Гонконга, на берегу… как называется узкий водный отрезок?..
– Пролив, – подсказала Зула.
– На берегу пролива ровно напротив Тайваня. Через Сямынь в Китай шло серебро. Испанцы везли его галеонами из Мексики в Манилу, а оттуда местные торговцы переправляли его сначала в Сямынь, а потом во внутренние области по Реке Девяти Драконов. Когда об этом прознали голландцы, на островках возле Сямыня поразвелось пиратов, которые крали серебро, а в остальное время грабили местных жителей. Потом пришел Чжэн Чэнгун и выгнал голландцев. Удивительный был человек. Мать – японка, отец – китайский пират. Сам он родился в Японии, а воспитали его мусульмане – бывшие рабы, которых освободил его же отец, – поэтому многие думают, что Чжэн Чэнгун втайне принял ислам. В общем, он прогнал голландских пиратов с Тайваня и воссоединил его с Китаем. Чэнгуна считают героем и в материковом Китае, и на Тайване, а в Сямыне ему поставили огромный памятник.
– Это имеет отношение к нашей задаче? – Питер проявлял чудеса терпения.
Чонгор внимательно посмотрел на него и напомнил:
– Я вышел в Интернет всего на пару минут, но успел скачать несколько старых книг, потом доступ отрубили. Я читал их, пока летел сюда.
– То есть вся твоя информация – из старых книг, – уточнил Питер.
– Да. Из них я знаю, что у Сямыня с Тайванем старинные и очень запутанные отношения. Прямо в Сямыньской бухте есть два тайваньских острова. Всего в десяти километрах от города – территория другого государства. Во время «холодной войны» Советская армия постоянно их бомбила.
– Тесные связи с Манилой, Гонконгом и Тайванем. Сямынь – крупный порт. Я усвоила. Информация для туристов. Но какое отношение это имеет к Троллю?
Чонгор пожал плечами.
– К Троллю, наверное, никакого. А к нам – к нашему положению – имеет. Я пытался понять, как нас ввезут в страну. Вы знали, что в Китай нужна виза?
– Нет, – ответила Зула.
Питер помотал головой.
– Получить ее не трудно, но надо заполнять документы, высылать свой паспорт. А виз у нас с вами, очевидно, нет. Вот я и думал – как?
Питер и Зула молча смотрели на него и ждали разгадки.
– Вы спрашиваете, какое это имеет к нам отношение. По-моему, ответ такой: если бы нас хотели провезти во внутренние районы – вот это было бы непросто. А Сямынь – сплошь контрабанда и коррупция. Процентов десять иностранных товаров в Китай ввозят нелегально. И, как правило, через Сямынь. Несколько лет назад чиновников там основательно примучили…
– Прищучили, – хором поправили Питер и Зула.
– Да. Многих казнили или посадили. И все равно Сямынь – самое подходящее место для таких, как он… – Чонгор слегка скосил глаза в сторону ивановского отсека. – Стакнуться с кем надо в порту, на таможне – да где угодно – и провезти контрабандой, скажем так, человеческий груз.
– Хорошо. Допустим, ты совершенно прав и нас пропустят, – кивнул Питер. – А что мы будем делать дальше?
Чонгор задумался – не только над тем, как искать Тролля, но и над тем, как бы не сболтнуть лишнего. Иванов через переборку не расслышит, а вот спецконсультанты, из которых по крайней мере один, Соколов, худо-бедно знает английский, – могут. Чонгор размышлял, сидя спиной к русским, и не шевелился, но вращал глазами более чем красноречиво.
– Известный нам адрес, – начал он, и Зула поняла, что речь идет о четырех разделенных точками числах на ладони Соколова.
– Часть огромного кластера, принадлежащего провайдеру, – подхватил Питер. – Это понятно.
– А если попытаться сузить диапазон географически? – предложил Чонгор.
– Не можем же мы вломиться в офис провайдера и допросить сисадминов, – закончил мысль Питер.
– У них наверняка есть принцип, по которому блоки адресов раздаются районам города. Он, может, и не строгий…
– …но и не полностью случайный, – подхватил Питер. – По крайней мере будем иметь хоть какое-то представление.
Настал черед Зулы чувствовать себя умственно отсталой. Впрочем, работа в хайтековой компании научила ее: лучше спросить прямо, чем юлить и делать вид, что все понимаешь.
– И как вы намерены получить эту информацию?
– Ножками, – ответил Питер и вопросительно посмотрел на Чонгора, который, судя по выражению лица, не понял, что он имеет в виду.
– То есть лично обойдете весь город. А для чего?
– Я слышал, там полно интернет-кафе. Если так, то мы заходим в первое попавшееся, платим за доступ, смотрим ай-пи компьютера, записываем и идем в следующее, – объяснил Питер.
– А можно прочесать эфир, – предложил Чонгор.
Эту фразу Зула как-то слышала – она означала ездить с ноутбуком, разыскивать и подключаться к незапароленным Wi-Fi сетям.
– Гостиничные номера, – согласился Питер.
– Да просто вестибюли.
– Составим карту и поймем, в каком районе какие IP-адреса, и примерно выясним, где живет Тролль. А если повезет, то и интернет-кафе, из которого он выходит в сеть.
– Что мне нравится в вашей идее, – подумав, сказала Зула, – так это методичность и постепенность. Наш начальник увидит, что мы трудимся и выдаем результат.
С этой стороны – с точки зрения довольства Иванова и сдерживания его паранойи – Питер с Чонгором к задаче явно не подходили и потому теперь так и раскрыли рты.
Зула досадливо отмахнулась.
– Говоря языком менеджеров, есть система показателей, с помощью которой мы можем устанавливать ожидания и демонстрировать движение вперед.
Питер и Чонгор не могли понять, шутит она или нет. Зула тоже.
И отчего они так ее раздражают?
Оттого что пытаются решить поставленную перед ними задачу – найти Тролля. Тролль – проблема Иванова, а не их; их проблема – Иванов.
Если они разыщут Тролля, то попадут в еще большие неприятности, став соучастниками убийства.
Но так далеко Зула не заглядывала, поскольку видела в плане Чонгора и Питера шанс: оказавшись в городе, можно позвать на помощь или даже сбежать. Конечно, объяснение с полицией по поводу отсутствия виз добром не кончится, однако судьба, которую им готовит Иванов, явно хуже.
Размышляя об этом, Зула краем глаза наблюдала за Соколовым. Тот по-прежнему сидел с бумагами в руках, но уже давно перестал переворачивать страницы. Время от времени он зло шикал на свой отряд и прислушивался к разговору, который вела компания Чонгора.
– Думаете, нас вот так запросто выпустят в город?
– Хороший вопрос, – согласился Чонгор.
– Если им нужен Тролль – выпустят, – объявил Питер.
– Тогда я попытаюсь доказать ему, что другого варианта нет, – сказала Зула так, чтобы Соколов расслышал.
* * *
В этих двух парнях Зула обнаружила кое-что общее. Она разглядела в Чонгоре то, чем ее в первую, пожалуй, очередь когда-то привлек Питер. Ни тот ни другой толком не имели образования: оба годам к двадцати решили начать самостоятельную жизнь и заняться делом. Оба нашли свой путь, хотя он приводил их и к успеху, и к неудачам. В итоге они не заработали ни денег, ни имени, однако каждый приобрел ту уверенность в себе, какой не встретишь у молодых людей, послушно прошедших школу, университет и даже получивших степень. Если бы Зуле хотелось зло съязвить по поводу таких лощеных мальчиков, она сравнила бы их с перезревшими зародышами, которые бесконечно выжидают и не спешат явиться на свет. Впрочем, ничего страшного: в университетах полно девушек им под стать. Видимо, из-за своего прошлого – лагеря беженцев, безвременной смерти приемной мамы – Зуле даже в голову не приходило увлечься подобными типами. Свойство, которое она разглядела в Питере, а теперь заметила в Чонгоре (и произнеся про себя это слово, поморщилась, хотя не видела смысла застенчиво отгораживаться от него иронией), называлось мужественностью. Это качество сулило и хорошее, и плохое. У некоторых мужчин в ее семье оно присутствовало, особенно у дяди Ричарда. Зула знала, что дядя по натуре своей человек хороший, хотя, случалось, творил безумства и обижал людей, о чем сожалел; знала, что ему повезло, что он пожертвует собой, лишь бы защитить племянницу. И что отношения с женщинами у него не складывались.
* * *
Самолет снизился и заложил несколько виражей, видимо, готовясь к посадке. До захода солнца оставалось минут тридцать, оно светило под крылом. Почти горизонтальные лучи выпукло выхватывали здания и детали рельефа. Даже с высоты становилось понятно, что внизу жарко и влажно. Ландшафт был изумительно сложный: ветвистые полуострова тянулись к большим и маленьким островам, которыми кишел залив, а сам залив складывался из слияния дельт по меньшей мере двух крупных рек. Если не считать намывных площадок вдоль кромки воды, его берега были крутыми и поросшими зеленью. Чем ближе подлетал самолет, тем яснее проступал Сямынь – почти круглый остров, отделенный от большой земли проливами. Проливы были широкими, но не слишком – вполне по силам современным мостам. Переправы тянулись от острова к промышленным пригородам.
С этим островом, куда более крупным, чем остальные, мог сравниться (если не населением, то размерами) лишь один – восточнее и немного дальше от материка. На круглом Сямыне зеленым и незастроенным оставался только гористый центр, а на втором острове, похожем на сильно сжатую с боков губку, виднелись редкие приземистые городки, отделенные друг от друга обширными сельхозугодьями. Остальную местность – гористую, дикую, хотя и рассеченную извилистыми дорогами, – испещряли загадочные конструкции сплошь в куполах и антеннах.
– Тайваньский остров? – предположила Зула.
– Похоже, – согласился Чонгор. – Это военные объекты – очень уж смахивают на ту дрянь, которую Советы понастроили в Венгрии.
Под крылом проплыл еще один остров, поменьше, и по сравнению с другими тоже почти не освоенный.
– А вот и второй, – сообщил Чонгор. – Один – Цзиньмэнь, другой – Мацзу. Где какой – не знаю.
Через пару минут они уже летели над Сямынем. Еще несколько виражей, и самолет пошел на посадку.
Вместо того чтобы ехать к терминалу, их борт подрулил к невысоким зданиям. Там стояли небольшие частные самолеты – не один их десяток остался позади, прежде чем нашлось свободное место. Зула, само собой, не представляла, как выглядит местный частный терминал в обычный день, однако, на ее взгляд, тут было столпотворение. За сетчатым забором, выбирая место поудобнее, маневрировали черные автомобили. Их было столько, что регулировщики беспрестанно махали руками и дули в свистки. Некоторым машинам разрешали проехать прямо к самолетам.
Спецконсультанты увлеченно прилипли к иллюминаторам.
– Germaniya, – сказал один.
– Yaponiya, – подхватил другой.
– Они называют страны, – пояснил Чонгор. Зула сидела у другого борта и почти ничего не видела, поэтому он прибавил: – Там правительственные суда, – затем отодвинулся, и Зула увидела борт с надписью «Соединенные Штаты Америки».
– Что тут происходит? – поинтересовалась она.
– Может, конференция? – предположил Чонгор.
– Знаю! – объявил Питер. – Это из-за событий на Тайване – я недавно слышал.
Зула уставилась на него с сомнением – словам-то она верила, но никогда не думала, что он следит за новостями.
Питер пояснил:
– Обвал сайтов. На тайваньских провайдеров устроили DoS-атаки – вот шум и поднялся.
– Да, точно! – подхватил Чонгор. – Я тоже слышал. По этому поводу собрали дипломатов. Только я не знал, что встречу устроили на Сямыне.
Больше они ничего не успели рассмотреть – Соколов приказал опустить шторки.
Самолет остановился. Из своей каюты появился Иванов и, разговаривая по телефону, сошел на землю.
В салоне выключили свет, целый час все сидели в темноте, потом Зула провалилась в сон.
Когда она проснулась, было по-прежнему темно. Все кругом суетились, но совершенно молча – собирали вещи. Зула поступила так же. У трапа, снова вжавшись в кабину пилотов, стоял Соколов и по очереди хлопал по плечу сходивших вниз спецов.
Чонгор, у которого оказались самые настоящие наручные часы, сообщил, что с момента приземления прошло шесть часов.
Когда Зула приблизилась к выходу, Соколов жестом остановил ее и протянул черный мешок. Оттуда пахло новой одеждой. Зула взяла тюк обеими руками, раскрыла и увидела черную толстовку с капюшоном и именем известного модельера – откровенную подделку.
– Я такое не ношу.
– Шубу достанем тебе позже.
Зула пристально посмотрела Соколову прямо в глаза. Таких непроницаемых лиц она в жизни не видела и потому не поняла, был это бесстрастный юмор, злой сарказм или действительное обещание достать шубу.
– Шубы тоже не в моем стиле.
– Не до стиля. Надевай.
Она надела толстовку. Соколов протянул руку вперед, накинул капюшон Зуле на голову, затем опустил на лицо чуть не до подбородка и тронул за плечо, давая понять, что можно идти. Прикосновение показалось ей приятным – за это Зула очень на себя рассердилась.