Неужели в этом суть: что все рано или поздно станет прошлым?
Тем временем Эдик уже вовсю целовал ее, пытаясь стащить с Анастасии блузку. Его руки вцепились ей в грудь, но женщина оттолкнула мужа и сказала:
– Нет!
Однако это, похоже, только раззадорило Эдика. Рыча, он прижал ее к себе, и она почувствовала животом его упакованный в джинсы, но уже восставший член – тот самый, который, по ехидному замечанию супруга, сводил ее с ума.
– Я же сказала нет, Эдуард! – заявила она, а когда он вместо ответа повалил ее на ковер, явно желая овладеть ею прямо там, Анастасия закатила ему оплеуху.
Эдик, отвалившись от нее, растерянно потер горевшую багрянцем щеку и жалобным голоском произнес:
– Настюша, что такое? Почему ты так ведешь себя?
Анастасия поднялась и произнесла:
– Лучше задайся вопросом, почему ты так себя ведешь! Я же сказал – нет! Изволь понимать с первого слова, Елецкий!
Так же, как он никогда не называл ее Бойко, во всяком случае в лицо, так и она никогда не называла его Елецким.
Муж неловко встал с ковра и затараторил, желая узнать, что же случилось с его супругой. Он хотел вызвать врача, намеревался позвонить то одному светилу медицины, то другому.
Анастасия поняла, что переборщила. Потому что главное в такой ситуации – не вызывать подозрений. А она уже вызвала их: посредством своего странного и отклоняющегося от нормы поведения.
А ведь за Эдиком кто-то стоял. В этом она ни секунды не сомневалась. Потому что ее супруг был пусть и хитрым, но далеко не самым умным субъектом. И сам бы он подобную комбинацию задумать не смог.
Его кто-то направлял. И он перед кем-то отчитывался. Только вот перед кем?
Если задать ему этот вопрос сейчас, то Эдик не ответит. Наверняка будет врать, изворачиваться, все это перерастет в большую ссору. И, что важнее всего, тот, на кого он работает, будет в курсе: рыба сорвалась с крючка.
Следовательно, тот, кто находится в тени, начнет новую игру. А этому надо было воспрепятствовать. Потому что вывести Эдика на чистую воду ей сейчас помог случай. И такого случая – в этом Анастасия не сомневалась – больше уже не представится.
– Извини, я не хотела тебя обидеть, – сказала, пересилив себя, Анастасия, подходя к мужу. – Просто я не очень хорошо себя чувствую… Кажется, начинается простуда…
– Но тогда надо позвонить и вызвать профессора… – начал Эдик, но Анастасия чмокнула его в щеку, стараясь, чтобы это вышло так, как получалось у нее раньше, и ответила:
– И не думай! Я попрошу заварить мне липовый чай с медом – все как рукой снимет. Однако кажется, что мне надо отлежаться.
Неправильно истолковав ее слова, Эдик снова приблизился к ней и бархатным голоском заметил:
– Хочешь, я полежу вместе с тобой, Настюша?
Анастасия сдержанно улыбнулась и сказала:
– Ты же не хочешь, чтобы я тебя заразила? Будешь потом мучиться простудой…
– Ничего, я рискну! – ответил муж, никак не желая отстать от нее.
– А вдруг это что-то серьезное? – спросила она. – Свинка, например. Мне-то ничего, а у тебя могут быть проблемы. Точнее, не у тебя, а у твоего неотразимого друга…
И она выразительно посмотрела на ширинку Эдика. Тот сразу же сник, стушевался и даже сделал пару шагов назад.
– Свинка? С чего это свинка?
– У одной сотрудницы в фирме ребенок свинкой сейчас болеет, – соврала Анастасия, – так что не исключено, что от нее и я эту заразу подцепила. Так что будет лучше, если я все же поговорю с профессором. Но сама! А пока приготовь мне, прошу, липовый чай!
Мужа как ветром сдуло. Звонить профессору Анастасия, конечно, не намеревалась – это была отговорка для Эдика. Зажав в руке мобильный, она размышляла о том, чьим же шпионом мог быть Эдик. Она могла назвать навскидку парочку имен. И первым был, конечно же, ее бывший супруг.
А что, очень даже логично: старый муж подсовывает ей нового, полностью от него зависимого. И получает таким образом доступ к важной и секретной информации.
Или, скажем, Всеволод Дуйменов. Человек, которого с полным основанием можно назвать олигархом. И делающий свои деньги в той же сфере, что и Анастасия. То, что он давно положил глаз на ее фирму, было ей известно. Около двух лет назад он предлагал солидный куш за фирму. Хотя предложение было заманчивое, они с Виктором тогда отказались.
А теперь Дуйменов решил использовать другую тактику – он просто на корню скупал предприятия, которые были интересны Анастасии. И без контрактов с которыми ее «империя» быстро бы разорилась. В последние недели возник ряд перебоев с поставками – и все это было результатом умело организованной интриги Дуйменова.
Нет, он не желал довести до краха ее «империю». Он только демонстрировал свое всемогущество и тем самым намекал – если в этот раз она не примет его правила игры, то он откроет огонь на поражение. А то, что он скоро сделает ей новое бизнес-предложение, Анастасия не сомневалась.
Когда Эдик вернулся с подносом, на котором стояли чашка чая и пиала с медом, Настя сделала вид, что завершила телефонный разговор с профессором:
– Да, благодарю вас, так и сделаем. Еще раз извините, что побеспокоила вас. Всего доброго!
Эдик уставился на нее, словно ожидая важного вердикта. Настя сказала:
– Завтра я заеду к профессору, и он осмотрит меня. Однако он сказал, что нам лучше пока спать в разных спальнях. Потому что если это свинка, то это выйдет боком только тебе…
Эдик поежился и произнес:
– И как долго? И вообще, это очень заразно?
– Очень! – заявила с садистской улыбкой Анастасия. – Но если ты настаиваешь, мы можем спать вместе…
Нет, конечно, Эдик не настаивал. Он быстро смотался из ее апартаментов и перебрался в другое крыло особняка.
Той ночью Настя долго не могла заснуть, и не потому, что рядом не было Эдика, ведь за время их короткого супружества она уже привыкла к тому, что он лежал рядом с ней, прижав к себе мускулистой рукой и тонко во сне посапывая.
Дело было в том, что то ли она себе это внушила, то ли в самом деле подцепила какую-то инфекцию – однако она чувствовала себе как-то… Как-то неуютно. Не то чтобы горло болело или живот. И не то чтобы голова раскалывалась или по телу разлилась усталость. Просто ей стало чрезвычайно неуютно – и дело было не только в странной ситуации, в которой она оказалась.
Нет, это не нервы и не стресс. Справлялась она и с другими ситуациями, даже намного более сложными. Но все равно ее не покидало ощущение, что с ней что-то не в порядке. Заснуть она не могла почти до самого утра, лишь около пяти провалилась в тяжелый черный сон. И именно во сне Насте привиделся Эдик, протягивавший ей чашку чая.
Проснулась она в поту и с гулко бьющимся сердцем. Во рту пересохло, низ живота вдруг пронзила короткая, но острая боль. Шести еще не было, но валяться в постели более Анастасия не намеревалась. Она прошла в ванную, включила свет и долго щурилась, разглядывая себя в зеркало.
Да, видок у нее был не ахти. Прошло то время, когда она могла трудиться трое суток, обходясь несколькими часами сна. Волосы висели безжизненными прядями, белки глаз были покрыты красной сеточкой лопнувших сосудов.
Температуры у нее не было, но женщина чувствовала, что с ней что-то происходит. И из головы не шел сон с Эдиком, принесшим ей чай. Она же сама просила! Вот он и принес.
Но кто сказал, что заодно не подмешал в чай какую-нибудь гадость? Нет, не яд – если она вдруг умрет, то, конечно же, будет вскрытие и токсикологическая экспертиза. Да и зачем Эдику убивать ее – ведь все равно он ее деньги и фирму не унаследует, они перейдут в равных долях сыну Пете и дочке Олесе…
Только весь вопрос в том, кто будет до совершеннолетия ее сирот их опекуном? Вообще-то, если такое, не дай бог, случится, то эту роль надлежало исполнять ее старшей сестре Светлане.
Но ведь Эдик мог устранить с пути и ее. И тогда на многие годы стать единовластным хозяином всего, что Виктору и ей удалось создать!
Стоя под горячим душем, Анастасия снова ощутила в животе спазм. Нет, так дело не пойдет! Но отравить он ее не мог – ведь чай она выпила двенадцать часов назад или что-то около того. Любой яд давно бы подействовал.
Или это был особый яд замедленного действия, который только сейчас стал пускать токсины в ее организм?
Но кто сказал, что она получила убойную дозу? Ведь человека можно отравлять небольшими порциями в течение длительного времени, и тогда все решат, что он скончался в результате долгой болезни. Или – иное объяснение – Эдик мог давать ей какую-то гадость, от принятия которой она окажется в психушке. А он же, опять, станет опекуном ее детей…
Выйдя из душа, Анастасия энергично растерлась полотенцем и подумала: Эдик – не доктор Криппен[1], да и она не глупая молодая наследница несметных богатств из дамского романчика.
Настроение сразу же повысилось, а симптомы недомогания отступили на второй план, практически исчезнув. Травить себя она не позволит. И поэтому обратится к врачу, но не к профессору Аристарху Богдановичу, который пользовал многих представителей столичной элиты. Нет, ей потребуется человек надежный и умеющий держать язык за зубами.
Спустившись в холл, Анастасия прошла в кухню, ей требовалась чашка, из которой она пила накануне липовый чай. Потому что, отдав ее на экспертизу в лабораторию, сможет выяснить, добавил ли Эдик туда что-то или нет.
– Вы что-то ищете. Анастасия Петровна? – услышала она голос экономки – и увидела, что посудомоечная машинка включена. Значит, пропали улики.
– Это ведь вы сделали вчера липовый чай? – спросила она экономку, и та испуганно закудахтала:
– Вам не понравилось, Анастасия Петровна? Я ведь хотела Эдуарду Николаевичу помочь, однако он сам все заварил и вам отнес…
Ага, Эдик сам заварил чай? Зачем? Чтобы вместе с чаем запихнуть туда смесь из адских трав?
– А вы не видели… – начала Анастасия и осеклась. Как спросить: «Не видели ли вы, как он подливал туда что-то из пузырька»?
– Да, Анастасия Петровна, что я не видела? – переспросила экономка.
– Доброе утро, Настенька! – раздался голос Эдика. Он появился, как чертик из табакерки, причем вид у него был свежий и выспавшийся. В отличие от жены он наверняка хорошо выспался.
– Ты ведь никогда в такую рань не встаешь? – спросила с удивлением Настя, а супруг, одарив ее белозубой улыбкой, ответил:
– Так о тебе беспокоюсь, солнышко! О тебе!
Звучало двусмысленно. О чем это он беспокоился – о том, чтобы вовремя найти ее бездыханное тело и как по нотам разыграть партию убитого горем вдовца?
Но тут раздались голоса детей, собиравшихся в школу, и Анастасия отвлеклась.
За завтраком она ничего не ела, только выпила бокал апельсинового сока, и то после того, как увидела, что из хрустального кувшинчика наполнил себе бокал и осушил его Эдик.
Она была еще в фирме, когда раздался звонок на мобильный – это оказался Эдик. Он пожелал узнать, как прошел визит к профессору и что тот сказал.
– Его секретарша что-то перепутала, поэтому он сможет принять меня только завтра. Но мне уже лучше, я практически здорова! – ответила она супругу.
Она действительно чувствовала себя неплохо, однако все равно не в своей тарелке. Даже ее сестра Светлана обеспокоенно спросила, все ли в порядке.
– Кажется, простудилась или что-то в этом духе, – ответила Настя, – но причин для волнения нет. Кстати, нет ли у тебя на примете хорошего и, главное, неболтливого врача?
Светлана пролистнула свой ежедневник и сказала:
– Вот, Аркадий Станиславович… Отличный специалист и очень хороший человек.
Она протянула сестре номер телефона, и когда Настя осталась в кабинете одна, она позвонила в приемную доктора. И вместо его секретарши напала на него самого. Голос у него был низкий, вибрирующий.
– Я могу предложить вам послезавтра, вас устроит? Раньше, увы, никак не получится. Вы хотите, чтобы я подъехал к вам?
Нет, этого Настя не хотела и записала адрес – врачебный кабинет Аркадия Станиславовича находился на Покровке.
Когда она вернулась домой, к ней сразу бросился Эдик.
– Почему ты меня обманула! – произнес он обиженным тоном. Настя, бросая на софу портфель с бумагами, произнесла:
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что ты не говорила с Аристархом Богдановичем! – выпалил он. – Я позвонил ему, желая пожаловаться на его нерасторопную секретаршу, а выяснилось, что ты ему и не звонила! Зачем ты меня обманула, Настя?
Итак, он проверяет ее. Причем пытается держать под контролем любой пустяк. А что говорить, если речь пойдет о чем-то серьезном?
– Ты шпионишь за мной? – спросила Анастасия насмешливо. Муж тотчас запротестовал, уверяя, что он желает только одного: чтобы с ней ничего не стряслось.
– Поэтому ты контролируешь каждый мой шаг? – осведомилась она. – Ты на кого работаешь, Елецкий?
Вопрос был шуточный, однако от нее не ускользнуло, как побледнел супруг. И как у него дернулся правый глаз. Паническая реакция длилась долю секунды и сменилась его обычными шутками и восклицаниями, но Анастасии хватило.
– Почему ты решил, что я звонила Аристарху Богдановичу? – спросила она. – Я что, разве говорила об этом?
– Но ты же назвала его профессором… – произнес Эдик, вдруг понимая, что сам поставил себя в дурацкое положение.
– И профессор в Москве, конечно же, только один он? – усмехнулась Настя. – Нет, я звонила другому человеку. Не хочу суеты и ненужной мишуры. И он примет меня послезавтра…
– Кто? – спросил быстро Эдик, но Анастасия только качнула головой.
– А вот это уже и не так важно. В конце концов, могут же быть у меня маленькие дамские секреты. У тебя же имеются твои большие мужские!
Это замечание окончательно смутило Эдика, и он ретировался. Анастасия же приняла решение и осуществила его на следующее утро. Говорила она не из дома, а из фирмы. Она позвонила Михаилу Точилину, главе детективного агентства «Закон и порядок», и договорилась с ним о встрече.
Они пересеклись в одном из японских ресторанов в центре столицы. Настя не хотела, чтобы Точилин приезжал к ней в офис: ведь шпионы могли иметься и там. Да и сама ехать к нему не хотела, так как за ней могли следить: этого она уже не исключала.
– Мне нужно, чтобы вы установили круг общения моего мужа, – произнесла Анастасия. – В особенности меня интересуют его… его тайные контакты!
Точилин не делал никаких замечаний, выражение лица у него было отстраненное, вернее, даже слегка безразличное.
– Кроме того, мне надо знать, следят ли за мной или нет, – продолжила она. – И все это чем быстрее, тем лучше!
Точилин кивнул и сказал:
– Желание клиента – закон. Постараюсь раздобыть информацию уже к завтрашнему дню. Во всяком случае, что касается вашего драгоценного супруга.
Он что, иронизировал – или ей показалось?
– Со слежкой тоже разберемся, начнем прямо сейчас. Но тут не всегда можно узнать, кто является заказчиком…
Анастасия пододвинула ему конверт из плотной бумаги и произнесла:
– Надеюсь, что вы задействуете все способы, чтобы установить истину…
Это было в среду.
А в четверг она проснулась и, уставившись в потолок, задумалась о том, что у нее имеется враг. Причем не такой, каких у нее было уже множество. Завелась некая черная тень, которая хотела накрыть собой всю ее жизнь. И забрать себе все, что было ей, Анастасии Бойко, дорого и ценно.
Раздались приглушенные толстым ковром шаги – и Анастасия увидела стоявшего перед своей кроватью Эдика. Супруг был полностью обнаженным.
– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, Настенька! – заявил он, забираясь к ней под одеяло. – Я ведь так по тебе соскучился…
– Я же не знаю еще диагноза… – произнесла она, на что муж, наваливаясь на нее, ответил:
– Какая разница! Свинка так свинка! Хоть бубонная чума, однако я не намерен больше спать в другом крыле!