Увы – тот вовсе не очистился. Луч фонаря выхватил ржавую неровную поверхность, через которую местами проступало что-то похожее на слежавшуюся землю.
– Не понял! Нас завалило?! – испуганно, почти по-женски, вскрикнул милиционер.
Влад отковырнул пальцем чешуйку ржавчины, растер ее в руке и, растерянно улыбнувшись, ответил:
– Не совсем.
В отличие от всех присутствующих он уже все понял, причем даже не удивился фантастичности происходящего. Уж очень напряженный выдался денек, и сознание теперь работало в режиме отсечения лишних эмоций и сомнений.
Но остальным требовалось объяснение.
– Как не завалило? Вот ведь обвал, в двери! – возбужденно заявил Давид с вернувшимися паническими нотками. – И правда, землетрясение. А горбоноса нашего совсем засыпало. Пропал.
– Ой, мамочки! – вскрикнула Лиля.
– У нас никогда землетрясений не бывало, – тихо, с испугом, произнесла «школьница».
Влад указал на ржавую поверхность, преграждавшую путь:
– Вы видите это? Обвал не бывает таким плотным – после него должна остаться рыхлая масса. И ржавчина ее тоже не будет покрывать. Вы еще не поняли? Помните, что дверь здесь была двойная? Первая из толстого железа, как в бомбоубежищах, а вторая гораздо легче, с сеткой. Вот она почти целая, но посмотрите на ее петли. Видите? Их нет. Остались только ржавые куски. А вся эта ржавчина, что покрывает землю, когда-то была наружной дверью. От нее ничего не осталось – коррозия сожрала.
– Ну и что? – так и не поняла «учительница».
– А то, что, выйдя в другую комнату якобы за квитанцией, хозяин этого уютного подвальчика нажал кнопку или, быть может, опустил рычаг, после чего ход времени в нашем помещении остановился. Мы вот не верили его словам насчет бункера, а теперь придется. Для нас прошел какой-то миг, но снаружи… Интересно, сколько потребуется времени для того, чтобы дверь из толстого листа железа полностью превратилась в ржавую труху? Тридцать лет? Пятьдесят? Сто? Мне кажется, даже больше. Как он там говорил? Контур можно повредить сильным внешним вмешательством? Я думаю, обвал, что у дальней стены произошел, как раз к таким и относится. Так что, если у кого-то были планы на вечер пятницы, их придется отменить. Снаружи вряд ли пятница. Прошло несколько даже не лет, а скорее веков.
Глава 3
После слов Влада никто не попытался высказаться или хотя бы перепуганно пискнуть. Воцарились тишина и неподвижность. Первым не выдержал Давид. Осторожно приблизившись к дверному проему, осветил его телефоном, затем внимательно изучил упавшую дверь и, не отрываясь от осмотра, напряженно произнес:
– Он прав. Дверные петли почти целиком проржавели, поэтому она и упала. А от внешней осталась не только ржавчина. Посредине кусок получше сохранился, и там видны остатки ручки. Это не консервная банка была – там очень тяжелая плита, толстая. С трудом открывалась. Понадобилось очень много времени, чтобы такую целиком на ржавчину перевести.
Давид в местном обществе, видимо, пользовался некоторым авторитетом. Если слова Влада остались почти без реакции, то это заявление вызвало бурю слов и эмоций. Впрочем, слушать там было особо нечего. Лиля что-то тараторила, то о каком-то глупом розыгрыше, то о некоем Толике, который с ума сойдет, ее дожидаясь, «школьница» что-то пропищала про волнующуюся маму и телефон, который как не брал здесь, так и не берет, после чего только поскуливала, милиционер тоже нес какую-то ахинею насчет системы внутренней связи и попыток добраться к кабельному колодцу, что должен пролегать где-то рядом. К чести Давида, он больше не добавлял пищи для паники, а, наоборот, пытался привести в чувство всех присутствующих.
Слушать все это Владу было неинтересно. Он, пожалуй, единственный, кого случившееся даже слегка обрадовало. Сознание как-то мгновенно смирилось с фантастичностью временно́го прыжка, после чего был сделан логичный вывод – вряд ли наверху продолжаются поиски убийцы. Если еще час назад он был готов на долгие годы сесть за решетку, то теперь понял, что мечтал об этом зря, не подумав толком. После тех первых двух выстрелов в душе будто что-то сорвало. Наверное, горе, причиненное белобрысым ублюдком, можно было смыть лишь кровью, как в итоге и получилось. Влада будто обновило, начал мыслить связно и теперь хотел жить свободным человеком, а не в клетке. Еще меньше хотелось, чтобы его, окровавленного, с отбитыми почками, бросили на ковер перед папашей убитого врага. Ради этого он был согласен на что угодно, пусть даже его забросит в эпоху господства динозавров. С ними найти общий язык будет гораздо проще, чем с доморощенными хозяевами той российской жизни.
Поэтому, пока до остальных еще только доходила суть произошедшего, он уже начал раздумывать насчет дальнейших перспектив. А вот они представлялись невеселыми – та же клетка, которой он избежал, разве что без надзирателей. Влад быстро обошел помещение, прилично сократившееся после обвала, подсвечивая в каждую щель и трещину. В разгар этого занятия его окликнул Давид, судя по вопросу, тоже без долгих задержек привыкающий к чему угодно:
– Влад, что ты там ищешь? Думаешь о том же, о чем и я?
– Если ты, Давид, думаешь, на сколько нам хватит воздуха, то, значит, мы мыслим примерно одинаково.
– О чем вы? – неожиданно почти спокойно спросила Лиля.
– Не знаю, как сейчас, но раньше эта нора была глубоко под землей. Выхода теперь нет. – Давид указал на дверной проем. – Если не выбраться, то быстро задохнемся. Здесь не так много воздуха – надолго не хватит.
– Ага, – подтвердил Влад. – Задумка бункера была интересной, но вот воплощение… Здесь нет запасов еды, воды и прочего. И второй выход не предусмотрен. Не знаю, сколько времени надо для превращения толстой двери в ржавчину, но, думаю, во много раз меньше, чем для исчезновения всей той толщи, что у нас над головой.
– Да зачем он вообще это сделал?!
Ответил Давид:
– Этот гаденыш уверял, что во вторник получит деньги. Наверное, думал возвратиться к нам с квитанцией в руках. Потом, конечно, получился бы скандал, ведь столько дней держать нас взаперти просто так с рук не сойдет, но разве этот сумасшедший о таком думал? Вспомните его слова – что-то говорил о том, что мы не первые и что законом подобное не запрещено. Сколько еще людей так же оказались запертыми из-за его проблем?
– Не сходится, – Влад покачал головой. – Пусть он и псих, но вас должны были хватиться. Наверное, произошло что-то такое, что про всех забыли.
– Ага. Конец света, – хмыкнул Давид.
– Я просто предполагаю. Хотя говорить сейчас надо о другом.
– Эй! Моя милиция! Ты пришел в себя? Что ты молол про кабельный колодец? Очнись! Нам отсюда выбираться надо, пока все не передохли.
Но милиционер лишь что-то неразборчиво и плаксиво пробормотал, забившись в угол. Поняв, что от него толку не будет, Давид подошел к Владу, внимательно изучающему обвал.
А здесь было на что посмотреть. Бункер, прежде представлявшийся монолитным, на деле оказался не таким. Возможно, его секции заливали бетоном не одновременно, и на стыках остались ослабленные зоны, куда со временем проникла вода, проделав с арматурой то же, что и с дверью. На поверхности камня темнели ржавые пятна – стальной каркас сгнил. Неудивительно, что именно по такому месту пошла трещина. В итоге дело закончилось грандиозным обвалом, засыпавшим добрую половину помещения.
Но этим дело не ограничилось. Процесс разрушения арматуры и образования трещин шел не только наверху, но и по другим сторонам помещения. Удар многотонной силы, ставший причиной разрушения серебряного контура, вызвал цепную реакцию разрушения несущих конструкций, что еще более его усилило. В итоге здесь произошло нечто вроде локального землетрясения, вся мощь которого была ориентирована вниз. Туда, под действием гравитации, устремился вначале потолок, затем стены. Пол пробило, будто картон, а в образовавшуюся дыру, словно в песчаную воронку, скатывались все новые и новые комки осыпавшегося вслед за бетоном грунта.
Влад не был специалистом в подобных вопросах, но логика подсказывала, что бездонной эта дыра не останется. Раз куда-то вся эта масса земли рухнула и продолжает падать, значит, была пустота, согласившаяся ее принять. А что за пустота может оказаться под землей? Естественные пещеры или искусственные помещения. Про пещеры под родным городом он ничего никогда не слышал. Шахты – да – имелись, а еще здесь, под промзоной, если верить коварному Горбоносу, со времен Сталина строили разнообразные секретные объекты, стараясь при этом не скромничать. Можно даже предположить, что и потом, в «пропущенном будущем», потомки по старой привычке начали заниматься тем же самым, восстановив перед этим разворованную промышленность или создав принципиально новую.
– Под нами пустота – туда земля осыпается, – озвучил Влад свои выводы.
Давид, подсветив телефоном, согласился:
– Много земли с потолка выпало – ее бы хватило всех нас завалить. Ты прав – вниз вся ушла.
– Что здесь располагалось? Глубже?
– Если бы я знал… Под промзоной вся земля изрыта, о многих подземельях даже старожилы не знают. Вот эта комната на планах не обозначена, а ведь ее не наш псих сделал – старая работа. Здесь таких полным-полно. Слышал, что рядом новый супермаркет строить начали?
– Нет.
– Там котлован глубокий, под паркинг, рыть стали. И наткнулись на галерею подземную, которой ни на одном плане не было. Пробили дыру, заглянули, а там рельсы проложены, будто в метро, и кабели по стенам. А закончилось тем, что пришлось все зарывать да еще объяснительные писать. Оказывается, нельзя там ничего трогать. Запретная зона. Но с нашим бардаком почему-то разрешение дали. Такие вот дела. А ведь случилось это на небольшой глубине. Кто знает, что там дальше…
Влад вздрогнул от внезапного шума – с потолка обрушился целый пласт тяжелой глины. К счастью, упал в стороне – рухни такой на голову, гарантирован перелом шеи.
– Потолок неустойчивый, продолжает валиться.
– Вижу, Влад. Это тебе не бетон. И вода капает. Как бы окончательно нас здесь не похоронило. Грунт плохой, влажный – плывет.
Решившись, Влад, непроизвольно косясь наверх, забрался на груду комков глины и кусков бетона, заглянул с нее в воронку, куда продолжал понемногу сыпаться грунт. Как он и предполагал, посредине обнаружилось черное отверстие. Попытка его осветить к успеху не привела. Стало понятно, что оно глубокое, но вот насколько и чем заканчивается…
– Что там видишь? – нетерпеливо спросил Давид.
– Дыра какая-то…
– Куда ведет?
– Непонятно…
– А широкая?
– Где-то с метр – человек спокойно пролезет.
– И что думаешь?
Влад думал лишь об одном – оставаться в этом разгромленном бункере смысла нет. Его либо окончательно засыплет, либо все они умрут от голода, жажды или удушья. Впрочем, с жаждой он поторопился – вода сверху капает, а местами делает это очень шустро. И даже человек, далекий от горного дела, прекрасно знает, во что превращается глинистый грунт при изобилии влаги.
Если не завалит, так грязью затопит…
Вызываться добровольцем для единственно возможной сейчас авантюры ему не хотелось, но и альтернативу подобрать было бы трудно. Давид слишком толст и давно позабыл, что такое активный образ жизни, мент ничуть не лучше его, к тому же сильно упал духом – опять начал нести какой-то бред, что найденная дыра – тот самый кабельный колодец, который обязательно выведет прямиком в рай земной. Барышень привлекать вообще последнее дело.
Ну и денек: сперва убил одного, потом бегал под пулями и подстрелил другого, с кем-то перепутали, обманным путем забросили в будущее, а теперь придется лезть в дыру с неустойчивыми стенами из оползающей мокрой глины. Дыру эту в любой миг может засыпать или затопить, и свалить такую работенку на кого-нибудь другого не получается.
Пока стоял, ноги засосало в липкий грунт, и выдернул их с трудом, едва не оставшись без щеголеватых, утром до зеркального блеска начищенных ботинок. Поняв, что чистым здесь остаться никак не удастся, решился. Встал на четвереньки, пополз к дыре, кривясь от гадливости – расползающаяся холодная глина прилипала к ладоням будто дерьмо и воняла немногим лучше.
Он не успел придумать, каким образом начнет спуск, – подземелье все решило за него. Склон воронки поплыл под весом тела, Влад, испуганно выругавшись, полетел вниз вслед за доброй тонной осыпавшегося грунта.
Яма оказалась не столь уж глубокой, да и куча рыхлой глины внизу смягчила падение, но все равно приятного было мало – стукнулся хорошо, приложившись боком о некстати подвернувшийся кусок бетона, да еще и неразлучный дробовик саданул по ребрам от души. Придя в себя, ухватил выпавший фонарик, к счастью, непогасший, посветил вокруг. Сверху приглушенно голосом Давида вопросили:
– Ну что там? Ты вообще жив?
– Не совсем мертв…
– Что видишь?
– Коридор здесь. Вроде туннеля в метро.
– Рельсы понизу идут?
– Нет. Вода течет. Ручеек маленький. Стены бетонные, кабели какие-то толстые.
– На стенах?
– Нет, под ними. Будто сброшены.
– Наверное, крепления ржа съела, а изоляция пластиковая, вот и уцелели. Выход видишь?
– Да темно тут, а фонарик слабый совсем. Но места много. Здесь точно не задохнемся – скорее помрем от голода.
– Уже получше. Сможешь назад забраться?
– Вряд ли. Тут до потолка метров пять. Даже с вершины кучи, что от нас высыпалась, вряд ли дотянусь. А если и дотянусь, то без толку – в той дыре хвататься не за что.
– Ладно. Попробую этих куриц согнать вниз. У меня тут коллективная истерика намечается.
– Давай. Я пока по сторонам гляну.
– Далеко не уходи.
– Понимаю – не маленький.
Каким образом Давид загонит в жутко выглядящую воронку двух мало для этого приспособленных дамочек и впавшего в панику мента, Влад не представлял. Да и зачем ломать голову над чужими проблемами, если со своими еще не разобрался.
Диаметр тоннеля и его приличная сохранность заставили надежду воспрянуть. Не может быть, чтобы такое капитальное сооружение начиналось и заканчивалось на большой глубине. Возможно, это один из тех самых, что вскрыли при строительстве супермаркета. Не исключено, что они связаны в единую сеть и где-то неизбежно выбираются на поверхность. Почему бы и нет? Вон, катакомбам Парижа сотни лет, а по ним можно и сейчас бродить. Бетона здесь не жалели, арматуры тоже – сооружение держится прекрасно. На первый взгляд лишь в одном месте проблемы – над головой. Там широкая щель, из которой время от времени шумно падают комки глины и часто капает вода.
Посветил в одну сторону тоннеля, затем в другую. Без толку. Фонарик у него маленький, с крошечным светодиодом вместо лампочки. Такой экономит батарейку, но и светит не ахти. Ну что же – придется поработать ногами, раз глаза бесполезны.
Чуток обмыв в мелком и чистом на вид ручейке руки и ботинки, направился вверх по течению, логично предположив, что, если двигаться в противоположную сторону, заберешься еще глубже. На всякий случай прокричал Давиду, куда идет. Мало ли – вдруг выручать придется.
Через пару десятков осторожных шагов вышел к завалу. Бетон наверху расступился, от подножия тоннеля до прорехи возвышалась куча грунта. Судя по слежавшемуся виду, попал он сюда не сегодня. На счастье Влада, сбоку осталось пространство, достаточное, чтобы пробраться даже паре толстяков в обнимку. Оказавшись на другой стороне, почти сразу наткнулся на второе препятствие, и на этот раз все было гораздо серьезнее.
Здесь перекрытие свода не выдержало гнета времени, разошлось по всей ширине, свесившись неряшливого вида рыжими от натеков ржавчины бетонными пластами. Завал получился сплошной, по нему густо сочилась влага, давая начало тому самому ручейку. С первого взгляда было понятно, что без бригады шахтеров с техникой дальше пройти не получится, и Влад развернулся назад.