1 июля, деревня Пешенья
Около деревни остановились тяжелые танки. Шумные веселые танкисты расположились обедать. Из одного танка вылез целый духовой оркестр. Играют какой-то трогательный вальс. Сбежались деревенские. Смотрят с любопытством и восторгом. Танцуют…
Наша полуторка мчится полем. Женщина радостная, запыхавшаяся бежит за машиной и бросает нам в кузов ковригу хлеба. Хлеб хороший, с хрустящей корочкой… Сушков плачет…
В церкви, окруженной народом, четыре пленных фрица. Наш пьяный солдат лезет к ним целоваться. Фрицы угодливо целуют небритые щеки солдата. «Дурак ты», – говорит солдат длинному худому фрицу в лаптях. «Nicht дурак», – отвечает тот и в пояснение поднимет руки вверх…
По дороге идет колонна пленных, человек 35–40, и что-то поют…
Елсаков не способен руководить ротой. Два раза полк Горбаренко ругал его при всех. В Сидоровичах досталось и мне: «Комсорг, почему нет связи?» – «Тов. полковник, об этом командование знает» – «А вы, комсомольцы, для чего тут? В пехоту захотели? Я могу устроить это удовольствие». Смех и грех. С комсорга связь спрашивает.
3 июля
Вчера купались в Друте, а сегодня пьем воду из Березины… Немцы бегут панически. Дороги неважные, на переправах заторы, а иногда переправы приходится делать самим. Много распухших трупов лошадей и зловонных фрицев. Беженцы, беженцы. Большинство деревень целы. Одна хозяйка вчера нас покормила бульбой с квасом и хлебом.
За день всеми правдами и неправдами дали километров 80.
Мы шли крутым заросшим берегом Ресты, три тезки – Сушков, Лобунец и я. Сушков сорвал цвет боярышника, долго его нюхал и сказал «Вот так же пахнет девушка»…
Деревни начались большие, красивые, уютные. В избах порядок и чистота. Чистые кровати, скатерти. Сожжено сравнительно мало…
5 июля. Дер. Моторово, 25 км от Минска
Жители встречают приветливо. Рассказывают, как жили при немцах, жалуются, плачут, проклинают…
Я никогда не видел такого количества техники. Тысячи машин, тягачей – и наших, и немецких, и союзников.
Немецкий генерал Бармлер приветствует наших солдат. Запоздалое рыцарство…
На шоссе стоит старая женщина и сквозь слезы смотрит на нас. Ее сын шесть лет как ушел в армию….
У переправы через Березину окружили толпу пленных. Они в страхе заискивают. Какой-то сержант, видно, прошедший огни и воды, трогает фрица за плечо: «Вы, сукины дети, зачем же вы ребятишек убиваете, а?» – и показывает рукой ниже пояса.
7 июля. Западнее дер. Озеры
8 лесах, во ржи бродят группы немцев. Машины теперь ездят с пулеметами, у тех, кто в кузове, – наготове винтовки или автоматы. Группировки немцев бывают по 10–15 тысяч. Их уничтожают, как крыс. И большинство деморализованы. Один наш боец ведет 30–40 пленных.
Деревни начались большие, красивые, уютные. В избах порядок и чистота.
Чистые кровати, скатерти. Сожжено сравнительно мало…
8 июля. Негорелое, 10 км до старой границы
Округа кишит немцами разбитых частей. Они всюду – в лесу, в кустах, во ржи… Спать хочу, спать, спал не больше двух часов… Вчера нам пришлось занимать оборону. Шальная орда разбитых и обезумевших немцев сквозь лес, стреляя на ходу, перла на нас, но метрах в ста почему-то свернула вправо. А если бы не свернули – растоптали. Я испугался только вначале, когда не мог найти куда-то запропастившуюся винтовку, а как только нашел – как бром принял. Спать, спать…
9 июля. Дер. Анталезы, уже за старой границей
Жара страшенная. Все тонет в облаках белой пыли. Вдыхаешь этот воздух – словно затягиваешься крепкой махоркой. Лес по бокам дороги белый, как зимой.
Ночь была беспокойной. «Хейнкеля-111» на бреющем полете обстреливали село.
11 июля. Новогрудок, Белоруссия
Интересно наблюдать жизнь этих маленьких местечек, городков. Советская власть была тут меньше двух лет. Частное предпринимательство. Много всяких магазинчиков, ресторанов. Комфортабельно обставленные особнячки с водопроводом, электричеством, ванной. Объявления всюду – на белорусском и немецком. Мы расположились в замечательном двухэтажном особнячке. Остатки роскошной обстановки. Кафельные печи, все удобства. Но у меня какое-то недоброе предчувствие.
Зашли в аптеку. Продавец никак не хочет дать без денег женщине для больного ребенка лекарство, которое она просит. Требует 5 рублей. Я даю три. «Спасибо, пан, спасибо!»… А сколько здесь мужчин, которые могли бы быть на фронте.
13 июля. Щучин, 65 км от Гродно
Когда сейчас смотришь на смерть, какой она кажется досадной и омерзительной. Вот хоронят солдата, убитого в бою на дороге Щучин – Гродно… Окруженные немцы стараются пробиться на запад. Наклали их в деревушке неисчислимо.
17 июля. 30 км от Гродно
Три недели назад мы были дальше других фронтов от границы. Теперь до черной земли Германии осталось несколько десятков километров, от Гродно – 80.
Начинается Неметчина.
Трудно высказать чувства, которые овладевают при этой мысли… Вчера опять попалась навстречу колонна пленных, их же сейчас тысячи и тысячи.
Я обратился к одному: «Wir gehen nach Deutschland!» (Мы идем в Германию). Он сокрушенно покачал головой: «Ja, ja, und wir gehen nach Rusland».
Вчера в «Красноармейской правде» был снимок Болдин допрашивает генерал-лейтенанта Миллера, сдавшегося в плен.
22 июля. Деревушка под Гродно, лес
Вот уже двое суток стоит беспрерывный гул моторов. Это «Илюшины» в сопровождении Ла-5 идут на запад и обратно. Немец занял на том берегу очень удобную позицию…
Было совершено покушение на Гитлера. Сообщают о столкновении эсэсовцев с войсками. Не начало ли это внутреннего краха?
В роте опять перемены. Елсаков, как и следовало ожидать, долго не просидел. Вчера сдал дела Павлову, самому уважаемому в роте взводному командиру. Он справится с делом.
Лес, где мы обосновались, замечательный, смешанный, пропасть черники.
24 июля
Ходят слухи об аресте Гитлера. Что ж, неудивительно, если так
В последние дни снятся какие-то невероятные сны. Приснился Маяковский с какой-то женщиной, бледный, почти призрачный, совершенно не схожий с портретами. Они сидели за столом и молчали.
Несколько раз снилось, что меня расстреливали. Но во сне я понял, что это сон, и от радости проснулся. Неужели это отзвук расстрела Лаврова?
25 июля. Гродно
Большинство здесь поляки. Все рассказывают и убеждают, что они нас ненавидят, но я не заметил этого. После немцев, по-моему, они поняли, что такое Красная Армия. Но вот Якушев встретил одну знакомую, которая живет здесь с 1940 года. Та рассказывает, что поляки действительно ненавидели их. Русские вынуждены были побираться и побирались только в белорусских деревнях.
27 июля. Новый Двур
Старая полька говорит мне: хорошо, что Гитлера не убили. «Почему?» – «Это была бы для него слишком легкая смерть».
В Гродно мы ночевали у одной панночки семнадцати лет. Живая, веселая, миловидная. Мать ее куда-то в этот день уехала, и она осталась за хозяйку. Говорить с ней, слышать то и дело такое милое «Ну?» было одно удовольствие. Ст. лейт. Пименов как раз принес газету с картой линии Керзона. Как она обрадовалась, когда увидела, что Гродно по эту сторону линии! Спать постелила нам все свежее, только не выспались мы: она очень долго читала нам по-польски. Между прочим, у поляков тут очень популярна Ванда Василевская.
В Витебске окружили 5 дивизий. Еще два-три марша, и мы в Германии.
31 июля
Нина прислала новую фотографию. Как она хороша! На старой фотографии в ее красоте еще что-то незавершенное, почти детское. А теперь это красота молодой женщины. У какого-то грузина есть такие строки в переводе, кажется, Тихонова:
Это о ней.
Все-таки жаль, что я не старше ее года на 3–4, а даже немного моложе. Ведь если я скоро вернусь благополучно, что ж будет? Она учится на пятом курсе, а я поступлю только на первый. И ведь мы поженимся. И что же? Жена – инженер, а муж – студент младших курсов.
1 августа
Древняя старушка бродит по нашему расположению, подходит к бойцам, заглядывает в лица.
– Бабушка, что вам здесь надо?
– Да я, сынок, российская, из Калининской области. Смотрю, нет ли здесь моего сына или знакомых кого…
Она верит, что может найти своего сына, которого не видела лет пять, в какой-то незнакомой случайной части. Как сильна вера материнского сердца!
Начинаются Августовские леса.
У границы своей берлоги немцы дерутся ожесточенно.
3 августа
Когда стою ночью часовым, на ум идут стихи. За два наряда сочинил «Балладу о бочонке». В основу положил рассказ капитана Ванеева.
Потом допишу.
А в роте опять перемены. Пришел новый командир капитан Требух, высокий носатый рябой украинец лет 35. Довольно приятный человек Говорит не торопясь, вдумчиво. Сразу заинтересовался комсомольской работой. Был с ним на нескольких постах. Человек веселый, имеет Красную Зв. и медаль «ЗБЗ».
4 августа. 13 км юго-западнее Августова, лес
Лес хороший, строевой, много брусники.
Идет бой за Августов. «Катюши» играют почти рядом. В небе ревет авиация.
Вчера были с Арсентьевым в Гродно. Отвозили бак с бензином для машины, которую наши подобрали вместе с шофером.
Жизнь в городе налаживается, работают хлебопекарни, бани, парикмахерские. Всюду ходят партизаны с медалями.
Васька Бредихин из 3-го взвода украл у хозяина, у которого мы сушились, ведро с молоком. Я предложил, чтобы он вернулся, отдал ведро, уплатил за молоко и извинился. Так он и сделал, гад.
До Германии 30 километров. Над головой ревет авиация, артиллеристы уже бьют по немецкой земле.
6 августа
Вчера прошел ложный слух о взятии Варшавы.
За Августов немцы дерутся отчаянно. Канал Осовец – Августов преграждает нам путь. Немцы взорвали плотину. Вода разлилась метров на 500–800. Пехота на западном берегу канала, но технику переправить не удается. Каково ей там, матушке.
Даже мы, современники этих дней и событий, со временем будем удивляться их величию. Каждый день события грандиозной важности. Сегодня мы объявили войну Болгарии, взяли несколько городов Румынии, американцы освободили Антверпен, вступили в Люксембург, финны снова заговорили о мире. Что думают сегодня турки, глядя на болгар, которым не удалось отсидеться за нейтралитетом?
8 августа
Вчера продвинулись к юго-востоку. Стоим в дубраве около дер. Ялувка. Лес хороший, сухой, много малины, она уже перезрела.
Какая странная интонация речи у поляков, особенно у женщин. Не могу забыть, как трогательно Женя говорила «Ну?»
10 августа
Сплошной гул – несколько часок идет артподготовка. Иногда выделяется какое-нибудь особенно басистое орудие. Это слышно уже в Германии. Лишь бы войти туда. Среди этих паскудных тварей начнется паника. Каждый будет спасать свою шкуру. На партизанскую войну они не способны. Говорят, они построили здесь шесть линий обороны. Даже прекратили уборку урожая – все мобилизованы на строительство! Поздно, фрицы, поздно. Не могли удержать, когда мы были почти за две тысячи верст отсюда, не удержат и теперь. Думаю, это наступление будет последним рывком к разгрому и это последняя артподготовка, которую мы слышим. Лишь бы войти…
11 августа
Вчера было комсомольское собрание. По оживленности оно напоминало лучшие школьные времена. Приняли в комсомол Володьку Лобунца и обсудили состояние дисциплины…
Сейчас меня прервали бомбежка и обстрел. Ил-15 своих бомбил. Сдурели, что ли? И вчера два раза бомбили своих. Зайцев получил медаль, в этот же день мы выдали ему комсомольский билет.
Сплошной гул – идет артподготовка. Иногда выделяется какое-нибудь особенно басистое орудие. Это слышно уже в Германии.
14 августа
Немец стал сильно минировать дороги, по которым отступает, почти как в Жиздре. И кое-кто попадается. В зенитном полку Шуста одна батарея потеряла трех человек Какой-то дурак сапер возился у дороги с противотанковой, а рядом лежало еще шесть таких. Мина взорвалась у него в руках и сдетонировали остальные, а батарея – рядом. И Кольку Незнамова, шофера, с которым мы недавно отвозили подполковника Рыбакова, – осколком в голову. Он сидел через дорогу. С 18-го года парень. А вчера подорвался Шевчук Он ехал верхом и уступил дорогу машине, чуть сошел в сторону, а она тут и есть. Лошади вырвало все внутренности, Шевчук оглох и не может говорить, но рассудок не потерял. Еще повезло, что мина противопехотная. Он показал рукой, чтобы дали бумагу и карандаш. Видно, подумал, что его хотят отправить в госпиталь. И написал: «Я пойду с вами». Сегодня уже немного отошел: говорит нормально, но недослышит.
16 августа
Вчера было партсобрание. Присутствовал ген.-м. Васильев, командующий артиллерии и полк Горбаренко. Старшину исключили из партии и сняли с должности, на его место назначили парторга Ильина.
Сегодня три года со дня формирования нашей армии. Издан специальный приказ за подписью Болдина, г.-м. Карамышева, полк Рассадина и нач. штаба г.-м. Брилева. В приказе за взятие Осовца отмечены войска полк Тейковцева (дядя Саша), нач. связи армии, т. е. и мы тоже.
22 августа
Адаев рассказывает, что у них, удмуртов, молодожены три первых ночи спят в амбаре, если даже стоит лютый мороз, и все это время муж не должен трогать жену. Но я, говорит, и одной ночи не выдержал.
23 августа
Старшину Ильина разжаловали, перед строем сняли с него погоны и отправили на один месяц в штрафную роту. Он виноват, но все-таки жаль его.
Белорусская операция «Багратион», разработанная в основном К.К.Рокоссовским, началась 23 июня наступлением против группы армий «Центр» и завершилась 29 августа 1944 года. В ней принимали участие войска четырех фронтов – 1-го Прибалтийского (генерал армии И.Х.Баграмян), 3-го Белорусского (генерал армии И.Д.Черняховский), 2-го Белорусского (генерал армии Г.Ф.Захаров) и 1-го Белорусского (маршал К.К.Рокоссовский). Это 168 пехотных дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов, 20 бригад и 7 укрепрайонов, а также Днепровская военная флотилия и 1-я армия Войска Польского. Общая численность личного состава 2 млн. 300 тыс. человек. Наземные войска поддерживала авиация 3-й, 1-й, 4-й, 6-й и 16-й воздушных армий и авиация дальнего действия (маршал авиации А.Е.Голованов). Наша 50-я армия действовала в составе 2-го Белорусского. Войска Красной Армии окружили и уничтожили вражеские силы западнее Витебска (5 дивизий), в районе Бобруйска (6 дивизий), под Минском (4-я и 9-я армии – около 100 тыс. человек). Всего было ликвидировано 17 дивизий и 3 бригады, а 50 дивизий врага потеряли более половины состава. В результате операции были освобождены вся Белоруссия, часть Литвы и Латвии. Мы вступили на территорию Польши и вышли к границе Восточной Пруссии. Этот великая победа стоила нам 178 707 жизней, что составляет 7,6 % от общего состава наших войск, и 587 308 раненых. Всего – это 765 815 (Г.Ф.Кривошеев и др. Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь. М., Вече. С.144–147).
18 сентября
Наступают холода. Ночью уже трудно уснуть. Особенно холодно стоять на посту. А стоять приходится через день – нет людей. Очень холодно по утрам. Прижмемся друг к другу спинами с начхимом Вано, вроде тепло. Наконец решили строить общий блиндаж и сегодня уже строили. А капитану уже готова замечательная землянка.
Крепко поругался со старшиной. Он выдает бойцам поношенное белье, а новое – тому, кто нравится и нужен.
Несколько человек в роте награждены. Ну, мне-то черта с два… Не уживаюсь я с нынешним начальством. Все вспоминаю Ванеева.
Я был несправедлив к начальству: получил же две солдатских медали – «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Союзники уже в Германии. Немцы нас боятся в сто раз сильней, чем их, и сделают все, чтобы не пустить нас к себе. Вероятно, грандиозные бои идут за Варшаву. По сегодняшней сводке сбито 110 самолетов, уничтожено 130 танков.