При этом Заречье все еще оставалось отдаленной окраиной Москвы. Очередное судьбоносное для него градостроительное событие произошло на исходе XVII столетия. Была создана надежная связь центра с южным предместьем. Эпоха Петра I принесла району большие перемены. Изменился состав населения. Мятежное стрелецкое войско было выселено из Москвы и упразднено. В Заречье стало все активнее внедряться дворянство. Аристократические усадьбы появились и на живописном крутобережье Москвы-реки за Калужскими воротами. В 1701 г. сгорел Государев сад, началась застройка Софийской набережной напротив Кремля. По воле Петра сооружаются крупнейшие производственные и складские комплексы – Суконный, Винный и Житный дворы. В XVIII в. в Замоскворечье вторгается бурный дух барокко. Новые европейские культурные веяния проникают и в архитектуру, и в городской быт. Строятся великолепные храмы и палаты. По случаю военных викторий и коронаций по замоскворецким улицам шествуют триумфальные процессии, на Царицыном лугу против Кремля устраиваются грандиозные фейерверки.
Водоотводный канал
Век Просвещения не мог мириться с хаосом древней Москвы. Предпринимались попытки регулирования градостроительных процессов на рациональных началах. В составленном по указу Екатерины II в 1775 г. «Прожектированном плане» реконструкции Москвы немалое внимание уделялось и Замоскворечью. Его, в частности, предполагалось обезопасить от постоянных наводнений, проложив по древней старице Водоотводный канал. Это удалось осуществить лишь частично и спустя много лет. Так образовался остров напротив Кремля.
В 1782 г. Москва в рамках административной реформы была разделена на 20 полицейских частей. Три из них располагались в Замоскворечье. В 1797 г. они получили названия по главным улицам. Так появились Якиманская, Пятницкая и Серпуховская части. К началу XIX столетия в них было уже немало прекрасных каменных зданий, к созданию которых приложили руку лучшие зодчие эпохи классицизма – В. Баженов, М. Казаков, А. Бакарев… Но 3/4 домов оставались еще деревянными. В 1812 г., когда в Москву вступила Великая армия Наполеона, Замоскворечье почти полностью погибло в огне пожара. В Якиманской части на 474 дома он не затронул только 39, то есть 8,2 процента. А в соседней Пятницкой уцелел лишь 1 процент застройки! Гораздо лучше дела обстояли в Серпуховской части. Здесь сохранилось 57 процентов домов. Мимо дымившихся развалин и редких нетронутых пожаром зданий по Якиманке и Калужской уводил из Москвы свою армию Наполеон.
Вновь, уже в который раз за свою историю, Замоскворечью пришлось восставать из пепла. Возродилось оно быстрее большинства других районов города – главным образом за счет состоятельного и оборотистого купечества. В послепожарное время купцы и мещане неуклонно вытесняли дворянство из этих мест. Они вместе с духовенством многочисленных здешних церквей и рабочими местных предприятий, недавними крестьянами, определяли социальное лицо Замоскворечья, его внешний облик и особый уклад жизни – старозаветный, далекий от столичной суеты и светской моды. Контраст этот был хорошо заметен современникам.
А перейдешь чрез Крымский брод —Другой язык, другой народ!(Филимонов В.С. Москва. 1882)
Тем не менее район постепенно интегрировался в состав городского центра. В XIX в. были построены новые постоянные мосты через Москву-реку и Водоотводный канал Большой и Малый Каменные, Москворецкий, Чугунный, Крымский, облицована камнем Софийская набережная, созданы ансамбли Болотной, Серпуховской и Калужской площадей. В 1820–1830 гг. Москва опоясалась новой кольцевой магистралью, проложенной на месте древнего Земляного вала. Так образовалось Садовое кольцо. Территории за ним, прежде малоосвоенные, теперь интенсивно застраивались. Там появились объекты большой социальной значимости, такие как градская больница и мещанские училища за Калужскими воротами.
Болотная площадь
Индустриальная революция второй половины XIX – начала ХХ в., стремительные перемены во всех сферах жизни преобразили Москву. «Ворвался Манчестер в Царь-град…» – удивлялся Петр Вяземский еще в самом начале процесса. Не могло устоять под напором прогресса и патриархальное Замоскворечье. В нем множились промышленные предприятия – от первоклассных, европейски известных, таких как кондитерская фабрика «Эйнем», машиностроительный завод Густава Листа и Голутвинская мануфактура, до ничтожных полукустарных мастерских. По главным улицам прошли линии конно-железной дороги (конки), а затем и трамвая, для энергоснабжения которого на Болотной набережной была построена главная электростанция, вынашивались планы сооружения метро. Замоскворечье – вотчина купечества – стало одним из плацдармов молодого и пассионарного российского капитализма. Здесь строит свое огромное гостинично-деловое подворье В.А. Кокорев, открывается первый в Москве частный коммерческий банк – Купеческий. Символами побеждающего прогресса воспринимались не только новейшие канализации и водопровод, здания в модных архитектурных стилях эклектики, модерна и неоклассицизма, но и галерея русских художников П.М. Третьякова, и дом бесплатных квартир братьев Бахрушиных на Софийской набережной, и многочисленные благотворительные заведения, и даже первый спортивный яхт-клуб на Стрелке. Замоскворечье по примеру европейских городов все больше застраивается многоэтажными доходными домами и импозантными частными особняками. В жизни района заметнее проявляется культурная составляющая. Он становится интеллигентнее. Новое иногда мирно сосуществовало со старым, но все чаще вступало с ним в противоречие, которое проявлялось и в разрушении традиционной городской среды, и в острых социальных конфликтах.
1917 г. взорвал уже непрочный мир Замоскворечья. Его, как и всю страну, начали кроить и перекраивать по лекалам новой утопии. Разрушение и созидание шло рука об руку. С первых советских лет якиманская часть Замоскворецкого района Москвы (с 1930 г. – Ленинского, с 1968 г. – Октябрьского) воспринималась площадкой градостроительных экспериментов большого масштаба. Его прибрежная полоса во всех планах реконструкции и развития Москвы отводилась под парковую зону, элемент зеленого клина от Воробьевых гор в центр столицы. В 1923 г. здесь был осуществлен первый крупный градостроительный проект Москвы советской – Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка. Позднее на этом месте возник Центральный парк культуры и отдыха – тоже первый в СССР. В 1927–1931 гг. у Большого Каменного моста было построено первое советское элитное жилое здание – Дом ЦИК – СНК СССР (Дом на набережной) – самое большое в тогдашней Европе. Здесь поселились те, кто творил историю и вскоре стал ее жертвой. Впоследствии поблизости появились дома писателей, кинематографистов, работников Академии наук. Коренные преобразования сулил району сталинский план реконструкции Москвы, принятый в 1935 г. Некоторые из них осуществились. Так, в результате создания новой москворецкой водной системы набережные оделись в гранит, были заново сооружены основные мосты, решена извечно актуальная для Замоскворечья проблема наводнений. Другие предначертания удалось реализовать частично. Основные же, к счастью, остались на бумаге, например пробивка Южного проспекта по Большой Ордынке, продолжение Бульварного кольца за Москвой-рекой, грозившие полным разрушением исторической среды района. И все же утраты оказались значительны: из 50 храмов старого Замоскворечья погибли свыше 20, были снесены многие памятники архитектуры и целые кварталы старинных домов.
Кинотеатр «Ударник»
Великая Отечественная война и перенос в послевоенные годы акцента на массовое жилищное строительство на окраинах столицы затормозили обновление центральных районов. Старое Замоскворечье, Якиманка на какое-то время словно законсервировались в своем подлинном, хотя и дряхлевшем, облике. Лишь с конца 1960-х гг. вновь завертелось, все убыстряясь, колесо реконструкции. За несколько десятилетий стали почти неузнаваемы Большая Якиманка, Коровий Вал, Житная, Калужская площадь, Шаболовка, Ленинский проспект. Исчезли многие исторические панорамы. В результате точечной застройки, значительного повышения этажности зданий изменилась сама градостроительная структура района. Она уплотнилась, приобрела несвойственный ей прежде масштаб, стала терять свой гуманизм, соразмерность и созвучие человеку, свою самобытность. Несмотря на то что еще в 1970-х гг. несколько замоскворецких кварталов были объявлены заповедной зоной, где ограничивалась градостроительная деятельность, развернулась реставрация памятников старины, архитектурно-историческое наследие района продолжает оскудевать. Сносятся ценные здания, другие ветшают. В последнее время их часто заменяют новоделами – муляжами. Советский период оставил в этих местах ряд «памятников» в виде типовых панельных и блочных домов и громоздких административных зданий, постсоветская эпоха – образцы «коммерческой» архитектуры – элитные жилые и офисные комплексы, особняки, порой весьма эффектные, но, как правило, чуждые местному пейзажу.
Фабрика «Эйнем», ныне «Красный Октябрь»
В 1990 – 2000-х гг. скромная уютная Якиманка, выделившаяся в самостоятельный муниципальный район, окончательно втягивается в структуру центра московского мегаполиса. Сюда проникают столичный размах, лоск и роскошь. Из района выводятся почти все промышленные предприятия – свыше 50. Среди них старожилы Якиманской части – «Красный Октябрь» («Эйнем»), «Красный факел» (завод Густава Листа), «Красный текстильщик» (Голутвинская мануфактура). Осуществляются большие проекты общегородского и даже общенационального значения – реконструкция Третьяковской галереи и создание вокруг нее пешеходной зоны, строительство Патриаршего моста перед храмом Христа Спасителя, сооружение памятника 300-летию Российского флота (Петру I), обустройство парка искусств «Музеон»… На очереди – кардинальное преобразование всего замоскворецкого острова. Обсуждаются и еще более грандиозные планы. Сегодня Якиманка в своем стремительном обновлении подошла к рубежу, за которым либо полная утрата своего особого лица и души, либо обретение нового образа, сочетающего черты традиции и современности. Тем актуальнее становится задача освоения культурно-исторического наследия района. За последние десятилетия эту тему затрагивали несколько изданий. В их числе путеводитель «Якиманка», неоднократно переиздававшийся. В книге О.Р. Шмидт «Замоскворечье. Якиманская часть» квартал за кварталом описывается историческая территория в пределах Садового кольца. Обстоятельные рассказы о достопримечательностях этих мест можно найти в работах С.К. Романюка и О.А. Иванова. В издании «Памятники архитектуры Москвы: Замоскворечье» содержится научный анализ ряда сооружений района и его градостроительного развития в целом. В 2007 и 2009 гг. вышли в свет два тома первой в столице энциклопедии одного района «Якиманка от А до Я», созданной автором этих строк совместно с А.Д. Гадасиной.
Предлагаемая читателю книга – это подробное обозрение колоритнейшего уголка Москвы в его прошлом и настоящем. Оно составлено на основе новых изысканий и с учетом последних изменений, произошедших на Якиманке. Путеводитель охватывает все 67 улиц, переулков, площадей, проспектов, набережных, проездов и тупиков района, большинство его зданий, а также мосты, парки, скверы, монументы, мемориальные доски и другие достопамятности. При этом книга не претендует на исчерпывающую полноту. Ведь Якиманка, как и сама Москва, неисчерпаема…
Парадные ворота Якиманки
В края якиманские ведут разные пути. Парадный подъезд – это Большой Каменный мост. От стен Кремля с Боровицкой площади он стремительно и властно шагает через неширокую здесь Москву-реку и ее набережные на улицу Серафимовича, бывшую Всехсвятскую. Монументальное детище сталинской эпохи, памятник «большого стиля», мост сотворен из стали, бетона и гранита с претензией на вечность. Убедительный архитектурный образ словно затмил память этого места. Она между тем огромна…
Издревле здесь на Москве-реке, чуть выше устья Неглинной, существовал удобный каменистый брод. Через него пролегала Волоцкая дорога, связывавшая Новгород Великий с Рязанью, Черниговом, Киевом. Именно по ней весной 1147 г. возвращался в свои владения князь Святослав Ольгович после знаменитой встречи с Юрием Долгоруким, которая дала повод для первого упоминания в летописи о Москве. Так, во всяком случае, полагал известный москвовед П.В. Сытин. Торговой магистралью, ответвлением великого Балтийско-Волжско-Донского водного пути была и сама Москва-река. На ее левобережье Волоцкую дорогу пересекала другая, соединявшая Смоленское княжество с Ростово-Суздальской землей. Вот этот стратегический перекресток водных и сухопутных путей и призвана была охранять крепость Москвы на близлежащем Боровицком холме.
Постепенно город разрастался. Надо полагать, что на москворецком броде выше Неглинной ежегодно наводили деревянный наплавной мост. На первых московских планах он не показан. Но еще в XV в. венецианские дипломаты И. Барбаро и А. Кантарини насчитали на Москве-реке «несколько» и даже «множество» мостов, один из которых вполне мог дополнять оживленный брод.
Большой Каменный мост
Идея сооружения капитальной всесезонной переправы созрела лишь в XVII в. После преодоления последствий Смутного времени в Заречье под защитой нового Земляного вала росли и богатели ремесленные и военные свободы, заметно увеличилось население. Стала очевидной необходимость наладить надежную связь этих мест с ядром города. Решено было строить каменный мост – первый на Москве-реке. Задача оказалась чрезвычайно сложной. Опыт такого строительства в России был тогда весьма скромен. Москва могла похвастаться всего двумя кирпичными мостами – у Троицких ворот Кремля через Неглинную и у Спасских – через крепостной ров. Оба были построены еще в начале XVI в. итальянскими зодчими. Масштаб и сложность предполагавшегося сооружения на Москве-реке не шли с ними ни в какое сравнение. Поэтому вновь обратились к иноземному опыту. В 1843 г. из Страсбурга выписали «палатного мастера» Анце Кристлера. Он прибыл со своим дядей-подмастерьем и привез с собой строительные инструменты – вороты, блоки, кирки и многое другое, вплоть до медной обжигательной печи. Под наблюдением мастера русские дворцовые плотники изготовили деревянную модель моста. 31 июля 1644 г. дьяки Посольского приказа Григорий Львов и Степан Кудрявцев осмотрели ее, а также «чертеж на три статьи».
Комиссию особенно интересовало, устоит ли мост во время сильного ледохода и выдержит ли перевозку тяжелой артиллерии. Кристлер дал утвердительные разъяснения. В тот же день модель осмотрел сам царь Михаил Федорович. Началась было заготовка стройматериалов. Но вскоре скончался царь, а затем и Кристлер. Дело заглохло, и о нем забыли на много лет.