Иногда подразделения, задействованные в Крыму, использовались и на других участках фронта. Так, утром 11 января экипажи 2-й эскадрильи в Херсоне находились в боевой готовности в ожидании приказа на вылет против морских целей. Однако старт так и не состоялся из-за неблагоприятных погодных условий над Черным морем. А в 12.00 поступил приказ провести «вооруженную разведку» в районе к юго-востоку от Курска. Данный вид заданий означал, что бомбардировщики должны прибыть в определенный район, после чего вести там поиск противника и при случае атаковать его. После длительного полета «Хейнкели» смогли обнаружить большую колонну советских войск, после чего с малой высоты сбросили на нее бомбы и обстреляли из пулеметов. Кроме того, были получены ценные разведданные.
На первый взгляд такой способ использования двухмоторных бомбардировщиков, по сути для булавочных уколов, может показаться необоснованным. Однако в действительности именно он позволял немцам с помощью ограниченных сил наносить множественные удары по противнику по всему огромному фронту. При этом ни один самолет ни дня не простаивал. Появляясь то тут, то там, то большими группами, то по 2–3 машины, люфтваффе оказывали посильную помощь своим обороняющимся частям и наносили в совокупности немалый вред наступающей Красной армии.
13 января «Хейнкели» из KG27 бомбили Севастополь, а на следующий день – Керчь. В первом случае бомбардировщики были атакованы восемью И-16, однако смогли легко оторваться от них. А вот в районе Керчи пропал без вести Не-111 «1G+CR» фельдфебеля Ханса-Гюнтера Поля из 7-й эскадрильи[5]. Потоплен транспорт «Батайск».
Помощь от Лёра
Между тем действия Черноморского флота, осуществлявшего снабжение советских войск в Крыму и обстреливавшего побережье, также активность ВВС РККА вызывали большую озабоченность германского командования. Было ясно, что без массированной поддержки люфтваффе проблемы 11-й армии не решить.
В связи с этим 15 января в Сарабус прибыл командующий 4-м воздушным флотом генерал-оберст Александр Лёр. Там он встретился с Манштейном, войска которого только что перешли в контрнаступление в районе Феодосии. Ознакомившись на месте с обстановкой, Лёр пообещал оказать помощь. Вернувшись в штаб флота в Полтаву, он провел короткое совещание, по итогам которого было решено создать Специальный штаб «Крым» (Sonderstab Krim). Во главе его был поставлен 49-летний генерал Роберт фон Грайм, ранее командовавший V авиакорпусом.
В его распоряжение были переданы сразу несколько подразделений: 4-я эскадрилья дальней разведки Aufkl. Gr.122, Stab, и III./JG77 (истребители Bf-109), II. и III./StG77 (штурмовики Ju-87), III./KG27 «Бёльке» (бомбардировщики Не-111Н) и III./KG51 «Эдельвейс» (бомбардировщики Ju-88A-4), а также I./KG100 «Викинг», недавно вернувшаяся с отдыха и созданная на основе специализированной авиагруппы цельфиндеров KGr.lOO «Викинг». Кроме того, Специальному штабу «Крым» было оперативно подчинено и недавно сформированное Авиационное командование «Зюд» (Fliegerfuhrer Sud), которое возглавлял оберет Вольфганг фон Вилд[6]. Оно координировало действия летающих лодок Bv-138 и гидросамолетов Ar-196[7].
Силы и средства, собранные под руководством фон Грайма, выглядели значительными только на бумаге. В перечисленных подразделениях не хватало самолетов, а поставка боеприпасов и топлива, а также техническое обслуживание сталкивались с большими проблемами из-за необычайно суровой зимы. Взлетно-посадочные полосы в Сарабусе, Херсоне и Николаеве приходилось постоянно очищать от снега и грязи. Запуск двигателей в большинстве случаев осуществлялся с помощью импровизированных обогревателей, часто сделанных из бочек из-под бензина. К ним были подведены длинные, гибкие трубы, которые направляли тепло на двигатели и рули. Для предохранения от замерзания стекол кабин были придуманы специальные деревянные коробы, которые попросту надевались на нос самолетов. Перед вылетом в специальное отверстие вставлялся шланг от печки. Топливо и гидравлические жидкости тоже нередко приходилось подогревать перед заливкой в системы самолета.
Условия жизни экипажей были не лучшими. В большинстве своем они проживали в плохо отапливаемых помещениях, постоянно страдая от снега и метелей. В результате летчики страдали не только от обморожения, но и от нервного истощения.
Впрочем, такое положение было характерно для всего Восточного фронта. По состоянию на 10 января 1942 года здесь насчитывался в общей сложности 1591 самолет всех типов, из которых только 633 (40 процентов) были пригодны к полетам.
Первой крупной операцией Специального штаба «Крым» стала поддержка наступления 11-й армии на Феодосию. «Мессершмитты» из JG77 вели бои с истребителями, а бомбардировщики и штурмовики атаковали скопления советских войск, артиллерийские батареи и взлетно-посадочные полосы. Кроме того, постоянным авиаударам стала подвергаться гавань Феодосии, другие порты на Черноморском и Азовском побережьях, а также пути снабжения через Керченский пролив.
Так, 16 января в 9.00 в Херсоне стартовали бомбардировщики III./KG27, а в 11.00 уже из Кировограда взлетели самолеты I./KG27. При этом первые атаковали порт Феодосии, а вторые – позиции советских войск вокруг него. Над целью по «Хейнкелям» велся сильный зенитный огонь, в результате которого Не-111 «1G+FL» из 3-й эскадрильи получил повреждения, но сумел вернуться на базу с раненым бортмехаником, а вот унтер-офицеру Вальтеру Шаллесу из 9-й эскадрильи пришлось сажать свой «1G+AT» на брюхо недалеко от линии фронта[8]. 2-я эскадрилья бомбила прибрежную дорогу, с малой высоты сбрасывая на колонны советских войск осколочные бомбы. Советских истребителей в воздухе замечено не было, по «Хейнкелям» велся только артиллерийский и ружейный огонь.
Тем временем советский флот продолжал нести потери. На рассвете 16 января, покидая порт после ночной разгрузки, на донной мине подорвался и затонул пароход «Жан Жорес» водоизмещением 3972 тонны. Погибло 40 моряков.
17-го числа налеты на Феодосию продолжились. В частности, 5 Не-111 из II./KG27 снова выступали в роли штурмовиков, с бреющего полета сбрасывая осколочные бомбы и ведя огонь из пулеметов. При этом ответным огнем с земли на одном из самолетов был тяжело ранен штурман лейтенант Лоренц.
В этот же день одиночный бомбардировщик фельдфебеля Хазелбаха из того же подразделения вел вооруженную разведку в районе юго-восточнее Курска. При этом «Хейнкель» не только собрал ценные разведданные для 6-й армии, но и периодически сбрасывал бомбы на обнаруженные советские войска и транспортные средства в нескольких населенных пунктах и в открытом поле. Следующие два дня самолеты KG27 бомбили железную дорогу, ведущую в Керчь, а также сам город.
Тем временем уже 18 января немцы снова заняли Феодосию. После этого войска Манштейна достигли Парпачского хребта, где советские войска успели создать сильную линию обороны. Для прорыва укреплений требовалась их непрерывная бомбардировка в течение многих дней.
Глава 2
ПАРПАЧСКОЕ СТОЯНИЕ
«Иван может стрелять очень хорошо!»
Однако как раз в это время в 400 километрах к северу возник новый кризис. Советские войска форсировали реку Северский Донец по обе стороны от города Изюма. Вскоре им удалось расширить захваченный плацдарм на 80 километров в глубину и на столько же по фронту.
В связи с этим генерал-оберст Лёр приказал сконцентрировать все имеющиеся самолеты против советского прорыва, в полосе действий 17-й армии. Командованию Специального штаба «Крым» пришлось временно передать полученные подразделения для выполнения этой задачи. I. и III./KG27 в течение месяца не появлялись над Черным морем, также полностью переключившись на район Изюма. А вернувшаяся из Германии II./KG27 майора Гюнцеля была переброшена на аэродром Коровье Село, где включилась в операцию по снабжению немецких войск, окруженных в районе Холма и Демянска.
В результате непрерывных бомбардировок люфтваффе наступление в районе Изюма было вскоре остановлено. Советские войска смогли вбить небольшой клин в немецкую оборону, однако дальше продвинуться не смогли. Зато в Крыму 51-й и 54-й армиям удалось прочно закрепиться на Парпачском хребте. И бои здесь приняли позиционный характер.
Между тем Грайм принимал активные меры для улучшения авиационной инфраструктуры вверенного ему участка. Была постепенно налажена доставка топлива, боеприпасов, запасных частей и другого необходимого. Операциям над Крымом и Черным морем по-прежнему мешала плохая связь, нехватка наземного персонала и радиостанций. Кроме того, существующие аэродромы на Крымском полуострове не были приспособлены для крупномасштабных операций. Строительных материалов и оборудования не хватало также для строительства импровизированных взлетных полос. В результате бомбардировщикам приходилось действовать из Херсона и Николаева. Это приводило к увеличению полетного расстояния до цели и снижению бомбовой нагрузки. Ко всему прочему большую часть января и февраля во всем регионе стояла пасмурная погода и туманы, дополняемые сильными ветрами и метелями.
Многие из имевшихся подразделений не были надлежащим образом подготовлены для поставленных задач. К примеру, летчики I./KG100, ранее выполнявшие роль цельфиндеров, не имели навыков по сбросу донных мин и не умели атаковать корабли в открытом море. Из-за проблем с поставками не хватало подходящих бомб и взрывателей. Пилоты III./KG51 тоже были обучены тактике авиаударов по кораблям, но группе также не хватало бомб. К тому же ей приходилось действовать с неподготовленного и находящегося в плохом состоянии аэродрома Саки. В результате пикирующие бомбардировщики вынуждены были действовать только мелкими группами с большой периодичностью. Отсутствие специализированного навигационного оборудования и надлежащим образом оборудованных аэродромов с навигационными маяками, огнями, обозначавшими границы летного поля и т. д., также сорвало планы массированных ночных налетов на гавань Севастополя.
11 февраля по личному приказу рейхсмаршала Геринга Специальный штаб «Крым» был распущен. Подразделения, взятые из V авиакорпуса, вернулись в его подчинение. А два месяца спустя штаб корпуса стал ядром для формирования Авиационного командования «Ост», которое возглавил все тот же фон Грайм. За короткое время своего существования Специальный штаб «Крым» отчитался об уничтожении 67 самолетов, из которых 23 были сбиты в воздухе. А также о потоплении и тяжелом повреждении кораблей общим водоизмещением 25 000 тонн. Также бомбардировками были причинены значительные повреждения порту Керчи и Камыш-Буруна. Из наземных целей уничтоженными числились 335 автомобилей и конных повозок, 14 артиллерийских батарей (в том числе 3 зенитные), 14 железнодорожных поездов, 7 локомотивов, 10 бензовозов, один склад снабжения и т. д.[9]
Геринг также передал оставшиеся в Крыму подразделения в подчинение Авиационному командованию «Зюд» во главе с Вольфгангом Вилдом. Последний рьяно взялся за дело. Основными задачами авиации, которые Вилд согласовал с Эрихом Манштейном, являлись: постоянная бомбардировка Парпачских позиций, Керчи и предотвращение новых десантов на полуостров.
Бомбардировщики ежедневно бомбили бункеры и полевые укрепления, а также прифронтовые коммуникации. Самолеты-разведчики осуществляли постоянное наблюдение за всем Крымским побережьем и просторами Черного моря. При этом летающие лодки и гидросамолеты действовали в прибрежных районах, а «Юнкерсы» Ju-88D летали от северного побережья Азовского моря до Турции. Вилд также приказал осуществлять систематические налеты на Севастополь, Керчь, Камыш-Бурун, Анапу, Туапсе и Новороссийск.
Авиационному командованию «Зюд» очень пригодилась помощь I./KG100. После переформирования из отдельной специализированной авиагруппы, в прошлом игравшей важную роль в налетах на Англию, Москву и другие важные цели, подразделение все же сохранило статус элитного. Формально входя в состав эскадры KG 100 «Викинг», ее первая группа единственная воевала на Восточном фронте и была фактически самостоятельной боевой единицей. В ее состав, по большей части, входили опытные экипажи и наиболее талантливые летчики. В первую очередь командир 1-й эскадрильи обер-лейтенант Ханс Бётхер.
Группа с 12 января базировалась на румынском аэродроме Фокшаны и в течение 10 дней занималась минированием портов Феодосии и Керчи. Затем ее на короткое время перебросили в Кировоград. Оттуда «Хейнкели» летали бомбить железнодорожные станции в Купянске и Валуйках восточнее Харькова, а с 30 января группа надолго обосновалась в Крыму на аэродроме Саки.
Согласно записям в летной книжке Бётхера, 18 февраля он совершил налет на Керчь, сбросив на нее одну фугасную бомбу SC500 и 16 осколочных SD50. При этом «Хейнкель» подвергался атаке трех истребителей. Это был «юбилейный», 100-й боевой вылет летчика. Через два дня Бётхер в Керченском проливе с высоты 30 метров атаковал транспорт водоизмещением 2000 тонн, сбросив на него пять фугасных бомб. По сообщению экипажа, судно затонуло в течение 15 минут. А 23-го числа целью Бётхера стал ранее поврежденный им же танкер в гавани Керчи. Во время первого захода Не-111 сбросил на судно бомбу SC250, а затем еще одну 500-кг бомбу. В результате танкер был окончательно выведен из строя и затонул на мелководье. 25 февраля Бётхер сбросил 15 бомб SC50 на советские войска вокруг Керчи[10].
О размахе боевой работы Авиационного командования «Зюд» говорят данные за 24 февраля. В течение дня в воздух поднималось в общей сложности 97 самолетов, в том числе 47 истребителей, 26 штурмовиков, 23 бомбардировщика и 1 разведчик.
Сначала в ночь на 24 февраля девять Не-111 из 3-й эскадрильи KG27 совершили налет на Севастополь, сбросив зажигательные бомбы на судостроительные верфи. В результате произошли два крупных взрыва и в нескольких местах возник пожар. При этом удар, по всей видимости, застал силы ПВО врасплох. «Мы сбросили наши зажигательные бомбы SCI 000 почти без противодействия зенитных орудий и прожекторов, – вспоминал Ханс Райф. – При этом я атаковал специальную цель – док на восточной окраине бухты Северная. После взрыва 1000-кг бомбы там вспыхнуло огромное пламя, затем произошел еще один большой взрыв, а пламя было отчетливо видно даже через час после вылета. Мы приземлились в Херсоне и только на следующее утро перелетели в Кировоград»[11].
С 6.00 до 17.10 Bf-109 из JG77 вели бои с советской авиацией. При этом часть «Мессершмиттов» выделялась для разведки погоды, защиты аэродрома Саки, разведки над Севастополем, а также сопровождения пикирующих бомбардировщиков Ju-88 и штурмовиков Ju-87. Два десятка «Штук» из StG77 наносили удары по артиллерийским батареям в районе Семисотки, Ак-Моная и на Парпачской линии, добившись прямых попаданий во многие из них.
В 9.10 8 Ju-88A от III./KG51 поднялись в воздух для атаки линкора «Парижская коммуна». Последний был недавно замечен в гавани Севастополя и, по некоторым данным, мог находиться возле побережья Крыма. Специально для этого к фюзеляжам были подвешены тяжелые бомбы SC1000. Однако, когда «Юнкерсы» прибыли в район крепости, обнаружить указанный корабль им не удалось. В то же время бомбардировщики попали под сильный зенитный огонь и были атакованы истребителями. Однако потерь не понесли и в итоге атаковали недалеко от Севастополя «тяжелый крейсер». Согласно донесениям летчиков, им удалось добиться попадания в кормовую часть корабля и поджечь его.